Спустя лет 20-25 глава семьи Карп Осипович принял решение: старших сыновей, Савина и Дмитрия, нужно отделить. Для них поставили избушку у самой реки, в шести километрах от основного жилья.
Причин тому было несколько. Шестерым взрослым в одной избе уже было тесно, да и рыболовной базой у реки обзавестись не помешало бы. Повлияли и натянутые отношения между отцом и Савином.
Так у реки появился второй дом. Летом братья жили там, промышляя охотой, рыбалкой, ведя огород. Почти каждый день навещали родных – это скрашивало монотонность бытия. Но с первыми осенними холодами возвращались в родовую избу, чтобы всю долгую зиму держаться вместе.
Праздности здесь не знали. Борьба за существование требовала труда каждого. Даже если срочной работы не было, Карп Осипович находил её – понимал, что безделье погубит.
– Тятенька руки сложивши посидеть не давал, – вспоминала Агафья.
Но праздники в семье отмечали. В эти дни делали только необходимое: топили печь, приносили воду, расчищали снег. К привычной картошке добавляли шматок мяса или ржаную кашу. «Внерабочее» время заполняли молитвами, чтением затёртых книг, редкими воспоминаниями. Развлечением были рассказы о снах.
– Зимой раз цё мне приснилось – чудо! Кедровая шишка с нашу храмину размером… Митя из шишки той орехи топором выколупывал. И каждый – вот с чугунок.
Этот сон, по-видимому, стал самым интересным из всех.
2 июня 7486 года
Выбиралась семья куда-либо крайне редко – вся их жизнь была сосредоточена в одном месте. Лишь однажды Дмитрий, догоняя марала, ушёл на двое суток.
– Ушёл вельми далеко, – вспоминал Карп. – Марал утомился, упал, а Дмитрий ничего.
Тогда за драгоценным мясом вся семья отправилась поход с двумя ночёвками у костра. Этот эпизод вошел в скудную летопись их жизни, которую перебирали в редкие приятные минуты.
За 40 лет туда же вошли случай с медведем, падение отца с кедра, голодный 1961 год, смерть матери, строительство избушки у реки, год, когда переобулись в кожаную обувь и день паники, когда вдруг потеряли счёт времени… Вот, пожалуй, и всё.
Великим потрясением стало появление людей. Младшие Лыковы никого, кроме семьи своей, и не видели никогда. А тут «пришельцы». Агафья помнила точно: «То было 2 июня 7486 года» (15 июня 1978-го).
За 40 лет не ошиблись в датах ни на день
Время текло здесь иначе.
– А цё измерять? – спрашивал Карп. – Лето, осень, зима, весна – вот тебе год. А месяц – по месяцу видно. День же – совсем просто: утро, полдник и вечер. Летом как тень от кедры упадёт на лабаз – то полдник.
Счёт дней, недель, месяцев имел сакральное значение. Потерять его – значит разрушить весь строй жизни с постами, праздниками, молитвами. Хранителем времени был Савин. Феноменальная память, наблюдение за луной и ежедневные коллективные сверки – так жил этот живой календарь. Лыковы не отстали в своих подсчётах ни на день. Это поразило геологов при первой встрече.
Лишь однажды Савин испугался, что сбился. Началась паника. Все вместе считали, сверяли, вспоминали. Благодаря Агафье всё же восстановили цепочку.
«Людей надо бояться»
О людях «извне» младшие знали только по рассказам старших.
– Мир полон соблазнов, греховен. Людей надо таиться и бояться, – наставляли они.
И тут вдруг эти люди – геологи – пришли сами.
Относились гости к семье бережно и уважительно. Никаких оскорблений религиозных чувств, насмешек. Наоборот, желание всячески помочь. Надарили геологи за множество встреч разного, даже кошек и прялку доставили вертолётом.
Появились друзья. Агафья и старик запомнили их имена как молитву. Ерофей, проводник, стал самым близким. С ним советовались, ему доверяли.
После долгих приглашений отшельники всё же согласились нанести визит геологам. Сначала Савин и Карп пришли в лагерь «на разведку». Потом – все. Любопытство было взаимным. Савин удивлялся лёгкости и прочности фанеры. Бензопила и вовсе повергла в изумление. Ощупали лодку с мотором, но плыть не рискнули.
«Тут умирать будем»
Не сложилась дружба только с собаками. Лаяли неистово при каждом появлении Лыковых. По этому лаю в лагере стали определять, идут ли гости.
Приглашение попариться в бане отшельники отвергли наотрез: «Нам это не можно». А на предложение поварихи перебраться женщинам к ним, Савин ответил резко:
– Им надо прясть и богу молиться.
У нижней избушки организовали «пункт связи» – берестяной шалашик под кедром. Туда геологи клали гостинцы, оттуда забирали принесённые в ответ дары тайги – орехи, картошку в берестяной упаковке.
Оставшись вдвоём после смерти родных, Карп и Агафья, по словам Ерофея, «совсем обрусели». Настолько прикипели к геологам, что, узнав о возможном закрытии участка, сильно расстроились. Ерофей предложил вернуться к людям. Реакция была предсказуемой:
– Нет, нам не можно. Грешно. И далеко углубились, чтобы вернуться. Тут умирать будем.
О том, почему Лыковы ушли в горную тайгу, кто их обнаружил в дикой глуши и как они жили всё это время, мы рассказали в прошлых частях.
Продолжение опубликуем совсем скоро. Подписывайтесь на канал «Ямал-Медиа», чтобы ничего не пропустить.
Предыдущие части: