Часть 3 (окончание)
Вера тяжело вздохнула, поправляя сумку на плече. Идти до Горловки оставалось еще немало, и ноги гудели от усталости. Вдруг вдалеке показался силуэт УАЗика. Машина приближалась, и вскоре остановилась рядом с Верой.
– Вам куда? Могу подвезти? – спросил водитель, добродушно улыбаясь.
Вера, не раздумывая, согласилась. Забралась в машину, с благодарностью опустившись на сиденье.
– Игорь Львович, – представился водитель, протягивая руку. – Председатель совхоза.
– Вера, – ответила женщина, пожимая его руку. – Ой, как раз хорошо, что я вас встретила! Мне Юлю Гришину надо найти.
Игорь Львович слегка удивился. "Юля… это же моя дочь," – подумал он, но решил пока не говорить об этом.
– А зачем она вам понадобилась? – спросил он, стараясь говорить непринужденно.
Вера посмотрела на него. В лице этого человека было что-то располагающее, вызывающее доверие. Почему-то ей захотелось рассказать ему все.
– Понимаете, – начала она, вздохнув. – Сын мой, Ярослав, привел домой девушку, Анну Старостину. Мне она сразу не понравилась. Не знаю почему, ну вот не легла душа. Я ей и сказала, что рано ему еще жениться, всячески показывала свое недовольство. Сын обиделся, на звонки не отвечает. А Аня, говорят, из института отчислилась. Теперь я себя виню…
Вера замолчала, отвернувшись к окну. В горле стоял ком.
– Знаете, – продолжила она после паузы, – я тут подумала… У меня у самой свекровь была не сахар. Я ее долго не могла простить. А теперь, получается, я сама так же поступаю.
Нашла бабушку Ани Клавдию Ивановну, она сказала, что Юля – подружка Ани, вот и хочу узнать телефон.
– Да, Вера, – задумчиво произнес Игорь Львович, – плохая свекровь, как и теща, это беда. Это я вам как отец говорю, в одиночку воспитывающий дочь. Если бы не моя теща, Лариса Петровна, я бы и не знал, что делать. Юля ведь маленькая совсем была, когда матери ее не стало. Лариса Петровна и воспитывала, и присматривала, и помогала во всем. Я ей благодарен безмерно.
Он помолчал, словно вспоминая что-то. Вера с интересом слушала его, удивляясь, как быстро он перешел на личную тему.
– Знаете, Вера, – продолжил председатель, – иногда нам кажется, что мы точно знаем, как лучше для наших детей. Но жизнь сложнее, чем наши представления о ней. И родители часто ошибаются. Главное – уметь признавать свои ошибки.
УАЗик мягко подпрыгивал на ухабах, приближаясь к окраине Горловки. Вера чувствовала, как в душе ее зарождается надежда. Слова Игоря Львовича заставили ее задуматься. Она и правда была не права, оценивая Анну так предвзято. Стоит попробовать еще раз, поговорить с сыном, найти Аню и попросить у нее прощения.
– Вот мы и приехали, – сказал Игорь Львович, останавливая машину у дома. – А Юля моя дочь.
Вера вышла из машины, оглядываясь. Перед ней стоял небольшой, аккуратный домик с палисадником. Из трубы вился дымок, обещая тепло и уют. Игорь Львович открыл калитку, пропуская ее вперед. Во дворе заливисто залаяла собака, но тут же умолкла, узнав хозяина.
Юля выбежала навстречу, и Игорь Львович представил ей Веру. Потом он попросил дочь накормить гостью. Юля принялась суетится на кухне, открывая шкафчики и доставая тарелки, стаканы, столовые приборы. Она то и дело поглядывала на Веру, словно оценивая, что той может понравиться. В холодильнике обнаружился почти праздничный набор: нарезка сыра и колбасы, соленые огурчики и маринованные грибочки. Юля достала все это и принялась ловко расставлять на тарелках.
А Вере почему-то было так хорошо в этом доме и с этими людьми. Казалось, будто ее приняли как родную несмотря на то, что познакомились они совсем недавно. Она стала помогать и вместе они быстро накрыли на стол.
