Сергей Сущанский
Вордан
Случалось ли тебе, дорогой читатель, зацепившись за какую-нибудь фразу или даже слово, тянуть затем ниточку, разматывая клубок воспоминаний? Мысли скачут, вызывая самые невероятные ассоциации, спонтанно перекидываясь с одних событий на другие, абсолютно не связанные между собой…
Явился к нам в Контору клиент, представитель ООО «Импотечная компания». Интересной внешности и невысокого росточка дедок, Божий одуванчик. Весь из себя седенький такой, борода лопатой – и тоже седая. Встречаю как обычно:
– Ваши имя, фамилия, отчество?
Дедок отвечает:
– Вордан я, Атанас Митрофанович. Вот и доверенность с круглой печатью!
Как будто мы требуем квадратную! Но тут я служебные дела в сторону:
– А не родственник ли вы тому Вордану, который время тому назад работал охотоведом на Колыме?
– Родственник, родственник. Двоюродный брат!
Разговорчивый попался клиент, словообильный. Начал излагать историю своего семейства: мол, с братом они из Красноярского края. У деда его было четыре сына – и все четверо погибли на войне. Но остались дети, причём как на подбор – один пацаны, девок вообще не было! Жизнь закрутила, и Атанас со своим братом в начале семидесятых попал на Колыму. А вообще клан Ворданов по-прежнему проживает там же, в Красноярском крае.
Вот так дела! А ведь я довольно долго был знаком с братцем клиента, Ворданом-охотоведом. Увлекался по молодости любительской охотой – благо, возможность была: жил и работал в тайге. Сначала просто бродил по сопкам, прогуливался, свежим воздухом дышал, куропаток с зайцами стрелял. Потом во вкус вошёл – ежегодно заключал с Ворданом договора на соболя, белку и горностая и сдавал ему пушнину.
Ох, и хитрый был мужичок! Дурил всех подряд, особенно молодых и необстрелянных, таких, как я. Шкурки соболей принимал – это надо было не только видеть, но и слышать. Все «коты» у него – «четвертый цвет, соломенный воротовой». Для непосвященных – это самый низший разряд. А первый цвет – темный, даже черный, без седины и подпалин на груди. Чуть где на шкуре проплешина, или слипшийся мех – сразу, без разговоров срезал Вордан процент на брак. А уж прочую мелочевку всегда по минимуму принимал. Но! Выдавал справки, которые на полке охотников отоваривали один к трём: на сто рублей справки можно было купить шмотья на триста! И охотничьи припасы привозил – капканы, порох, дробь. Первая моя покупка за охотничьи трофеи – самовар электрический. Вещица эта электрическая одно время очень большим спросом пользовалась. Позже и сапоги японские супруге справил. Ну и там полотенца-наволочки… Тоже был дефицит, мать его так! Куда не плюнь – всюду дефицит!
Из-за этих хитростей охотники не шибко жаловали Вордана. Как-то летал он на «вертушке» на отстрел волков. Жалобы были от пастухов-оленеводов, мол, волки житья не дают. Прям, подчистую олешек жрут, гады! Как же, жрут! Это приезжают в хозяйство комиссии разные, или начальство какое – оленеводы тут же олешку-другую гостям на закусь. А как потом отчитываться? Вот на хищников и списывали. Волки тоже прилагали определённые усилия для уменьшения оленьего поголовья, но это такой мизер! Что бы кто ни говорил, основной волчий корм – это мыши. Впрочем, как и у соболей и прочих мелких хищников.
Кстати, недостачу оленеводческие хозяева списывали не только на волков, но и на различные природные катаклизмы. Было смешно читать случайно попавшие мне в руки документы о погибших в лавине олешках. Это ж надо, такую сказку придумать! Мол, в результате «тыры-пыры восемь дыры», лавиной накрыло стадо, численностью в триста голов! Ну, не совсем же пастухи глупые – гнать олешек на верную погибель!
Так полетел Вордан с бригадой на «вертушке» волков стрелять. И настреляли – пять или шесть штук. Стрелком-то он был справным, что и говорить.
Вообще о волках небылиц много гуляет по свету. А ведь волк – зверь ну очень осторожный! Я больше чем двадцать лет в тайге обретался, но живого волка так никогда и не видел – ни зимой, ни летом. Лосей стрелял, оленей, за соболюхой как-то наблюдал – устроила перебранку с моей собакой! Даже с рысью общался… А вот волков не видел. Правда, «однажды в студёную зимнюю пору» наскочил на след волчий. Шел по путику, капканы проверял. А в распадке том, в моих охотничьих угодьях, заимка была, зеки в сороковых годах лес валили. С тех пор много разного хлама бесхозного по тайге так и осталось валяться. Наверное, и по сей день валяется. И у самого путика – бочка железная двухсотка лежала, Бог весть, с каких времен. Ржавая, дырявая – со следами пулевых пробоин: каждый «оруженосец», оказавшийся рядом, считал своим долгом пальнуть в неё раз-другой… Тут же – лиственница поваленная, с дуплом. В этом дупле я всегда на «котов» капкан ставил – уловистое место! И вот гляжу – цепочка волчьих следов тянется прямо к бочке. Потом зверь, видимо, унюхал что-то подозрительное и резко свернул в сторону сопок. Так о чём это я? Ах, да …
Прилетела бригада Вордана с удачной охоты, туши волчьи свалили в сарайке – потом, мол, разберёмся и шкуры обдерём! А ночью сарайку и «труханули» неизвестные, как говорят, злоумышленники! Пометался Вордан, пометался – да и затих, проглотив пилюлю. Но и в милицию не обращался – чувствовал, что уже попался на крючок.
А спустя время слухи среди охотников пошли – взяли-таки Вордана за торговлю пушниной. Он шкурки качественные, которые у охотников-договорников принимал, толкал налево. А чтобы отчётность соблюсти, государству всякий хлам сдавал. Даже сшивал шкурки: из нескольких бракованных делал одну «целую». Реализацию осуществлял крупными партиями. Вот с одной такой подготовленной к продаже партией его и взяли. Больше я с Ворданом не встречался, и куда он, потом делся – не ведаю. В район назначили нового охотоведа – но это уже другая история…
Атанас Митрофанович получил нужную бумагу и откланялся. А меня еще долго терзали вспоминания об охотоведе Вордане, разных случаях на охоте, которые произошли со мной лично, или же коим я был сторонним свидетелем…
Подробнее:
Штрихи к портрету Сергея Сущанского | Григорий И. | Дзен
Бандероль из Магадана. "Кто такой Шаламов?" | Григорий И. | Дзен