Часть 1
Они работали до вечера. Елена быстро поняла премудрости нового ремесла.
Какой картон принимают, а какой нет. Где искать алюминиевые банки.
Как отличить медные провода от алюминиевых.
Руки покрылись порезами от острых краёв металла. Спина заныла от постоянных наклонов. Но к концу дня в кармане лежали сто двадцать рублей.
Честно заработанные.
— Неплохо для первого раза, — одобрил Иваныч. — У тебя способности к этому делу.
— Спасибо за комплимент, — улыбнулась Елена. — А теперь покажите тот дом.
Дом оказался строительным вагончиком на заброшенной стройке возле МКАД. Когда-то здесь планировали построить торговый центр, но деньги кончились и объект заморозили.
Железная печка-буржуйка, самодельные нары из досок, столы из строительных козел.
Пахло машинным маслом, старым деревом и чем-то ещё. Запахом людей, которым некуда податься.
— Тепло, сухо, — показывал Иваныч хозяйство. — Участковый не ходит, ему лень сюда тащиться. Дрова находим на стройках, воду носим из колонки. Как в деревне, только без коровы.
— А туалет?
— На улице будка есть. Не царские хоромы, конечно, но что поделаешь.
Коля подбросил дров в печку.
— Елена, а что у тебя за проблема с работой? Если не секрет.
Она села на нары, обхватив колени руками.
— Сидела. Семь лет. За убийство мужа.
Мужчины переглянулись, но испуга в их глазах не было. Скорее, грустное понимание.
— Невиновная? — спросил Иваныч.
— Невиновная, реабилитирована полностью.
Но это мало что меняет для работодателей.
— Понятно.
Коля достал из сумки бутылку водки.
— А я кандидат физико-математических наук. Работал в Курчатовском институте, изучал плазму. Жена ушла, детей забрала, сказала, что не хочет жить с неудачником. Стал пить. Сначала от боли, потом, чтобы не думать. Потерял работу, квартиру, всё. Теперь пью, потому что уже не умею жить трезвым.
Он налил водку в граненые стаканы.
— Хотите?
— Нет, спасибо.
— Правильно. А я вот не могу без этого. Коля физик, так меня тут все зовут. От прежней жизни только знания остались. Иногда я школьникам по физике объясняю за двадцатку. Квантовая механика на помойке. Вот моя судьба.
Иваныч отодвинул стакан.
— Я тоже не пью. Давно завязал. А попал сюда просто. Взял стройматериалы для ремонта детского сада в родной деревне. Кровля текла, дети под ведрами сидели. Думаю, поможет. Оказалось, украл у государства. Статья за растрату. Когда освободился, деревня уже пустая стала, народ в города подался.
Он пожевал губами.
— Я инженер-строитель.
Полжизни дома строил, дороги проектировал, а теперь картонки собираю. Но не жалуюсь, живой, здоровый, никому не мешаю.
— А семья? — спросила Елена.
— Жена померла еще до посадки. Рак. Детей не было, бог не дал.
В вагончике стало тихо. За стенами гудел МКАД, изредка проезжали грузовики, освещая окна фарами.
Елена смотрела на этих людей, бывший ученый и бывший инженер, оба со сломанными судьбами, но не потерявшие человеческого достоинства.
Иваныч, — сказала она, — а можно я тут поживу, пока работу не найду?
— Места всем хватит. Только давай сразу договоримся. Никого не осуждаем, в прошлое не лезем без спроса, деньги не занимаем. И каждый за себя отвечает. Согласна?
— Согласна.
Коля поднял стакан.
— Тогда добро пожаловать в клуб анонимных неудачников, или, как я предпочитаю говорить, в альтернативную академию наук.
Елена легла на нары, подложив под голову сумку. Сквозь щели в стенах тянуло холодом. Матрас провисал, одеяло пахло чужой жизнью. Но было удивительное ощущение. Впервые за много дней она не чувствовала себя одинокой.
Эти люди не отвернулись, не испугались ее прошлого. Приняли такой, какая есть, бывшую заключенную без будущего. В мире, где приличные граждане шарахались от нее как от прокаженной, именно отверженные протянули руку помощи.
И тут, неожиданно для самой себя, она заплакала. Не от жалости к себе, не от отчаяния. От благодарности.
Иваныч неловко похлопал ее по плечу.
— Ничего, Елена Романовна, я тоже когда-то думал, что все кончено. Главное, не озлобиться на весь белый свет.
Утром, когда мужчины еще спали, Елена достала из сумки маленькую иконку святителя Николая Чудотворца — подарок сокамерницы Веры перед освобождением. Поставила на импровизированный подоконник и тихо прошептала привычные слова.
«Отче наш, Иже ест на небесех, да светится имя Твое».
В тюрьме она молилась о силе вынести испытания, на свободе просила о том же. Только испытание теперь называлось по-другому. Не камера и решетки, а равнодушие мира, отвернувшегося от нее. Но, может быть, это тоже был ответ на молитву. Привести её к людям, которые поймут без слов.
Память вдруг отбросила её на семь лет назад.
Тюремная больница, февраль 2012 года. Она лежит на казенной кровати, прижимая к груди новорождённую дочь.
Три дня.
Всё, что ей дали. Запах детских волосков, тепло крошечной ладошки, беззащитное сопение.
— Анна, — говорила социальная работница с усталым лицом. — По святцам. Для блага ребёнка лучше определить её в хорошую семью. У вас же пожизненный срок.
— Аня, моя маленькая, — шептала Елена, целуя дочку в лобик. — Мама обязательно тебя найдёт. Обязательно докажет, что не виновата.
Но тогда это казалось невозможным. Пожизненное заключение не оставляло надежды. А теперь она свободна. Может искать дочь. Может попытаться объяснить, почему не была рядом все эти годы.
Только вот где искать? И как объяснить шестилетней девочке, что мама была в тюрьме?
— Ты не спишь? — Проснулся Коля-физик.
— Не спится.
— Понимаю. Первые ночи на свободе самые тяжелые. В зоне хоть знаешь, что завтра будет то же, что сегодня, а тут неизвестность.
Он сел на нарах, потер лицо руками.
— Елена, а ты правда невиновная?
— Правда.
— Тогда не сдавайся. Если есть справедливость на свете, она рано или поздно восторжествует.
— Вы верите в справедливость?
— Я верю в физику. А физика говорит, энергия не исчезает, только переходит из одного состояния в другое.
Зло тоже энергия. Рано или поздно она найдет тех, кто ее источал.
За окном начинало светать. Где-то в этом огромном городе жила ее дочь. Где-то ходил человек, который разрушил ее жизнь. Где-то была правда, которую еще предстояло найти.
— Коля, — сказала Елена, — а вы умеете работать с компьютерами?
— Немного, а что?
— Может быть, когда-нибудь это нам пригодится.
— Глядите, что нашёл.
Коля-физик поднял из мусорного контейнера айфон в дорогом кожаном чехле.
— Совсем новый, только батарея села.
Они обходили бизнес-центр «Белая площадь» на Садовом кольце. Здесь офисные работники выбрасывали хороший картон и иногда попадались алюминиевые банки из-под дорогого кофе.
Май выдался тёплым, работать стало легче.
— Небось, украли и выкинули, — предположил Иваныч, сортируя бумаги.
— Или потеряли где-то, а нашедший не знает, как разблокировать.
Коля крутил телефон в руках, изучая каждую деталь.
— Модель шестая. Года два назад стоила тысяч пятьдесят. У меня в старой котельной есть зарядное устройство. От айфона четвертого, но разъём тот же.
— А зачем нам чужой телефон? —спросила Елена.
— Любопытно просто. Может, там интересного что найдётся.
Вечером в заброшенной котельной полуразрушенного дома Коля подключил телефон к зарядному устройству. Экран ожил зеленоватым светом, появилась заставка.
— Работает, — обрадовался он. — Пароль не установлен. Смотрите, тут много видеозаписей.
Елена подошла ближе. Коля неумело тыкал пальцем в иконки, изучая меню. Палец случайно коснулся папки с видео.
На маленьком экране появилось лицо мужчины средних лет с темно-русыми волосами и той самой обаятельной улыбкой, которая когда-то покорила ее сердце. Елена вскрикнула и отшатнулась, словно увидела мертвеца.
— Что с тобой? — испугался Иваныч.
Она не могла ответить. На экране улыбался Игорь, ее муж, которого она якобы убила семь лет назад. Живой, загорелый, обнимающий высокую блондинку в дорогой шубе.
За ними виднелась роскошная гостиничная обстановка.
— Два года нашей любви, Аллочка, — говорил он, целуя женщину в щеку. — Помнишь, как всё начиналось? Ты тогда ещё боялась, что жена что-то заподозрит?
Блондинка смеялась.
— Глупая я была. Думала ты и правда женатый бизнесмен с проблемами в семье.
— А я и есть бизнесмен, очень успешный, — Игорь подмигнул в камеру.
В углу экрана светилась дата — март 2017 года. Год назад. Месяц назад, если считать от момента записи.
— Елена!
Иваныч тряс её за плечи.
— Да что случилось?
— Это… это мой муж, который умер. За убийство которого я семь лет просидела.
Коля чуть не выронил телефон.
— Как умер?
Он же тут живой!
— Именно, он живой. А я убийца мёртвого человека.
Она села на ящик, обхватив голову руками.
Мир перевернулся. Семь лет ада оказались спектаклем. Игорь жив, благополучно проводит время с любовницами, а она тем временем гнила в тюремной камере.
— Покажите ещё, — попросила она севшим голосом.
Коля перелистал видеозаписи. Игорь с той же блондинкой в ресторане, на яхте, в театре.
Дорогие костюмы, украшения, шампанское. Жизнь человека, который официально мёртв.
— Надо в полицию, — сказал Иваныч. — Это же доказательство.
— Доказательство чего? — горько усмехнулась Елена. — Того, что меня развели как дуру? Семь лет назад этому никто не поверил бы. Сейчас — тем более.
Но находка заставила память ожить. События, которые она старалась забыть, выплыли наружу с пугающей отчётливостью.
1995 год. Измайловский парк, кооперативный рынок. Времена трудные, в издательстве зарплату задерживают, приходится экономить на всём.
Елена покупает дешёвые сувениры для коллег к праздникам. У прилавка с народными промыслами стоит привлекательный мужчина лет тридцати. Выбирает хохломские ложки. Дорогой костюм, уверенные движения, интеллигентное лицо.
— Нужны аутентичные изделия, — объясняет он продавцу. — У меня партнеры из Германии, они разбираются в русском искусстве.
Елена подходит сама. Что-то в этом человеке привлекает. Образованность, серьезность намерений.
— Простите, вы ищете настоящие русские промыслы? У меня дома есть коллекция Павлопасадских платков девятнадцатого века, наследство от прабабушки.
Глаза незнакомца загораются неподдельным интересом.
— Павловский Посад? Да это же мечта любого коллекционера. Можно посмотреть?
Так началась история, которая продлилась 16 лет.
продолжение