Часть 10. Глава 26
Решив неукоснительно следовать рекомендациям полковника Дорофеева, доктор Званцева, поняв, что упрямый полицейский не уйдёт просто так, вернулась к входной двери. Пока шла, ощущала, как сердце колотится пойманной птицей и машинально поставила себе диагноз: тахикардия. Поняв это, остановилась, заставила себя успокоиться. Стресс вреден для малыша. Прислонилась к холодной стене, чувствуя, как каждая клеточка тела сжимается от первобытного страха. Больше она боялась даже не за себя, – за оставшегося на втором этаже Данилу. Если он снова окажется в руках полиции, всё станет намного хуже.
Успокоившись немного, доктор Званцева подошла к двери, приоткрыла её. Он, дёрнувшись, хмуро что-то сказал по-норвежски.
– Здравствуйте, – Мария, стараясь казаться невозмутимой, приветствовала правоохранителя на английском. – Что вам нужно?
Он скорчил недовольную физиономию и опять что-то добавил на своём.
– Я не понимаю, – заявила врач, стараясь придать голосу как можно больше раздражения и как можно меньше паники. – Что вы хотите?
Полицейский скривился, словно лимонного сока выпил.
– Мне нужен хозяин этого дома, – сказал он на вполне сносном английском.
– Я туристка. Арендовала этот дом и не знаю хозяина, мы общались с ним по интернету, в чате, – ответила Званцева.
– Тогда предъявите документы, – потребовал полицейский.
– Секундочку, мне нужно одеться, – сказала Мария и захлопнула дверь. Нервно дыша, она поспешила на второй этаж. Данила смотрел на нее выжидательно и тревожно. – Ты собрал вещи?
– Да, всё в одном рюкзаке.
– Значит, так. Уходим через чёрный выход. Этот коп внизу, похоже, не отстанет. Потребовал у меня документы.
– Так покажи ему паспорт, чего ты нервничаешь, – предложил доктор Береговой.
Маша отрицательно помотала головой.
– Данила, не тупи, прошу тебя! Он же первым делом побежит пробивать его по базе данных, а там выяснится, что я для норвежских властей покойница. И что, как ты думаешь, он станет делать дальше?
– Вызовет подкрепление, постараются проникнуть сюда силой, – ответил Береговой.
– Вот именно! Так что давай, спускайся и выходи, я пока отвлеку его внимание. Встретимся в условленном месте, у старой сосны. Помнишь?
– Да.
Они кивнули друг другу и спустились на первый этаж, там разошлись в разные стороны.
– Простите, господин офицер, – сказала Мария через дверь. – Дело в том, что я беременна и плохо себя чувствую. Не могли бы вы зайти завтра?
– Как ваша зовут? – требовательно спросил он вместо ответа.
Недолго думая, Мария ответила, рассчитывая на неграмотность правоохранителя:
– Астрид Линдгрен.
– Слушайте меня внимательно, госпожа Линдгрен. Неподалёку отсюда бежал очень опасный уголовный преступник, убивший нескольких человек. Мы разыскиваем его и проверяем все здания в округе. Если вы что-то видели или слышали, то обязаны сообщить органам правопорядка. Понимаете?
– Да, конечно.
– Но прежде мне надо убедиться, что с вами всё хорошо. Вы одна в доме?
– Разумеется.
– Вы не могли бы открыть дверь, чтобы я мог убедиться в этом?
– Простите, офицер, но я же сказала: мне нехорошо, я беременна.
– Госпожа Линдгрен, вы так и не показали мне свои документы.
– Я… не помню, куда засунула паспорт, – соврала Мария.
– Ничего, я подожду, пока вы его найдёте, – прозвучало в ответ.
«Вот же ты упрямый какой! – мысленно проворчала доктор Званцева. – Интересно, он тут один такой, или мне повезло?»
– Вам придётся долго ждать, господин офицер, – наконец сказала она. – Я еще не разбирала толком свои вещи, а у меня четыре чемодана и сумочка. Представляете, сколько будете там стоять?
– Ничего, я подожду.
