Не дождавшись племянницы ни в назначенный день, ни спустя несколько последующих дней, в деревню явилась Агриппина. Она была в гневе. Войдя в избу без стука, она сразу набросилась:
- Где Зина, Тася? Почему она не приехала? У меня работа, за детьми пригляд нужен, а она здесь...
Глава 1
Таисия стояла у стола, выпрямившись во весь свой невысокий рост.
- Она никуда не поедет, Агриппина, - произнесла Таисия ледяным ровным голосом, которого Зина от неё никогда не слышала. - Она дома остаётся.
- Как это не поедет? Мы же договаривались!
- А о том, что вы её будете бить, мы тоже договаривались? Мы разве договаривались о том, что она будет спать на полу? Не припомню я такого.
- Кто её бил? Да я пальцем ни разу не трогала. Ты чего придумала? - Агриппина со злостью посмотрела на Зину.
- Я её в бане видела, - Тасия сделала шаг к ней. - Все синяки, все следы от прута видела. И болезнь эту, от холода и страха нажитою... Ты думала, я, сердешная, да смирная, всё стерплю? Как раньше терпела, так и сейчас промолчу? А вот и нет. Ступай отсюда. И чтобы больше я тебя здесь не видела!
Когда Агриппина, хлопнув дверью, выскочила из дома, в избе воцарилась тишина. Таисия вдруг пошатнулась и схватилась за стол. Зина бросилась к ней.
- Мама!
- Ничего... - Таисия махнула рукой, тяжело дыша. Потом обвела взглядом дочерей. - Всё будет хорошо. Дочки, я обещаю, что лягу в больницу и полечусь. А насчёт твоей болезни, Зиночка, так ты не стыдись этого, мы тебя выходим.
***
Осенью 1946 года, когда был осбран урожай и погреб Таисии пополнился капустой, мелкой картошкой, пшеницей и сушеными грибами, было решено, что поедет она в больницу и подлечится. Подлечилась и Зина, забыв о своей проблеме.
И благодаря тому, что женщина попала к врачам, Таисия прожила еще несколько лет.
Им и государство пенсию назначило, так как Ивана в 1946 году всё же признали погибшим, а не безвести пропавшим.
***
Зинаида окончила школу весной 1951 года с похвальной грамотой. Учительница была довольна девочкой. Несмотря на то, что у неё был большой пропуск, Зина нагнала своих сверстников:
- Умница ты. Тебе бы дальше учиться, в городе, да в педагогическом.
- Спасибо, Нина Егоровна, - ответила девушка, но в душе уже созрело другое решение.
От одноклассницы, чей брат учился в Йошкар-Оле, она слышала про лесотехнический техникум.
- Там стипендия хорошая, - шептались девчонки, - и по распределению направят туда, где зарплаты хорошие.
Мысль о деньгах и о возможности не просто выживать, а крепко встать на ноги, помочь матери и сёстрам, стала её целью. "Выучусь, уеду и денег заработаю", - твердила она про себя эти слова.
Таисия к тому времени еле держалась на ногах. Годы лишений и больное сердце сделали своё дело, тут уже и врачи бессильны были.
- Лесотехникум? - переспросила она, когда Зина робко высказала своё намерение. Долго молчала, глядя на дочь, а потом вздохнула: - Тяжело будет, дочка. Мужская это работа.
- Ты же знаешь, что я не боюсь никакой работы. Самое главное сейчас - вытащить нас из нищеты. И тебя вылечить.
Таисия вздохнула и кивнула, зная, что дочь уже всё решила.
Только вот пришлось отложить поездку - здоровье матери стало еще сильнее ухудшаться.
В 1952 году, когда Зине было 17 лет, Людмиле 16, а Капитолине только 11 годков справили, Таисия умерла.
Это было страшным ударом для девочек, которые в столь юном возрасте остались сиротами. И они теперь понимали, что сами будут полностью нести ответственность за свою жизнь.
***
Людмила, как и Зина, рвалась в город. Похоронив мать, она поступила в училище и ей повезло больше, чем старшей сестре - там было место в общежитии. Капитолину же, совсем ещё ребёнка, одной оставлять было нельзя, потому отвезли девочку к родне по материнской линии. Её взяла к себе двоюродная тётя из соседней деревни, бездетная вдова.
- Не пропадёт Капа у меня, - обещала она. - Будет помощницей, а я за ней пригляжу.
- Мы её навещать будем, - говорила Зина, прощаясь с теткой и младшей сестренкой, а потом они с Людмилой уехали в город. Только вот если Люда сразу заселилась в комнату, то старшей сестре пришлось идти на поклон к тетке Агриппине...
Агриппина же, увидев повзрослевшую племянницу, скривила губы:
- Что, деревня наскучила? Опять на шею нам сесть решила?
- Я буду учиться в городе, в лесотехникуме. Прошу пустить пожить временно, пока место в общежитии не освободится. Я буду отдавать вам всю стипендию
Последние слова подействовали и Агриппина расчётливо прищурилась.
- Ну что же, я прощаю тебя. Где твое место, ты помнишь? Спать там же будешь.
***
Стипендию Зина отдавала сразу же в день получения. Она экономила на всём, ходила в стареньком, перешитом из материнской юбки платье, а в столовой техникума брала только бесплатный хлеб и кипяток с сахаром.
Но главной пыткой была даже не бедность, а унизительный контроль. Агриппина рылась в её сумке, проверяя, не припрятала ли она копейку, высказывала презрение к её будущей профессии.
