Глава ✓297
Начало
Продолжение
Стоило Николаю Фёдоровичу подняться по ступеням парадной лестницы, как швейцар в красной с жёлтым ливрее открыл двери.
- Барыня Мария Яковлевна прибыли-с, - с поклоном доложил вышколенный слуга, ещё полгода назад пахавший землю в Троицком Посаде. - Они наверху-с, распекают экономку-с за грязь в комнатах.
Приняв у хозяина влажный от вечерней сырости редингот, он расправил плащ на деревянных плечиках и повесил сушиться поближе к тёплой стенке и сам сел рядышком так, чтобы видеть одновременно и парадную лестницу дома, и подъезд.
Чудные в этом печи! Он, Савелий, никогда такого не видывал: топка в подвале, и дров жрёт умеренно, а все внутренние стены в доме тёплые.
При строительстве дома в особняк был приглашён инженер Львов, автор "духовых печей и каминов". Топочные газы он разделил на два потока: горячий воздух поднимающийся к дымоходу, нагревала печь, в нижней её части был расположен другой канал, который отвечал за "захват" свежего воздуха и обеспечивал тягу.
В каминах наружный воздух проходил через металлический змеевик, помещённый прямо внутри очага. Нагревшись в таких устройствах до 80 С, воздух выполнял сразу две задачи: одновременно он обогревал и проветривал помещение. Таким образом, получалось подобие первой системы вентиляции на естественной тяге.
А внешне всё выглядело донельзя странно: печи и камины в комнатах барских есть, дров в них нет, а жа́ром от зевов каминных пышет так, что экраны защитные ставить надобно, (до 80°С нашревался воздух!).
Прям великое колдунство!
Но хозяину, доктору Арендту, было не до душевных терзаний холопа, он смотрел на женщину, что спокойно и уверенно спускалась по лестнице к нему.
За эти полгода Маша сильно изменилась: исчезла детская припухлость щёк, скулы обозначились резче, над левой бровью, и сейчас иронично приподнятой, появилась крохотная складочка первой морщинки. Рисунок нижней челюсти утратил мягкость, волевой подбородок указывал, что эта дама привыкла отдавать приказания, которые выполняются быстро и безукоризненно. Но сильнее всего изменились её глаза. Взгляд, прежде лучащийся любовью и нежностью, мягкий и доверчивый, стал холодным и оценивающим.
Или это Николаю только показалось?
Видимо, неровный свет сыграл с ним злую шутку. Едва касаясь перил тонкими пальцами, Маша легко сбежала к нему и прильнула к сюртуку, пряча лицо на груди мужа.
- Ты начал курить?
От рубашки его и от сюртука исходил нежный, почти выветрившийся аромат кельнской воды и табака, лекарственных трав, химикалий, хорошего вина, прелых листьев и усталости - кружащий голову запах её любимого мужчины.
- Пустяки. Заходил к Вяземскому, он сильно простыл и много кашляет, - руки Николая, теплые и мягкие, обняли ее за плечи, властно заключили в сладкий плен - не вырваться.- Этот чудак лечит горло трубкой и чаркой тёплой водки с медом и чёрным молотым перцем.
Как добралась, голубушка, не сильно ли устала с дороги? Я бы не отказался отобедать, у Вяземского сегодня только консоме и редька тёртая, - его передёрнуло от такого сочетания, - а я бы предпочёл сочный бифштекс с хорошей порцией гречневой каши!
- А на кухне, душа моя, я ещё и не была, и знать не знаю, чем кухарка нас будет потчевать! Одно знаю, что ты, голубь мой, бифштекса не получишь - пост на дворе!
- Машенька, так в пост и веселиться нельзя, а балы с раутами в Петербурге что ни день!
Рука об руку поднялись в супруги Арендт в столовую. Кухарка с помощницами, помня строгое отношение хозяюшки к соблюдению календаря церковного, уже вовсю хлопотала над блюдами. Томилась на подпечье каша перловая с грибами белыми постным маслом политая, винегрет с капустою и огурцами квашеными алел в хрустальном вазоне, копчёная осетрина привезённая хозяйкой, полупрозрачными белыми ломтями нарезана и присыпана луком зелёным. отварной картофель истолчён в нежное пюре, укропом присыпан, черным перцем оттенён и завёрнут в тонко раскатанное тесто. Румянится рулет маслом рыжиковым сбрызнутый в духовом шкафу. Маслята засоленные, с репчатым луком накрошенным, блестят в мисочке фарфоровой. А на заедки испекла она пряников миндальных, вкууусныыых.
