Однако времени у Раэ, чтобы терять его в лишних размышлениях, не было. Ему стоило поблагодарить Небеса за то, что Мурчин отошла от его двери и удалилась для разговора с этим невесть откуда свалившимся комтуром Ривом. Может, к тому времени, когда она закончит разговор, кровь на платке окончательно свернется, засохнет и будет все равно какого она оттенка. А пока – надо по-быстрому прибраться, чтобы скрыть улики.
Одним из роскошеств новых покоев Раэ было то, что ему предназначалась отдельная ванная комната, в которой он смог себе позволить натянуть бельевые веревки. Еще в начале полета Звездной Башни Мурчин и Наравах озаботились смешной мелочью: как быть с таким затруднением как стирка вещей невидимки. Ведь даже сильфы не должны были знать, что где-то сушится одежда неизвестного мальчишки. Раэ только пожал плечами. Он отлично справлялся с этой заботой сам. Так и сейчас он вытащил из-под кровати обмотку с раздавленной крысой. Крысу вытряхнул в отхожее место, обмотку замочил в тазу с щелоком, сам же принялся где подметать пол от пыльцы альвов, а где мыть пол от крови. И попытался собраться с мыслями.
Над его головой поцвиркивали альвы, которым охотник не решался смотреть в глаза. Он думал, что если поднимет голову, то непременно натолкнется на обличающий взгляд Сардера. И осуждающий – всех остальных. Втянув голову в плечи, охотник попытался представить, будто альвы себя ведут как обычно. А сам вернулся к только что пережитому.
Когда Раэ начал получать самые первые намеки от Мурчин по поводу этого принудительного брака? По его памяти выходило, что в ночь летунца, когда охотник возмутился от одной мысли, что может опозорить свой род, какой-никакой род, но не заслуживающий того, чтобы в него вошла ведьма. Потом был полет в портшезе в Звездную Башню. И опять разговор. О будущем. И опять Раэ был потрясен. И вот третий, к которому его подвели-подготовили. Получалось, что план у Мурчин насчет Раэ был задуман давно. Может, с тех пор, как ведьма прознала, кто он. Эх, Раэ знал, что для него раскрытие настоящего имени означает грязнейшее пятно на чести его семьи. Но он не подозревал, что оно может быть настолько страшным.
Само собой напросилась на ум навья Тиана. Та тоже лезла заключить брачный контракт. Столь губящий душу, как и то, что предлагала Мурчин. Но контракт навьи уволок Моди, деньги достались ведьме, а сама Тиана оказалась на берегах Стикса благодаря Хетте. Сама Явь восставала против Нави и мешала ее замыслу. Но… Мурчин… Она действовала более тонко и точно. И у нее не было бурого лисьего хвоста, торчащего из-под юбок. Да и что-то подсказывало Раэ после той встречи в горах под Иллом, что Тиана не выстоит против Мурчин, если обе столкнутся лицом к лицу. И что не столь ему надо бояться навью, сколь Мурчин.
Все это время Раэ, хоть и дал слово Мурчин остаться с ней, но допускал в минуты слабости некоторую толику надежды, что плата будет не столь высока. В минуты силы он думал о том, что его жизнь все равно немногого стоит, и он долго не проживет, так что не все ли равно, что от него получит Мурчин. Но теперь… когда начало проясняться, какие намерения могут быть у ведьмы… Как у навьи. Как у марида. Главное – прорваться во власть Семикняжия… Раэ, поняв, как схожи устремления всех этих сущностей, замер на коленях с половой тряпкой в кулаке, не в силах даже дышать. Получится, что благодаря ему в правительство Семикняжия пролезет ведьма…
Решение пришло сразу.
«Я убью тебя, Мурчин. Ты, конечно, станешь ревенантом. И убьешь меня. Но мне будет все равно. Лучше я умру так, чем смотреть, как ты посягаешь на святыню».
Это решение как-то успокоило Раэ и примирило со многими тяжелыми мыслями. Как быть с Мурчин нынче, после того, как она вернется, уладив все дела и будет праздновать свое кровавое обручение? Да, он может быть с ней любезен. И даже ласков. Потому, что принял решение, как ей помешать…
Сам не заметив как, Раэ погрузился в молитву, а затем вернулся к действительности, где он стоит в грязной луже с тряпкой в руках, а над ним щебечут альвы. Как оказалось, малыши то ли спорили, то ли совещались. Главным запевалой в хоре почему-то был Лазурчик, а не Сардер, как первым делом подумалось Раэ. Даже Сардер почему-то чирикал и, судя по тону, защищал охотника. Вдруг Вениса спустилась аж на голову Раэ, и что-то возражающе цвиркнула Лазурчику. Охотник ощутил, как маленькие лапки гладят его по голове, словно жалея.
«Так Лазурчик – мой главный обвинитель? – подумалось Раэ, - остальные ко мне не столь строги?»
Да, судя по всему, альвы его отстаивали. Хотя охотник этого ой как не заслуживал. Стыдясь, он ушел снова в ванную комнату, где окончательно выстирал испачканную раздавленной крысой обмотку. Ну как выстирал: на ней осталось несмываемое пятно, но что тут поделаешь. Главное, что не оставалось улик против Раэ. Пришлось повесить обмотку сушиться именно такой. По своей старой привычке охотник пересчитал остальные висевшие на веревке обмотки. Этому он учился сызмальства, когда старшие отправляли его караулить белье за казармой, чтобы его не утащили к себе хмыри из крыла водной нечисти, не спороли с него метки и не нашили поверх своих.
