— Ты что, серьёзно? — Андрей швырнул телефон на диван и уставился на меня так, словно я только что призналась в государственной измене. — Лена, это повышение! Я три года к этому шёл!
Я медленно опустила кружку с остывшим кофе на стол. За окном моросил мелкий дождь, и капли стекали по стеклу, размывая огни соседних домов.
— Я понимаю, что это важно. Но я не могу просто взять и бросить всё. У меня тут тоже работа, проекты, команда...
— Команда, — передразнил он. — У тебя там офис на двадцать человек, а я управляющим партнёром стану! Ты представляешь, сколько это денег? Мы сможем купить квартиру побольше, машину нормальную, наконец, перестанем считать каждую копейку!
Я сжала губы. Да, мы не плавали в роскоши, но и нуждой наши восемь лет совместной жизни не назовёшь. Оба работали, оба приносили деньги в дом. Правда, последний год Андрей явно зарабатывал больше — его отдел показал рекордные результаты, и руководство это оценило.
— Я не говорю, что твоё предложение неважно, — попыталась я объяснить. — Просто... Санкт-Петербург! Это в тысяче километров отсюда. Мне тут только доверили руководить новым направлением. Мы полгода готовили этот запуск!
— И что? Найдут другого руководителя, — отмахнулся Андрей. — А такая возможность может больше не представиться. Контракт нужно подписать через две недели, и я уже сказал, что соглашусь.
Вот это меня зацепило по-настоящему.
— Ты... уже согласился? Даже не посоветовавшись со мной?
Андрей провёл рукой по волосам — его любимый жест, когда он раздражён.
— Ну а что я должен был сказать? "Подождите, я спрошу у жены разрешения"? Это моя карьера, Лена. Моё решение.
Я встала и подошла к окну. В отражении стекла наша квартира казалась особенно уютной — книжные полки, которые мы собирали вместе, фотографии с отпусков, цветы на подоконнике, которые я упорно пыталась вырастить, несмотря на отсутствие таланта к садоводству.
— А моё мнение вообще учитывается?
— Конечно, учитывается! Поэтому я и говорю тебе сейчас. Собирайся, подавай заявление на расчёт, начнём искать квартиру в Питере. Там, кстати, набережные красивые, тебе понравится.
Я обернулась.
— Андрей, я не поеду.
Повисла тишина. Слышно было только, как капает неисправный смеситель в ванной — я всё собиралась вызвать сантехника, да руки не доходили.
— Что значит "не поеду"?
— Именно то, что сказала. Я не могу бросить работу. Не сейчас. Не так.
Лицо мужа покраснело.
— То есть твоя работа важнее моей? Важнее нашей семьи?
— При чём тут семья? — я почувствовала, как в груди разгорается ответная злость. — Семья — это когда решения принимаются вместе! А не когда один ставит другого перед фактом!
— Я ставлю перед фактом? — Андрей встал, нависая надо мной. Он всегда был выше меня на голову, и в такие моменты это особенно ощущалось. — Да я три года пахал как проклятый! Задерживался на работе, ездил в командировки, пропускал встречи с друзьями! И всё для чего? Чтобы мы жили лучше! А ты... ты даже не хочешь поддержать меня!
— Я всегда тебя поддерживала, — голос мой дрогнул. — Когда ты готовился к той презентации для инвесторов, кто сидел с тобой до трёх ночи? Когда тебя чуть не сократили два года назад, кто взял на себя все расходы? Я! Потому что мы семья! Но почему-то, когда речь идёт о моей карьере, она автоматически становится менее важной!
— Потому что я зарабатываю больше!
Вот оно. То, что висело в воздухе последние месяцы, наконец прозвучало вслух.
— Понятно, — я кивнула, чувствуя, как внутри всё холодеет. — Значит, дело в деньгах. Кто больше приносит, тот и главный.
— Я не это имел в виду...
— Нет, ты именно это и имел в виду. Моя работа — так, баловство. Можно в любой момент бросить и бежать за тобой куда угодно.
Андрей опустился обратно на диван, потёр лицо ладонями.
— Лена, я устал. Давай не будем ругаться. Просто подумай, хорошо? Нам дадут служебное жильё, пока не найдём своё. Ты найдёшь там другую работу, в Питере куча возможностей...
— У меня тут уже есть работа. Которую я люблю.
— Которая никогда не принесёт тебе столько, сколько принесёт моя новая должность, — отрезал он. — Будь реалисткой.
Я посмотрела на мужа — на знакомые черты лица, на родинку у виска, на эту упрямую складку между бровей, которая появлялась, когда он был уверен в своей правоте. Когда мы познакомились, мне было двадцать три, ему двадцать пять. Оба только начинали карьеру, оба были полны планов и амбиций. Он говорил тогда, что любит в женщинах независимость и целеустремлённость. Интересно, в какой момент это изменилось?
— Значит, так, — Андрей встал и направился к входной двери. — Я дам тебе три дня подумать. Если ты не согласишься, я уеду один.
— Это ультиматум?
— Называй как хочешь. Я не собираюсь отказываться от возможности всей своей жизни из-за твоих амбиций.
Дверь хлопнула. Я осталась одна в квартире, которая внезапно показалась слишком большой и слишком пустой.
Следующие три дня мы почти не разговаривали. Андрей ночевал у друга, появлялся только забрать чистую одежду и исчезал снова. Я пыталась работать, но мысли постоянно возвращались к нашему разговору.
Может, я действительно эгоистка? Может, нормальные жёны действительно следуют за мужьями? Но почему тогда внутри всё протестует против этой мысли?
Я позвонила маме.
— Вот видишь, к чему твоя карьера привела, — вздохнула она. — Мужчина должен чувствовать себя главой семьи. Может, правда стоит уступить?
Позвонила подруге Кате.
— Лена, ты с ума сошла? — возмутилась та. — Какой век на дворе? Бросить работу, потому что муж так решил? Да пусть катится!
Но помогло неожиданно другое. На работе мы проводили презентацию проекта, к которому я готовилась полгода. Когда я закончила выступление, директор подошёл и пожал мне руку:
— Отличная работа, Елена. Именно поэтому мы и доверили вам это направление. Вы умеете добиваться результата.
И тут я поняла: это моё. Этот проект, эта команда, эта работа — я строила всё это сама, годами. Не потому, что кто-то дал мне шанс из жалости или по знакомству, а потому что заслужила. И отказаться от этого — значит предать саму себя.
Вечером третьего дня Андрей вернулся. Я сидела на кухне с чаем и документами по работе.
— Ну что, решила? — спросил он с порога. Голос звучал устало.
— Да, — я подняла на него глаза. — Я не еду.
Он кивнул, словно ожидал этого ответа.
— Понятно. Тогда я завтра начну собирать вещи.
— Подожди, — я встала. — Может, мы сможем как-то... Я не знаю, встречаться по выходным? Многие так живут...
— Елена, — он качал головой. — Это не жизнь. Это существование. Либо мы семья, либо нет.
— Семья не только про то, чтобы жить под одной крышей. Семья — это когда люди уважают выбор друг друга.
— Красиво говоришь. Но на деле ты выбрала работу, а не меня.
— А ты выбрал карьеру, а не меня, — парировала я. — Разница только в том, что я не требую от тебя отказаться от твоих планов.
Мы стояли напротив друг друга, и между нами зияла пропасть, которую ещё три дня назад я даже не замечала.
— Я позвоню по поводу развода, — тихо сказал Андрей и вышел на балкон.
Следующий день на работе оказался сложным. Я пыталась сосредоточиться на цифрах и отчётах, но мысли постоянно уплывали к предстоящему разговору с Андреем о разделе имущества. Неужели всё правда закончится?
Около трёх часов дня мне позвонил Андрей.
— Можем встретиться вечером? — спросил он. — Мне нужно тебе кое-что сказать.
Сердце ухнуло вниз. Наверное, привезёт бумаги на подпись.
Мы встретились в кафе недалеко от дома — там, где когда-то праздновали годовщину свадьбы. Андрей сидел за столиком у окна и крутил в руках чашку с кофе.
— Я отказался от повышения, — сказал он, как только я села напротив.
Я молчала, не понимая, правильно ли расслышала.
— Что?
— Я позвонил им сегодня утром и сказал, что не готов переезжать. Попросил рассмотреть другие варианты развития в текущем офисе.
— Но... почему? Ты же так этого хотел...
Андрей поднял на меня глаза. В них была усталость и что-то ещё — что-то похожее на раскаяние.
— Потому что я понял кое-что важное. Когда ты отказалась ехать, я злился. Думал, что ты меня не любишь, не ценишь мои усилия. Но потом вспомнил, как ты рассказывала о своём проекте. У тебя тогда глаза горели. Так же, как у меня, когда я говорю о работе. И я осознал: я требую от тебя отказаться от того, что делает твою жизнь наполненной. От того, что делает тебя — тобой.
Я почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Но это же твоя мечта...
— Знаешь, что я ещё понял? — он накрыл мою руку своей. — Мечты бывают разные. Да, я хотел стать управляющим партнёром. Но ещё больше я хочу просыпаться рядом с тобой. Хочу слушать твои истории о работе за ужином. Хочу ругаться из-за того, кто забыл купить хлеб. Хочу обычную жизнь с тобой, а не успешную карьеру без тебя.
Слёзы сами покатились по щекам.
— А если ты потом пожалеешь? Будешь винить меня?
— Не буду. Потому что это мой выбор. Так же, как твоё решение остаться — твой выбор. Мы оба взрослые люди, мы оба делаем то, что считаем правильным.
— А как же деньги? Ты же говорил...
Андрей виновато улыбнулся.
— Я говорил глупости. Да, я зарабатываю больше сейчас. Но разве это повод обесценивать то, чем занимаешься ты? Извини. Я повёл себя как эгоист.
Я вытерла слёзы салфеткой, улыбаясь сквозь них.
— Знаешь, а ведь это был первый раз за восемь лет, когда мы так серьёзно поругались.
— Будем надеяться, что последний, — он сжал мою руку. — Я не хочу терять тебя. Ни из-за работы, ни из-за чего ещё. Ты важнее любых должностей.
Мы долго сидели в том кафе, пили остывший кофе и говорили. О том, как плохо мы слышали друг друга последнее время. О том, что карьера — это важно, но не важнее людей рядом. О том, что иногда лучшее решение — не гнаться за призрачными вершинами, а ценить то, что есть здесь и сейчас.
Через месяц Андрею предложили новую должность — в нашем городе. Не такую громкую, как та, питерская, но с хорошей зарплатой и перспективами. Он согласился не раздумывая.
А ещё через три месяца мой проект получил премию как лучший в компании. На церемонии награждения Андрей сидел в первом ряду и аплодировал громче всех.
— Знаешь, что самое ценное я приобрёл в этой истории? — спросил он вечером, когда мы шли домой под первым снегом.
— Что?
— Понимание, что настоящая любовь — это не когда один жертвует собой ради другого. А когда оба готовы искать решения, в которых никому не придётся отказываться от себя. Мы же команда, правда?
Я крепче сжала его руку.
— Команда. Самая лучшая.