Едино звонка́ хозяйского обед подавать ждала! И улыбалась ехидно - и дворне пообедать каши перепадёт, и барин, беспрестанно мясо к обеду требовавший, не будет более смущать её душу православную - прикрывается Николай Фёдорович своим лютеранством, как басурманин какой! Возвернулась Марья Яковлевна, значит и в комнатах, и в службах, и на кухне отныне порядок будет. А то взяли моду глядя на хозяина - уже и дворня то печёнки, то лёгкого в постные дни требуют.
- Завтра поутру я в Царское Село отбыть обещался, великая княгиня Александра Фёдоровна последовала за Николаем Павловичем на манёвры, да простудилась. Дай Бог, чтобы не дифтерия, ныне собирающая печальную жатву в Петербурге. В её положении это чревато проблемами, а потому она попросила прислать доктора, знающего немецкий язык. За два года супружества она так и не сумела освоить в полной мере русского языка.
Учителем у неё Василий Жуковский, а этот франт и литератор слишком хороший поэт, чтобы быть хорошим учителем.
По ее словам, Василий Андреевич уделяет не так много внимания обучению грамматике, и нередко, под влиянием вдохновения, начинает сочинять стихи, либо подолгу обсуждает что-то. Так, в беседах, переходя с русского на немецкий и французский проходят многие их уроки. Александра Федоровна, зная любовь супруга своего к языку Отечества, побаивается произносить на русском языке цельные фразы.
- Как чувствует себя малыши Александр и Мария?
- Этот крепыш полутора лет от роду весьма резв, обаятелен и весел! К следующей Пасхе ему как раз минет два года, а он уже лепечет первые слова и более всего из игрушек предпочитает волчёк и солдатиков. А великая княжна растёт, как и подобает младенцу неполных трёх месяцев от роду.
Ранней весной, ты как раз уехала в Посад, великий князь с супругой переболели корью, а маленького Сашу передали под попечение Марии Фёдоровны. Как раз тогда мне и поручено было наблюдать за течением болезни цесаревича и тяжёлой цесаревны.
- И ты не написал мне ни слова!
- Не хотел тебя тревожить, душа моя, я и сам опасался за своё здоровье, но всё обошлось. А то было бы весьма печально, выжить под ядрами пушек наполеоновских и погибнуть от сыпи и жара.
А как дела твои в деревне, всё ли хорошо?
- Господь сподобил хорошим урожаем и тёплой осенью, дай Бог и озимые окрепнут, и скотина зиму перенесет легче. А в землях соседки нашей и моей подруги, Анны Алексневны Орловой-Чесменской, собираются ставить кирпичный завод в концессии с новой владелицей земель княгини Гагариной, некоей госпожой Лариной. Вот завтра и отправлюсь с визитами, три дня, не менее придется разьезжать.
- А я тебе подарок приготовил, коляску новую приобрёл, в сарае каретном стоит. - Николай от души радовался, что коляску успели изготовить до приезда Марии Яковлевны, а не то пришлось бы ему с супругой одну коляску на двоих делить.
Сославшись на усталость и ранний подъём, он, поцеловав руку утомлённой доро́гой супруге, отправился в свои комнаты, а Марья Яковлевна распорядилась приготовить ванну и с удовольствием вымылась с дороги.
Пока сенная девушка расчесывала ей начисто промытые волосы, ключница докладывала о происшествиях в доме.
Продолжение следует ...
* Об устройстве русской отопительной системы, наталкивающей некоторых индивидов на конспирологические теории загадочным устройством питерских каминов. В Гатчине до сих пор так дворец обогревают! Правда, уже не дровами.
Всем спасибо, карта Сбера для поддержки автора 2202 2069 0751 7861, а подарки ждут! Особенно снежинки скучают.