Марина стояла у окна и смотрела, как осенний ветер срывает последние листья с клёна во дворе. 23 года назад, в такой же октябрьский день, она вышла замуж за Игоря. Тогда клён был совсем маленьким, его посадил свёкор в честь их свадьбы.
Теперь дерево разрослось, раскинуло могучие ветви, а их брак… их брак, кажется, умирал.
Она не могла бы назвать точный момент, когда все пошло не так. Возможно, это началось пять лет назад, когда Игорь занял должность финансового директора в строительной компании.
Деньги потекли рекой, но вместе с ними в их дом пришло что-то холодное, чужое.
Игорь стал задерживаться до поздна, часто уезжал в командировки, а когда возвращался смотрел на нее так, будто пытался вспомнить, кто она такая.
— Мама, ты опять грустишь? Голос дочери вырвал Марину из раздумий.
Катя, их единственная дочь.
21 год, студентка медицинского. Она унаследовала от матери темные волосы и упрямый подбородок, а от отца умение читать людей.
Слишком хорошее умение, — иногда думала Марина.
— Нет, милая, просто задумалась.
— Как экзамен?
— Сдала на отлично.
Катя подошла и обняла мать. Но ты не ответила.
— Что случилось?
Марина хотела отмахнуться, но дочь заглянула ей в глаза, и слова сами посыпались наружу:
— Отец подарил мне путевку. Тропический остров. На две недели.
— И это плохо? Катя нахмурилась. Ты же всегда мечтала нырять с аквалангом. Помнишь, как в детстве смотрела документальные фильмы про океан?
Марина помнила. Она выросла далеко от моря, в маленьком городке среди бескрайних полей.
Океан был ее несбыточной мечтой, волшебным миром, куда она мечтала попасть с самого детства. Когда познакомилась с Игорем, он обещал, что они будут путешествовать, увидят все моря на планете.
Но годы шли, появилась Катя, потом ипотека, карьера Игоря, его вечная занятость.
— Мечтала, кивнула она. Но почему сейчас? Почему так внезапно?
Катя пожала плечами, может, папа хочет загладить вину? За то, что вечно на работе.
Марина не стала говорить дочери о том, что нашла в кармане его пиджака неделю назад.
Счет из ювелирного магазина на браслет, который она никогда не видела.
Духи в машине, не ее духи, слишком сладкие, молодые. Поздние звонки, на которые он отвечал шепотом, выходя на балкон.
— Наверное, ты права, сказала она вслух. Просто неожиданно.
Вечером Игорь вернулся в хорошем настроении. В последнее время такое случалось редко, и Марина невольно напряглась.
Он принёс цветы белые лилии, её любимые, и бутылку дорогого вина.
— Ну что, дорогая, ты подумала над моим предложением? — спросил он, разливая вино по бокалам.
Марина смотрела на его лицо всё ещё красивое, хотя виски уже тронула седина. Когда-то она знала каждую его морщинку, каждое выражение глаз. Теперь перед ней сидел почти незнакомец.
— Подумала. — Это очень щедро, Игорь. Но почему сейчас? До нашей годовщины еще два месяца.
Он улыбнулся той самой улыбкой, от которой она когда-то теряла голову, разве нужен повод, чтобы порадовать любимую женщину.
— Ты столько лет мечтала об этом. Посмотреть на кораллы, поплавать с рыбами. Он накрыл ее руку своей.
— Поезжай, отдохни. Ты заслужила.
Его рука была теплой, но Марина почувствовала холодок. Что-то в его голосе, в его глазах было не так. Слишком настойчиво, слишком старательно.
— А ты поедешь со мной?
— Не могу, дорогая. Сама знаешь, конец квартала, отчетность. Но это твоя мечта, не моя. Ты должна насладиться ею сама.
Ночью Марина долго не могла заснуть. Игорь лежал рядом, повернувшись к ней спиной, и его ровное дыхание говорило о крепком сне.
Или он притворялся?
Она осторожно встала и прошла в его кабинет. Ноутбук был закрыт, но не заблокирован, Игорь всегда был небрежен с паролями.
Марина открыла крышку, и экран засветился, озаряя комнату голубоватым светом.
Почта была открыта. Последние письма рабочая переписка, ничего интересного. Но потом ее взгляд упал на папку отправленное.
Письмо двухдневной давности, адресат какой-то Виктор, с адресом дайвинг-центра.
— Виктор, жена согласилась на тур. Прошу убедиться, что проблема с баллоном будет решена так, как мы обсуждали. Деньги переведу после завершения. Никаких следов.
