1996−1999. Сладкие годы.
Игорь ухаживает красиво и настойчиво. Белые розы каждую пятницу, билеты в Большой театр, ужины в лучших ресторанах Москвы.
Рассказывает о грандиозных планах. Создать компанию по экспорту русского антиквариата в Европу.
— В Германии один такой платок стоит тысячи марок, — объясняет он, разглядывая семейную коллекцию. — А у нас их никто не ценит. Надо показать Европе настоящую русскую красоту.
Коллекция «Гордость рода».
15 шалей XIX века, которые прабабушка Александра Васильевна из дворянского рода Волконских собирала всю жизнь.
Царевна-лебедь, с лебедями на темно-синем фоне. Русская зима с морозными узорами.
Времена года.
Каждый платок произведение искусства, свидетель ушедшей эпохи.
— Ты понимаешь, какое сокровище хранишь, — восхищается Игорь. — Это не просто ткань. Это история России, воплощенная в красках и узорах.
Свадьба в 1998 году скромная. Мама уже болеет, отца нет в живых, денег в семье немного.
Игорь настаивает взять его фамилию.
— Пусть Миронова останется в девичестве. Теперь ты Берестова. Начинаешь новую жизнь.
2000−2005.
Первые трещины в идеальной картине. Бизнес по экспорту антиквариата постоянно буксует. Немецкие партнёры то появляются, то исчезают. Игорь часто задерживается на работе, приходит домой поздно, пахнет чужими духами.
— Переговоры затянулись, — объясняет он. — Европейцы любят обсуждать детали за ужином.
В карманах его пиджаков Елена находит чеки из ресторанов на двоих, записки с женскими именами. На вопросы отвечает раздраженно.
— Ты что, ревнуешь к деловым партнёрам? Во всех крупных компаниях работают женщины.
2006−2010.
Бесплодие как инструмент. Дети не получаются, врачи разводят руками.
Физиологически всё в порядке, а беременность не наступает. Игорь покупает дорогие витамины для женского здоровья, импортные биодобавки.
— Европейские препараты лучше наших, — убеждает он. — Потратимся сейчас, зато потом здоровые дети родятся.
Елена покорно глотает таблетки, не подозревая, что муж кормит её противозачаточными. Этот факт выяснится только годы спустя в в тюремной больнице, когда врач-гинеколог удивится.
— Странно. Гормональный фон характерен для женщины, длительно принимавшей контрацептивы. А вы говорите, что хотели забеременеть.
2011 год.
Крах иллюзий.
Случайность иногда милосерднее правды. СМС на телефоне Игоря от некой Лики.
«Когда, наконец, избавимся от этой проблемы? Устала прятаться?»
Ответ мужа.
«План сработает. Старая скоро исчезнет. Все уже готово»
Елена перечитывает сообщение несколько раз. Старая — это она. План. Что-то страшное, что должно с ней случиться.
Роковая ночь.
Октябрь 2011 года.
Игорь приходит домой с букетом красных роз и бутылкой французского шампанского дом Периньон.
— У нас праздник, клянусь, — сияет он. — Немцы, наконец, дали согласие на первую крупную партию. Твои платки будут в лучших европейских галереях.
Откупоривает шампанское, разливает по бокалам. В вине странный привкус, металлический. Елена делает глоток и незаметно выливает остальной в горшок с геранью.
— Что-то я плохо себя чувствую, — говорит она.
Голова кружится.
— Ляг, отдохни, это от радости.
Игорь помогает ей добраться до дивана. Елена закрывает глаза, делает вид, что теряет сознание. Слышит, как муж ходит по квартире, что-то ищет. Потом его шаги приближаются. Сквозь прищуренные веки видит, как он наклоняется над ней, с кухонным ножом в руке. На лице выражение холодной решимости.
— Прощай, Ленуся, — шепчет он. — Ничего личного. Просто бизнес.
В последний момент Елена перекатывается в сторону. Нож проходит мимо, только царапает руку. Она вскакивает, кричит, бежит к двери.
— Помогите! Убивают!
Игорь хватает ее за плечо, но она вырывается, выбегает на лестничную площадку. Соседи уже стоят в дверях, крики разбудили весь дом.
— Что случилось? — спрашивает сосед дядя Петя.
— Он хотел меня убить, — показывает Елена на порез. — С ножом на меня бросился.
Когда приезжает милиция, Игоря в квартире уже нет. Исчез, словно растворился в воздухе. На кухне следы крови, нож на полу, опрокинутые бокалы.
— Где муж? — спрашивает дежурный. — Не знаю, сбежал куда-то.
Его находят через неделю. Точнее, находят труп в сгоревшей машине на пустыре за городом. Обгоревший до неузнаваемости опознают по зубной карте и обручальному кольцу.
— Сначала ударили тупым предметом по голове, потом подожгли машину, — объясняет следователь Зуев.
— Попытка скрыть следы преступления.
— Но я же не убивала его, он сам на меня напал.
— Это ваша версия, а факты говорят другое.
Семейная ссора, драка, случайный удар. Потом паника, попытка избавиться от тела.
Суд длится полгода.
Адвокат по назначению, молодой, неопытный, ведет дело спустя рукава. Обвинения строятся на косвенных уликах, но они складываются в стройную картину. Мотив — наследство и страховка.
Игорь застраховал жизнь на крупную сумму, был единственным наследником коллекции платков.
— Подсудимая Берестова совершила убийство мужа в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, — зачитывает приговор судья. — Приговаривается к двадцати годам лишения свободы.
И вот теперь, семь лет спустя, правда смотрит на нее с экрана чужого телефона.
Игорь жив, здоров, богат и счастлив.
— Что будешь делать? — спросил Иваныч.
Елена взяла телефон в руки, смотрела на застывшее изображение.
— Шестнадцать лет обмана. Каждое «я тебя люблю» было ложью. Каждый поцелуй — спектаклем.
Игорь охотился не на женщину, а на семейное наследство.
Коллекция платков стоила целого предательства.
— Буду искать справедливость, — сказала она тихо, — если её ещё можно найти в этом мире.
Александр Петрович Крутов даже не поднял глаз от документов. Кабинет в старом здании на Петровке пропах сигаретами и застоявшимся воздухом лет на двадцать вперёд.
— Дело закрыто, зачем ворошить прошлое?
Елена положила на стол телефон с включенным видео. На экране улыбался живой Игорь, обнимая блондинку в дорогом ресторане.
— У меня есть новые доказательства, мой муж жив!
Кротов наконец взглянул на экран, и Елена увидела то, что искала. В его глазах мелькнул страх. Не удивление, не недоумение, а именно страх. Человек, который знает больше, чем говорит.
— Подделка может быть, — отмахнулся он, отодвигая телефон.
— Сейчас что угодно сфабрикуют на компьютере. Не стоит тратить время на фантазии.
— Но вы же не посмотрели внимательно.
— Елена Романовна…
Кротов закурил сигарету, несмотря на запрет курения в госучреждениях.
— Советую забыть прошлое и начать новую жизнь. Иногда лучше не знать правду.
Последняя фраза прозвучала как угроза. Елена поняла. Этот человек был частью той системы, которая семь лет назад похоронила ее заживо.
Возможно, получал деньги от Игоря. Возможно, просто не хотел признавать ошибки.
— Значит, помочь не можете?
— Не могу и не буду. До свидания.
На улице майское солнце грело по-летнему, но Елена чувствовала холод внутри.
Первый шаг справедливости обернулся глухой стеной равнодушия.
Спасение пришло оттуда, откуда не ждала. Мария Петровна, консьержка, которая дала ей кров в первую ночь свободы, внимательно выслушала рассказ о неудачном походе к следователю.
— Обратись в другой отдел, — посоветовала старушка, разливая чай из допотопного самовара. — Говорят, там Белозеров работает, честный мужик. Жену недавно хоронил, знает, что такое горе. В межрайонной прокуратуре сидит.
— Откуда вы знаете?
— Да соседка моя, Клавдия Михайловна. У него дело вела по кражам в подвале. Говорит, человек справедливый, взяток не берет.
Таких мало нынче.
Межрайонная прокуратура располагалась в новом здании рядом с метро Китай-город. Чистые коридоры, современные кабинеты, никакого запаха сигарет. Андрей Викторович Белозеров принял ее в тот же день. Записалась через электронную очередь, которую помог освоить Коля-физик.
Следователь оказался мужчиной лет пятидесяти, с проницательными голубыми глазами и седеющими висками.
На столе — фотография красивой женщины средних лет с девушкой-студенткой. Рядом — стопка аккуратно разложенных папок, блокнот с мелким почерком.
— Елена Романовна Миронова. — Представилась она, протягивая документы. — По девичьей фамилии. После развода вернула прежнее имя.
Елена рассказала свою историю.
Факты, даты, обстоятельства. Белозеров слушал внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы.
— Где вы нашли этот телефон?
— В мусорном контейнере возле бизнес-центра «Белая площадь». У меня есть свидетели находки.
0 Покажите видеозапись.
Елена включила ролик. Мужчина смотрел молча, его лицо оставалось непроницаемым.
Только пальцы постукивали по столу. Признак внутреннего напряжения.
— Интересно, — наконец сказал он, — очень интересно. А почему вы решили, что я поверю? Коллега из другого отдела уже отказал.
- Потому что у меня больше нет выбора. Либо я найду правду, либо так и останусь убийцей живого человека.
Белозёров откинулся в кресле, изучая её лицо.
В его взгляде было что-то знакомое.
- Знаете, у меня тоже есть счёты с несправедливостью, - сказал он тихо, взглянув на фотографию жены. - Оля умерла от рака груди в 2015 году. В районной больнице потеряли результаты анализов на три месяца. Сказали, очередь на операцию две недели. А в частной клинике могли бы спасти, но за 50 тысяч рублей.
Денег у следователя таких не было.
Он встал, подошел к окну.
- Жена мне до сих пор снится. Говорит, Андрюша, ты же следователь. Мог бы взятку взять, как другие. Мамку спас бы. И ведь права была в чем-то. Простите.
Не надо сочувствия. Я к тому говорю, что тоже знаю, что такое несправедливость системы. Когда чиновники прячутся за инструкциями, а человек остается один со своей бедой.
Он вернулся за стол, взял ручку.
- Телефон нужно отправить на экспертизу. Техническую и криминалистическую. Если видео подлинные, начнём разбираться. А если нет? Тогда извините за потраченное время.
продолжение