Часть 10. Глава 27
Я знаю, почему наши отношения с Алиной давно испортились. Мы слишком отдалились друг от друга. Поначалу, когда только воссоединились, даже сочетавшись законным браком, всё было хорошо. Сильные чувства, яркие впечатления от каждой проведённой вместе ночи. И не только: открывая для себя эту девушку заново (по сути, в первый раз), я делал много новых открытий.
Алина казалась невероятной. Весёлой, остроумной, доброй, жизнерадостной, энергичной. Мы, отправив дочку к дедушке с бабушкой, могли несколько дней провести, не выбираясь из постели. И не только испытывали ее на прочность, а еще болтали, смотрели кино, пили вино… Насыщались друг другом. Всё было интересно, бесподобно. Я рассказывал Алине о работе врачом, стараясь избегать наиболее драматичных моментов. Она – о том, как жила все эти годы, как воспитывала Эллу. Словом, заполняла пробелы в моём знании дочери.
Так прошли два года, и спустя какое-то время… Я даже не могу сказать, с чего всё началось. Алина постепенно превратилась в неврастеничку, вечно недовольную всем. Что ни сделаю – всё ей поперёк горла. Не так порезал хлеб, не так пьёшь чай, не так поставил чайник на плиту. Мы стали ссориться из-за каждой ерунды, из-за сущих пустяков. Я много раз пытался понять, что с ней происходит. Старался поговорить по душам, но любой из таких разговоров заканчивался новым скандалом.
Кончилось тем, что я, воспользовавшись однажды желанием Эллы ночевать с мамой, – дочка в ту пору болела простудой, боялась спать одна, – перебрался в детскую комнату. Благо, тогда мы уже купили туда кресло-кровать, желая сэкономить пространство. Но даже когда Элла выздоровела, я не стал возвращаться к жене. Продолжил спать на неудобной мебели. Близкие отношения у нас с Алиной полностью прекратились. Я пытался исправить это, но всякий раз слышал одну и ту же фразу: «Мне лень этим заниматься».
Было обидно, хотелось то любовницу завести, то встретиться с женщиной низкой социальной ответственности, то ли придумать самый простой вариант, но… мне было обидно. Почему такое с ней происходит? Что я сделал неправильно, может, сказал что-то или обидел? Попытки выяснить тоже ни к чему не привели. Ситуация словно замерла. Мы жили под одной крышей, в одной квартире. Но из мужа и жены превратились в соседей, которые здороваются и прощаются, иногда обсуждают что-то, касаемое общего быта, покупки продуктов или того, кто заберёт Эллу из школы или отвезёт ее туда, и всё на этом. Мы даже прекратили прикасаться друг к другу.
Потом у Алины начался новый период. Она стала мне рассказывать про своих коллег по работе в ресторане: официанток, поварих, посудомойщиц, бухгалтера. Вскоре обнаружилось, что четверо из них стали ее хорошими подружками, и постепенно жена придумала ездить к ним в гости. Каждую субботу. Сначала к одной, потом к другой. Со временем уезжала в обед и возвращалась на следующий день ближе к вечеру, я же всё это время или был в клинике или отдыхал после смены, или возил Эллу к бабушке с дедушкой.
Вот и сегодня та же история. Вечер, суббота. Еще в четыре часа Алина позвонила и сказала, что сегодня отправляется к Юльке. У той уехал муж в командировку, соберётся женская компания из трёх подружек, будут пить вино и сплетничать. Я пожелал ей удачи, а сам на обратном пути из клиники заехал в магазин и купил пива, чтобы провести вечер в полном одиночестве. Вариантов развлечений было мало, но мне много и не требовалось: хотел фильм посмотреть или на компьютере поиграть. Кто сказал, что мужчинам в моём возрасте это противопоказано? Зато хороший способ отвлечься от всего и не думать о том, отчего у нас с супругой такие серые и бесчувственные стали отношения.