«Твою ж налево-то!» – воскликнула Мария. Она вдруг поняла, что полковник был прав: коттедж придётся оставить. Этот олух царя небесного с погонами на плечах так просто не отстанет, а значит рано или поздно ситуация войдёт в горячую фазу, но тогда бежать уже будет слишком поздно.
– Хорошо, – вздохнула врач. – Тогда ждите, я постараюсь поскорее.
Она поднялась наверх, проверила, что Данила ничего не забыл, спустилась, обошла другие помещения дома, быстро оделась, потом покинула коттедж через заднюю дверь, миновала небольшой сад, открыла калитку и покинула территорию, устремившись к условленному месту, где Данила еще вчера привязал на старой сосне красный шнурок в качестве опознавательного знака.
***
В это время Алексей Иванович мчался по шоссе. Стрелка спидометра зашкаливала. Он гнал машину, как будто от этого зависела его собственная жизнь, хотя на самом деле на кону стояли судьбы подопечных. Он снова набрал номер доктора Званцевой.
– Маша! Вы где? – голос сыщика был низким, лишенным эмоций, чтобы не добавить ей паники.
– Мы с Данилой в лесу, – сказала она. – Идём к старому сараю.
– А где полицейский?
– Остался возле дома. Наплела ему про то, что не могу отыскать паспорт. Мол, у меня четыре чемодана, и вообще, я глупая и беременная, мне плохо.
Алексей Иванович недовольно покачал головой.
– Зря вы про чемоданы.
– Почему?
– Я бы мог договориться, а теперь не получится. Он станет их искать.
– Простите, не подумала.
– Ничего. Ждите, скоро буду.
– Поняла, – ответила Мария, и в её голосе прозвучала стальная нотка, которая удивила Дорофеева. Эта женщина являла пример большой жизненной стойкости. Другая бы на ее месте паниковала, истерила, но доктор Званцева держалась. Сыщик решил, что этому она научилась в отделении неотложной помощи, где каждый день почти ситуации складываются весьма неоднозначные, и без железной нервной системы делать там нечего, – сгоришь на работе.
Дорофеев бросил телефон на пассажирское сиденье и сосредоточился на дороге. Ему показалось, что полицейский, который пришёл проверить коттедж, не так прост на самом деле. Обычный или уехал бы, махнув рукой («Зачем связываться с беременной глупой бабой?») или вызвал бы подкрепление. Вероятно, так и сделает. Но пока действует один, очень упрямо, а значит… «Вероятно, это сотрудник спецслужб. Но как они могли догадаться, что именно там скрываются Данила и Мария? Не могли. Утечки не было. Сто процентов. Разве что… Вот же старый я осёл!» – Алексей Иванович смачно шлёпнул себя по лбу.
Ну конечно! Он же арендовал коттедж, представившись русским туристом. Много их нынче в Норвегии, которая целиком и полностью поддерживает недружественную политику в отношении нашей страны? Вот именно! В разы меньше, чем еще три года назад. Потому внимание к каждому русскому, приезжающему в страну – особое. Вдруг вражеский шпион? Видимо, и за Дорофеевым установили негласное наблюдение. Ненавязчивое и, в общем-то, ленивое, иначе давно бы уже…
«Если они их поймают, всё кончено, – думал Дорофеев, и эта мысль обожгла его, как кислота. – Данила вернется в тюрьму, а Марию... её просто уберут. Как ненужного свидетеля. И никто никогда не узнает правды о том, что произошло в Хортене».
Алексей Иванович почувствовал себя виноватым. Сам выбрал это место, разработал план. Он должен был предвидеть все возможные варианты, а вместо этого позволил себе увлечься поисками Одвара Нурдли вместо того, чтобы максимально обезопасить чету Званцевой и Берегового.
Спустя десять минут Дорофеев подъехал к коттеджу. Он остановил машину далеко от дома, в густой роще, и пошел пешком. Одетый в неприметную одежду, старался двигаться бесшумно, используя кусты и деревья в качестве прикрытия. Ведь неизвестно, какие меры предпринял тот липовый полицейский. Может, вокруг коттеджа уже собирается группа захвата.
