Глава 3. Паттерн
Олег не спал до трёх ночи.
Сидел перед монитором, листал архив. Папка за папкой, съёмка за съёмкой. Глаза слезились, спина ныла, но он не мог остановиться.
Искал конверты.
К полуночи нашёл ещё один случай. Юбилей в «Волжском береге», март 2023 года. На заднем плане — всё тот же невзрачный мужчина передаёт белый конверт пожилой женщине. Лицо у неё растерянное, испуганное.
Олег пробил по поисковику. Нашёл некролог в местной газете: Зинаида Фёдоровна Комарова, 67 лет, бывший главный бухгалтер мясокомбината. Умерла 28 марта 2023 года. Сердечная недостаточность.
Через неделю после юбилея.
Три случая. Три конверта. Три смерти.
Олег откинулся на спинку кресла. В голове гудело — то ли от усталости, то ли от того, что он только что понял.
Это не совпадение. Это система.
Кто-то использует «Волжский берег» как точку передачи. Приходит на банкет — свадьбу, юбилей, корпоратив — находит нужного человека, отдаёт конверт. А через несколько дней этот человек умирает. Тихо, естественно, без подозрений.
Сердце.
У всех — сердце.
Олег встал, прошёлся по комнате. Ноги затекли, в висках стучало. Он подошёл к окну, отдёрнул штору. За стеклом — ночной двор, фонарь, пустая детская площадка. Обычный вид, который он наблюдал тысячу раз.
Но сейчас всё казалось другим. Опасным.
Он — свидетель. У него есть фотографии. Доказательства.
Доказательства чего?
Олег потёр лицо руками. Думай. Думай головой.
Что он реально имеет? Три снимка, на которых люди передают друг другу конверты. Три некролога. Совпадение по времени и причине смерти. Всё.
Ни один суд это не примет. Ни один полицейский не станет слушать. «Здравствуйте, я фотограф, у меня теория заговора на основе трёх фоток из архива». Его поднимут на смех.
Или нет?
Олег вернулся к компьютеру. Открыл фотографию с последней свадьбы — ту, где Павел Рогов получает конверт. Всмотрелся в лицо человека, который передаёт.
Лет сорок. Среднего роста. Тёмные волосы, короткая стрижка. Лицо... никакое. Не красивое, не уродливое. Просто лицо. Такое забываешь через секунду после того, как отвернулся.
Идеальная внешность для того, кто не хочет, чтобы его запомнили.
Олег сравнил с другими снимками. На корпоративе 2024 года — тот же человек. На юбилее 2023-го — он же. Одежда разная, но черты лица — одинаковые.
Один и тот же человек. Три года. Три убийства.
Минимум три.
Олег почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Сколько их было на самом деле? Сколько конвертов он пропустил, потому что не смотрел, не искал, не думал?
Утром он проснулся за столом.
Голова лежала на клавиатуре, шея затекла, во рту — мерзкий привкус. Монитор светился — заставка с рыбками плавала туда-сюда.
Олег с трудом выпрямился. Посмотрел на часы — девять утра. Суббота.
Он дотащился до ванной, умылся холодной водой. В зеркале — помятое лицо, красные глаза, щетина. Выглядел как человек, который не спал трое суток.
На кухне сварил кофе — крепкий, почти горький. Выпил стоя, глядя в окно. День был серый, пасмурный, типичный ноябрь.
Телефон на столе завибрировал. Сообщение от Насти:
«Пап, мы сегодня увидимся?»
Олег посмотрел на экран. Увидимся? Суббота — обычно их день. Но сейчас...
«Прости, малыш. Много работы. Давай завтра?»
Ответ пришёл через минуту:
«Ок :( Ты в порядке?»
«В порядке. Просто завал»
«Ладно. Люблю тебя»
«И я тебя»
Олег отложил телефон. Соврал дочери. Впервые за долгое время — соврал. Но как объяснить? «Прости, папа не может приехать, потому что он, кажется, раскрыл серию убийств и теперь не знает, что делать»?
Он вернулся к компьютеру.
Весь день Олег копал.
Искал информацию о жертвах. Павел Рогов — автосервисы, бизнес средней руки, женат, детей нет. Виталий Кудрин — строительная компания, вдовец, двое взрослых сыновей. Зинаида Комарова — бывший бухгалтер, пенсионерка, жила одна.
Что между ними общего? На первый взгляд — ничего. Разные возрасты, разные профессии, разные круги общения.
Но все — с деньгами. Или с доступом к деньгам.
Рогов — владелец бизнеса. Кудрин — директор компании. Комарова — главный бухгалтер, пусть и бывший. Люди, которые знали, где лежат деньги и как они двигаются.
Олег записал в блокнот:
«Жертвы — люди с деньгами или финансовой информацией. Убийства замаскированы под естественную смерть. Точка передачи — ресторан «Волжский берег». Исполнитель — один и тот же человек».