Марина перечитала письмо трижды. Потом еще раз. Буквы плясали перед глазами, складываясь в невозможное, немыслимое. Проблема с баллоном. Никаких следов. Ее муж. Отец ее дочери. Человек, с которым она прожила 23 года. Он хотел ее убить.
Она закрыла ноутбук дрожащими руками и долго сидела в темноте, прислушиваясь к стуку собственного сердца.
Потом встала, вернулась в спальню и легла рядом с мужем. Его спина по-прежнему была повернута к ней.
— Спасибо за подарок, милый, прошептала она так тихо, что он не мог услышать.
— Я обязательно поеду.
В темноте ее губы тронула странная улыбка. Следующие дни Марина провела в состоянии, которое сама называла холодным огнем.
Внешне она оставалась прежней и готовила завтраки, спрашивала мужа о работе, обсуждала с Катей ее учебу.
Но внутри что-то необратимо изменилось. Она начала собирать информацию. Методично, как ученый, исследующий опасный вирус. Проверила банковские выписки, Игорь снял крупную сумму наличными месяц назад.
Нашла в его телефоне удаленные, но восстановленные сообщения с женщиной Ариной, 28 лет, работала в его компания секретарем.
Скоро все решится, любимая. Потерпи еще немного.
Марина смотрела на фотографию разлучницы молодая, яркая, с хищной улыбкой и не чувствовала ничего. Ни ревности, ни боли. Только холодную ясность.
Марина понимала, что ей нужно больше информации.
Одно перехваченное письмо — это улика, но не доказательство.
Она должна была узнать все, кто такой этот Виктор, как именно они планировали ее убийство, и самое главное, есть ли у нее время.
Вылет был назначен через 10 дней. Десять дней, чтобы решить, как жить дальше. Или как выжить. Она начала с малого. Нашла в интернете дайвинг-центр, куда Игорь купил ей тур.
Не большая компания на тропическом острове, специализирующаяся на глубоководных погружениях.
Отзывы были восторженными профессиональные инструкторы, современное оборудование, незабываемые впечатления. Владелец и главный инструктор Виктор Сомов, 42 года, бывший военный водолаз.
Марина долго смотрела на его фотографию. Загорелое лицо, выгоревшие на солнце волосы, улыбка человека, который нашел свое место в жизни.
Сколько Игорь заплатил ему за убийство? И как можно улыбаться так безмятежно, зная, что скоро ты отнимешь чью-то жизнь.
Она скопировала всю переписку мужа с Виктором три письма за последний месяц.
В первом Игорь осторожно интересовался особыми услугами. Во втором обсуждались детали несчастной случаи на глубине, неисправность оборудования, никаких свидетелей.
В третьем том самом, которое она прочитала первым, подтверждалась сделка.
Цена ее жизни составила 50 тысяч долларов.
Половина авансом, половина после успешного завершения.
Марина сидела в кафе напротив своего дома, пила остывший кофе и думала о том, как странно устроена жизнь. Двадцать три года назад она отдала этому человеку все молодость, мечты, саму себя.
Родила ему дочь, создала дом, терпела его измены, да, она знала о них. Хотя молчала. А он оценил все это в пятьдесят тысяч. Даже не сто. Не миллион. Пятьдесят.
— Марина?
Знакомый голос вырвал ее из раздумий. Она подняла глаза. Перед ней стоял Андрей, ее бывший одноклассник, а теперь следователь.
Они иногда пересекались на встречах выпускников, обменивались парой фраз, не более того. Но сейчас, глядя на его открытое лицо, Марина вдруг почувствовала непреодолимое желание рассказать ему все.
— Привет, Андрей.
— Присядешь?
Он сел напротив, заказал себе эспрессо.
Марина молчала, не зная, с чего начать. Как сказать человеку, что твой муж хочет тебя убить? Это звучало как бред сумасшедший.
— Ты в порядке? — спросил он, внимательно глядя на нее. Выглядишь…
— Расстроенной. Андрей, если бы ты узнал, что кто-то планирует преступление, но у тебя нет прямых доказательств, только переписка, которую можно объяснить по-разному, что бы ты сделал…
Он нахмурился, это гипотетический вопрос.
— Допустим…
Андрей помолчал, размешивая сахар в чашке.
— Зависит от того, какое преступление. И от того, кто планирует. Но вообще… Он поднял на нее глаза.
— Марина, что происходит? Ты можешь мне рассказать?
Она хотела. Господи, как она хотела. Но что-то ее остановило. Возможно, гордость. Возможно, страх. А возможно, уже зародившийся план, который требовал тишины и терпения.