Он залпом выпил стопку, почувствовав резкий, обжигающий вкус, который тут же сменился приятным теплом, разливающимся по телу. Морщинка на лбу разгладилась, когда он, поморщившись, схватил с тарелки хрустящий, соленый огурчик, и тут же почувствовал, как жизнь медленно возвращается в его тело.
— Я сейчас пойду в правление, — сказал он, вытирая рот тыльной стороной ладони, — попробую договориться насчёт отпуска с Башкатовым. А ты сходи к Мархуте, поговори, попроси, а то вдруг не согласится.
Его голос звучал еще немного хрипло, но уже уверенно. Полина, стоявшая рядом, ответила тоном, не терпящим возражения.
— Согласится. Мы ведь ей помогаем, никогда не отказываем. И Альку она любит, всегда за родную внучку считала. Узнает, что у неё доченька родилась, сразу согласится.
В словах жены звучала непоколебимая уверенность, которая всегда успокаивала Павла.
Он вышел на крыльцо. Утренний воздух был прохладным и свежим, наполненным ароматом росы и цветущих трав. Достал пачку сигарет, щелкнул зажигалкой, и тонкая струйка дыма потянулась вверх. Постоял немного, слушая заливистое пение утренних птиц, затем с решительным видом направился к правлению.
Там к этому часу обычно гул стоял как в улье, а сегодня почему-то было непривычно тихим. Павел вошел в кабинет Башкатова, намереваясь доказывать, что ему просто необходим этот отпуск, но к его удивлению, Павел Александрович, выслушав просьбу, отпустил без лишних вопросов. Только предупредил, чтобы к уборочной, были дома, в Калиновке.
— Знаю, что машина твоя в полном порядке, потому и отпускаю. Так что Паша не подведи.
— Конечно не подведу, — заверил Башкатова Павел, — дочку повидаем, с внучкой понянчимся, и домой. Зятю надоедать тоже не стоит.
Павел облегченно вздохнул, покидая здание правления. Вопрос с отпуском решился на удивление легко. Видимо, Башкатов был в хорошем настроении, вот и не стал возражать. Он представил, как сообщит Полине радостную весть, как они вместе будут собираться в дорогу, представлял маленькую внучку, которую еще не видел. Улыбка невольно тронула его губы.
— Ну что, отпустил? — встретила его вопросом Полина.
— Всё в порядке, отпустил. Наказал только чтобы к уборочной вернулись.
— Вот и хорошо, Мархута тоже не отказала. Вон, целую сумку гостинцев для Альки собрала. Так что, завтра утром можем ехать. Я уже почти всё упаковала.
На следующий день, когда первые лучи солнца коснулись черепичных крыш Калиновки, Павел и Полина уже стояли на автобусной остановке.
— А ты телеграмму отбила, что едем, — неожиданно спохватился он, — а то, как до этого Свободного добираться будем? Дороги то толком не знаем.
— Отбила, ещё вчера, пока ты в правление бегал. Так что не переживай.
— Ну ты быстрая, как метла в амбаре, — ухмыльнулся он, — а вдруг бы меня Башкатов не отпустил?
— Отпустил бы, — Полина улыбнулась, — Павел Александрович человек хороший, ради такого, отпустил. Знает ведь, что дочь давно не видели, а тут такое событие, внучка родилась.
Автобус подошел точно по расписанию. Заняв свои места, Павел и Полина устроились поудобнее, предвкушая скорую встречу с дочерью и внучкой. Дорога до Свободного обещала быть долгой, но время в дороге пролетело незаметно, за разговорами и воспоминаниями. Они вспоминали детство Альки, её первые шаги, школу, выпускной. Говорили о том, как быстро летит время.
В Свободном их уже ждали. Константин лично поехал на станцию встречать тестя с тёщей. Увидев кучу вещей, только присвистнул.
— И как вы это всё дотащили? — спросил Павла.
— Ничего, — ответила за мужа Полина, — своя ноша не тянет. Тут всё нужное, и для вас, и для Оленьки.
Она взяла сумку и пошла к стоящему на обочине УАЗику, остановилась у машины и осмотрелась.
— Господи, а лесу то сколько. Сроду за свою жизнь столько не видела.
— Тайга, — развёл руками Константин.
— И как вы тут живёте?
— Обыкновенно, сейчас сами всё увидите.
Он помог ей забраться в машину, и они поехали.
