— Марина, это убийство. Заказное убийство. Ты не можешь разобраться сама.
— Могу.
Он покачал головой
— Нет. Послушай, я понимаю, что ты чувствуешь. Преданная, обманутая, загнанная в угол. Но если ты сделаешь то, о чем я думаю, ты разрушишь свою жизнь. И жизнь Кати.
Марина смотрела на уток.
Они плавали кругами, не подозревая о драмах человеческого мира.
— А если я не сделаю моей жизни, просто не будет. Он найдет другой способ, Андрей. Ты же понимаешь.
— Тогда дай мне переписку. Я начну расследование. Неофициально, но…
— И что? Он откупится. У него связи, деньги, адвокаты. А я останусь в том же доме с человеком, который хотел меня убить. Сколько я протяну? Месяц? Два?
Андрей молчал. Он знал, что она права. В их системе деньги решали почти все, а у Игоря денег было достаточно.
— Тогда уезжай, сказал он наконец. Возьми Катю и исчезни. Я помогу.
— Катя не поедет. Она не знает правды, и я не хочу, чтобы знала.
— Это ее отец, Андрей. Что бы он не сделал он, ее отец.
— Тогда что ты хочешь от меня?
Марина повернулась к нему
— Просто знать, что кто-то знает. Если со мной что-то случится, ты будешь знать, кто виноват. И сможешь защитить Катю.
— А если случится что-то с Игорем? Она не ответила.
Только улыбнулась той самой странной улыбкой, которая появилась у нее в ночь открытия.
За три дня, до вылета, Марина поехала в соседний город.
Официально за покупками для поездки. На самом деле, чтобы встретиться с человеком, которого нашла через интернет.
Его звали Леонид, он был бывшим инструктором по дайвингу, теперь на пенсии.
Она нашла его на форуме любителей подводного плавания, где он охотно делился опытом с новичками.
Связалась.
Попросила о консультации. Он согласился. Они встретились в маленькой кофейне.
Леониду было за 60, но выглядел он крепким и подтянутым, сказывались годы активной жизни.
Марина объяснила ситуацию не всю правду, конечно, но достаточно.
Сказала, что муж подарил ей тур, но она боится, не доверяет оборудованию, хочет понять, как защитить себя.
— Разумная предосторожность, кивнул Леонид. Дайвинг безопасный спорт, если соблюдать правила.
Но несчастные случаи бывают.
— Какие, например?
Он пожал плечами, самая частая паника. Новичок пугается, начинает дышать слишком быстро, расходует воздух. Или всплывает слишком резко. Потом неисправность оборудования. Регулятор отказал, маска залилась, баллон.
— Баллон? Марина старалась, чтобы голос звучал спокойно.
— Ну, это редкость. Но бывает, что клапан подтравливает, и воздух выходит быстрее, чем должен.
— Ныряльщик думает, что у него полчаса. А на самом деле — десять минут. Если глубина приличная и напарник не рядом, можно не успеть всплыть.
— И как от этого защититься?
Леонид внимательно посмотрел на нее, всегда проверять давление самой. Не доверять чужим словам, смотреть на манометр своими глазами.
И главное иметь запасной источник воздуха.
— Можно купить свой?
— Можно. Но в большинстве центров выдают свое оборудование. Скажут, что проверенное, сертифицированное.
Он помолчал.
— Вы чего-то боитесь, верно? Чего-то конкретного?
Марина выдержала его взгляд, я боюсь довериться не тому человеку.
— Это плохо?
— Это разумно, медленно сказал Леонид. Очень разумно. Перед уходом он дал ей список оборудования, которые она могла купить сама и взять с собой. И номер своего телефона, на всякий случай.
Последние дни перед отъездом слились в одно напряженное ожидание.
Марина собирала чемодан. Покупала солнцезащитный крем и легкие платья, улыбалась Игорю и Кате.
Внешне она выглядела взволнованной, и счастливой наконец-то мечта сбывается.
Внутри она была спокойна, как океанская глубина.
Катя помогала ей паковать вещи и все время порывалась поехать вместе хотя бы на несколько дней.
— Мам, ну почему одна? Это же скучно.
— Это не скучно, это приключение, — отвечала Марина, складывая купальники.
— И потом у тебя сессия на носу.
— Подумаешь, сессия. Пересдам.
— Катерина.
— Ладно, ладно. Дочь надулась, но быстро отошла.
— Обещай, что будешь звонить каждый день.
— Обещаю.
— И присылать фотки.
— Рыбок там всяких, кораллов.
— Обязательно.
