Часть 10. Глава 22
Интуиция, которой Дорофеев гордился, и на этот раз его не подвела. Вскоре после того, как он зашёл в бар, туда пожаловали двое мужчин в деловых костюмах. Говорили они на норвежском, но едва уловив знакомое слово «Скульд», Алексей Иванович включил программу на телефоне, позволяющую переводить речь. Пусть с небольшой задержкой, пусть не слишком точно, но главное становилось понятно довольно скоро. «До чего техника дошла!» – восхищённо подумал сыщик, глядя на экран смартфона.
– …и теперь я работаю на новую компанию. Чёрт, даже названия никак не запомню. Они выкупили «Скульд», но корпоративные условия там, конечно, намного хуже.
– Да, в «Скульд» было намного лучше. Жаль, что появился этот Одвар и так внезапно стал совладельцем. Или он полностью купил страховую компанию?
– Кажется, полностью, – ответил первый из мужчин и сделал глоток кофе.
Дорофеев некоторое время слушал, потом подошёл и, обращаясь по-английски в расчёте, что будет понят, сказал:
– Извините господа, я невольно подслушал ваш разговор. Вы говорили о страховой компании «Скульд»?
– Да, а в чём, собственно, дело?
– Я представляю компанию Prudential plc, вы наверняка о ней слышали, это британский транснациональный финансовый конгломерат со штаб-квартирой в Лондоне…
– Да, разумеется, мы слышали, – прервал второй.
– Так вот, меня направили сюда, поскольку у руководства возник план по работе в Норвегии. Я прибыл вчера, но ничего не могу понять. Офис «Скульд» закрыт, а господин Нурдли не отвечает на телефонные звонки. Могу я узнать, что с ним случилось?
Мужчины насторожились.
– Одвар Нурдли? – переспросил один из них. – Он... пропал. В тот же день, когда его катер затонул. Полиция считает, что он утонул.
– Боже, какой кошмар… – делано поразился Дорофеев. – И что же, тело нашли, опознали?
– Нет, тело не нашли, – заметил второй из мужчин.
– Да. Но это фьорд. Течение. Могло унести в открытое море, – заметил первый.
– Прошу прощения, вы работали с ним?
– Мы работали в «Скульд». Нурдли был… одним из руководителей. Не главным, но влиятельным, – зачем-то соврал второй норвежец.
– Давно?
Мужчины переглянулись.
– Нет, пару месяцев всего. Нам вообще непонятно, откуда он взялся, этот Нурдли, – сказал первый и понизил голос. – Нам всем сказали держать язык за зубами. Сделка была очень быстрой и очень тихой. Нам заплатили хорошие премиальные, но заставили подписать соглашение о неразглашении.
– Да, только теперь «Скульд» больше не существует, так что мы ничем никому не обязаны, – с вызовом заметил второй.
– О неразглашении чего? Сделки? – поинтересовался Дорофеев.
– Нет. О неразглашении... всего. О том, что мы видели и слышали. Хотя в последние пару дней, прежде чем Нурдли пропал, было кое-что странное… – загадочно произнёс первый.
– Что именно? – спросил Алексей Иванович.
Мужчина воровато огляделся.
– Странные люди. Не из нашей компании. Они пришли однажды поздно вечером. Я задержался на работе, а тут они. Прошли сразу в серверную, Нурдли их провожал. Он был каким-то очень нервным. Мне было приказано убираться домой, и я стал быстро собираться, но услышал кое-что… – мужчина внезапно замолчал.
– Вы не из полиции, случайно? – он прищурился, подозрительно глядя на Дорофеева. – Сейчас расскажу, а вы такой значок как достанете…
– Ну что вы, господа! – добродушно улыбнулся Алексей Иванович, потом достал из портмоне две бумажки по сто евро и положил перед каждым. Купюры тут же испарились в их карманах.
– Так вот, – продолжил первый. – Нурдли всё время ходил с каким-то типом и называл его… почему-то майор.
Дорофеев оживился.
– Он имя не называл, случайно?
Офисный клерк задумался…
– Анкер, да, точно. Пару раз прозвучало – Анкер.
Полковник почувствовал, как адреналин ударил в кровь.
– Что он ему говорил?
– Я не знаю, мне пришлось уйти. Правда… – он выразительно посмотрел на Алексея Ивановича, тот поспешно достал еще сотню. – Я слышал, как Нурдли ругался на русском языке.
– Да? Что именно он сказал?
– Кажется… – и норвежец повторил крепкое русское выражение, в котором поминалась чья-то мама.
– Спасибо вам, – сказал Дорофеев. – Вы мне очень помогли.
Он вышел из бара, оставив норвежцев в полном недоумении, его сердце колотилось. Анкер. Ну конечно же! Вспомнилась недавняя информация от коллеги из «Конторы»: одним из миноритарных совладельцев «Скульд», чья доля была хитроумно оформлена через цепочку подставных офшорных фирм, был инвестиционный фонд «Personal Fund Global», во главе которого стоял Карл Йохан Анкер – майор норвежской разведки.
Это меняло всё. Дорофеев окончательно убедился, что Нурдли – очень непростой персонаж. Работает на норвежскую разведку, будучи русским. «Вот почему сайт закрыли так быстро. Вот почему в мэрии молчат. Это не просто коммерческая тайна. Это работа спецслужб», – решил Алексей Иванович и решил вернуться в убежище, чтобы хорошенько всё обдумать и, возможно, запросить помощи у своего знакомого из «Конторы». Вероятно, в обмен за важную информацию им троим помогут поскорее оказаться в России.
***
В коттедже Мария и Данила пытались жить обычной жизнью, но напряжение висело в воздухе. Они готовили еду, читали книги, но их взгляды постоянно возвращались к окну.
– Ты думаешь, он вернется? – спросила доктор Званцева, прижимаясь к мужу. – Не оставит нас здесь?
– Он обещал. Дорофеев – человек слова. Но я другого боюсь, Маша.
– Чего же?
– Что Алексей Иванович, как опытный сущик, сунется куда не следует и на него навалятся местные правоохранители. Я уже имел с ними дело. Неприятные типы. Холодные, как рыбы. Действуют только по букве закона. То есть делают вид, конечно, а на самом деле…
– Что ты имеешь в виду?
– Если это полиция или спецслужбы, то они не остановятся. Меня подставили, старика – владельца катера убили. Тебя объявили мёртвой, а Одвар Нурдли этот вообще пропал, катер утоплен. Если Дорофеев начнет копать слишком глубоко, а по-другому он не умеет, они могут заметить это и решить, что он – угроза.
Данила чувствовал себя бесполезным. Он был сильным, энергичным мужчиной, но сейчас оставался, по сути, беглым заключенным, зависящим от немолодого полковника.
– Мне следовало поехать с ним, – пробормотал Береговой.
– Нет, – Мария покачала головой. – Ты должен оставаться со мной. Мы обязаны быть вместе. Это единственное, что имеет значение. И потом, как ты себе это представляешь? Тебя наверняка объявили в государственный розыск.
– Блин… а ведь верно, – согласился доктор.
Потом они говорили о своём будущем. О том, как они вернутся в Россию, как вернутся к работе в клинике имени Земского, потом у них родится малыш, начнётся новая жизнь. Но каждый раз разговор упирался в одну и ту же стену: документы.
– Как мы пересечем границу? – Мария была реалисткой. – У меня нет паспорта. Я формально мертва. У тебя – только тюремная роба и статус беглеца.
– Дорофеев что-нибудь придумает, – Данила пытался быть оптимистом. – У него есть связи. Он не просто так сказал, что сначала надо выяснить, как вернуться.
Но в глубине души врач сознавал, что это будет самая сложная часть плана. Пересечь границу, находясь на нелегальном положении, при современных средствах обнаружения… Береговой понятия не имел, как такое возможно.
***
По дороге Алексей Иванович, ощутив голод и усталость, решил перекусить в придорожном кафе. Он сделал заказ и смотрел новости по норвежскому телеканалу. Ничего о побеге русского заключённого не было. Полиция, видимо, решила держать информацию в секрете, чтобы не поднимать панику. «Если так, то хорошо, – подумал Дорофеев. – А вот если им спецслужба приказала, то дело пахнет керосином».
Внезапно раздался звонок.
– Слушаю, – Дорофеев, приложив смартфон к уху, насторожился. Этот номер знали только его подопечные.
– Алексей Иванович, это Мария Званцева.
Её голос дрожал от волнения.
– Что случилось?
– К нам… пришли. Стучат в дверь. Очень настойчиво.
Сердце Дорофеева сжалось.
– Кто? Ты видела?
– Да, я не стала подходить к двери, чтобы не выдать себя случайным звуков, посмотрела тихонько со второго этажа. Это мужчина полицейский.
– Твою ж налево! – Дорофеев выругался. – Спокойно, Маша. Он один?
– Да. Достал телефон, говорит с кем-то по-норвежски. Я не могу разобрать всего, но что-то про проверку.
– Значит, так, Мария. Не открывай ни в коем случае! Жди, пока уйдёт. Если всё-таки вернётся, то скажи через дверь на английском, что ты ни слова не понимаешь по-норвежски. Что ты туристка, арендовала коттедж, отдыхаешь и никому не собираешься открывать, будь там хоть… сам Папа Римский!
– Я попробую.
– Маша, слушай меня внимательно. Если вдруг он вызовет подкрепление, и они станут ломиться внутрь, бегите через черный ход. Помнишь, я говорил вам план отхода?
– Да. В лес. К старому сараю.
– Отлично. Бегите туда и ждите моего звонка. Я еду. Да, и скажи Даниле, чтобы даже к окнам не подходил.
– Поняла.
Дорофеев убрал телефон и схватил ключи от машины. Полчаса езды. «Не слишком долго, главное успеть, – думал он. – Интересно, это просто местный участковый ходит с проверкой, или всё-таки нас нашли? Это не может быть случайность. Полиция не проверяет коттеджи просто так».
Он вспомнил, как тщательно выбирал место. Коттедж был арендован на него, находился на приличном отдалении от Хортена. Это и настораживало. Полицейские мимо проезжали и решили заглянуть, посмотреть? Дорофеев прибавил скорость, рискуя получить штраф.