Часть 10. Глава 18
Утро пришло не с рассветом, а с гулом. Он был привычным, низким, как стон земли, но сегодня казался особенно настойчивым. Валя, проснувшись, встала перед крошечным зеркалом, прикрепленным к стене блиндажа. Она быстро, почти механически, заплела тугую косу, пряча непослушные русые пряди под защитного цвета бандану. Ее движения были отточены до автоматизма: застегнуть китель, проверить карманы – бинты, жгут, обезболивающее. Каждый день начинался одинаково, готовя к очередным испытаниям, полным боли, крови и бесконечной гонки за жизнью.
Медсестра уже собиралась выйти, когда дверь блиндажа раскрылась, и в проеме возник запыхавшийся Коля, – один из недавно прибывших молодых санитаров. Его глаза горели тревожным огнем.
– Валя! – выдохнул он. – Тебя срочно... по рации... какой-то Василёк вызывает! Док велел бежать!
Парфёнова вздрогнула. Василёк. Это слово было высечено в её памяти не только как позывной спасённого бойца, но и как символ невероятного, почти самоубийственного мужества. Не задавая вопросов, она побежала за Колей. Командный блиндаж находился в паре десятков метров, и Валя преодолела это расстояние на одном дыхании, почти не чувствуя ноющей боли в плече, – вчера сильно ударилась о борт «таблетки».
Внутри блиндажа, также расположенного в подвале дома, за столом сидел Док. Его лицо, обычно невозмутимое, сейчас было напряжено. Он поднял глаза на Валю и коротко кивнул на стоящую перед ним рацию.
– Говори, – глухо сказал капитан. – Похоже, что-то срочное.
Валя опустилась на табурет, взяла в руки микрофон и нажала тангенту.
– Парфёнова на приёме.
В ответ раздался треск, шипение и оглушительный грохот, сквозь который с трудом пробивался знакомый, хриплый голос.
– Валя! Это я! – громко заговорил штурмовик, и медсестре показалось, что он кричит прямо ей в ухо. – Нас накрыли! Квадрат... Д-сорок семь... ориентир – старая водонапорная башня! Приём!
Грохот усилился, заглушая слова. Валя напрягла слух, пытаясь уловить хоть что-то сквозь этот адский шум.
– Повтори, Василёк! Что с вами?! – крикнула она в ответ.
– пока… живой… – пробилось сквозь помехи. – Валя! Я триста!..
Тут же связь оборвалась. Рация замолчала, оставив после себя лишь тишину, которая казалась громче любого взрыва. Медсестра медленно опустила микрофон и посмотрела на Дока. Ее лицо было бледным, но глаза горели решимостью. Капитан, не говоря ни слова, коротко кивнул, отвечая на невысказанный вопрос. Он тут же взял другую рацию, настроился на нужную частоту и связался с командованием батальона, в котором служил Василёк.
Разговор был коротким и сухим. Капитан слушал, его губы сжались в тонкую линию.
– Группа разведки, пять человек, – сообщил он. – Вышли вчера на задание в квадрате Д-47. Должны были вернуться сегодня к утру. Полчаса назад вышли на связь со своими. Сообщили, что ведут бой, кажется, попали в засаду.
– Я поеду, – сказала Валя, и это было не просьбой, а утверждением. – Он назвал координаты. Значит, ждёт.
Док посмотрел на неё долгим, оценивающим взглядом. Он знал, что спорить бесполезно. Знал, что Валя не оставит своего. Можно, конечно, ей приказать, и Парфёнова, как военнослужащая, будет обязана подчиниться. Но разве не для того они здесь, чтобы вытаскивать своих из-под огня?
– Хорошо, Валентина, – наконец, произнес Док, кивнув. – Но только ты, Дед и Костя. Никаких лишних. Будьте предельно осторожны. Там сейчас, судя по информации из батальона, очень горячо. Воздух напичкан дронами.
– Есть, товарищ капитан, быть осторожными! – сказала Валя и поспешила обратно.
Через десять минут «Таблетка» – старенький, но надежный УАЗ-452, служивший им верой и правдой и никак не желающий рассыпаться на части, – уже мчалась по разбитой грунтовке. За рулём с невозмутимым спокойствием, которое не могли поколебать никакие обстрелы, как и прежде сидел неизменный Дед. Рядом с ним, на переднем сиденье, расположился Костя. Сегодня он решил, поскольку Док с ними не поехал, трястись спереди, а не в грузовом отсеке. Там находилась Валя, вцепившись обеими руками в приваренные ручки. Дорога была ужасной, машину трясло и подбрасывало, но она не обращала внимания. В голове стучало одно: «Я триста!» Что это могло значить? Ну понятно, ранение, только они же разными бывают. Куда ему попало?
– Ты чего такой хмурый, Дед? – спросил Костя, пытаясь разрядить напряжение. – Посмотри, какая нынче прекрасная погода. Как там у Лермонтова? «Закружилась листва золотая в розоватой воде на пруду. Словно бабочек легкая стая с замираньем летит на звезду».