Алкоголь с нехитрой колбасной закуской был куплен. Я сел в кресло, включил новый блокбастер и погрузился в приключения на далёкой планете. Но чем сильнее выпитое туманило мой разум, тем тревожнее становилось. Эти поездки Алины к подружкам. Она с таким интересом рассказывала о том, как они проводили время! То на дачу поедут, где есть бассейн, то в сауне соберутся, то в ресторане, то в караоке. Я даже завидовал такому разнообразию.
У меня что? Сначала учёба в университете, затем Сирия, теперь работа. Даже друзей нет, а заводить новых в моём возрасте как-то не с руки. Есть два брата, но у каждого своя жизнь, да и характерами мы слишком разные. Потому общаться можем, но чтобы время вместе проводить… Ну разве что когда встречаемся у Огнецвета дома, жарим шашлыки и прочее. Потому в этот субботний вечер я оказался один. Стало тоскливо. Фильм оказался барахлом, новый искать не хотелось. Я подумал, что, может, стоит поискать своё счастье на сайте знакомств? Но подумал, что это будет предательство по отношению к Элле. «И к Алине тоже?» – подсказал постепенно теряющий нить логики разум. Ответа не нашлось, зато словно что-то ткнуло иглой где-то глубоко в душе.
Почему так тревожно? Отчего так бьётся сердце? От выпитого? Тахикардия на фоне алкогольной интоксикации? Я же не часто, да и алкоголь слабоват для такого. Проблем с сердцем не замечал у себя. Что же происходит? Продолжил пить, меняя телеканалы в поисках чего-нибудь интересного, и неожиданно в памяти всплыло: у Алины в прихожей, в шкафу, висят несколько сумок. Она периодически их меняет, когда какая-нибудь надоест.
Плохо соображая, – накрыло меня всё-таки основательно, как это бывает с редко пьющими людьми, – я двинулся туда. Включил свет, стал доставать по одной сумочке и проверять их содержимое. Старые чеки из магазинов, лейкопластырь, жвачка, монетки, губная помада, упаковка от препаратов… Я прочитал название. Вспомнил: противозачаточное средство.
По спине побежал холодок, но память подсказала ответ: Алина давно рассказывала, что использует их в качестве болеутоляющего во время месячных. Говорила, ничто другое не помогает. Я тогда не поверил, проконсультировался с Людмилой Владимировной Барченковой, заведующей неонатальным отделением, она подтвердила.
Взял другую сумку. Третью, в четвёртой на самом дне обнаружился смартфон с разбитым экраном. Да, Алина уронила его, но покупать новый не захотела, так и ходила, пока я не приобрёл ей другой, а этот пропал из моего поля зрения. Значит, вот где обнаружился. Мне стало интересно вдруг: он работает вообще? Что, если заменить экран? Начинка-то у аппарата неплохая, он шустрый, помнится, был.
Вернулся в комнату, поставил телефон на зарядку. Он включился, показывая, что эта функция работает. Пока шёл процесс, я продолжил заполнять пустоту внутри, ощущая, как накрывает всё сильнее. Еще немного, и лягу спать. Досмотрел всё-таки тот фильм, а когда собрался лечь, вспомнил про смартфон. Он зарядился на 34 процента, этого было достаточно, чтобы понять, насколько аппарат работоспособен.
Я включил его и обнаружил, что нужно ввести четырёхзначный цифровой ПИН-код. «Что это может быть?» – подумал и вспомнил: однажды Алина набирала его при мне, не скрывая. Запомнились: год ее рождения. Ввёл, и система защиты пустила меня внутрь. Смартфон был старый, я – слишком пьян, чтобы соображать толком, что мне там нужно, стал включать все приложения подряд. Они были пусты или содержали забытые картинки, мемы, смешные короткие видеоролики, СМС уведомления, – словом, всякую чепуху, недостойную внимания.
Даже стыдно стало: копаюсь в старом телефоне жены, а зачем? Я что, разве в чём-то ее подозреваю? Если бы она так поступила с моим смартфоном, как бы отреагировал? Хотел было убрать его, вернуть в сумку, – пусть Алина сама решает, но рука сама потянулась нажать ни иконку социальной сети. Оказалось, в аккаунт выполнен вход, а значит, можно почитать и посмотреть, о чём Алина общается с подружками. Теми самыми, к кому ездит в гости.
