Дарья Десса. Авторские рассказы
Паутина погибели
Маргарита Павловна когда-то считала себя интеллигенткой. Ещё бы! Столько лет медсестрой проработала. Да не простой, а хирургической. То есть помогала докторам людей с того света вытаскивать. Потому на простых коллег своих, тех, что только уколы ставили да градусники под мышкой держали, втайне смотрела несколько свысока. Она была не просто «сестра милосердия», а, можно сказать, соучастник божественного промысла, стоящий у самой кромки бытия, где скальпель отделяет жизнь от Великого Ничто. Её руки, натренированные на подаче инструментов, были точны, как швейцарские часы, а взгляд – проницателен, как рентген.
Она знала, что такое стерильность не по учебнику, а по запаху. И близость к великим тайнам жизни и смерти давала ей право на негласный титул «интеллигентка от медицины». Правда, придумала его сама и другим не рассказывала. «Да они бы всё равно не поняли», – так считала.
Но это было давно. Вышла Маргарита на пенсию. И мир, который она знала, мир, где всё было четко, по протоколу, где каждый инструмент имел свое место, а каждая болезнь – свой код, вдруг расплылся в нечто аморфное и непредсказуемое. Сын, конечно, звал её жить к себе, в свою просторную, но, по мнению Маргариты Павловны, бестолковую квартиру, где на полу валялись какие-то провода, а в воздухе висел запах жареной курицы и постоянного беспорядка.
Старушка она была гордая, независимая, потому не согласилась. «Я не экспонат в вашем музее современного быта, Серёженька, – отрезала она по телефону. – Я человек системных взглядов».
Её собственная квартира была воплощением этой системы. Белые, накрахмаленные занавески. Идеально ровные стопки книг (исключительно классика и медицинские справочники). И, конечно, стерильная чистота, доведенная до клинического блеска. В такой обстановке завести животное было бы актом вандализма. Кошка? Шерсть, блохи, когти. Собака? Грязь с улицы, слюни, неконтролируемые эмоции. «Нет уж, – решила Маргарита Павловна, – с животной возиться я не буду».
А какая отрада у одиноких стариков? Либо домашнее животное завести, либо телевизор смотреть. Маргарита Павловна выбрала второе. Телевидение было предсказуемым. Оно вещало по расписанию, а сам аппарат можно было выключить, и он не оставлял после себя шерсти.
И вот однажды, в один из тех вечеров, когда на душе было особенно тоскливо от осознания, что ее безупречные навыки больше никому не нужны, старушка наткнулась на передачу. Ведущая, дама с прической, напоминающей гнездо, свитое из медной проволоки, и с глазами, полными вселенской тревоги, вещала о цифровом Апокалипсисе.
– Дорогие мои, – надрывалась дама, которую представили как эксперта и профессора “Эзотерической цифровой демонологии”, – если раньше числом дьявола была цифра 666, то теперь, в наш век тотальной компьютеризации и греховного лазания по интернету, к ней ещё одна прибавилась – 404!
Маргарита Павловна, которая знала о 666 только из старых фильмов ужасов и из анекдотов, придвинулась к экрану. Это было что-то новое, современное зло, а значит, оно требовало современного подхода.
Профессорша продолжала:
– Видят её лишь те, кто много грешит, когда в интернете шляется где попало. Это не просто цифры, это печать! Печать Потерянной души! Когда вы видите 404, это значит, что ваша душа уже не на своем месте, она потерялась в цифровых лабиринтах, и Дьявол уже отправил за ней курьера!
В передаче, которую посмотрела Маргарита, подробно рассказали, какие жуткие соблазны есть в этом интернете. Оказывается, грехом считалось не только просмотр «непристойных картинок», но и «бессмысленное пролистывание ленты», «споры с незнакомцами в комментариях» и даже «поиск рецептов беззернового хлеба, когда можно купить обычный».
– Интернет, – патетически восклицала профессорша, – это не просто сеть, это Паутина погибели! И число 404 – предвестник разрушения души у того, кто его видит. Это цифровой диагноз, дорогие мои! Необратимый!
Маргарита Павловна, как хирургическая сестра, привыкшая к диагнозам, восприняла всё с профессиональной серьезностью. Если это диагноз, значит, нужно разработать протокол лечения. Она тут же начала видеть «404» повсюду. На ценнике в магазине (404 рубля за килограмм рыбы – явно дьявольская наценка!). На номере автобуса (хотя он был 40, но ей казалось, что там приписана ещё одна четверка, просто её старательно замазали краской). Она стала с подозрением смотреть на роутер соседа, который на лестничной площадке под самым потолком постоянно мигал синим огоньком. «Вот он, рассадник! – думала она. – Цифровой абсцесс!»
Жизнь старушки наполнилась новым, высоким смыслом: борьбой с невидимым цифровым злом. Она даже начала крестить свой старенький кнопочный телефон перед тем, как позвонить сыну, на всякий случай.
Как-то раз к Маргарите Павловне внук пришел Серёжка-младший. С планшетом. Его родители послали бабушку навестить, чтобы она не скучала, и чтобы пацан, по их мнению, «подышал свежим воздухом классической интеллигентности». Внук, конечно, бабушку любил, но что у неё делать? В квартире пахло чистотой и нафталином, а единственное развлечение – это разглядывать старые фотографии, где все были молодые и почему-то очень странно одетые. Вот и взял любимое развлечение – планшет.
Попили они с бабушкой чаю с конфетами и плюшками, поболтали о школе (Серёжка, конечно, приукрасил свои успехи, чтобы не расстраивать бабушку), а потом внук, дожидаясь родителей, уткнулся в свой гаджет.
Маргарита Павловна, поначалу, держалась на расстоянии, как от заразного больного. Но любопытство – этот вечный двигатель прогресса и греха, взяло верх. Она подошла к внуку посмотреть, что там у него такого интересного.
Серёжка, тем временем, пытался найти какой-то редкий мем про кота, который, по его мнению, был вершиной юмора. Он тапнул на ссылку, которая выглядела в глазах бабушки крайне подозрительно, но обещала «самый свежий контент».
И тут это случилось.
На экране, ярким, наглым, нестерильным шрифтом, вылезла большая, зловещая цифра: 404. А под ней, мелким, но от этого не менее угрожающим текстом: «Page Not Found» («Страница не найдена»).
Маргарита Павловна шарахнулась, как чёрт от ладана. Её реакция была мгновенной, рефлекторной, как в операционной, когда нужно срочно остановить кровотечение. Только здесь оно было духовным. «Господи, помилуй! – прошептала она, а затем, вспомнив, что в борьбе с дьяволом нужна решимость, громко воскликнула: – Изыди, нечистый!»
Она стала креститься, причем крестила не только себя, но и Серёжку, и планшет, и даже угол комнаты, где снаружи стоял роутер соседа, который, по её мнению, был «порталом в геенну огненную». Смотрит ошалелыми глазами на Серёжку, а тот понять не может, что такого случилось. Он-то привык к 404. Это было для него так же обыденно, как пробка в час пик или реклама на Дзен.
– Бабуль, ты чего? – спросил мальчик. – Это просто ошибка. Сайт не работает.
– Ошибка?! – Маргарита Павловна перешла на шепот, полный драматизма. – Это не ошибка, Серёженька! Это знак! Это печать Потерянной души! Ты же сам видел! 404! Дьявол пришел за тобой! Ты что, грешил в этом своем интернете?! Смотрел эти... эти... мемы, Господи, прости?!
Серёжка, наконец, понял, что её напугало. Он посмотрел на экран, потом на бабушку, потом снова на экран. И тут его прорвало. Он долго потом смеялся над новым «новым числом зверя». Смеялся так, что у него текли слезы, и он даже немного поперхнулся.
– Бабуль, ну ты даешь! – выдавил Серёжка-младший сквозь смех. – Это же просто код! 404! Это значит, что страница, которую я искал, не существует! Её нет на сервере! Это как если бы ты искала скальпель, а его нет в лотке! Это техническая штука, а не дьявольская!
С трудом, когда бабушка в себя немного пришла, он объяснил ей, что такое HTTP-коды, что такое сервер и почему «Page Not Found» – это всего лишь досадная неприятность, а не предвестник Апокалипсиса. Он даже показал ей другие коды: 200 (ОК), 500 (внутренняя ошибка сервера, «Вот это, бабуль, уже ближе к аду, но тоже технически!»).
Маргарита Павловна слушала, как хирург слушает анестезиолога: с внешним спокойствием, но с внутренним сомнением. Её профессиональный скептицизм боролся с телевизионным внушением.
– То есть ты хочешь сказать, – уточнила она, выпрямляясь и поправляя накрахмаленную салфетку на столе, – что это просто... недостаток организации на этом вашем сервере?
– Ну да, – пожал плечами Серёжка, – можно и так сказать. Бардак там у них.
– Бардак, – повторила Маргарита Павловна. – Беспорядок…
Это слово подействовало на нее успокаивающе. Бардак – это не дьявол, а то, с чем она боролась всю свою жизнь. Нестерильность, неточность, отсутствие протокола. Если 404 – это просто беспорядок, значит, его можно исправить. Она рассмеялась. Смех её был сухой, немного нервный, но искренний. Она смеялась над своей наивностью, над профессором «Эзотерической цифровой Демонологии», над самим фактом, что она, операционная сестра с тридцатилетним стажем, испугалась трёх цифр на экране. Но, кажется, мальчишке до конца не поверила. В её голове поселилась новая, более изощренная теория.
– Внучок, – сказала она, когда Серёжка уже собирался уходить, – а ты не думал, что этот ваш интернет, как огромный, грязный, нестерильный операционный стол? И все эти сайты, которые ты смотришь, – это как открытые раны. А 404… – она сделала паузу, её глаза сузились, как при осмотре сложного шва, – …не просто «страница не найдена». Это значит, что Дьявол не нашел твою душу на том месте, где она должна была быть. Он её ищет, Серёженька. Старается отыскать в этом вашем цифровом бардаке. И когда сможет, тогда будет не 404, а…
Она не договорила, но Серёжка понял. Бабушка, конечно, посмеялась, но характерное упрямство не позволило признать, что она была напугана обычной технической ошибкой и поверила в какую-то чушь.
– Бабуля, – мальчик ласково провёл по её руке. – Поверь: интернет – лишь способ передачи данных. Ты же сама знаешь: кто-то ищет Бога, кто-то – дьявола, а способы не важны.
С тех пор Маргарита Павловна, удивлённая столь взрослым выводом мальчика, стала смотреть на интернет по-другому. Она купила себе самый простой ноутбук, чтобы «контролировать ситуацию». Но не бездумно «лазала» по интернету, нет. Она проводила там время осторожно. Заходила на сайты с рецептами, погодой, с новостями о садоводстве.
Но всё-таки её любимым занятием стало намеренное провоцирование ошибки. Она вводила в адресную строку бессмысленные наборы букв и цифр, ожидая появления заветного 404. Когда он появлялся, не крестилась, смотрела на него с профессиональным, почти научным интересом.
– Ага, – шептала она, кивая экрану. – Значит, здесь тебя нет. Значит, ты ищешь в другом месте. Хорошо.
Маргарита Павловна, бывшая операционная сестра, интеллигентка и борец за стерильность, превратилась в цифрового сталкера. Она искала Дьявола в его же Паутине погибели, используя его же «диагностический код». И каждый раз, когда видела 404, чувствовала не страх, а удовлетворение: её душа, в отличие от страницы, была найдена и надежно заперта в стерильной, накрахмаленной квартире, подальше от цифрового бардака.
А что же 404? Это просто дьявол, который заблудился в трёх соснах. Или, как сказала бы профессор «Эзотерической Цифровой Демонологии», в трёх шестёрках. А Маргарита Павловна знала: заблудившегося всегда можно найти. Главное, чтобы голова была на месте.