«Ну вот, расслабился», - почему-то подосадовал Раэ, когда обнаружил, что обмоток на бельевых веревок кажется меньше. Наверное, какие-то он бросил в стирку, да там они так лежат, забытые. А ведь Виррата так и говорил, что все неприятности начинаются с того, что ты потихоньку запускаешь себя… Ну да, за все эти дни он, должно быть, распустился, а все потому, что они были относительно спокойными… Или чем еще можно объяснить то, что он сейчас учудил с Мурчин как не разболтанностью?
В это время за спиной раздался стрекот крыльев. Раэ обернулся и увидел Лазурчика. Позади него выглядывали альвы. Судя по выражению на их мордочках, случилось следующее: Лазурчик победил всех в споре. Во всяком случае, не оставил тех, кто мог ему что-то возразить или помешать. Альв закрутился вокруг Раэ, призывая что-то сделать.
«Так они спорили не из-за того, что у меня произошло только что с ведьмой!» -осознал Раэ и ощутил одновременно и укол совести, и облегчение. Получается, пока он казнил себя сам, альвы его простили. Или же отложили суд над ним из-за чего-то другого. И вот как раз это другое и беспокоило Лазурчика. Даже важнее, чем поведение Раэ.
Лазурчик поманил охотника за собой и заставил выйти из ванной комнаты. Залетел за ширму и сделал круг над спящим Ониксом. Раэ видел это со внутренней стороны ширмы и понял, что хотел сказать Лазурчик. Это важно для Оникса. А раз для Оникса, то… для разведки?
Лазурчик устремился к перекошенной двери, за которой исчезла Мурчин. Опять поманил за собой. Раэ увидел, как остальные альвы переглядываются между собой. Да, они были согласны с Лазурчиком. Вениса свистнула, словно напутствуя Раэ, чтобы тот был осторожен. Сардер чирикнул, подбадривая. И это было благословением сердитого друга, который понимает, что ты должен продолжать правильно себя вести после того, как оступился. И не долбает после этого по кумполу…
Итак, Раэ понял, что Лазурчик хочет продолжить разведку. Охотник постарался заглушить в себе усталость этих дней. Раз надо – значит надо. Чего ему бояться этой самой усталости, если он принял решение, если что, оборвать. свою жизнь. На что тогда беречь силы? Как уже не впервой, Раэ попросту утрамбовал все переживания в один беспорядочной ком и отправился делать то, что должно. Даже не раздумывая, что это самое «должно». Просто пошел вслед за Лазурчиком, а тот подвел его к комнатке-кухне, где наизготовку с подносом, полных каких-то изящных фитюлистых закусочек, больше похожих на цветочные букетики, чем на волованы, с графинчиком вина и двумя хрустальными кубками изводилась Наравах. Стояла, кусала губы, хрустела пальцами, не зная, что за ней наблюдают альв и простец- невидимки. Лазурчик сел на плечо Раэ, чтобы не было слышно стрекота его крыльев, и стал внимательно наблюдать за солярной ведьмой. Дождался, когда по полу зашелестит сквозняк-сильф, при появлении которого ведьма оживилась, схватила поднос и заторопилась. Лазурчик коснулся лапкой уха Раэ, но тому и не надо было подсказывать. Он уже привычно неслышно двинулся за наперсницей Мурчин, которая вывела его из дальних покоев за те пределы, которые он не смог бы покинуть сам. Наравах пришлось повозиться сильфовым замком на большой чугунной двери, замешкаться-закрутиться из-за рук, занятых подносом. Так что Раэ с Лазурчиком беспрепятственно проскользнули вслед за ведьмой дальше, во внешнюю гостиную и так добрались до личного кабинета Мурчин, где она и принимала визитера.
Охотнику пришлось отойти в сторону, чтобы Мурчин, которая быстро открыла двери и забрала у Наравах поднос, а затем так же закрылась, не успела его заметить. Впрочем, она была для этого слишком занята. Наравах немного постояла у дверей, затем присела на банкетку в довольно напряженной позе. По виду Наравах был ясно, что она очень, очень хочет узнать, что же происходит за дверью кабинета Мурчин и довольно-таки сильно волнуется.
Внезапно дверь в кабинет ведьмы распахнулась, и Раэ увидел на пороге Ринчина Рива, брата Бриуди, в черном кафтане, расшитом серебром, и с томными следами под глубоко запавшими глазами. Он так глянул на Наравах своим колючим взглядом, что ведьма тотчас вскочила с банкетки:
-Мессиру комтуру что-то нужно?
-Ничего, - сказал Ринчин Рив тихим глухим голосом, который в тот миг показался Раэ пострашнее, чем деланно-вежливый голос его брата, - вы можете идти…
Ринчин распахнул дверь до отказа, да так, что Раэ пришлось отойти в сторону и пригнуться за пуфиком, чтобы не попасть в поле зрения Мурчин, которая сидела спиной к дверям, но вынуждена была обернуться. Подслушивательницу Наравах как ветром сдуло. Щелкнул сильфовый замок на чугунных воротах. Раэ запоздало пожалел, что не знает, как ему теперь возвращаться во внутренние покои без нее.
Ринчин тем временем вернулся в кабинет Мурчин, который так бесцеремонно распахнул. Что ж, распахнутая дверь была неплохим приемом для того, кто не желал подслушивания. Но только он не мог увидеть, как Раэ свернулся в тугой клубок за пуфиком, хоть и мгновение назад смотрел на то место в упор, затем тщательно окинул взглядом всю гостиную и вернулся к Мурчин.
-Итак, мейден, - тихо, но веско проговорил Ринчин из глубины кабинета, - вы не можете толком сказать, где были в ту ночь, когда сбежали простецы?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Звездная Башня. Глава 40.