— Пап, а мама когда вернется? Она же обещала позвонить в воскресенье.
Арсений, стоявший у плиты и помешивая подгорающую манную кашу, замер. Воскресенье было три дня назад. Ложка глухо стукнула о край кастрюли.
— Она… она, наверное, очень занята, сынок. У нее дела.
— Какие дела? Она же не работает.
— Ну… разные дела. Взрослые.
Он отвернулся, чтобы Леша не увидел, как у него задрожала нижняя губа. Прошел месяц. Тридцать два дня. Семьсот шестьдесят восемь часов. Он считал. Считал каждую минуту этой новой, сломанной жизни.
Первая неделя была адом непонимания. Он звонил Тамаре каждый час. Сначала — «абонент временно недоступен». Потом — «абонент находится вне зоны обслуживания». Через пять дней — короткие гудки. Ее телефон был выключен. Он писал сообщения в мессенжере. Сначала отчаянные: «Тома, вернись, давай поговорим». Потом гневные: «Как ты могла? Ты хоть о сыне подумала?». Затем умоляющие: «Просто дай знать, что ты жива». Последнее сообщение ушло две недели назад и так и осталось с одной серой галочкой.
Он обзвонил всех. Ее маму, которая захлебывалась слезами в трубку: «Я не понимаю, она мне ничего не говорила!». Ее сестру, которая сухо ответила: «Арсений, у меня своих проблем хватает». Ее подруг — Катю, Лену, Свету из Подольска. Все как одна: «Не знаем. Не слышали. Она не выходила на связь». Голоса звучали искренне. Он слышал в них неподдельное изумление. Тамара исчезла не просто из его жизни. Она стерла себя со всех карт.
А еще был Леша. Маленький, пятилетний Леша, который стал тихим и пугливым. Он перестал смеяться громко. Он просыпался по ночам и полз в кровать к отцу, прижимался, молча, просто дыша. И постоянно, как заведенный, задавал один и тот же вопрос:
— Когда мама вернется?
— Почему мама не звонит?
— Мама меня любит?
— Это я виноват?
Арсений ломал голову, придумывая ответы. «Скоро». «Занята». «Конечно, любит». «Ты ни в чем не виноват». Ложь горьким комком вставала в горле. Он ненавидел себя за эту ложь, но правда — «я не знаю» — была слишком страшной для этого маленького человека.
Быт давил, как бетонная плита. Раньше он не замечал, сколько всего делала Тамара. Теперь он тонул в этом. Стирка. Глажка. Готовка вобще ужас. Каша горела, суп был недосолен, котлеты разваливались. Закупка продуктов. Уборка. Собирание игрушек. Чтение сказок на ночь с дрожащим от усталости голосом. Работа, с которой он вынужден был уходить строго в пять, вызывая косые взгляды начальства. Он не спал. Он ел урывками. Он срывался на сына, когда тот в пятый раз за вечер спрашивал про маму, и потом, ночью, сидя у его кровати, тихо плакал от стыда и бессилия.
Он был плохим отцом. Он это знал. Он был пустым, злым, измотанным человеком, который просто механически выполнял функции. Любви, тепла, того самого «справишься», которое она ему так легко бросила, — этого не было. Была только тупая, животная обязанность выжить и не дать погибнуть сыну.
Однажды, возвращаясь из сада, Леша спросил:
— Пап, а мы с тобой теперь — семья?
Арсений остановился посреди тротуара. Люди обтекали их.
— Да, сынок. Мы с тобой — семья.
— А почему без мамы?
— Иногда… иногда так бывает.
— Это плохо?
Арсений не нашелся что ответить. Он просто взял маленькую ладошку в свою и крепко сжал.
Момент принятия решения наступил в пятницу, вечером. Леша, искупанный и накормленный, смотрел мультики. Арсений пытался разобрать гору немытой посуды. Руки сами разжались, и тарелка со звоном разбилась о раковину. Он не стал ее убирать. Он прошел в комнату, сел на кровать, уткнулся лицом в ладони. Внутри была пустота. Но в этой пустоте, как острый осколок, вдруг загорелась мысль. Яркая, четкая, безумная.
— Я не могу больше так.
Он сказал это вслух, в тишину комнаты. Он больше не мог жить в этом подвешенном состоянии, в аду незнания. Он должен был узнать. Узнать, жива ли она. Где она. С кем. Почему.
На следующее утро, отведя Лешу к своим родителям под предлогом «папе надо на работу в выходной», он сел за компьютер. Его пальцы дрожали, когда он вбивал в поиск: «частный детектив найти человека Москва». Выбрал одно из первых агентств с неплохими отзывами. Набрал номер.
— Алло, — сказал мужской, спокойный голос.
— Здравствуйте, мне… мне нужно найти человека. Женщину.
— Ваши отношения?
— Она… моя жена. Ушла месяц назад. Пропала.
— Обращались в полицию?
— Нет. Она ушла сама. Собрала вещи. Но теперь не выходит на связь. Я… я должен знать.
В трубке повисла пауза.
— Понимаю. Нужны последние известные данные: фото, паспортные данные, телефон, круг общения. Предоплата пятьдесят процентов. Сроки — от недели до месяца. Гарантий, вы понимаете, нет.
— Я все предоставлю, — быстро сказал Арсений. — Сколько?
Названная сумма заставила его внутренне содрогнуться. Это были почти все их сбережения, отложенные на отпуск. На тот самый отпуск, который теперь никогда не случится.
