Кричала жена в декрете вслед своему мужу, бежавшему на самолет в Сочи.
***
— И, вообще, она на любителя, поэтому у неё даже мужчины нет. Вот видишь: захотел бы соврать — соврал бы. А я говорю как есть!
Володя смотрел Ольге прямо в глаза, и в этот момент ему самому захотелось поверить, что всё действительно так просто: лыжи, ностальгия, старые друзья. Но тишина между ними уже была пропитана недоверием — густым, как туман, который не рассеять одним честным взглядом.
Ольга медленно отошла к окну. За стеклом медленно падал снег, словно пытался прикрыть собой всё, что между ними накалилось.
— Просто лыжи… — повторила она тихо, будто пробуя слова на вкус.
— А почему тогда ты не сказал мне сразу? Почему врал про Алексея?
Володя не ответил. Он знал: любое объяснение сейчас прозвучит как новая ложь.
Предыдущая серия тут:
Начало рассказа тут:
***
Двадцать лет назад: школа, лыжи и неразделённая любовь
Давайте перенесёмся в прошлое — туда, где Володя ещё не был «Володей», а был просто Вовой, старшеклассником с горящими глазами и мечтой о больших спортивных победах.
Вова учился в школе, которая славилась своей лыжной секцией. С пятого класса он упорно тренировался, оттачивая технику, участвуя в районных и областных соревнованиях. К десятому классу он уже считался одним из лучших лыжников школы — выносливый, целеустремлённый, с природным чувством склона.
Именно на сборах и тренировках он чаще всего видел Елену — высокую, стройную, с копной белокурых волос, обрамлявших лицо, словно солнечный венец. Её голубые глаза светились живым, любознательным блеском, а улыбка — широкая, искренняя — могла растопить любой морозный день.
Она тоже занималась лыжами, но не ради рекордов, а скорее ради удовольствия. Для неё это было хобби, способ поддерживать форму и проводить время на природе. Однако её природная грация и лёгкость движений невольно привлекали внимание — и тренеров, и одноклассников.
Елена была той самой девушкой, о которой шептали в коридорах, чьи фотографии тайком разглядывали мальчишки, пряча их в учебниках.
Восьмиклассники смотрели на неё с благоговением — она казалась им недосягаемой принцессой. Девятиклассники пытались казаться взрослее и круче, лишь бы она обратила на них внимание.
Десяти- и одиннадцатиклассники уже открыто соперничали за её улыбку, сочиняли стихи, приглашали на прогулки.
Но Елена оставалась равнодушной к этим знакам внимания. Она была независима, немного насмешлива, и её интересовали не романтические признания, а книги, путешествия и собственные мечты.
Вова и его тихая влюблённость
Вова, конечно, тоже был влюблён в Елену. Но в отличие от других, он не писал записок и не подбрасывал цветы в портфель. Его способ выразить чувства был иным — через спорт.
Он старался быть лучшим на тренировках, чтобы она заметила его. Когда они оказывались в одной команде на эстафетах, он выкладывался на полную, лишь бы услышать её искреннее: «Ну ты молодец!»
Иногда после тренировок они шли вместе до остановки — он нес её рюкзак, а она рассказывала о книгах или фильмах. Он слушал, затаив дыхание, и ловил каждое слово.
Однажды он решился:
— Лён, может, после уроков сходим в кафе? Я знаю одно место, там вафли с шоколадом…
Она рассмеялась:
— Вов, ты такой милый! Но я сегодня занята. Может, в следующий раз?
«Следующий раз» так и не наступил.
Несмотря на отсутствие романтических отношений, Вова всё же имел особое положение — он был тем, с кем Елена чаще всего оказывалась в одной компании на сборах. Тренеры ставили их в пару на эстафеты, они делили один номер в спортивной базе, вместе ехали на соревнования.
Одноклассники завидовали ему:
— Ну ты везунчик, с Леной постоянно тусишь!
— Да ладно, она просто со всеми так… — отмахивался Вова, но в душе гордился.
Однако Елена не воспринимала его как потенциального парня. Для неё он был хорошим товарищем, надёжным партнёром на лыжне, но не больше.
Она смеялась над его робкими попытками ухаживать, называла «братиком» и легко переводила разговор на что‑то другое.
Расставание: разные пути
Школьные годы закончились. Выпускной вечер, слёзы, обещания не терять связь… Но жизнь быстро развела их по разным орбитам.
Вова поступил на факультет физической культуры. Он хотел остаться в спорте — стать тренером, передавать свой опыт детям. Его выбор был логичным продолжением школьных увлечений.
Елена уехала в Москву. Она выбрала юрфак, мечтая о карьере в престижной фирме или, на худой конец, о замужестве с успешным мужчиной. Её амбиции были велики: она хотела не просто работать, а блистать.
Они изредка переписывались в соцсетях — пару сообщений на Новый год, поздравления с днями рождения. Но постепенно и это сошло на нет.
Для Вовы Елена осталась в прошлом — как символ юности, как та самая девушка, которую он любил, но не смог завоевать. Он вспоминал её не с горечью, а с лёгкой ностальгией — как воспоминание о времени, когда всё казалось возможным.
А для Елены он, вероятно, был просто «Вовка из школы» — добрый, спортивный, но не тот, кто мог бы перевернуть её мир.
И вот спустя двадцать лет судьба снова свела их — на встрече одноклассников, где старые чувства неожиданно ожили…
***
Встреча спустя двадцать лет
Тот день Владимир запомнил надолго. Утром он едва уговорил Ольгу отпустить его на встречу одноклассников — жена ворчала, что «опять эти школьные воспоминания», но в конце концов махнула рукой: «Иди уж, только не задерживайся».
Он вышел из дома чуть ли не на цыпочках, боясь, что Ольга передумает. В голове крутилась мысль: «А вдруг Лена там будет?..»
Она пришла
Зал кафе, где собрались бывшие одноклассники, наполнился шумом, смехом, воспоминаниями. Кто‑то постарел, кто‑то, наоборот, расцвёл; одни хвастались успехами детей, другие — карьерными взлётами.
И вот — она.
Лена стояла у окна, слегка прищурившись от солнца. Белокурые локоны, когда‑то пышные и непослушные, теперь были аккуратно уложены в стильную стрижку.
Голубые глаза, всё такие же ясные, обрамляли едва заметные морщинки — следы прожитых лет, но не усталости, а скорее мудрости.
Владимир замер. Перед ним была уже не та надменная школьница, а женщина — спокойная, с лёгкой грустью во взгляде, но всё ещё невероятно притягательная.
— Вова?! — она первой заметила его и улыбнулась. — Ну ты совсем не изменился! Всё такой же… спортивный.
Он рассмеялся, чувствуя, как внутри что‑то дрогнуло.
— Это ты не изменилась. Всё та же Лена.
За чашкой кофе Лена рассказала о себе — без пафоса, без прикрас.
— Знаешь, я ведь думала, что с моей внешностью мне прямая дорога в высший свет. Юрфак, блестящая карьера, муж‑олигарх… — она усмехнулась.
— А вышло вот что: мировой судья. Сижу, лишаю прав за пьяную езду, разбираю соседские склоки из‑за забора. Мелочь, а не правосудие.
Её голос не звучал озлобленно — скорее устало. Она не жаловалась, просто констатировала факт: жизнь оказалась не такой, какой она её рисовала в юности.
— Родители до сих пор вздыхают: «Леночка, ну как же так? Ты же могла…»
— А я что? Могла. Но не сложилось. Или не захотела. Или просто не повезло, — добавила она тише.
С личной жизнью у бывшей одноклассницы всё было ещё сложнее.
В молодости Лена свято верила: красота — это пропуск в счастливую жизнь.
Она ждала, что однажды появится «тот самый» — успешный, щедрый, готовый носить её на руках. Но реальность оказалась прозаичнее.
— Оказалось, миллионеры не раздают себя просто так, — сказала она с горькой иронией.
— А за обычного состоятельного мужчину приходится бороться. И не с ним, а с другими женщинами. А я не люблю борьбу. Я всегда считала, что мужчина должен добиваться женщины, а не наоборот.
Лена не стала ни охотницей за богатством, ни отчаянной карьеристкой, готовой на всё ради статуса. Её принципы оказались дороже — но и одиночество тоже.
— Иногда думаю: может, зря? Может, надо было быть гибче? Но потом понимаю — не моё. Я не умею играть в эти игры, — призналась она Вове.
Воспоминания и намёки
Они проговорили несколько часов. Вспоминали школу, лыжные сборы, смешные случаи из юности.
Встреча одноклассников превратилась для них в свидание для двоих. Поразительно, что другие школьные товарищи были "на другой волне" и не трогали "влюбленную парочку", давая им вдоволь наговориться за отдельным столиком.
Владимир вдруг осознал: та Лена, которую он помнил, — надменная, недосягаемая — давно исчезла.
Теперь перед ним сидела женщина, которая тоже ошибалась, тоже разочаровывалась, тоже искала себя.
— Ты знаешь, — вдруг сказала она, глядя ему в глаза, — а ведь ты был единственным, кто никогда не пытался меня завоевать. Ты просто был рядом. И это… это было по‑настоящему.
Владимир не знал, что ответить. В её словах звучало что‑то большее, чем просто благодарность за прошлое.
А потом, уже прощаясь, она как бы невзначай бросила:
— Слушай, а ты ведь всё ещё катаешься на лыжах? Я тут подумала… В Сочи в январе неплохой сезон открывается. Может, рванем? Как на сборы в старые времена?
Лена сказала это в порыве, с воодушевлением, а Вова замер. Это было не просто предложение — это был шанс.
Но в голове тут же всплыло лицо Ольги, её усталые глаза, крики Родиона по ночам.
— Я… я не знаю, — пробормотал он. — У меня семья, ребёнок…
— Конечно, — она кивнула, не обидевшись. — Я просто предложила...
Но эта фраза уже засела в его сознании.
Возвращение в реальность
Домой Владимир шёл медленно, обдумывая встречу. Лена изменилась — и это пугало и манило одновременно. Она больше не была той недосягаемой принцессой, но стала кем‑то… ближе.
Ольга встретила его вопросом:
— Ну как, повеселился?
— Да, нормально, — ответил он, избегая её взгляда. — Все постарели, конечно…
Он не сказал ей о Лене. Не сказал о предложении поехать в Сочи.
Потому что уже понимал: это не просто ностальгия. Это начало чего‑то нового — или конца старого.
***
Разговор с Ольгой зашёл в тупик. Ольга, ещё вчера готовая к компромиссу, теперь видела: никакие доводы не подействуют. Владимир стоял у порога, сжимая в руках рюкзак, и в его глазах читалась твёрдая решимость.
— В общем, Оль, вот как хочешь…
— Хочешь ревнуй меня, хочешь не ревнуй, хоть на развод подавай, а меня всё уже достало, и я в любом случае полечу на этот курорт.
— Тем более перелёт и гостиница уже оплачены! — отчеканил он, глядя прямо перед собой.
Голос мужа звучал холодно, почти отчуждённо — будто говорил не муж, а посторонний человек, уставший от ненужных объяснений.
Ольга почувствовала, как внутри всё обрывается. Ещё утром она надеялась: Вова передумает, одумается, увидит, как ей больно. Но теперь поняла — он уже всё решил.
— Ты ещё скажи, чтобы сэкономить, снял для своей Лены двухместный номер «для молодожёнов»! — выкрикнула она, и слёзы, которые она так долго сдерживала, хлынули потоком.
Ольгина идиллия совместной жизни рушилась не постепенно — она рассыпалась в одно мгновение, разбитая этим самоуверенным тоном, этими словами, в которых не было ни капли сочувствия.
Владимир лишь пожал плечами:
— В общем, Оль, вот как хочешь… Хочешь ревнуй, хочешь не ревнуй, хоть на развод подавай. Я в любом случае полечу на встречу с ней!
Вова не стал ждать ответа. Молча собрал вещи — спортивный костюм, тёплые носки, пару футболок, лыжные очки, которые, кажется, так и не пригодятся. Вызвал такси через приложение, бросил взгляд на коляску с спящим Родионом, но даже не подошёл.
Дверь захлопнулась с глухим стуком — и Ольга осталась одна.
Она опустилась на стул, обхватила голову руками. В ушах звенело: «Я в любом случае полечу…»
В небе над Сочи
Владимир сидел у окна самолёта, глядя, как тает вдали серая пелена города. В груди было странно пусто — ни радости, ни волнения, только какое‑то оцепенение.
Он представлял, как они с Леной будут зажигать на курорте: вечерние прогулки, горячий глинтвейн, разговоры до рассвета. Ему даже не так интересно было само катание на лыжах — куда больше манила мысль о времени наедине, о возможности почувствовать себя снова молодым, свободным, желанным.
Нет, он не взял один номер на двоих. Но подгадал так, чтобы их с Леной комнаты оказались рядом — на одном этаже, через два коридора.
«Мало ли… Вдруг она захочет зайти за советом по снаряжению?» — мысленно оправдывал он свой выбор.
Продолжение уже на канале. Ссылка внизу ⬇️
Продолжение тут:
Ставьте 👍Также, чтобы не пропустить выход новых публикаций, вы можете отслеживать новые статьи либо в канале в Телеграмме, https://t.me/samostroishik, либо в Максе: https://max.ru/samostroishik