Почитал, посмотрел. Сплетни, шуточки, хиханьки, ничего интересного… Потом заметил строчку «Леонид Огнецвет», захотелось посмотреть, о чём Алина с ним общается. Она еще, помнится, говорила, как они вместе посещают игры «Что? Где? Когда?» – жена пару лет назад увлеклась этим. Сначала была просто зрителем, а после Леонид пригласил ее в команду, где был капитаном, и Алина увлеклась, даже по вечерам порой тренировалась на телефоне, попутно общаясь с моим братом.
Её лицо в такие моменты становилось всегда радостным, даже счастливым. Порой она рассказывала мне, какие бывают интересные вопросы, и я удивлялся тому, насколько у супруги моей гибкая память и большие, почти энциклопедические знания в самых разных отраслях. Она порой знала ответ, едва услышав вопрос, а иногда предлагала его совершенно интуитивно, и чаще всего оказывалась права, хотя членам команды это казалось полной ерундой.
Я листал их переписку. Они обсуждали игры, участников, а потом вдруг… Ощущение было такое, что кто-то подошёл и вылил на меня сверху ведро ледяной воды. Бросило в холод, потом сразу в жар, а дальше адреналин пошёл гулять по телу, тахикардия стала вполне ощутимой: сердце билось в бешеном темпе. Глаза бегали по строчкам, не обращая внимания на разбитое стекло, и мозг отказывался верить.
Там были уже не вопросы для эрудитов, а вещи глубоко личного характера. Сколько раз Алина была в какой позе в ту ночь, как сильно она скучает, любит, как ждёт не дождётся, пока Леонид вернётся из поездки, потому что страшно соскучилась за эти две недели. Он ей отвечал более грубыми, мужскими, очень личными фразами, а порой просто предлагал приехать к нему, чтобы…
Через двадцать минут листания я был трезв, как стёклышко.
Моя жена. С моим сводным братом. Любовники. И это началось у них не вчера. Это продолжается как минимум два года. С того момента, как Алина стала ездить «к девчонкам» в гости. То к одной, то к другой… Меня затошнило. С трудом справившись, я пошёл в ванную и умылся холодной водой. В душе стало больно. Это было похоже на симптомы инфаркта, но мне, как врачу, было понятно: сердце тут ни при чём. Вернее, его физиология, а вот психика получила очень жёсткий удар под дых.
Первое желание было схватить телефон и позвонить Алине. Узнать, правда ли это, но… Нет, мне требовались железные доказательства. Она вернулась ближе к вечеру на следующий день. Весёлая, удовлетворённая, и, глядя на нее, я испытывал такие муки ревности и обиды, которые бы врагу не пожелал. Приветствовал ее, играя вид спокойного мужа, а потом под благовидным предлогом, – проверить, хорошо ли накачаны шины и достаточно ли масла в моторе, – пошёл к машине.
Стоило открыть капот, как Алина вышла из дома.
– Что ты делаешь? – спросила немного нервно.
Я объяснил. Она кивнула, предложила помочь. Пришлось согласиться на это, и первая попытка, – суть была в том, что машину она в эти поездки забирала, объясняя, как дорого нынче ездить на такси, – вытащить карту памяти из видеорегистратора и понять, куда ездила вчера Алина, провалилась. Мы вместе вернулись домой.
Вторая попытка была предпринята ночью, около двух часов. Но, к моему удивлению, оказалось, что карты памяти внутри нет. Озадаченный, я вернулся. Алина вышла из комнаты, спросила сонно:
– Ты чего бродишь? Зачем снова к машине ходил?
– Мне показалось, что лампочка левого поворота не горит. Слушай, ты не знаешь случайно, куда делась карта из видеорегистратора? Хотел ее отформатировать на всякий случай, давно там уже используется.
Алина ответила, глазом не моргнув, что вчера, пока ехала домой, прибор открепился от лобового стекла – крепление отсоединилось. Когда вернула всё на место, карта, видимо, выскочила. «Я завтра поищу ее в салоне», – заключила она. «Ничего, сам», – ответил я, взял фонарик и пошёл обратно к машине. Поиски успехом не увенчались.