— Хорошо, — тихо ответил он. — Я приеду сегодня.
Встреча с детективом, сухим мужчиной лет пятидесяти по фамилии Кротов, прошла в сером офисе на окраине. Арсений передал папку со всеми документами на Тамару, ее фотографиями, списки подруг.
— Может быть, у нее появился кто-то? — без эмоций спросил Кротов, просматривая фото.
— Я… не знаю. Она не говорила. — Арсению было стыдно произносить это вслух. Признаваться постороннему, что он, муж, не знал, что творилось в голове у его жены.
— Чаще всего — именно это, — констатировал детектив. — Ждем звонка.
Следующая неделя была самой долгой в жизни Арсения. Каждый звонок на мобильный заставлял его вздрагивать. Он ждал отчет, как приговор. И одновременно боялся его больше всего на свете.
Звонок раздался в среду, днем. Он был на работе.
— Арсений? Говорит Кротов. Можете подъехать? Результаты есть.
Голос детектива был ровным, ничего не выражающим. Арсению стало дурно. Он соврал, что у него срочное дело, сорвался с места и через сорок минут сидел в том же сером кабинете.
Кротов молча положил перед ним тонкую картонную папку.
— Нашли достаточно быстро. Она не особенно скрывалась. После вашего разговора она не пошла к подругам. Она села на поезд и уехала в Нижний Новгород.
Арсений почувствовал, как холодеют кончики пальцев. Нижний Новгород. За четыреста километров. Зачем?
— Там она сняла квартиру. Не одна. — Кротов открыл папку. На столе легла черно-белая, немного размытая фотография, сделанная, видимо, длиннофокусным объективом. На ней Тамара выходила из подъезда типовой девятиэтажки. Она смеялась, запрокинув голову. На нее смотрел мужчина. Высокий, темноволосый, в кожаной куртке. Он держал ее за руку.
Мир Арсения сузился до размеров этой фотографии. Он услышал собственный стук сердца в ушах.
— Кто? — выдавил он.
— Дмитрий Иванов. Тридцать восемь лет. Разведен, без детей. Работает менеджером по продажам в местной фирме. Прописан в Самаре, но последние два года живет в Нижнем. — Кротов положил рядом вторую бумажку — распечатку с какого-то сайта знакомств. Там было то же лицо, улыбающееся, уверенное. — Познакомились, судя по всему, онлайн. Ваша жена была зарегистрирована на том же сайте под другим именем. Их переписка началась за три месяца до ее ухода.
Арсений слушал и не понимал слов. Три месяца. Значит, пока он спал рядом с ней, пока он думал, что у них «все хорошо», пока он планировал их отпуск, она… она писала сообщения этому Дмитрию. Смеялась с ним онлайн. Договаривалась. Готовила свой побег. А поход за хлебом был просто… сигналом. Последним актом в спектакле.
— Адрес, — хрипло сказал Арсений, глядя на фото, где ее лицо светилось счастьем, которого он не видел уже давно.
— Здесь, — Кротов пододвинул листок. — И несколько фотографий для уверенности. Они живут вместе, это подтверждено.
Арсений взял листок с адресом. Буквы плясали перед глазами.
— Спасибо, — механически сказал он. Он достал из кошелька пачку денег, оставшуюся часть гонорара, положил на стол. Встал. Его движения были деревянными.
— Арсений, — впервые детектив изменил безэмоциональный тон. В его голосе прозвучало что-то вроде усталого сочувствия. — Не делайте глупостей. Закон на вашей стороне, если речь о разводе и ребенке. Но ехать туда, устраивать сцены… это редко приводит к хорошему.
Арсений ничего не ответил. Он уже не слышал. Он видел только этот адрес. Улица, дом, квартира. Логово. Место, где сейчас находилась его жена с чужим мужчиной.
Он вышел на улицу. Был холодный, промозглый день. Он шел, не чувствуя ног, не видя дороги. В голове билась одна, ясная и страшная мысль: «Она не просто ушла. Она нашла другого. Она спланировала. Она предала».
Он приехал домой к родителям, забрал Лешу. Мальчик что-то лепетал, но Арсений не слышал. Он уложил сына спать, сел на кухне с ноутбуком. Его пальцы сами набрали «Купить билет Москва — Нижний Новгород». Ближайший поезд — завтра вечером. Плацкарт. Он щелкнул «оплатить».
Только после этого он поднял глаза и увидел свое отражение в темном окне. Изможденное лицо, впалые глаза. В этом лице горел огонь, которого не было месяц. Огонь не любви, не надежды. Огонь ярости, боли и невероятного, унизительного желания — УЗНАТЬ. Увидеть ее глазами. Получить ответ из ее уст. Не по телефону. Лично.
Он достал листок с адресом, приколол его магнитом к холодильнику, рядом с детским рисунком Леши «Моя семья», где были все трое. Он смотрел то на адрес, то на рисунок. И тихо, но очень четко, сказал пустой квартире:
— Я еду. Я все выясню.
Продолжение уже здесь
Что вы чувствовали после прочтения этой части истории? Считаете ли решение Арсения ехать правильным или нет? Что, по-вашему, ждет его в Нижнем Новгороде? Поделитесь своими мыслями в комментариях — ваше мнение создает уникальное настроение этой истории. Если переживали за героя — поставьте лайк. Сделайте репост, чтобы поддержать канал.
Подписывайтесь — впереди всё самое интересное.
Вот ещё история, которая может вам быть интересна