- Мужиков в лесу искать будешь? - язвила она. - По стопам Таисии пошла? Мать твою покойную вот вспомнить - охомутала молодого, да неопытного...Тоже вместе на лесопилке работали.
Через полгода терпения при помощи одной из преподавательниц Зине наконец-то дали место в общежитии техникума. В день, когда она собирала свой узелок, Агриппина, стоя в дверях, бросила ей в спину:
- И не вздумай потом к нам приходить! Неблагодарная! Мы тебя приютили, а ты…
Зина обернулась и тихо произнесла:
- Я вам за приют, тётя, всё сполна заплатила. И деньгами, и трудом. Больше я вам ничего не должна.
Выйдя из дома и направившись в общежитие, Зина по настоящему почувствовала себя взрослой.
В общежитии было намного легче и интереснее.
Здесь она впервые почувствовала себя ровней среди других. Подружилась с девчонками, такими же деревенскими, которые так же мечтали получить образование и помочь своей семье.
Она училась, подрабатывала, встречалась с сестрой Людой и они вместе ездили навещать Капу.
В 1956 году Зина держала в руках заветный диплом и слезы текли по её лицу. Она поедет зарабатывать деньги, только вот... Мамы у неё больше нет, сестра Людочка выучилась на швею, работает на фабрике и уже собирается замуж. Капитолина тоже выбрала свой путь - решила после школы стать животноводом и вернуться в деревню к тетке Дарье, у которой жила.
Попрощавшись с подругами и получив бумагу на распределение, вместе с другими двумя выпускницами Зинаида отправилась в Якутию.
***
Паром отчаливал от пристани по реке Лене плавно. Он был набит до отказа людьми и живностью. Зинаида стояла у борта, сжимая в руках старый чемодан, перевязанный верёвкой, чтобы вещи не выпали. Рядом так же стояли две её подруги по техникуму Галя и Валя.
Все они, три выпускницы, ехали по распределению в Якутию, в Ленский леспромхоз. На Зине было её лучшее платье – синее в мелкий белый горошек, перешитое из городской обновки, купленной на последнюю стипендию. Лицо её было спокойным, но внутри всё трепетало от волнения. Да, это теперь по-настоящему взрослая жизнь.
Они прибыли в рабочий поселок Мухтуя (он ещё не был Ленском). Среди встречающих выделялся высокий и плечистый мужчина. Он стоял чуть в стороне, внимательно оглядывая сходящих с трапа.
– Девушки, вы к леспромхозу? – спросил он, подойдя к ним.
– Да, мы по распределению прибыли, – бойко ответила Галя.
– Меня Николаем зовут, я направлен вас встречать. Сегодня переночуете в конторе, а завтра развезем вас по рабочим местам.
Он легко взял два самых тяжёлых чемодана, и повёл их к невысокому бревенчатому зданию с вывеской "Леспромхоз". По дороге он коротко объяснял:
- Контора – это и правление, и общежитие для приезжих, и штаб. Там всё обустроено, так что вы сможете здесь и поесть, а вас покормят, сможете и помыться, и поспать.
Зайдя внутрь, он завел их в комнату с четырьмя койками.
– Устраивайтесь. Утром начальник придёт, распределит по участкам. Туалет на улице, вода в колонке.
Девушки, уставшие, быстро расположились. Зина, набирая воду из колонки, почувствовала на себе чей-то взгляд. Николай стоял рядом, закуривая папиросу.
– Вы, кажется, самая тихая из этого десанта, – заметил он.
- Это вам так кажется, - улыбнулась она и посмотрела пристально на Николая.
Он был значительно старше, ей показалось, лет на десять. Лицо серьезное, с умными, уставшими глазами.
- Укладывайтесь пораньше спать, завтра будет трудный день.
Зина долго не могла уснуть, прислушиваясь к разным звукам в новом незнакомом месте: где-то далеко лаяла собака, скрипели половицы, на соседних кроватях мерно посапывали подруги. И почему-то тепло вспоминался спокойный голос Николая и его улыбка.
Утром девушек разбудил громкий голос начальника участка. Троицу вызвали в кабинет, где они увидели карту на столе.. Галю и Валю отправили в соседние поселки, а Зину в Мурью, там, где формировалась новая бригада.
Прощание с подругами было суетливым и быстрым. Зина осталась одна на пороге конторы, с чемоданом и пакетом с сухим пайком. К ней подошёл Николай. Он был уже в рабочей робе, но выглядел так же собранно.
– В Мурью? Я как раз туда направляюсь старшим на участок. Так что давай вещи, вместе поедем.
Дорога на грузовой полуторке по грунтовке, больше похожей на колею, заняла несколько часов.
Зина смотрела в окошко на мелькающие стволы лиственниц, на яркие цветки Иван-чая у дороги, а Николай, крутя рулем, молча смотрел вперед.
Селение Мурья представляло собой десяток бревенчатых бараков, пару вышек и кучу пней - следы недавней вырубки.
Барак для женщин был тесным, с двухъярусными нарами. Работа Зинаиды началась на следующий же день.
Ей предстояло размечать делянки и вести учёт. Работа не только умственная, но и физически каторжная: целый день на ногах, руки быстро покрылись мозолями и ссадинами, лицо обветрилось, но Зина не роптала.
Три тысячи рублей! Первая получка, которую она, дрожащими руками, пересчитала в конторе, казалась сказочным богатством. Она тут же отправила часть денег Люде и тётке, у которой жила Капа.
ПРОДОЛЖЕНИЕ