За столом Юля рассказала, какая Аня хорошая, настоящая, добрая. Она взахлеб говорила о ее талантах. Про то что Аня отчислилась, Юля не знала. Вера слушала ее с улыбкой, чувствуя укол совести за то, что не захотела узнать девушку поближе.
Вера сжимала в руке листок с номером телефона Ани, будто боясь, что он исчезнет. Только что Юля передала ей контакт подруги, и в тот же миг Вера почувствовала: надо уезжать. Сию минуту. Сердце билось часто, в висках стучало — казалось, стоит задержаться ещё на час, и что-то важное, неуловимое, может измениться. Она уже мысленно собрала вещи, представила, как выйдет за калитку, поднимется на дорогу, поймает попутку до ближайшей автобусной остановки.
Но тут Игорь Львович, хозяин дома, спокойно, без спешки, сказал:
— Зачем вам торопиться? До города автобусов уже нет. Останьтесь. У нас гостевая комната свободна. А завтра я сам вас отвезу — мне как раз в город по делам.
Голос его был тёплым, но не назойливым. Спокойным, как вечерний ветер в саду. Вера замешкалась. Она хотела сказать «нет», но слова не сложились.
Дом действительно был гостеприимным. Просторная кухня с деревянным столом, чай в фарфоровых чашках, старинные часы на стене, отсчитывающие время размеренно и неторопливо. Юля ушла наверх, а Вера осталась на террасе, глядя, как за лесом гаснет закат. Игорь Львович сел рядом, не заговаривая, просто присутствуя.
И вдруг она поймала себя на мысли: ей не хочется уезжать. Совсем.
Она вспомнила, как он выслушал её, не осудил, каким внимательным был за столом.
А теперь — его обещание отвезти её завтра. Не просто «можете поехать», а «я сам вас отвезу».
Вера сидела и думала: может, не всё в жизни должно решаться впопыхах? Может, иногда стоит остаться — не потому, что надо, а потому, что хочется?
И впервые за долгое время она почувствовала: здесь, в этом доме, с этим человеком, она чувствует себя… спокойно. А спокойствие — редкая вещь. Она не знала, что будет завтра. Но сегодня она останется. И, может быть, это не просто остановка по пути. Может, это начало.
На следующее утро Игорь Львович пришёл к завтраку в деловом костюме — тёмные брюки, светлая рубашка, аккуратно застёгнутый пиджак. Он был собран, но не холоден, наоборот — улыбнулся Вере, как старой знакомой:
— Доброе утро. Через полчаса выезжаем. Сначала заеду в контору — пара распоряжений, и мы свободны.
Вера кивнула. За ночь она успела привыкнуть к этому дому, к его размеренности. Упаковывая сумку, она ловила себя на том, что сожалеет о предстоящем расставании.
Контора оказалась небольшим офисом на окраине посёлка — деревянное здание с вывеской «администрация». Игорь Львович вошёл без стука, поздоровался с двумя мужчинами у компьютеров, сел за старый письменный стол и быстро, чётко отдал несколько указаний:
— Николай Сергеевич, счёт отправь сегодня. И не забудь про акт по вырубке — он должен быть подписан до обеда. Петров, свяжись с поставщиком из Барнаула, уточни сроки. И — ни в коем случае не начинать работы на участке 12 без замера влажности.
Говорил он спокойно, но с такой уверенностью, что Вера поняла: он не просто начальник — он человек, которому доверяют.
Через двадцать минут они уже сидели в машине — старом, но ухоженном «УАЗике» с кожаными сиденьями и запахом хвои.
Дорога шла вдоль леса. Солнце пробивалось сквозь листву, оставляя на асфальте золотые пятна.
Сначала молчали. Потом Игорь Львович сказал:
— Я давно не вёз кого-то в город. Последний раз — это было… много лет назад. Мою жену.
Он замолчал. Вера почувствовала, как в кабине стало тише, даже шум дороги стал приглушённым.
— Она умерла от воспаления лёгких. Простудилась, а мы не успели вовремя в больницу. Летом. Я до сих пор виню себя.
Вера не стала говорить «очень жаль» или «я понимаю». Она просто сказала:
— Это тяжело.