Дед молчал, сосредоточенно глядя на дорогу.
– Это Есенин. Да ладно тебе, Костя, – сказала Валя. – Лучше проверь снаряжение.
Студент, не унимаясь, на нервной почве начал рассказывать анекдот, пытаясь заглушить нарастающий гул боя, который уже начинал пробиваться сквозь шум мотора.
– Два солдата разговаривают: «Давай над офицером приколемся…» Тот в ответ: «Спасибо, над деканом уже прикололись!» – и сам же стал веселиться, но смех его оборвался резко, как перерезанная струна. «Таблетка» резко клюнула носом, и Валя, не успев сгруппироваться, ударилась плечом о борт. Боль пронзила, заставив вскрикнуть. Дед заглушил двигатель. Наступившая тишина была недолгой и обманчивой. Она тут же наполнилась звуками, которые до этого заглушал рокот мотора.
Это был не просто бой, а что-то страшное. Воздух дрожал от непрерывного, низкого гула. Каждые несколько секунд земля содрогалась от близких разрывов, и в этот грохот вплетались сухие, частые очереди крупнокалиберных пулеметов и треск автоматов. Валя почувствовала, как в ноздри ударил едкий запах гари, пыли и чего-то металлического, похожего на кровь.
– Приехали, – глухо сказал Дед, не поворачивая головы. Его руки по-прежнему лежали на руле, как на штурвале танка, – спокойно и неподвижно.
Они стояли на краю небольшой лесополосы, которая примыкала к окраине поселка. Он был похож на скелет, обтянутый лохмотьями: черные, обугленные остовы домов, проваленные крыши, из которых торчали обломки балок, как сломанные ребра. Впереди, за последними деревьями, виднелась та самая водонапорная башня – покосившаяся, изрешеченная, но ещё стоявшая.
– Квадрат Д-47, – прошептала Валя, доставая из кармана сложенную карту. – Водонапорная башня... Это здесь.
– Так точно, – подтвердил Дед, его голос был сухим, как осенний лист. – Только вот как туда попасть? Бой идет за каждый метр. Похоже, наши пытаются выбить нациков из поселка.
– Василёк сказал, что он «триста», – Валя посмотрела на Деда. – Он где-то там, раненый. Мы должны его найти.
Костя, который до этого молчал, словно прирос к сиденью, наконец, заговорил:
– Валя, это не «серая зона». Это... филиал ада. Мы же не штурмовики. Стоит сунуться, и всё. Нас там просто положат.
– Мы эвакуационный взвод, Костя, – отрезала Валя. – А Василёк наш. И он ждет. Может, и не один!
Она открыла заднюю дверь «Таблетки» и выпрыгнула наружу, пригибаясь. Земля под ногами была усыпана осколками и гильзами. Медсестра достала из машины свой автомат, достала патрон.
– Дед, останешься здесь, – приказала она, вдруг ощутив, что теперь все должны слушаться её приказов. – Если что, вызывай. Костя, берешь носилки и аптечки. Идём.
Водитель кивнул, его глаза, старые и мудрые, выражали смесь беспокойства и уважения. Он знал, что Валя не отступит. Медики двинулись вдоль лесополосы, используя деревья как прикрытие. Каждые несколько шагов Парфёнова останавливалась, прислушиваясь. Звуки боя были хаотичными, но она пыталась выделить из них что-то осмысленное. Треск автоматов, взрывы.
– Нам нужно обойти поселок с фланга, – прошептала Валя, указывая направо. – Василёк был в разведке. Они не должны быть в центре боя. Скорее всего, их накрыли, когда они отходили.
Углубились в лесополосу. Вскоре она закончилась, и перед ними открылось заросшее бурьяном поле, за которым начинались первые, полуразрушенные дома поселка. Теперь грохот боя стал намного ближе.
– Смотри! – Костя дернул Валю за рукав.
На поле, метрах в ста от них, в небольшом овраге лежали тела. Несколько. В камуфляжной форме, но пойди разбери, наши или нет!
– Это могут быть разведчики, – сказала Валя, и её голос дрогнул. – Но Василёк сказал, что он один живой.
Они залегли в неглубокую воронку от снаряда. Валя достала бинокль.
– Двое… – прошептала она, рассматривая тела. – Точно наши. Вижу по шевронам. Но не Василёк.
В этот момент над ними пронесся свист, и в нескольких метрах впереди с оглушительным грохотом взорвалась мина. Медиков обдало комьями земли.
– Ложись! – крикнул Костя, вжимаясь в воронку.
Валя, не обращая внимания на грохот, снова подняла бинокль. Она искала укрытие, место, откуда Василёк мог бы выйти на связь. Её взгляд зацепился за небольшой полуразрушенный сарай, расположенный чуть дальше водонапорной башни.
– Костя, видишь тот сарай? – спросила она, указывая. – Там может быть укрытие. Идем туда.
Они двинулись короткими перебежками, используя складки местности и бросая взгляды в небо: только бы «птичками» не накрыло! Бой между тем становился всё ожесточеннее. Пули свистели над головой, с шипением вонзались в сырую землю, сшибали верхушки у травы.
