Набережная, 14

Распахнутое окно впускало прохладный сентябрьский воздух, пропитанный запахом увядающей листвы и какой-то щемящей, предзимней грустью. Я сидела на подоконнике, обхватив колени руками, и смотрела, как багряные листья кружатся в медленном танце, прежде чем упасть на мокрый асфальт. Кажется, мое сердце билось в унисон с этим танцем – таким же обреченным и печальным. Мы с Игорем познакомились случайно, как это обычно и бывает. Я тогда училась на втором курсе, а он работал в соседнем кафе бариста. Его улыбка была такой солнечной, что, казалось, могла растопить любой лед...

Егорка смотрел на конфеты «Мишка косолапый», как голодный волк на добычу. Все ребята вокруг, один за другим, подходили к буфету, покупали вожделенные лакомства, шурша обертками и радостно причмокивая. А Егорка стоял в стороне, кусая губы и чувствуя, как слюна наполняет рот. Он знал, что так нельзя, что воровать – это плохо, очень плохо. Мать всегда говорила: «Чужое брать – грех, Егорка. Лучше голодным быть, чем вором слыть». Но сегодня голод был сильнее голоса совести. «Только один раз…», - прошептал он сам себе, заглушая тихий протест внутри...

Верочка росла в семье, что, на первый взгляд, ничем особенным не выделялась: старший брат Макар, младший Павлик, и она между ними. Обычная семья, если не считать отца, батюшку Тихона, и матушку Варвару. С самых юных лет Вера впитала в себя уклад церковной жизни, знала наизусть все праздники, посещала службы. Причастие и исповедь стали для неё столь же естественными, как восход солнца. Детский сад она не посещала – её мир сосредоточился в стенах храма. Здесь, в каждом уголке, она чувствовала себя дома, знала каждого певчего по имени и сама мечтала петь с клироса...

Нина Ивановна лежала в больнице, радость от того, что ей стало легче не могла заглушить терзающую мысль: как же вышло, что родные дети, Антон и Инна, оказались такими расчетливыми? Замуж она вышла по любви. Дети были желанными. Они с Аркашей растили их в любви. Аркаша был младше Нины на десять лет, и она до сих пор не понимала, что он нашел в ней, простой поварихе из местной столовой. Стоило Аркаше войти, озарив своей улыбкой, особенной, только для нее, как сердце ее взлетало и ухало куда-то вниз...

Вы читаете продолжение. Начало здесь Алексей готовился к встрече тщательно: купил торт, выбрал самые свежие цветы. Они с бабушкой щебетали, словно старые приятели, и я боялась нарушить эту трогательную идиллию. Сердце радовалось, глядя, как всё складывается. Родители вечно в командировках, поэтому все свои тайны и тревоги я доверяла только бабушке. Когда Алёша ушёл, бабушка огорошила меня: – Знаешь, Марина, приглянулся мне твой кавалер. Да только чудится мне, будто веселье у него напускное, словно гложет его что-то изнутри...

На качелях любви мы с тобою качались, И к груди всё сильнее ты меня прижимал, Мы как взрослые с тобою уже целовались, И как взрослую меня ты уже обнимал. Я любила тебя бесконечно, безмерно, Как никто, никогда, никого не любил. Я любила тебя больше жизни, наверно, И меня ведь ты тоже всем сердцем любил. Мы с тобою гуляли всю ночь до рассвета, Мы тихонько шептались у журчащей реки. Рассказали мы сотню друг другу секретов, И старались быть вместе всему вопреки...

— Девушка, позвольте помочь? — услышала я за спиной до боли знакомый голос. — Не нуждаюсь, — буркнула я, не удосужившись обернуться. — С таким грузом и надорваться недолго, — усмехнулся голос, полный какого-то мальчишеского задора. - Да кто там такой навязчивый? — подумала я, наконец поворачиваясь. — Никита? Не ожидала, — удивилась я, узнав в назойливом ухажере одноклассника. Мы обнялись по-приятельски. — Деловая колбаса, от помощи отказывается! Тащит неподъемный пакет и еще упирается. — Да я думала, опять какой-нибудь ловелас подкатывает...

Вы читаете продолжение, начало здесь Сигнализация - ерунда, и видеокамеры тоже. Однажды ему это уже сошло с рук, значит, получится и снова. Вера в себя была его бронёй. Зачем ему это кольцо? Грабить ради праздной жизни? А если поймают? Но что-то манило его, какая-то тёмная, необъяснимая сила толкала к краю. Жажда проверить себя, испытать свои возможности на прочность. И вот он снова Рома-охранник, свой парень для всех, душа компании. Его звали на чай, ни один день рождения не обходился без его участия...

Роман щелкнул пультом, и телевизор ожил, выплеснув в комнату тревожные новости: в их тихом городке произошло дерзкое ограбление банка. Из ячеек исчезли бриллианты, золотые украшения и деньги на баснословную сумму. "В N-ске, затерянном где-то на задворках мира, ограбление… Невероятно, в нашем городе!" – пульсировало в голове у Романа. Что им владело? Восхищение на грани безумия, оторопь, досада? Скорее, странная смесь всего этого. Как такое могло случиться в сонном царстве, где время, казалось, остановилось? Он вышел на улицу, и его оглушил гул взбудораженного улья...