— Да, — кивнул он. — Первый год я почти не выходил из дома. Работал, но механически. Потом понял: если я не начну жить — я просто исчезну.
Они проехали поворот, и впереди показалась равнина — поля, деревня, далёкий дымок над трубами.
— Почему вы не женились снова? — тихо спросила Вера.
Игорь Львович задумался. Долго. Так долго, что она уже решила, что он не ответит.
— Потому что сначала не встретил такой женщины, как она. А теперь… — он бросил на неё короткий взгляд, — не встретил такой, как вы.
Вера почувствовала, как щёки залились теплом.
— Я… — начала она.
— Не надо ничего говорить, — перебил он мягко. — Я не жду ответа. Просто… вы напоминаете мне её. Не внешностью. А тем, как смотрите. Как слушаете. Как держите чашку.
Он улыбнулся — впервые за всю дорогу по-настоящему.
— И ещё — вы не боитесь молчать. А это редкость.
Машина выехала на шоссе. Впереди — город. Но в этот момент Вера поняла: она уже не торопится туда.
Она смотрела в окно, а в голове звучало: «не встретил такой, как вы».
А она подумала, а я не встретила такого как вы. Но ничего не сказала.
Игорь Львович остановил машину у тротуара — старый кирпичный дом с облупившейся штукатуркой и цветами в горшках на подоконнике. Улица была тихой, с редкими прохожими и шелестом опавших листьев под колёсами.
— Вот и приехали, — сказал он, выключая зажигание.
Вера сидела, не решаясь открыть дверь. Казалось, стоит выйти — и всё, что было за эти два дня, исчезнет, как дым.
— Спасибо, — тихо произнесла она. — За всё. За дом. За дорогу. За… разговор.
Игорь Львович кивнул, не спеша. Потом достал из нагрудного кармана блокнот и ручку, быстро написал несколько цифр и оторвал листок.
— Вот мой номер. Домашний и мобильный. Оба.
Он протянул ей бумажку.
— Обещайте, что позвоните. Не ради Ани. Даже не ради меня. Просто… если захотите поговорить. Или если поймёте, что вам снова нужно куда-то уехать — но уже не одна.
Вера взяла листок. Пальцы слегка дрожали.
— Обещаю, — сказала она.
— И… — он сделал паузу, — если что-то узнаете об Ане, сразу звоните. Юля волнуется. Я тоже. Она ведь нам как родная.
— Я поняла, — кивнула Вера. — Как только узнаю — первым делом вам.
Он посмотрел на неё долгим, тёплым взглядом.
— Вы не представляете, как важно просто знать, что человек в порядке.
Вера вышла из машины. Стояла, держа в руке сумку и листок с номером.
Игорь Львович не уезжал сразу. Сначала завёл двигатель, потом опустил стекло.
— И Вера… — сказал он. — Не бегите от хорошего. Иногда оно приходит неожиданно.
Она не ответила. Только кивнула.
Машина тронулась.
Он не махал рукой, не смотрел в зеркало — просто уехал.
А Вера стояла, глядя на бумажку в своей руке, и чувствовала: это не конец.
Уже дома Вера набрала номер Ани.
Сердце билось так, будто она звонила в прошлое.
Три гудка.
— Алло?.. — раздался тонкий, дрожащий голос.
И Вера узнала его.
Аня.
— Аня… — прошептала она. — Это Вера. Мама Ярослава.
— Я знаю, — тихо ответила Аня.
— Прости меня, — сказала Вера. — Прости. Я не должна была вести себя так эгоистично.
Она говорила, и слова лились, как слёзы — тяжело, без остановки.
— Я очень хочу, чтобы вы были счастливы. А получилось, наоборот. Я всё испортила. Я… мне стыдно. Приезжайте ко мне сегодня, — быстро сказала Вера. — Пожалуйста. Я хочу видеть вас. Хочу обнять.
— Хорошо, — прошептала Аня. — Мы приедем.
Вечером раздался звонок в дверь.
Вера открыла — и замерла.
Аня стояла в прихожей, в лёгком пальто, с той самой улыбкой, что когда-то казалась ей чужой. А за ней — её сын, Ярослав, с бутылкой вина и удивлённым взглядом.
— Ну ты, мам, даёшь, — сказал он, обнимая её. — Ты куда исчезла, и даже Маша не в курсе.
Они сели за стол. Чай, пирог, тишина, в которой скапливается всё, что не сказали раньше.
— Я не была готова, — начала Вера, глядя в чашку. — Когда Ярослав сказал, что женится, я… испугалась.
- Мы это поняли, мама. Прости, что не отвечал тебе, тоже дулся.
— Я искала тебя, Аня— сказала Вера. — Ездила в Зуевку и в Горловку, и не жалею, столько людей хороших встретила: и тетя Надя, ваша уборщица из детского дома. И твоя бабушка Клавдия Ивановна, и подруга твоя Юля, и председатель, её отец, все они как один сказали, что ты очень хорошая, и всем им я очень благодарна.
Аня заплакала.
Они обнялись — крепко, как мать и дочь, которые наконец нашли друг друга.
Ярослава сидел, молчал. Потом сказал:
— Может я здесь лишний? Вам и без меня хорошо?
— Не лишний, иди к нам, - позвала Вера и они обнялись втроём.
И в этот вечер, в старом доме с запахом пирога и чая, три сердца, давно разрозненные, наконец начали биться в одном ритме.
А где-то далеко Игорь Львович сидел у окна, держал в руке телефон и думал: «Надеюсь, она позвонит. И скажет, что всё хорошо».
И, может быть, однажды — она скажет: «я хочу быть с тобой».
Вера проводила детей — Ярослава и Аню — до такси. Они уезжали к себе, в свою жизнь. Но теперь это была уже не та жизнь. Теперь между ними не было стены из обид и недоговорённостей.
Аня обняла её перед уходом крепко, по-настоящему, и прошептала:
— Спасибо, вам за все. У меня будет самая лучшая свекровь на свете.
Ярослав, уже в машине, высунулся из окна:
— Мам, я тебя люблю и горжусь тобой.
Когда фары такси исчезли за поворотом, Вера вернулась в дом. Тишина. Но теперь — не пустая. Она чувствовала её — тёплую, живую.
Она подошла к столу, достала из кармана куртки сложенный листок. Развернула.
Там, аккуратным почерком, были написаны два номера. Один — домашний, с кодом посёлка. Второй — мобильный.
Рядом — маленькая пометка, которую она не заметила сразу: «Если вдруг захочется снова услышать лес».
Вера села на диван. Взяла телефон. Пальцы дрожали, но не от страха — от ожидания.
Она набрала номер.
Гудки. Долгие.
— Алло? — раздался голос. Спокойный. Знакомый.
— Игорь Львович… — сказала она. — Это Вера.
— Вера, — повторил он. И в этом слове — только тишина, в которой слышно, как кто-то улыбается.
— Я позвонила, — сказала она. — Всё хорошо.
— Я рад, — тихо ответил он.
— И… — она глубоко вдохнула. — Я хочу быть с тобой.
Тишина длилась секунд десять. Потом — голос, тёплый, как дождь по крыше в июльский вечер.
— Я ждал этого звонка, — сказал Игорь Львович. — Не знал, когда, но ждал.
— Когда ты приедешь? — спросила она.
— Завтра. Рано утром. Возьму машину. Привезу тебе ветки сосны — ты ведь любишь запах леса?
— Люблю, — прошептала Вера. — Особенно когда он с тобой.
Они ещё долго говорили. О мелочах. О чайнике, который свистит по утрам. О том, что в посёлке появился кот, который спит на их террасе. О том, что Юля уже шутит: «Ну наконец-то».
А потом просто молчали. Иногда в этом молчании больше смысла, чем в словах.
Иногда, чтобы найти дом, нужно сначала потеряться. А чтобы начать жить — нужно просто сказать: «я хочу быть с тобой».
И дождаться ответа.
❤️ Спасибо, что вы — здесь.
Спасибо, что читаете.
Иногда слова — это всё, что нужно, чтобы кто-то почувствовал: ты не один.
— С теплом, ваша Любовь