Решил как-то провести эксперимент. Спросил своих знакомых, что они знают об Антоне Павловиче Чехове. «Ну, Чехов – великий русский писатель… Ну, да, он хорошо писал», - и на этом рассказ об Антоне Павловиче был закончен. Правда, один вспомнил, что он написал «Муму» и «Лошадиную фамилию». Насчет «Муму» мы дружно посмеялись, т.к. всё же это произведение Ивана Сергеевича Тургенева. Чехов тоже писал про собачулю, но её звали Каштанкой. А вот лошадиную фамилию не вспомнили. Сознаюсь, что мои познания о Чехове не намного были больше. Родился в Таганроге (меня туда в командировку на авиазавод отправляли), написал ряд пьес: «Вишнёвый сад», «Чайка», «Дядя Ваня». По профессии - врач, съездил на остров Сахалин, после чего написал книгу в жанре путевых заметок «Сахалин». Вот, пожалуй, и всё. Согласитесь, для поддержания интеллектуальной беседы о литературе, о Чехове это маловато будет. А хочется иной раз блеснуть, согласитесь, а?!
Я это всё к тому, что, читая произведения Ильи Григорьевича Эренбурга, обнаружил его замечательное эссе «Перечитывая Чехова». В нём он излагает живое повествование о сути чеховского творчества. О том, как оно помогает жить, учит нас говорить, ярко и красиво, в тоже время, ясно и кратко выражать свои мысли.
«Писатель живет интересами народа, его терзаниями и надеждами. Стремление уйти от современности, отвернуться от живых людей, сосредоточиться на «вечных темах», очистив их от злобы дня, не раз приводило автора к художественным поражениям. В те годы, когда Чехов писал повести о «маленьких людях», писатель Мережковский (Чехов как-то обозвал его «сытейшим») пытался решать «вечные вопросы». Кого сейчас может взволновать его ходульная трилогия «Христос и антихрист»? »
Действительно, многие писатели тогда и сейчас считают своим долгом поучать читателя. У того же Мережковского религиозный фанатизм в его произведениях, прямо-таки зашкаливает. Все обязаны быть христианами и строго соблюдать православные каноны. Каждое историческое событие он рассматривает не иначе, как с точки зрения Божественного провидения. Я прочел трилогию Дмитрия Сергеевича Мережковского «Христос и антихрист» , о ней можно прочитать здесь, здесь и здесь. Далеко не во всём можно с ним согласиться. Д.С. Мережковский старается представить себя в роли мессии, учителя. Антон Павлович Чехов обогащает наш житейский опыт, учит нас правильно относиться к тем или иным событиям. Чехов ненавязчиво, по-доброму, с долей иронии и шутки учит нас житейской мудрости.
«Скромный Антон Павлович, уверявший, что он работает над «пустяками», потряс мир. Я слышал от рядовых французов, от английских студентов, от тех американцев, которых пугает пошлость жизни, знакомые нам признания: «Чехов помог... Чехов раскрыл глаза... Чехов согрел сердце...» В чем же разгадка жизненности Чехова, его глубокой современности, близости людям, живущим в одну и ту же эпоху, но разделенным и в мыслях и в чувствованиях разными верованиями, разной моралью, разным бытом? Я думаю сейчас не только о саратовской комсомолке, которая на память повторяла длинные цитаты из рассказов Чехова, или о враче в Бостоне, который мне объяснял, как, прочитав «Скучную историю», он понял, что такое второе рождение; я думаю и о своей жизни. Мне было тринадцать лет, когда Чехов умер; я хорошо помню, как мне об этом сказала мать и как меня потрясло, что нет больше человека, написавшего «Каштанку». Потом длинные десятилетия я жил то «Ариадной», то «Рассказом неизвестного человека», то «Домом с мезонином», то «Скучной историей». Я переступил из одного мира в другой; все изменилось, изменился и я, изменился настолько, что часто думаю о своем прошлом как о странной истории, неумело кем-то описанной, давно прочитанной и полузабытой. А вот любовь к Чехову я пронес через всю мою жизнь...»
«Чехов научил меня жить», приводит слова одной читательницы Илья Эренбург. Замечательной стороной эссе «Перечитывая Чехова» являются советы автора, на что стоит обратить внимание, перечитывая произведения Антона Павловича Чехова. Эренбург помогает нам глубже понять чеховский талант. Прекрасно, когда можно настроиться на мысли автора, прежде чем начинать знакомиться с его произведениями. Эренбург, по существу, ставит кардинальный вопрос искусства — о связи литературы с жизнью. В тоже время, Эренбург прекрасно помнил свою попытку быть ближе к простому народу в повести «Оттепель». Огромный интерес читателя сопровождался яростной критикой руководства писательской организации. При коммунистах нельзя было писать о страшных жилищных условиях большей части населения, об ужасном состоянии экономики. Необходимо было писать о счастливых членах социалистического общества. Лицемерие было ужасным. Обо всём этом я писал здесь.
Нет смысла пересказывать небольшое эссе Эренбурга. Намного лучше его прочесть, особенно тогда, когда вы собираетесь читать Чехова. С чего я начал статью.? С того, что многие не могут стройно рассказать ни о Чехове, ни о его творчестве. Эссе Эренбурга как раз помогает составить хороший рассказ или поддержать разговор. Добротный инструмент для коммуникабельности, для интеллектуального наполнения. Можно предположить, что если А.С. Пушкин – «наше всё» в поэзии, то непременно, в прозе «нашим все» можно считать Антона Павловича Чехова.
Благодарю Вас за то, что прочли статью. Всего Вам самого доброго! Будьте счастливы! Вам понравилась статья? Поставьте, пожалуйста, 👍 и подписывайтесь на мой канал