– Что за план был? – оживилась Матрена.
– Я хотела её выманить, – вздохнула я. – Дескать, не справляюсь с Сергеем, надо его бросить, совсем ослабла и прочее, прочее.
– А она решила выманить нас, – покачала головой Матрена.
Она задумчиво почистила трубку, достала из кармана кисет с табаком, набила им трубку и закурила.
– А мы, как ду-раки, чуть туда не попали, и я прямо ломилась туда. Это старость или приём какой-то хитрый? А, Агнетка?
– Будем считать, что это была магия, колдовство, – грустно улыбнулась я. – Жаль, что Сергея, скорее всего, нам не спасти.
Кольцо серого дыма из её трубки медленно расплылось в холодном воздухе. Матрена смотрела на меня поверх него.
– Отчаиваться рано, – сказала она на выдохе. – Если он ей так дорог был для «долга», значит, он ещё не пустая скорлупка. Не выкинула бы. Может, вязать ещё чью-то душу. Может, как приманку на крючке держит. Но жив. Точнее… не окончательно мёртв.
– А нам от этого легче? – спросил Николай. – Он же там, в её лапах.
– Нам от этого есть шанс, – поправила Матрена. – Потому что теперь она связана. У неё есть активный проект. Она не может просто взять и раствориться. Она должна довести дело до конца. А раз так… – Матрена прищурилась, – …мы можем ей этот конец испортить. Не дёргая за ниточки, которые она ожидает.
– Матрена, ты как будто первый раз с таким сталкиваешься, – я с удивлением на неё посмотрела. – Во-первых, она запустила активную программу, и та будет работать до тех пор, пока не доведёт дело до логичного конца. Даже особо следить не надо. Во-вторых, убивать она его точно не будет, не её профиль, вытянет, сожрёт его душу и оставит пустую оболочку. Туда, может быть, кого-нибудь подселит, или просто оставит при себе марионеткой. Например, замуж за него выйдет, и будет крутить его бизнесом, как хочет.
– Хм, – Матрена задумчиво глянула на нас. – Бизнес… Ты о торговле чаем говоришь? Дело прибыльное, да.
– Не только прибыльное, – вставила я, вспоминая атмосферу в том доме. – Это же про связи. Доставки из других стран, склады, контакты, транспорт. Отличная сеть для… ну, для чего угодно. Для переправки не только чая. Идеальное прикрытие. И идеальный инструмент влияния.
Николай ахнул, наконец-то уловив суть.
– Вы думаете, это не просто порча? Что она захватывает его дело?
– Не захватывает, – поправила Матрена. – Она его осваивает. Как новую территорию. Сергей – ключ от всех дверей. Его подпись, его голос, его лицо. Пустая оболочка, которой можно управлять как куклой – это идеальный инструмент. А жена… или та, кто займёт её место… будет кукловодом. И никто даже не заметит подмены. Будет думать, что он с горя спился или тронулся умом, а «верная женщина» взяла бразды правления в свои руки.
– Или верные родственники, – добавила я.
Вот оно. Всё встало на свои места. Не личная месть, не случайная жертва. Холодный, прагматичный захват. Сергей был не целью, а средством. И Елена, судя по всему, была следующим кандидатом на «переработку» – либо как запасной ключ, либо как ещё одна управляемая единица в растущей сети, либо её просто заказали.
– Тогда нам нужно не спасать Сергея от пустоты, – медленно проговорила я. – Нам нужно спасать его бизнес от захвата. Вернее, спасать всех, кто в эту сеть может попасть. Если она возьмёт под контроль его каналы… – Я даже не стала договаривать. Последствия были слишком масштабными и мрачными.
– Так, стоп, – Матрена резко подняла руку. – Не нужно бежать впереди паровоза. Мы не знаем, что у неё за планы глобальные. Может, ей просто дачу с бассейном на эти деньги захотелось или кто-то другой его заказал. Но факт в том, что процесс запущен. И он не остановится сам. И следующая на очереди – Елена. И если мы спасём Сергея, но не разорвём саму петлю, она найдёт другого. Может, кого-то из его партнёров. Или того же нашего батюшку, если снова полезет спасать. Да мало ли чего этой дамочке захочется сделать ещё.
– Значит, нужно бить не по марионетке, и не по кукловоду, который может быть где угодно, – сказала я, глядя на карту. – Нужно бить по самой программе, которую она запустила. «Верни долг» – это же не просто угроза. Это условие сделки. Скорее всего, мистической.
– И как бить по программе? – спросил Николай, уже окончательно потерявшийся в этих дебрях.
– Нарушить её работу, – ответила я.
Матрена одобрительно хмыкнула, давая мне продолжить.
– Если программа требует «верни долг», значит, в ней заложены переменные: кто должник, что за долг, кому возвращать. Выбей одну – всё посыплется.
– Логично, – кивнул Николай, внимательно слушая. – И какую переменную будем ломать?
– Переменную «долг», – сказала Матрена. – Надо сделать так, чтобы система считала, что долг уже возвращён. Послать обратный сигнал по тому же каналу, по которому идёт требование.
– То есть подделать расписку на тонком плане, – уловила я её мысль. – Но для этого нужно знать, что именно мы «возвращаем». Нужно понять суть этого долга. Дружочек, – я повернулась к бесёнку, – ты можешь вытащить из знака и карты не просто след, а сам запрос? Что она требует?
Коловерша подскочил к карте, принюхался, потом к знаку на окне. Он закрыл глаза, и его лицо сморщилось. Он жестами показал: сначала – что-то маленькое, круглое (кольцо? монета?), потом – широкий жест, будто что-то рассыпает или теряет, а затем приложил ладонь к груди, к области сердца, и сжал кулак.
– Что-то ценное, маленькое… Потерянное. И связанное с сердцем, – перевела Матрена, задумчивая. – Не с физическим, а с чувством. С любовью, что ли?
Я вспомнила рассказ о погибшей семье Сергея.
– Он потерял жену и дочь, – тихо сказала я. – Это и есть долг? Чувство вины, что он выжил, а они нет? Или… – меня осенило. – А что, если в момент аварии он мог что-то сделать, но не сделал? Или сделал не то? И теперь эта не отданная в тот миг жизнь, эта вина – и есть его долг перед ними. А она… – я посмотрела на карту, – она не кредитор. Она – коллектор. Пришла взыскать этот долг. В свою пользу.
Тишина повисла густая. Если это было так, то механизм был чудовищно точен и безжалостен. Он использовал его же собственную, пожирающую его изнутри вину как ключ, чтобы вынуть из него всё остальное.
– Тогда наша фальшивка должна быть не «деньги возвращены», – прошептала Матрена. – Она должна быть - «прощён». Нужно создать иллюзию, мираж того, что те, перед кем он виноват, его простили. Что долг искуплен.
– Это невозможно, – с болью в голосе сказал Николай. – Мы не можем знать…
– Нам и не нужно знать, Николай, – мягко, но твёрдо перебила его Матрена. – Нам нужно заставить программу поверить. Создать энергию прощения такой силы, чтобы она перекрыла собой сигнал вины, на котором всё держится. Вот тут без тебя, батюшка, никак. Ты можешь попросить за него. Попросить прощения для живого у тех, кто ушёл. Вложить в эту просьбу всю веру в милосердие и в то, что души способны прощать. Это и будет наша «расписка». Энергия прощения, направленная прямо на него.
Николай замер, его лицо было бледным и сосредоточенным.
– Я попробую, – выдохнул он. – Но мне нужна тишина и сосредоточение. И… прикрытие. Если я начну, и она почувствует, что мы начали работать.
– Мы прикроем, – твёрдо сказала я.
Николай кивнул, сжал в руке крест и посмотрел на нас.
– Давайте. С чего начнём?
– Батюшка, ты же с другими священниками общаешься? – спросила я.
– Конечно, – кивнул он.
– Если ты их попросишь помолиться о Сергее, то они тебе откажут?
– Откажут? – Николай удивлённо поднял брови. – Нет, конечно. Они спросят, в чём дело, но отказов не будет. Только… обычная молитва об упокоении души или о здравии тут вряд ли поможет. Нужно конкретное прошение о прощении.
– Вот и пусть молятся о прощении для Сергея, – сказала я. – Не вдаваясь в детали. Скажи, что человек в тяжёлом душевном состоянии, измучен чувством вины, и ему нужна Божья благодать и прощение. Чем больше голосов, тем сильнее сигнал. Это будет как хор, усиливающий твоё соло.
– Это… это может сработать, – задумчиво проговорил Николай, но тут же нахмурился. – Но нужно время. Чтобы обзвонить, объяснить… А его, судя по всему, у нас уже нет.
– Позвони своему наставнику, – попросила я. – Как мне помнится, он живёт где-то в монастыре. И отцу Леониду. Он вполне заинтересованное лицо. Это всё займёт не так уж и много времени. И на службу можно собрать людей. Сейчас я звякну Олегу. У него приют, там у него достаточно народу, и много верующих.
– Да, верно, – оживился Николай, словно вспомнив про запасной аэродром. – Отец Леонид из соседнего прихода точно не откажет. А Олег соберёт людей за полчаса, может за пятнадцать минут. Но это всё равно не мгновенно.
– А пока они собираются и звонят другим, ты начинаешь здесь, – сказала Матрена, её взгляд стал практичным. – Не жди подмоги, используй то, что есть. Эта карта, этот знак – они уже создали канал. Ты можешь использовать его же, но в обратную сторону. Не как коллектор, требующий долг, а как исповедник, принимающий покаяние и дающий разрешение. Ты ведь это умеешь.
Николай глубоко вздохнул и кивнул. Да, это было в его власти. Таинство исповеди и прощения грехов – один из самых сильных инструментов в его арсенале.
– Ладно, – твёрдо сказал он. – Я начну здесь. А вы будьте осторожны. Если она почувствует, что мы атакуем с двух сторон…
– Тем лучше, – усмехнулась Матрена. – Пусть разрывается. Коловерша, погнали! Нам нужно найти ту самую Елену, пока она ещё на связи и может стать нашей союзницей, а не разменной монетой.
Автор Потапова Евгения