Ключ поворачивался в замке туго — то ли от сырости, то ли просто отвык за эти две недели. Антон толкнул дверь плечом, чемодан на колесиках застрял на пороге.
Половина девятого вечера, в подъезде пахло чьим-то ужином и хлоркой. Он скинул ботинки, не развязывая, прислушался. Из глубины квартиры доносилась музыка — негромкая, какая-то джазовая. Странно. Оксана обычно слушала попсу или вообще тишину любила.
— Ксюш, я дома! — крикнул он, стягивая куртку.
Тишина. Музыка играла, а ответа не было. Антон прошел в коридор, бросил куртку на вешалку. Свет горел на кухне, дверь приоткрыта. Он заглянул — на столе две чашки, недопитое вино в бокалах, пепельница с окурками. Оксана бросила курить три года назад.
Сердце ёкнуло.
— Ксюха?
Он двинулся дальше, к спальне. Дверь закрыта, но не до конца. Сквозь щель пробивался свет ночника. И голоса. Тихие, почти шепот. Женский смех — Оксанин, узнал бы из тысячи. И мужской. Низкий, хрипловатый. Знакомый.
Антон замер. В голове пусто, только пульс стучит в висках. Толкнул дверь — медленно, будто боялся, что она заскрипит и предупредит их.
Они лежали на кровати. На их кровати. Оксана в его любимой синей футболке, которую он привез ей из Питера. Рядом Денис — его друг, его лучший друг с университета. Просто лежали рядом, Денис гладил её по волосам, она прижималась к его плечу. Телевизор работал на стене, какой-то фильм, но они не смотрели. Смотрели друг на друга.
Это было хуже секса.
— Привет, — сказал Антон.
Оксана вскинулась так резко, что чуть не упала с кровати. Денис сел, побледнел. Секунды три все молчали. Музыка играла в гостиной, джаз, саксофон тянул какую-то тоскливую мелодию.
— Тоша... — начала Оксана. Голос дрожал. — Ты же... ты же завтра должен был...
— Раньше вернулся, — перебил он. — Контракт быстрее подписали. Сюрприз, да?
Денис поднялся, натянул джинсы. Руки тряслись — Антон это видел. Хорошо. Пусть трясутся.
— Слушай, я могу объяснить...
— Объясни, — кивнул Антон. — Мне интересно, как ты объяснишь, почему лежишь в моей постели с моей женой.
— Мы не... — Оксана встала, попыталась застегнуть пуговицы на футболке. — Мы просто разговаривали.
Антон засмеялся. Странный смех вышел — сухой, как кашель.
— Разговаривали. На кровати. В девять вечера. С вином.
— Тоша, не надо так, — она подошла ближе, протянула руку, но он отступил. — Пожалуйста, давай спокойно...
— Спокойно? — он повысил голос. — Ты хочешь, чтобы я спокойно?! Две недели! Две недели я ишачил там, на этих переговорах, думал о тебе, скучал, звонил каждый вечер! А ты...
— Ничего не было! — выкрикнула Оксана. — Клянусь тебе, ничего!
Денис оделся полностью, стоял у окна, смотрел в пол. Молчал. Антон подошел к нему вплотную.
— Скажи что-нибудь. Ну давай, объясни другу.
— Извини, — тихо сказал Денис. — Я не хотел...
— Не хотел? — Антон схватил его за воротник рубашки. — Не хотел, но приперся в мою квартиру? Не хотел, но лежал с моей женой?
— Отпусти его! — Оксана попыталась оттащить Антона, но он отмахнулся.
— Проваливай, — процедил он Денису в лицо. — Сейчас же. Пока я не забыл, что мы когда-то были друзьями.
Денис кивнул, вырвался, схватил куртку с кресла. У двери обернулся, посмотрел на Оксану — долгий взгляд, полный чего-то, чего Антон не мог прочитать. Или не хотел. Дверь хлопнула.
Они остались вдвоем.
Оксана села на край кровати, обхватила себя руками. Антон стоял посреди комнаты, смотрел на неё — на растрепанные волосы, на покрасневшие глаза, на эту футболку. Сколько раз он видел её в этой футболке по утрам? Сколько раз целовал, обнимал, говорил, что любит?
— Как давно? — спросил он.
— Что?
— Как давно это длится?
Она подняла голову, посмотрела на него.
— Месяц. Может, полтора.
Полтора месяца. Антон сел на стул у туалетного столика. Ноги подкосились. Полтора месяца они... что? Встречались? Спали? Планировали будущее?
— Рассказывай, — сказал он. — Все. С начала.
Оксана вытерла слезы, вздохнула.
— Это случайно вышло. Я позвонила ему, когда ты уехал в ту командировку в Екатеринбург. Помнишь? В октябре. Мне было тоскливо, одиноко...
— У тебя есть подруги.
— Подруги не понимают! — она вскочила. — Они только головами качают, советы дают. А Денис... он слушал. Просто слушал, понимаешь?
— Ах, он слушал, — Антон хмыкнул. — Какой молодец. Друг года, что сказать.
— Не иронизируй! — Оксана прошлась по комнате. — Ты не был здесь! Ты не видел, как мне плохо было!
— Плохо? — он встал. — Тебе было плохо? А я что делал? Работал! Зарабатывал! Чтобы мы могли съездить в отпуск, чтобы квартиру побольше купить, о которой ты мечтала!
— Мне не нужна квартира побольше, — тихо сказала она. — Мне нужен был ты. Рядом. Здесь.
Повисла пауза. Антон отвернулся, подошел к окну. За стеклом темнота, редкие огни соседних домов. Где-то там, внизу, Денис садится в свою машину. Уезжает. А может, стоит у подъезда, курит, думает — вернуться или нет.
— Ты его любишь? — спросил Антон, не оборачиваясь.
Молчание. Долгое. Потом:
— Не знаю.
Он обернулся. Оксана стояла у кровати, смотрела на него — измученная, растерянная, чужая. Когда она стала чужой? Месяц назад? Полгода? Или он просто не замечал?
— Не знаешь, — повторил он. — Отлично. Замечательно, Ксюш. Спасибо за честность.
— А ты? — она шагнула вперед. — Ты меня любишь? Когда в последний раз ты говорил мне об этом? Когда в последний раз мы просто сидели вместе, разговаривали, смеялись?
— Я работаю! — крикнул Антон. — Понимаешь? Работаю, чтобы нам было хорошо!
— Мне не хорошо! — крикнула в ответ Оксана. — Мне одиноко! Мне тридцать два года, а я чувствую себя... забытой. Ненужной.
— Тогда зачем ты вообще со мной?
— Не знаю! — она закрыла лицо руками. — Не знаю...
Антон схватил телефон, ключи от машины.
— Уходи, — сказал он.
— Что?
— Уходи. Собирай вещи и уходи. К нему, к подругам, куда хочешь. Мне всё равно.
— Тоша, подожди...
Но он уже шел к двери. Оксана бросилась за ним, схватила за рукав.
— Не уходи! Давай поговорим нормально!
Он остановился, посмотрел на её руку на своем рукаве. Потом на лицо — заплаканное, испуганное.
— О чём говорить? — устало спросил он. — Ты сказала, что не знаешь, любишь ли его. Не знаешь, зачем со мной. Какой разговор, Ксюх? О чём?
Она отпустила его руку. Он вышел из квартиры, не оглядываясь. Спускался по лестнице — лифт не дождешься, а стоять там, слушать, как воет кабина, невозможно. На улице холодно, ветер в лицо. Сел в машину, завел. Куда ехать? К родителям — они будут задавать вопросы, жалеть, а ему не нужна жалость. К друзьям? Да какие друзья, если лучший только что...
Поехал в центр. Город ночью — другой мир. Витрины магазинов светятся, люди идут неизвестно куда, все при деле, все заняты. Он остановился у какого-то бара на Тверской, вошел. Полутемно, музыка, стойка с десятком бутылок. Заказал виски, выпил залпом. Потом еще один.
Телефон завибрировал. Оксана.
«Прости. Пожалуйста, прости. Приезжай, поговорим».
Он убрал телефон, заказал третий виски. Бармен посмотрел с сомнением, но налил. Рядом села девушка — молодая, лет двадцать пять, в красном платье. Улыбнулась.
— Плохой день?
— Можно и так сказать, — ответил Антон.
— Хотите поговорить?
Он посмотрел на неё. Красивая. Незнакомая. Ничего не знает о нём, о его жизни, о том, что произошло час назад. Может, это и есть выход — забыться, уйти в кого-то другого, в другую жизнь, в другую реальность?
— Нет, — сказал он. — Спасибо.
Девушка кивнула, отошла к своему столику. Антон допил виски, расплатился, вышел на улицу. Холод протрезвил немного. Телефон снова завибрировал. Теперь Денис.
«Мы должны встретиться. Поговорить по-мужски».
Антон усмехнулся. По-мужски. Какая ирония. Набрал ответ:
«Завтра. Кофейня у метро. Десять утра».
Отправил. Сел в машину, поехал дальше — без цели, просто ехал. Мимо Кремля, мимо набережной, мимо спящих районов. В голове пустота и одновременно хаос. Как так получилось? Когда он упустил момент? Может, Оксана права — он слишком много работал, слишком мало был дома. Но разве это оправдание? Разве это дает право...
Он остановился у Воробьевых гор, вышел из машины. Смотровая площадка пустая, только влюбленная парочка у ограждения. Москва внизу — огни, огни, огни. Миллионы людей, миллионы историй. У каждого свои проблемы, свои драмы. Но от этого не легче.
Телефон опять. Оксана.
«Где ты? Я волнуюсь».
Он не ответил. Стоял, смотрел на город, пытался понять — что дальше? Развод? Прощение? Попытка начать заново? А если начать заново, то возможно ли это, когда внутри все перемолото, переварено, превращено в пепел?
В четыре утра вернулся домой. Квартира темная, тихая. Оксана спала на диване в гостиной, укрывшись пледом. Или не спала — притворялась. Он не стал проверять. Прошел в спальню, лег на кровать — на ту самую, где еще вечером лежали они с Денисом. Запах чужого одеколона. Антон встал, сорвал постельное белье, скомкал, швырнул в угол. Достал чистое из шкафа, застелил. Лег снова.
Не спалось.
Утром, ровно в девять, он встал, принял душ, оделся. Оксана уже не спала — сидела на кухне, пила кофе. Посмотрела на него, не говоря ни слова. Он налил себе кофе из турки, сел напротив.
— Встречаюсь с Денисом, — сказал он. — В десять.
— Зачем?
— Поговорить.
— Не надо, — она потянулась через стол, но он убрал руку. — Тоша, не надо. Это ничего не изменит.
— Может быть. Но я хочу услышать, что он скажет.
— Он скажет, что виноват. Попросит прощения. И что дальше?
— Не знаю, — ответил Антон. — Увидим.
Он допил кофе, встал, взял куртку. У двери остановился.
— Можешь пока собрать вещи. Или я соберу свои. Решай.
Дверь закрылась за ним мягко, без хлопка.
Кофейня у метро. Денис уже сидел за столиком в углу, мял в руках салфетку. Увидел Антона, поднялся, но тот махнул — сиди. Заказал себе эспрессо, сел напротив.
— Ну? — сказал Антон. — Говори.
Денис вздохнул, посмотрел в глаза.
— Я люблю её, — просто сказал он.
И мир поплыл.
Антон откинулся на спинку стула. Эспрессо остывал в чашке. Где-то рядом играла muzak, кто-то хихикал за соседним столиком. Обычная жизнь продолжалась, а у него внутри все рвалось на куски.
— Ты любишь её, — повторил он медленно. — Сколько лет мы дружим, Ден? Пятнадцать? Шестнадцать?
— Тоха, я не планировал...
— А что ты планировал? — Антон наклонился вперед. — Когда ты начал смотреть на мою жену не как друг? На каком именно моменте ты решил, что можешь?
Денис сжал челюсти.
— Это вышло само. Я приехал к вам тогда, в октябре, помнишь? Ты попросил проверить, как она там одна. Протекал кран.
— Кран, — усмехнулся Антон. — Романтично.
— Заткнись! — Денис ударил ладонью по столу, кофе подпрыгнул в чашках. — Ты хочешь услышать или хочешь издеваться?
— Хочу услышать, как мой лучший друг спал с моей женой!
Несколько голов повернулись в их сторону. Бариста за стойкой настороженно посмотрел. Денис побледнел.
— Не было никакого... — он понизил голос. — Мы не спали вместе. Ни разу.
— Ври лучше.
— Не вру! — Денис схватил его за руку через стол. — Клянусь тебе. Мы просто разговаривали. Встречались. Гуляли по городу. Кино пару раз сходили. Но ничего... физического не было.
Антон вырвал руку.
— И это, по-твоему, лучше? Ты влюбился в неё. Она в тебя. Вы строили отношения за моей спиной, и это должно меня успокоить?
— Она несчастна с тобой.
Тишина. Антон смотрел на Дениса, не веря ушам.
— Повтори.
— Она несчастна, — Денис не отводил взгляда. — Ты не видишь её. Не слышишь. Она плачет по ночам, когда ты уезжаешь. Она задыхается в этой квартире, в этой жизни, где ты появляешься на пару дней и снова исчезаешь. Ты дал ей быт, деньги, статус. Но ты не дал ей себя.
— А ты дал? — Антон встал, столик качнулся. — Ты, который тоже женат, между прочим! Или Наташа уже знает, что у неё такой замечательный муж?
Денис побелел еще сильнее.
— Наташа... это другое.
— Конечно, другое! — Антон расхохотался. — Вы оба хороши! Ты изменяешь жене с моей женой, Оксана мне изменяет с женатым мужиком. Идиллия!
— Мы разводимся, — тихо сказал Денис. — Я вчера сказал Наташе. Она... она уже знает.
Антон сел обратно. Значит, всё серьезно. Это не мимолетная интрижка, не случайность. Они планировали. Думали о будущем.
— И что теперь? — спросил он. — Вы съедетесь? Заживете долго и счастливо?
— Я не знаю. Это зависит от Оксаны. И от тебя.
— От меня?
— Отпустишь ли ты её.
Антон провел рукой по лицу. Хотелось встать, выйти отсюда, сесть в машину и уехать куда подальше. В другой город. Другую страну. Только бы не думать, не чувствовать эту боль, которая разрасталась внутри, пожирая все.
— Она сама должна решить, — сказал он наконец. — Я не буду её держать силой.
— Она боится тебя ранить.
— Ранить? — Антон рассмеялся горько. — Поздно, Ден. Уже ранила. Вы оба ранили.
Денис кивнул, отпил кофе. Руки дрожали.
— Прости меня, — произнес он. — Знаю, что ты не простишь. Но я должен был сказать.
— Проваливай, — устало сказал Антон. — И больше не звони. Никогда.
Денис встал, накинул куртку, замер на секунду, будто хотел добавить что-то еще. Но передумал. Вышел из кофейни, растворился в толпе на улице.
Антон сидел еще минут двадцать, смотрел в пустую чашку. Потом набрал Оксане.
— Нам надо встретиться, — сказал он, когда она ответила. — Только не дома. Приезжай в парк Горького. К фонтану. Через час.
Повесил трубку, не дожидаясь ответа.
Час спустя они стояли у фонтана. Оксана кутались в пальто, волосы растрепал ветер. Выглядела измученной, постаревшей. Или он просто раньше не замечал?
— Денис сказал, что любит тебя, — начал Антон без предисловий. — Сказал, что вы с Наташей разводитесь. Хочет быть с тобой.
Оксана молчала, смотрела на воду в фонтане.
— А ты? — продолжил он. — Чего ты хочешь?
Она подняла глаза. В них была такая тоска, что Антону стало почти жаль её.
— Не знаю, Тоша. Честное слово, не знаю.
— Ты его любишь?
Пауза. Долгая. Мучительная.
— Да, — прошептала она. — Наверное, да.
— Наверное, — повторил Антон. — А меня?
— Люблю. По-другому. Ты — моя привычка, мой дом, моя жизнь. Но с тобой я... я задыхаюсь, понимаешь? Мне мало тех крох внимания, что ты даешь между командировками.
— Я работаю ради нас!
— Ради нас? — она шагнула к нему. — Или ради себя? Чтобы доказать кому-то, что ты успешен? Что ты молодец? А я просто часть этого успеха, красивое дополнение к твоей картинке!
Он хотел возразить, но не нашел слов. Потому что где-то в глубине — в самой темной, скрытой части — он знал: она права.
— Что ты хочешь от меня? — спросил он тихо.
— Хочу, чтобы ты отпустил меня, — ответила Оксана. — Без скандалов, без обвинений. Просто... отпусти.
Антон смотрел на неё долго. На эту женщину, с которой прожил восемь лет. Восемь лет счастья, рутины, ссор, примирений. Восемь лет его жизни.
— Хорошо, — сказал он. — Забирай вещи. Квартира твоя. Я сниму себе другую.
— Тоша...
— Не надо, — он отступил, когда она потянулась к нему. — Всё уже сказано.
Развернулся и пошел прочь, не оглядываясь.
Три месяца спустя Антон сидел в новой квартире — однушка на окраине, минимум мебели, никаких воспоминаний. За окном шел снег, первый в этом году. Он пил кофе, листал новости в телефоне.
Оксана написала неделю назад — коротко, сухо. Съехала от Дениса. Не сложилось. Оказалось, любовь в тайне и любовь в быту — разные вещи. Он ответил: "Сожалею". Больше ничего не добавил.
Мать звонила каждый день, уговаривала вернуться, простить, начать сначала. Но Антон знал — назад дороги нет. Слишком много сказано, слишком многое сломано. Некоторые вещи не склеить.
Он взял отпуск на два месяца — впервые за пять лет. Ездил в горы, ходил в театры, читал книги, на которые никогда не было времени. Учился быть один. Учился не думать о ней каждую минуту.
На работе предложили новый проект — полгода в Сингапуре. Раньше он бы согласился не раздумывая. Теперь сказал: "Дайте подумать". Потому что понял наконец — работа не спасет от одиночества. Деньги не заменят тепла. Успех не согреет по ночам.
Телефон завибрировал. Незнакомый номер. Антон ответил.
— Привет, — женский голос, молодой, незнакомый. — Это Антон? Меня Татьяна зовут. Нам Людмила дала ваш телефон, моя подруга. Она говорила, вы хотели бы познакомиться...
Он усмехнулся. Мать не сдавалась.
— Слушаю вас, Татьяна, — сказал он.
И впервые за три месяца ему стало легче. Не хорошо — но легче. Будто что-то внутри, сжатое в комок, начало медленно распрямляться.
Жизнь продолжалась. По-другому. Без Оксаны, без Дениса, без прошлого. Но продолжалась.
И этого, как ни странно, было достаточно.