Традиционный анекдот в тему:
Приезжает американец в Москву. Русский друг спрашивает:
— Ну что, куда пойдём? В Кремль, в Большой театр?
— Нет, я хочу в ваш знаменитый музей. Говорят, там мраморные залы, гигантские люстры, мозаики на стенах… и всё это под землёй.
— А, так это метро! Пойдём, конечно.
Спускаются. Американец в шоке, всё фотографирует.
— Сколько стоит билет в этот дворец? 200 долларов? 300?
— Чего? Меньше 100 рублей.
— За один зал?
— За все 250 залов. И ещё доехать можно.
Вот и наш сегодняшний герой, Алессандро Бьянки, думал, что его уже ничем не удивишь. Алессандро — модный миланский архитектор, бог стекла и бетона. Его специализация — стерильные небоскрёбы для банков, минималистичные виллы для олигархов и пафосные арт-галереи, где единственным украшением служит белый куб в центре зала. Он привык, что красота — это дорого. Очень дорого.
И вот он прилетел в Москву на какую-то конференцию. А вечером его подкараулили русские друзья, Миша и Катя.
— Сандро, поехали, мы покажем тебе настоящее сердце города! — весело сказали они.
Алессандро, уже предвкушая поход в пафосный ресторан с видом на Кремль, вальяжно кивнул. Каково же было его удивление, когда друзья подвели его не к сверкающей витрине, а к большой красной букве «М».
— Вы серьёзно? Метро? — скривился он, как от кислого лимона. — Хотите показать мне ваших знаменитых крыс размером с кошку? Я читал об этом.
Миша с Катей только хитро переглянулись и затолкали его на эскалатор.
Оглушительная красота
Они сошли на «Комсомольской». И в этот момент мир Алессандро Бьянки, состоящий из прямых углов и серых оттенков, треснул и разлетелся на миллион осколков.
Он замер посреди зала. Зал оглушил его.
Восьмиметровые потолки, расписанные, как в Сикстинской капелле. Гигантские, просто немыслимые бронзовые люстры, заливающие всё тёплым, дворцовым светом. Мраморные колонны, которые, казалось, поддерживают не свод станции, а само небо. Вокруг сновали люди в пуховиках, студенты с рюкзаками, бабушки с тележками… а он стоял и не мог поверить своим глазам.
— Ma che cos'è questo?.. Это… что? — прошептал он, указывая пальцем на мозаичное панно, где Суворов ведёт войска через Альпы.
— Это? Станция «Комсомольская». Поехали, Сандро, наш поезд сейчас придёт, — дёрнул его за рукав Миша.
— Поезд?.. — Алессандро посмотрел на него как на сумасшедшего. — Какой поезд? Это же музей! Национальный исторический музей!
Он подошёл к колонне и осторожно, словно боясь её спугнуть, потрогал холодный гладкий мрамор. Затем поднял голову к потолку. Потом снова посмотрел на людей. В его голове не складывалась картинка.
— Миша, — он схватил друга за руку, в его глазах читалось отчаяние. — Скажи честно. Сколько стоит входной билет? Я заплачу. Только скажи, сколько?
Миша с Катей уже не могли сдерживать смех.
— 83 рублей, Сандро. Ну или 78, если картой «Тройка».
И тут итальянец… заплакал.
Не зарыдал, не закричал. Он просто отвернулся к колонне, достал платок и начал тихо, беззвучно вытирать слёзы.
«Мы строим это для шейхов. А вы — для всех»
Миша с Катей опешили. Они думали, что это будет забавно, но не до такой степени.
— Сандро, ты чего? Что случилось?
Алессандро повернулся, его лицо было мокрым.
— Пятьдесят… рублей… — прошептал он. — Мы… мы в Милане проектируем частный дом для одного шейха. Там будет зал с похожими люстрами и мрамором. Знаешь, сколько это стоит? Полмиллиарда евро. Полмиллиарда! Чтобы один человек и его семья могли ходить по этой красоте.
Он обвёл рукой весь этот невероятный зал, проносящиеся мимо поезда и спешащих людей.
— А вы… вы построили это для всех. Для простого рабочего. Для студентки. Для уборщицы. Любой человек может каждый день ездить на работу через зал, который по своей роскоши не уступает королевским дворцам. Вы вообще понимаете, ЧТО вы сделали?
И тут до Миши с Катей дошло. Дело было не в красоте. Дело было в справедливости.
В мире Алессандро такая роскошь — это признак статуса, забор, отделяющий сверхбогатых от всех остальных. А здесь, в московском метро, это было общим достоянием. Декларация того, что красота и величие не должны быть привилегией. Они должны принадлежать народу.
В тот вечер Алессандро больше никуда не поехал. Он полтора часа ходил по Кольцевой линии, выходя на каждой станции. Он трогал статуи на «Площади Революции», разглядывал витражи на «Новослободской» и фотографировал стальные своды «Маяковской». И всё повторял одну и ту же фразу: «Geniale… Incredibile… Гениально и невероятно».
Каждое утро мы бежим по этим залам, уткнувшись в телефоны. Мы раздражаемся из-за толпы в час пик и ругаем машиниста за резкое торможение. Мы настолько привыкли к этой красоте, что перестали её замечать.
Иногда нужен такой Алессандро из Милана, чтобы встряхнуть нас, ткнуть носом и напомнить: мы каждый день ходим по залам настоящего народного дворца. Просто забыли поднять голову.
А пока вы ждёте новую статью, вот пара наших лучших материалов, которые уже взорвали комментарии: