В ноябре 1910 года маленькая станция Астапово вдруг стала местом, о котором писали все газеты. В доме начальника станции лежал тяжело больной Лев Николаевич Толстой, а под окнами толкались ученики, дети писателя, жандармы, журналисты и просто любопытные. Когда в Ясной Поляне опускали гроб в могилу, тысячи людей встали на колени. Стоял только полицейский офицер, и кто то крикнул ему из толпы: «Полиция, на колени». Он послушался и тоже опустился. За этим коротким эпизодом скрывается длинная и очень нервная дорога человека, который сперва стал совестью России, а потом почти чужим в собственной семье и в собственной вере.
Кризис человека, у которого было все
К концу 70-х годов XIX века Толстой был богатым помещиком и главным писателем страны. Его называли гением, сравнивали с Шекспиром, на него смотрели снизу вверх. И именно в этот момент Лев Николаевич понимает, что не видит смысла в собственной жизни.
Позже в «Исповеди» он честно напишет, что всерьез думал о том, чтобы уйти из жизни самостоятельно. Прятал от себя веревки, избегал охоты, потому что слишком просто было бы выстрелить и закончить все за секунду. Попробовать спастись Лев Толстой решил через веру.
Он читал богословские книги, спорит с монахами, едет в Оптину пустынь, знакомится с крестьянскими проповедниками, штудирует Евангелие в оригинале. Но чем больше вникал, тем меньше принимает церковное объяснение мира, где человек изначально виноват и должен только ждать суда. Лев Николаевич отходит от церковной жизни и начинает выстраивать свое понимание христианства. Его интересует не загробная участь, а то, как вера меняет поведение здесь и сейчас. Так постепенно складывается то, что потом назовут толстовством.
Новая вера и домашние ссоры
Жить по новым убеждениям он пытается сразу. Лев Толстой упрощает одежду, работает в поле, отказывается от мяса, мечтает отдать имущество и авторские права, оставить себе минимум. Хочет, чтобы огромный дом жил проще, чтобы деньги шли не на излишества, а на помощь людям и на школы.
Для посторонних это выглядит как нравственный подвиг. Но рядом есть Софья Андреевна, жена и мать 13 детей. Для нее все гораздо приземленнее. Она отвечает за хозяйство, за расходы, за будущее детей. В ее дневниках видно, как растет обида. Она пишет, что муж занят духовными поисками, спорит о морали, таскает воду крестьянам, но при этом не находит времени посидеть у кровати тяжело больного сына.
В ее глазах Лев Николаевич превращается в строгого и холодного человека, который готов пожертвовать комфортом близких ради собственного идеала. Непонимание копится годами. Толстой то предлагает варианты развода, то подписывает бумаги, по которым недвижимость отходит жене и детям, и отходит от дел имения.
В литературе у него тоже все меняется. Вместо семейной хроники и балов появляются тексты о болезни, страхе и внутренней ломке. «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната», «Отец Сергий» и «Дьявол» написаны уже другим Толстым, для которого тема «как жить правильно» важнее, чем блеск сюжетов.
Пророк без церкви и без покоя
В жизни писателя появляется Владимир Чертков. Это убежденный единомышленник и издатель, который становится главной опорой писателя и одновременно раздражающим фактором для семьи. Вместе они создают издательство «Посредник», выпускают дешевые книги для простых читателей, печатают за границей запрещенные произведения Льва Толстого.
Чертков ведет огромную переписку с писателем, активно влияет на его решения и незаметно вступает в борьбу с Софьей Андреевной за рукописи и внимание Льва Николаевича. В доме это ощущают все.
Сам Толстой тем временем живет так, как считает нужным. Во время голода в начале девяностых годов девятнадцатого века он помогает организовывать сотни столовых, собирает огромные средства, заботится о дровах, семенах, лошадях для крестьян. Параллельно пишет «Царство Божие внутри вас», где отстаивает идею ненасилия. Позднее на эту книгу будет ссылаться Ганди.
Церковь реагирует все жестче. После «Воскресения», где духовенство и высшее общество показаны холодными и формальными, Святейший синод публикует документ, по сути официально отталкивающий Льва Николаевича. Общество воспринимает это как отлучение. Толстой отвечает «Ответом синоду» и в дневнике признается, что больше всего боится слухов о том, что перед смертью он якобы помирился с Церковью. Он ясно пишет, что уже не может вернуться к прежней вере.
Побег, Астапово и никакого отпевания
Осенью 1910 года в Ясной Поляне стало совсем тяжело. Лев Толстой пишет жене прощальное письмо, где говорит, что больше не может жить в обстановке богатства и конфликтов. Ночью он уезжает из дома вместе с личным врачом.
Дальше нет четкого плана. Они появляются на разных станциях, Лев Николаевич заезжает в Оптину пустынь, навещает сестру монахиню, обсуждает с близкими возможность уехать на юг и даже за границу. В одном он уверен точно: ему нужно уйти из прежней жизни.
В дороге Толстой простужается. Состояние быстро ухудшается, и его снимают с поезда на станции Астапово. Начальник станции уступает свой дом. Вокруг сразу собираются дети Толстого, последователи во главе с Чертковым, журналисты, полиция. Софья Андреевна приезжает, но к мужу ее пускают не всегда, и это только добавляет драматизма.
Церковь тоже пытается вмешаться. К писателю направляют священника с причастием, но пройти к умирающему ему не дают. Утром 7 ноября по старому стилю Лев Николаевич умирает. Похоронили его в Ясной Поляне, без отпевания. Могила находится в овраге, там, где в детстве Толстой придумал легенду о «зеленой палочке», в которой якобы был записан секрет всеобщего счастья. Люди, стоявшие на коленях у этой могилы, прощались не только с великим писателем. Они прощались с человеком, который всю жизнь пытался ответить на простой вопрос о том, как жить честно, и так и ушел, продолжая искать этот ответ.
Больше историй про Льва Толстого вы можете узнать из следующих книг:
Похожие материалы: