Я очень тороплюсь на концерт, чтобы составить компанию своему мужу. Настолько, что вызвала такси ещё десять минут назад. На часах без пяти шесть, и если я немного задержусь, опоздаю наверняка.
— Я ушла, меня нет! — предупреждаю ребят в своём отделе, на ходу собирая со стола документы.
— Инна Борисовна, так что всё-таки делаем с “Семёрочкой”? — доносится из-за монитора голос Марка.
— Подготовь новое маркетинговое предложение. Обсудим завтра.
— А…
— Прости, но у меня нет времени…
Тянусь за телефоном и случайно задеваю кружку, подаренную мужем. Не успеваю поймать, и она разбивается на крупные осколки. Не к добру это. Надеюсь, это просто глупые суеверия, и ничего плохого сегодня не случится.
Собираю кусочки и выбрасываю в мусорку.
Бегу по лестнице вниз, каблуки громко стучат по бетонным ступеням. Выхожу на улицу, жмурюсь от вечернего солнца, оно светит прямо в глаза, цепляется бликами за стёкла машин. У обочины стоит синяя “Киа”, водитель уже высунулся в окно, заметив меня.
— Это вы вызывали?
— Да-да, — киваю и сажусь на заднее сиденье, захлопывая дверь. — Прошу вас, как можно скорее. Я очень опаздываю.
— Пробки везде, все с работ едут, — бурчит он, лениво включая поворотник.
— Я заплачу двойной тариф.
Он что-то недовольно бормочет про то, что “в гроб он не спешит”, но всё же прибавляет газу. Машина дёргается вперёд, вливается в плотный поток. Всё как всегда: деньги стимулируют любого делать то, что нужно тому, у кого они есть.
Я откидываюсь на спинку сиденья, нетерпеливо постукиваю пальцами по сумке. За окном ползут серые кварталы, люди у автобусных остановок, вывески супермаркетов. Всё это мелькает, как фон, а моё внутреннее беспокойство только нарастает.
Я мечтаю только об одном, как сделаю сюрприз мужу. Три месяца назад, в его сороковой день рождения, я подарила ему билеты на концерт его любимой группы, “Oasis”. Тогда он долго удивлялся, не веря, что я успела купить, ведь обычно билеты на них раскупают за пятнадцать минут. Я же знала: если хочется — можно всё. Мне несложно было сделать это ради него. Он мой любимый, самый главный мужчина в моей жизни. Порадовать его мне приятнее, чем купить что-то для себя.
У нас с ним довольно большая разница в возрасте, пятнадцать лет. Но я её не ощущаю. Иногда наоборот, кажется, что он моложе меня по духу. С ним я спокойна, уверена, что рядом человек, который всегда знает, что делать. Мы с ним — родственные души, я в этом не сомневаюсь. Такое встречается нечасто.
Ещё вчера вечером, когда внезапно перенесли важное совещание на день раньше, я сообщила Косте, что не смогу пойти с ним на концерт. Даже расплакалась от досады, глупо, наверное, но обидно было ужасно. Разумов, как обычно, отнёсся с пониманием. Улыбался, говорил, что ничего страшного, работа — это важно. В итоге мы договорились, что если я смогу вырваться раньше, то позвоню ему и предупрежу.
Весь день я была как на иголках. Поэтому когда всё вдруг сложилось, совещание прошло быстро, план продаж я презентовала за час вместо двух, внутри будто щёлкнуло. Я решила просто поехать. Без звонка, без сообщений. Сделать сюрприз, как раньше, когда только начинали встречаться. Меня подгоняло жутко неприятное ощущение под ложечкой.
Я даже придумала, как всё будет: подкрадусь сзади, закрою ему глаза ладонями и спрошу: угадай, кто это. Конечно, он поймёт сразу. Но всё равно мне хочется именно так. Хочется видеть его удивление, улыбку, услышать, как он смеётся.
Не знаю, почему, но внутри будто тянет туда. Какое-то предчувствие, едва ощутимое, но настойчивое. Не спрашивайте, зачем. Я привыкла доверять чутью.
Когда такси останавливается у огромного стадиона, я расплачиваюсь, выскакиваю из машины и оказываюсь в потоке людей. Пробираюсь среди них так быстро, как только могу, постоянно извиняясь. Сердце колотится, в груди дрожь, будто я школьница, а не руководитель коммерческого отдела крупного предприятия.
Нахожу электронный билет в телефоне и подхожу к знакомому охраннику у входа. Мы частенько бываем на этом стадионе. Он сканирует его, взгляд хмурый, внимательный.
— Что-то не так? — спрашиваю я, чувствуя, как ладони становятся влажными.
Ощущение, что он знает о чём-то, чего не знаю я.
— Секунду, нужно кое-что проверить.
— Конечно, — киваю, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё уже сжимается от тревожного ожидания.
Переключаюсь на фронтальную камеру и проверяю укладку. Волосы чуть выбились у висков, провожу ладонью, приглаживаю. Макияжа почти нет, только ресницы тронуты тушью. Я специально не накрасила губы, знаю, что мы с Костей будем много целоваться. Хочется, чтобы всё было естественно, как раньше, когда ещё не было этого напряжения, накопившегося между нами за последние месяцы.
Теряю терпение, потому что первые аккорды песни уже заиграли, и зал взорвался криками. Меня будто специально задерживают.
Охранник переглядывается с коллегой, будто молча сверяясь, стоит ли меня пускать. Потом один из них коротко кивает:
— Проходите, пожалуйста.
Я иду по коридору, который уводит в сторону частных лож. Шаги звонко отражаются от стен. Приглушённо доносится гул концерта. Кажется, будто нахожусь где-то за кулисами чужой жизни, вот только за дверью меня ждёт мой муж, и от этого сердце бьётся чуть быстрее.
У нас забронирована отдельная приватная ложа. Это было моё условие, я хотела, чтобы нас никто не отвлекал, чтобы мы могли насладиться вечером вдвоём, поговорить, обнять друг друга под музыку, просто побыть вместе. Я иду туда, чувствуя, как ладони потеют от волнения.
Прикладываю к считывателю карточку, выданную охранником. Замок тихо щёлкает. Я толкаю дверь.
Делаю шаг вперёд, и в этот момент сердце будто проваливается куда-то вниз. Что-то не так. Я слышу сорванное дыхание.
Костя здесь не один, он с женщиной.
И они не просто смотрят концерт на соседних сиденьях. О нет, это было бы слишком просто...
Я не могу отвести взгляд, хотя хочется исчезнуть. Мыслей нет, только пульс в висках, сухость во рту и странная, жгучая тишина внутри.
Кажется, сейчас просто упаду замертво. Опираюсь о стену.
Зачем я на это смотрю? Сама не знаю. Я просто застыла, как статуя, не понимая, как дальше быть. Никогда в жизни, даже в самых страшных снах, я не могла представить, что мой любимый мне изменит.
Не верю, что это не бред, не галлюцинация. Это и правда произошло.
Мобилизую в себе все внутренние резервы, чтобы сделать шаг назад и выскользнуть за дверь.
Мир рушится без единого звука.
Выбегаю мимо напрягшихся охранников наружу, почти сбивая плечом дверцу. Заворачиваю за угол, где меня выворачивает желчью прямо на нагретый за день асфальт. Сгибаюсь пополам, держусь рукой за стену. Из глаз текут слёзы. Так плохо, будто я тонну тухлой селёдки съела. Горло обжигает кислотой, в ушах звенит, в ушах гулко стучит кровь.
Знаю, что это нервное. Нужно просто успокоиться, подышать, и всё пройдёт. Только вот как? Как успокоиться, если все органы внутри перемолоты в кашу? Я не верю, что Костя может быть таким. Не верю, что это тот же человек, который утром целует меня и говорит, чтобы я не задерживалась на работе. Он был другим — диким, почти зверем. Жёстким, даже жестоким. И самое страшное, она не была против. Она будто ждала именно этого, подстраивалась под него, будто это не первый раз.
Их не смущало ничего, ни то, что туда может кто-то войти, ни то, что за стеной тысячи людей, шум, прожекторы, камеры. Да, конструкция ложи такая, что со стороны никто не видит, кто внутри, но разве можно вот так? В этом что-то непостижимо грязное, бессовестное.
Это ведь должен был быть наш вечер. Я спешила к нему, летела через весь город, чтобы быть рядом. А Костя… видимо, решил воспользоваться тем, что меня не будет. И ведь это только начало концерта. Я опоздала всего на десять минут. Десять! Значит, он пришёл с ней сразу. Не случайно. Намеренно.
Я так и не поняла, кто она. С того ракурса почти ничего не видно. Только вспышки света, очертания тел и деталь, которая въелась в память: красные туфли на огромной шпильке. Такие не забудешь.
Мозг, будто спасаясь, переключается на анализ. Да, это точно Сальваторе Феррагамо. Только у них такой изгиб каблука, фирменный ремешок и эта неповторимая лаковая поверхность. Я бы узнала их из тысячи. Но знание это не даёт ровным счётом ничего. Ни намёка, ни подсказки. Просто бессмысленная деталь, за которую уцепилось сознание, чтобы не сойти с ума.
Я вызываю такси, пальцы дрожат, экран телефона плывёт перед глазами. Еду домой. Сегодня я не за рулём. Надеялась, что домой мы поедем вместе, как планировали изначально. Теперь просто хочу, чтобы это закончилось. Во рту стоит противный горький вкус. Я закрываю глаза, прислоняюсь лбом к прохладному стеклу и уговариваю себя: только бы доехать, только бы дотерпеть до дома.
Когда наконец захожу внутрь, меня снова накрывает волной. Сначала перед глазами темнеет, потом тошнота возвращается с новой силой. Я едва успеваю добежать до ванной, падаю на колени, обхватываю унитаз руками. Всё тело дрожит, мышцы сводит от спазмов. Меня выворачивает, пока не становится пусто внутри, до звона, до боли в рёбрах.
Едва отпускает, поднимаюсь и смотрю на себя в зеркало. Свет режет глаза, кожа бледная, как мел. Капилляры в глазах полопались, вокруг всё припухло, губы сухие, потрескавшиеся. Волосы сбились, на шее красные пятна, следы от нервного жара. Весь мой вид говорит о том, как мне плохо. Физически и морально.
Я не знаю, что делать дальше. Понятия не имею, как поступают женщины, которые застали мужа с другой. Наверное, закатывают скандал, бьют посуду, швыряют вещи в чемодан, выставляют его за дверь. А я не могу даже представить, как поднимаю чемодан с верхней полки гардеробной. Я будто сломана. Слишком слабая, чтобы действовать, слишком униженная, чтобы плакать.
Телефон вибрирует на столике в прихожей. На экране — папа.
— Иннусь, ты чего так рано дома? — голос привычно мягкий. — Я же помню, ты торопилась к Косте.
— Пап, ну что за привычка следить? Может, хватит? Зачем тебе проверять, где я? — отвечаю резко, потому что не готова к разговору.
— Просто ты отказалась от Ивана, а он ждал, чтобы отвезти тебя. Переживал, как ты доберёшься.
— Почувствовала себя не очень, вот и решила остаться дома.
— Ну ладно, отдохни тогда. Завтра тебя ждать на летучке?
— Конечно, что за вопрос.
Когда кладу телефон, чувствую себя как выжатый лимон. Врать папе, тому, кто всю жизнь видит меня насквозь, почти невозможно. Он мгновенно поймёт, что что-то не так, стоит только заглянуть мне в глаза. Не так уж часто я лгу, но сейчас просто не могу иначе. Не хочу поднимать скандал, пока сама не пойму, что произошло.
А чего же я хочу?
Наливаю себе стакан воды в кухне и прохожу в гостиную. Плитка под ногами холодная, шорох шагов отдаётся эхом в пустом доме. Устраиваюсь в подвесном кресле, которое чуть покачивается от моего движения, тихо поскрипывая. Вода в стакане дрожит, как будто отражает всё то, что внутри меня.
Во-первых, я хочу знать, кто она. Почему именно она? Что в ней такого, чего не хватило во мне? Он меня больше не любит? Или всё гораздо проще — просто захотелось новенького? В голове крутятся одни и те же вопросы, как заевшая пластинка, и от этого хочется кричать.
Во-вторых, измену я не прощу. Никогда. Будем разводиться. И я сделаю всё, чтобы для Разумова этот развод оказался кошмаром. Если он думал, что я тихо уйду в сторону и позволю ему продолжать жить, будто ничего не случилось, — ошибся.
Он мог бы прийти и честно сказать, что его что-то не устраивает. Я бы попыталась понять, исправить. Да в конце концов, если разлюбил, можно было бы разойтись по-человечески. Но вот так… цинично изменять, в толпе, на глазах у тысяч людей… в тот самый момент, когда я ехала к нему, спешила, чтобы провести вечер вместе. Не понимаю. Не укладывается в голове.
Делаю глоток воды. Она ледяная, обжигает горло, будто напоминая: я живая. Ставлю стакан на пол, слушаю, как он звякает о паркет. В горле сжимается спазм, такой, что дышать трудно. Хочется выть — от несправедливости, от предательства, от этой тупой боли, которая распирает изнутри.
Кусаю указательный палец на левой руке и сжимаю челюсть до боли, пока не чувствую, как кожа под зубами лопается. Во рту появляется металлический привкус крови. Отдёргиваю руку, встряхиваю, палец теперь пульсирует болью в такт сердцу.
Откидываюсь назад в кресле. Взгляд упирается в потолок, на котором пляшут тени. Всё внутри как будто инеем покрылось, заледенело. Я помню, как была счастлива, когда мы с Костей поженились. Помню, как он тогда смотрел на меня, будто я весь его мир. И кто бы мог подумать, что всего через два года я буду сидеть вот так, в темноте, с разбитым сердцем, и пытаться осознать, что это действительно происходит со мной.
Не двигаюсь. Просто сижу, слушаю, как тикают часы на стене, и время будто застывает. Не знаю, сколько проходит, десять минут или несколько часов, когда наконец слышу щелчок замка входной двери.
Разумов действует очень тихо. Думает, что я сплю. Свет не включает, наверное, боится разбудить. Но я слышу каждый его шаг. По мягкому ковру прихожей, по паркету в коридоре, шаги уверенные, спокойные. Он идёт прямо сюда, в гостиную. Зажигает напольную бра, и свет падает на меня.
Вздрагивает, не ожидая увидеть, что я здесь.
— Инна, ты чего здесь сидишь? Заснула, что ли, в кресле? — голос его звучит ласково, но я слышу, как в нём проскальзывает настороженность.
Он подходит ближе, присаживается на корточки и кладёт голову мне на колени. Тепло его дыхания чувствуется сквозь ткань платья. Я машинально тяну руки к его волосам, привычное движение, но останавливаюсь в сантиметре. Пальцы дрожат. Мне противно.
— Такая напряжённая… — он хмурится. — Случилось что?
Тянет меня за руки, будто хочет прижать к себе.
— Давай я тебе сделаю расслабляющий массаж, — его голос почти мурлыкающий.
Я не двигаюсь. Руки, которых он пытается коснуться, будто чужие, не слушаются.
Он поднимает меня, и я вынуждена встать, но тут же руки падают вниз, как плети.
— Инна, я так устал за сегодня. — Он делает шаг ближе, ищет мой взгляд. — Давай же, помоги мне хоть чуть-чуть.
Улыбается, как всегда, будто ничего не произошло.
— Гадать, на что ты обиделась, я могу до утра. Дай хотя бы намёк. Ты хотела, чтобы я тоже не пошёл на концерт, раз ты не успела?
И в этот момент мне становится окончательно ясно: он не просто изменил. Он даже не считает, что сделал что-то ужасное.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод. Пусть все знают правду", Софа Ясенева ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 2 - продолжение