Осторожно приблизившись, Алексей Иванович заметил возле запертой двери полицейского. Неподалёку, на дороге, стояла патрульная машина. «Может, у меня уже паранойя, – подумал полковник. – Обычный упёртый коп решил проверить дом, согласно инструкции, а я его в спецназовца превратил. Но осторожность не повредит», – он обошёл дом по большому радиусу и углубился в лес.
В одном месте на влажной земле были чёткие следы. Две пары: одна – тяжелые ботинки Данилы, другая – легкие кроссовки Марии. Дорофеев пошел по ним, как опытный охотник, читая историю побега по примятой траве и сломанным веткам. Через десять минут, когда лес стал совсем густым, он нашел их. Молодые люди сидели, прижавшись друг к другу, в старом, полуразрушенном сарае, заваленном старыми рыболовными сетями, пахнущем сыростью и сухой рыбой.
– Алексей Иванович! – Мария бросилась к нему и заключила в объятия.
– Тише, – он приложил палец к губам, его глаза быстро осматривали окрестности. – Вы в порядке?
– Да. Мы убежали, – прошептала она, прижимаясь к его груди.
– Хорошо. Теперь слушайте, – он отстранил Званцеву и посмотрел на Данилу. – У меня ощущение, что визит того офицера неслучаен. Да и вообще, полиция тут ни при чём, она лишь выполняет указания.
– Чьи? – спросил Береговой.
– Тех, кто стоит за Нурдли, – Дорофеев опустился на корточки. – Я узнал кое-что. Мария, скажите, этот Одвар хорошо говорил по-русски?
– Идеально, совершенно без акцента. Но он сказал мне, что родом из России, жил там много лет.
– Возможно, так и есть, – заметил Алексей Иванович. – Но вот что интересно: страховую компанию «Скульд» сразу после пропажи Нурдли купил некий инвестиционный фонд «Personal Fund Global», во главе которого стоит Карл Йохан Анкер – майор норвежской разведки.
У врачей раскрылись рты от удивления.
– Да, вот такие пироги, – подытожил Дорофеев. – И это многое объясняет. Конечно, однозначные выводы делать рано, однако кое-какие предположения у меня есть.
– Какие? – в унисон просила пара.
– Их несколько, но основное одно. Я полагаю, что вся эта возня нацелена на Игоря Золотова, капитана первого ранга, командира ракетного подводного крейсера стратегического назначения, – сказал Алексей Иванович.
– Господи… – пробормотала Мария, закрыв рот ладонью.
– Ничего себе поворот… – прошептал Данила. – Постойте, Алексей Иванович. Но мы-то здесь при чём?
– При том, что я – единственная близкая подруга Элли, – ответила жена. – Норвежцы, наверное…
– Скорее всего, тут речь идёт о разведке НАТО, а точнее, американской, – подсказал Дорофеев.
– Да, наверное, – согласилась Мария. – Так вот, они хотели меня завербовать с помощью этого Нурдли.
– Или захватить, чтобы потом шантажировать доктора Печерскую, – сказал Дорофеев.
Мария кивнула.
– Постойте. Но зачем тогда Нурдли этот пытался меня убить? – спросила она.
– Пока не знаю. Постараюсь выяснить, – ответил полковник. – Сейчас нам нужно продержаться до утра. Здесь холодно, понимаю. Но огонь разводить нельзя, заметят. Потому утепляйтесь, чем можете.
Ночь в сарае была долгой и мучительной. Холод проникал сквозь щели в стенах, заставляя всех троих отчаянно дрожать. Дорофеев сидел, прислонившись к стене. Он не спал, прислушиваясь к каждому шороху леса, и думал о том, как далеко зашла эта история, начавшаяся с обычного, казалось бы, звонка доктора Печерской.
Мария и Данила спали, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Дорофеев смотрел на них. «Ничего, ребятушки, не бойтесь. И не в таких переделках бывали. Выстоим и на Родину вернёмся», – подумал он. Вскоре вышел, достал телефон, включил мобильный интернет и в приложении выбрал контакт Михаила Левченко, сотрудника «Конторы», служащего в управлении по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Того самого, кому начальством было поручено охранять родителей Эллины Родионовны Печерской. Они расстались несколько месяцев назад на Кольском полуострове, но это был единственный человек из спецслужб, с которым Алексей Иванович мог обсудить текущую ситуацию.