Добравшись до сарая, медики обнаружили, что это был скорее остов: стены пробиты, крыша обвалилась. Но внутри, среди обломков, было относительно тихо. Валя достала рацию.
– Попробуем связаться.
Она настроилась на нужную частоту.
– Василёк! Василёк! Я Валя! Прием!
Тишина. Только треск помех.
– Василёк! Мы здесь! Отзовись!
Внезапно, сквозь треск, пробился слабый, едва слышный голос.
– Сестричка… – голос был хриплым, слабым. – Я… в подвале… ангар…
– Какой ангар?! – крикнула Валя. – Опиши!
– Слева... от башни... – голос оборвался кашлем. – Вход… за трактором…
Валя посмотрела на Костю.
– Ты слышал. Двигаемся!
До ангара было всего ничего – метров пятьдесят. Но открытая местность! Бежали так, словно хотели поставить рекорд по спринту на Олимпийских играх. Домчались, вжались в стену, ощетинившись стволами автоматов. Бой продолжался, но сюда ни мины, ни осколки не залетали, и потому было непонятно: кто с кем сражается?
Медики вошли в ангар. Слева от центрального входа, под обвалившейся стеной, стоял старый, ржавый трактор. За ним, среди кучи мусора, Валя увидела едва заметный лаз, прикрытый куском брезента.
– Костя, прикрой! – приказала она, отбросила брезент и, не раздумывая, нырнула в темноту. Внутри пахло сыростью, землей и кровью.
– Василёк! – позвала шепотом.
– Здесь... – раздался ответ.
Медсестра включила фонарик. Подвал был небольшим, кирпичным. В углу, прислонившись к стене, сидел Василёк. Его лицо было бледным, покрытым копотью и пылью. Сразу стало ясно: боец едва держится. Рядом с ним оказались ещё двое бойцов. Один «двухсотый» – это было ясно по его открытым и неподвижным глазам. Второй тяжело ранен.
– Валя... – прошептал Василёк, и его почерневшие от копоти и земляной пыди губы чуть растянулась. – Я знал, что ты приедешь.
Его нога была перевязана наспех, но повязка уже пропиталась кровью.
– «Триста», значит, – Валя опустилась на колени рядом с ним. – Где остальные?
– Нас накрыли на отходе, – Василёк с трудом говорил. – Фэпивишками задолбили. Мы впятером были. Трое… там, на поле. Этот... – он кивнул на мертвого бойца, – уже здесь дошёл. А тот... – он указал на раненого. – Тяжелый. Осколок в живот. Мы его неподалёку нашли. Потеряшка из мотострелков.
Валя быстро осмотрела раненого. Молодой парень, без сознания. Пульс слабый.
– Костя! – крикнула она в лаз. – Спускайся! Нужны носилки!
Студент быстро оказался внизу, его глаза расширились от увиденного.
– Василёк, тебе нужно обезболивающее, – Валя достала шприц-тюбик.
– Нет, сестричка, – он покачал головой. – Сначала его. Он не дотянет. А мне... мне нужно держать оборону.
– Какая ещё оборона? – Валя нахмурилась. – Мы уходим.
– Не сможем, – Василёк указал наверх. – Они рядом. Я слышал их голоса. Прочесывают поселок. Если выйдем, накроют.
В этот момент сверху раздался грохот, и в подвал посыпалась земля.
– Слышишь? – Василёк усмехнулся. – Ищут.
– Ты сказал, что вся разведгруппа погибла, кто же тогда снаружи бьётся?
– Так мотострелки. «Трёхсотый» из них. Они заплутали, не в том направлении вышли. Нарвались на опорник, приняли бой. Стали отступать. Мы случайно пересеклись. Отбивались вместе.
Валя поняла, что он прав. Придётся некоторое время, пока не подоспеет подмога, оставаться здесь.
– Ладно, – она быстро сделала укол тяжёлому «трёхсотому». – Костя, готовь. Мы должны вытащить его первым. Василёк, держись, – и начала быстро перевязывать разведчика, обрабатывая рану. Осколок застрял глубоко в бедре.
– Как ты вышел на связь? – спросила она.
– Да вот, – он указал на небольшую рацию. – Чудом. До своих не добила. Вызвал вашу частоту. Повезло.
– Нам нужно продержаться до темноты, – сказала Валя. – Или пока бой не стихнет.
– До темноты не дотянем, – Василёк покачал головой. – Они скоро будут здесь.
Медсестра посмотрела на часы. Было только два часа пополудни.
– Дед! – Валя взяла рацию. – Дед! Прием!
– На связи, Валя! – раздался голос Деда. – Что там?
– Мы нашли их. Трое «двести». Двое «триста», один тяжело. Мы в подвале ангара, слева от башни. Нас блокировали. Нужна помощь.
– Понял, – голос Деда был напряжен. – Попробую связаться с Доком. Держитесь.
Валя положила рацию.
– Ждем, – сказала она.