Катя обняла ее крепко, как в детстве, и прошептала мам, «Я тебя люблю». «Ты же знаешь, да?»
Марина почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Знаю, солнышко. И я тебя.
Она думала о том, что, возможно, это их последний разговор. Если план не сработает, она не вернется.
А если сработает, она вернется другим человеком. Человеком, который способен на то, на что она собиралась. Но у нее не было выбора.
В последний вечер Игорь был необычайно нежен. Приготовил ужин, открыл дорогое вино, даже зажег свечи, как в первые годы брака. Он смотрел на нее с улыбкой, и Марина думала, он уже видит себя вдовцом. Скорбящим, трагическим, свободным. Через не большой срок он женится на Арине, и они будут жить в этом доме, спать в их с Мариной спальне.
— За твое путешествие, — сказал Игорь, поднимая бокал. Пусть оно станет незабываемым.
— О, я уверена, что станет, — ответила Марина. Они чокнулись. Вино было терпким, с долгим послевкусием, как их брак. Как вся ее жизнь.
— Игорь, — сказала она, глядя ему в глаза, — чтобы не случилось помни, что я всегда знала тебя лучше, чем ты думал.
Он моргнул на мгновение, растерявшись.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего особенного. Она улыбнулась.
— Просто хочу, чтобы ты знал.
Той ночью она не спала. Лежала рядом с мужем, слушала его дыхание и думала о том, как тонка грань между любовью и ненавистью.
23 года назад она была готова умереть за этого человека.
Теперь она была готова убить его. Или дать ему убить себя. Грань была тонкой. Но Марина точно знала, по какую сторону она стоит.
Аэропорт встретил Марину суетой и гулом голосов.
Игорь вызвался отвезти ее сам
— Хочу проводить тебя, дорогая, и всю дорогу держал ее за руку.
Его ладонь была теплой, сухой, знакомой до последней линии. Сколько раз эта рука обнимала ее, гладила по волосам, вытирала слезы.
И вот теперь эта же рука подписала ей смертный приговор.
— Ты точно все взяла? — спросил он у стойки регистрации. Документы? Страховка?
— Все, милый. Не волнуйся. Я буду скучать.
Он произнес это так искренне, что на мгновение она почти поверила.
Почти.
Но потом увидела, как дернулся уголок его губ едва заметно на долю секунды.
Он предвкушал. Ждал. Считал часы до ее смерти.
— Я тоже буду скучать, сказала она, и обняла его.
Он пах тем же одеколоном. Специально выбрал его для сегодняшнего дня. Или просто совпадение? Марина вдыхала этот запах и думала о том, как странно устроена память. Тело помнило всё: его руки, его тепло, его дыхание на своей шее.
Тело все еще любило его, даже когда разум знал правду.
— Пап, ну дай и мне обнять!
Катя протиснулась между ними, и Марина прижала дочь к себе так крепко, что та охнула.
— Мам, ты чего? Всего две недели!
— Я знаю, солнышко! Просто!
Просто береги себя, пока меня не будет!
— Это тебе нужно беречь себя! Ты же в океан полезешь, с акулами всякими.
Там нет акул, рассмеялась Марина, хотя смех вышел натянутым. Только маленькие рыбки. Все равно.
— Звони каждый день.
— Обещаешь?
— Обещаю. Она еще раз обняла дочь, потом мужа коротко, формально и пошла к паспортному контролю. Обернулась у самого входа, они стояли рядом, отец и дочь, и махали ей руками. Катя восторжена, Игорь с улыбкой человека, который уже мысленно попрощался навсегда.
— Я вернусь, — подумала Марина. Вопрос только кем. Перелет занял восемь часов. Марина не спала, смотрела в иллюминатор на облака, на бескрайнюю синеву, и думала о своей жизни.
Странно, как в критические моменты все становится кристально ясным. Все мелкие обиды, недопонимания, компромиссы — все исчезает, остается только суть.
Она любила Игоря. Действительно любила, несмотря ни на что. Даже сейчас, зная, что он хочет ее убить, она не могла ненавидеть его полностью. Где-то глубоко внутри жила та девочка, которая впервые увидела его на пляже загорелого, смеющегося, с солью на губах.
Он был тогда похож на бога морей, и она влюбилась мгновенно. Безоглядно, навсегда.
Она достала телефон и пролистала фотографии.
Их свадьба: молодые, счастливые, не подозревающие о будущем.
Катя в роддоме крошечный сверток в ее руках, а Игорь смотрит с таким восторгом. Он плакал тогда. Она видела слезы на его щеках и думала, что это самый прекрасный момент в жизни. Первые шаги Кате. Первый класс. Выпускной.