Дорога от станции до Свободного оказалась ухабистой и долгой. УАЗик подпрыгивал на каждой кочке, но Павла и Полину это не смущало. Они жадно вглядывались в окружающий пейзаж, поражаясь величию и красоте сибирской природы. Высокие сосны и ели теснились вдоль дороги, словно охраняя покой этих мест.
Наконец, машина въехала в небольшой поселок, окруженный тайгой. Константин остановил машину у двухэтажного деревянного дома с резными наличниками. Аля была во дворе, вывезла дочку на прогулку. Увидев родителей, бросилась к ним навстречу, крепко обняла и расцеловала отца и мать, потом подвела их к коляске, стоявшей в тени дома.
— Вот, знакомьтесь, ваша внучка, Оленька.
Павел и Полина склонились над коляской, любуясь малышкой. Маленькое личико, крошечные пальчики, едва слышное сопение – всё это вызывало бурю восторга и нежности.
— Олюшка, как же ты далеко от бабушки забралась, — шмыгая носом проговорила Полина, — жили бы рядом, так я бы тебя от себя не отпускала. День и ночь бы нянчилась.
— Ладно мать, хватит тут сырость разводить, — проворчал Павел, стараясь скрыть набежавшие на глаза слёзы.
— Вы что, так и будете во дворе торчать? — спросил их подошедший Константин. Он уже успел занести все вещи гостей в квартиру.
Павел и Полина вошли в дом. Небольшая, но уютная квартира встретила их приветливой чистотой. Аля провела родителей по дому, показала все комнаты, детскую кроватку, Олины игрушки, заботливо расставленные на полках.
— Чистенько, уютно, молодец дочка, — похвалила Полина. — И как ты одна с ребёнком со всем этим справляешься?
— А я не одна, улыбнулась Аля, — мне Костя во всём помогает, и Лида, она по нескольку раз за день забегает. Так что у нас всё хорошо.
Вечером, когда Оленька уснула, и они все уселись за стол, прибежала Лида. Обняла и расцеловала по очереди Павла и Полину, а потом спросила.
— Ну давайте, рассказывайте, как там мои, и вообще, какие новости в Калиновке?
Павел откашлялся, и проговорил.
— Да что рассказывать, Лидок. Все по-старому. Народ живёт, работает. Колхоз держится. Правда, молодёжь уезжает, это да. Но кто остаётся, те землю любят, никуда не денутся. Башкатов вон всё хозяйство держит в кулаке.
Полина подхватила.
— Земля родит, слава Богу. Зерно нынче хорошее уродилось. Ваши тоже все здоровы, приветы передавали, как узнали, что мы к вам едем. Мать твоя гостинцев притащила полную сумку, сейчас отдам.
Лида слушала, кивала, а потом проговорила.
— Как же я по родным местам соскучилась, хоть одним глазком на Калиновку взглянуть… В этом году в отпуск приехать не получится. Катька расхворалась, вот и придётся вместо того, чтобы к родителям съездить, к морю её везти. Лёгкие у девчонки слабые, морской воздух нужен.
— Ничего, всё впереди, Лид, — улыбнулся Константин, — съездим еще в Калиновку, обязательно. А пока – выпьем за встречу, за Оленьку, за родных и близких!
Вечер прошел в задушевных разговорах, вспоминали прошлое, смеялись, пели песни. А маленькая Оленька сладко спала в своей кроватке.
Дни проходили один за другим. Константин даже один раз сумел выбраться с тестем на охоту. Впечатлений у Павла было хоть отбавляй. Но больше всего времени они проводили с внучкой. Не могли наглядеться на неё, по очереди брали на руки, качали и напевали колыбельные.
— Мам, вы мне её так совсем избалуете. Я же по дому ничего делать не смогу. Привыкнет Олька к рукам, как я потом справляться буду? — в шутку ворчала Аля.
Полина только отмахивалась от дочери, продолжая ворковать над внучкой.
Время отпуска подходило к концу. Приближался день отъезда. Прощаться было тяжело, но Павел и Полина понимали, что пора возвращаться в Калиновку. Дома ждала работа, хозяйство. В день отъезда Аля не удержалась, расплакалась, обнимая родителей.
— Теперь вы приезжайте. Следующим летом, чтобы обязательно были у нас, — приказал Павел.
— Конечно, конечно, приедем, — пообещал Константин.
УАЗик тронулся, они с Алей махали ему вслед.
— Ну вот, твоих проводили, — вздохнул Белкин, ему было жалко прощаться с тестем, за эти две недели они сильно сдружились, — моих теперь ждать будем. Обещали через две недели приехать. Мама вчера звонила, сказала, что уже собираются.