Он посмотрел на записи. Выглядело как сценарий дешёвого детектива. Но это была реальность.
Его реальность.
Олег открыл браузер и набрал: «Волжский берег Нижний Новгород владелец».
Первая ссылка — сайт ресторана. Раздел «О нас». Фотография улыбающегося мужчины в дорогом костюме:
«Виктор Геннадьевич Шустов, основатель и владелец ресторана «Волжский берег». Более 20 лет в ресторанном бизнесе. Меценат, спонсор детского спорта, почётный гражданин Нижнего Новгорода».
Олег всмотрелся в лицо. Лет пятьдесят пять, седые волосы, волевой подбородок, очки в золотой оправе. Взгляд уверенный, хозяйский.
Это он? Организатор?
Или просто владелец ресторана, который понятия не имеет, что происходит в его заведении?
Олег не знал. Но имя запомнил.
Виктор Шустов.
К вечеру он понял, что зашёл в тупик.
У него были фотографии, но не было доказательств. Были подозрения, но не было фактов. Три смерти, три конверта, один исполнитель — и всё это могло быть совпадением. Притянутым за уши, надуманным, параноидальным совпадением.
Олег сидел на кухне, пил уже пятую чашку кофе. Руки мелко дрожали — то ли от кофеина, то ли от нервов.
Что делать?
Вариант первый: пойти в полицию. Рассказать всё, показать фотографии. Риск — его не примут всерьёз. Или, что хуже, примут — и тогда он станет свидетелем по делу, которое может быть связано с серьёзными людьми.
Вариант второй: забыть. Удалить фотографии, выбросить из головы, жить дальше. Делать вид, что ничего не видел.
Вариант третий: копать дальше. Самому. Тихо. Собрать больше информации, найти больше связей. И только потом — решать.
Олег знал, что должен выбрать второй вариант. Это было бы разумно, безопасно, правильно. Он — фотограф, не детектив. У него дочь, которую он видит по выходным. У него жизнь, пусть и небогатая на события.
Но он уже знал, что выберет третий.
Потому что не мог иначе. Потому что три человека мертвы, и он — единственный, кто это заметил. Потому что если он промолчит — будут ещё смерти. И он будет знать. И молчать.
Олег достал телефон. Открыл контакты. Пролистал до буквы «М».
Марина Ветрова. Журналист из «НН-Инфо». Они пересекались пару раз на мероприятиях — он снимал, она писала. Обменялись визитками, но так ни разу и не созвонились.
Журналист. Человек, который умеет копать. Человек, который может помочь.
Или послать его куда подальше с его теорией заговора.
Олег смотрел на номер. Палец завис над кнопкой вызова.
Не сейчас. Не так.
Сначала — больше информации. Сначала — что-то конкретное. Чтобы его не приняли за сумасшедшего.
Он убрал телефон.
Завтра. Всё завтра.
В воскресенье Олег проснулся с ясной головой.
Выспался впервые за три дня — без снов, без кошмаров. Тело отдохнуло, мозг включился. Он знал, что нужно делать.
После завтрака он сел за компьютер и начал составлять таблицу.
Три колонки: имя жертвы, дата мероприятия, дата смерти.
Зинаида Комарова — 21 марта 2023 — 28 марта 2023 (7 дней)
Виталий Кудрин — 10 ноября 2024 — 17 ноября 2024 (7 дней)
Павел Рогов — 9 ноября 2025 — 14 ноября 2025 (5 дней)
Паттерн был очевиден. Смерть наступала через пять-семь дней после получения конверта. Не сразу — это было бы подозрительно. Но и не слишком поздно — чтобы связь с мероприятием не бросалась в глаза.
Олег добавил четвёртую колонку: способ.
Комарова — сердечная недостаточность
Кудрин — сердечная недостаточность
Рогов — сердечная недостаточность
Одинаково. Идеально одинаково.
Это не яд — яд нашли бы при вскрытии. Это что-то другое. Что-то, что вызывает остановку сердца и не оставляет следов.
Олег открыл браузер. Набрал: «как вызвать сердечный приступ без следов».
Потом стёр. Посмотрел на экран.
Идиот. Такие запросы наверняка отслеживаются. Если его вычислят — а его вычислят, если он продолжит копать — такая история поиска будет выглядеть очень плохо.
Он закрыл браузер. Встал, прошёлся по комнате.
Думай. Думай иначе.
Не «как убить». А «кто умеет убивать так, чтобы выглядело как сердечный приступ».
Врач? Медсестра? Фельдшер?
Кто-то с медицинским образованием. Кто-то, кто знает, как работает сердце и что может его остановить.
Олег вернулся к фотографиям. Открыл снимок невзрачного мужчины. Всмотрелся в лицо.
Кто ты? Откуда ты? Чему тебя учили?
Фотография молчала.
Но Олег знал — он найдёт ответы. Рано или поздно.
Он должен.