На часах было всего семь утра, а на кухне у Елены уже вовсю кипела работа. Запотевшие окна не пропускали серый утренний свет, зато духовка, разогретая до предела, создавала свой собственный, жаркий микроклимат. Лена, смахнув тыльной стороной ладони прилипшую ко лбу прядь волос, в который раз пересчитывала тарелки. Двенадцать персон. Двенадцать человек, которых нужно накормить, напоить, развлечь и, желательно, не убить в процессе.
Сегодня был юбилей у её мужа, Сергея. Пятьдесят лет — дата серьезная, обязывающая. И хотя сам Сергей, человек по натуре тихий и не любящий шумихи, предлагал просто посидеть в ресторане узким кругом, родня решила иначе.
«Как это — в ресторане? — возмущалась по телефону свекровь, Антонина Павловна. — Деньги только на ветер выбрасывать! У тебя, Леночка, руки золотые, квартира большая, четыре комнаты, что мы, не поместимся? Да и по-домашнему оно душевнее, по-людски».
«По-людски» в переводе с языка Антонины Павловны означало: Елена готовит трое суток, потом обслуживает гостей, потом моет горы посуды, а свекровь сидит во главе стола и раздает ценные указания, периодически поджимая губы, если заливное недостаточно прозрачное.
В прихожей хлопнула дверь — Сергей вернулся из магазина с последней партией продуктов.
— Ленок, я там минералки взял побольше, как ты просила, и хлеба, — он заглянул на кухню, виновато улыбаясь. Вид у него был помятый. Он тоже не горел желанием устраивать этот «пир на весь мир», но спорить с мамой в их семье было не принято. Точнее, Сергей не умел, а Лена устала быть плохой невесткой.
— Спасибо, Сереж, ставь в коридоре, — отозвалась она, не отрываясь от нарезки оливье. — Твои уже звонили?
— Звонили, — вздохнул муж, прислоняясь к косяку. — Сестра с мужем и племянниками уже на подъезде к городу. Мама сказала, что они заедут за ней и все вместе будут у нас часа через два. Раньше, чем планировали. Сказали, помочь хотят.
Лена только хмыкнула, с остервенением кроша соленый огурец. Помощь от золовки, Ларисы, обычно заключалась в том, что она садилась на лучший стул, наливала себе вина «для аппетита» и начинала рассказывать, как тяжело ей живется, пока Лена металась между плитой и столом.
— Ладно, прорвемся, — сказала она скорее себе, чем мужу. — Ты иди, переодевайся, а то встречать гостей в трениках как-то не солидно для юбиляра.
Два часа пролетели как одна минута. Лена едва успела снять фартук и натянуть праздничное платье, которое, как ей казалось, стало немного тесновато, как раздалась трель дверного звонка. Длинная, настойчивая, требовательная. Так звонить умела только Антонина Павловна.
— Иду, иду! — крикнул Сергей, спеша в прихожую.
Лена сделала глубокий вдох, натянула на лицо улыбку номер пять — «радушная хозяйка» — и вышла следом.
В дверях уже образовалась куча-мала. Антонина Павловна, массивная женщина в ярком платье с крупными цветами, занимала собой почти весь проем. За ней маячила тощая, вечно недовольная Лариса, её муж Виталик с лицом человека, мечтающего оказаться где угодно, только не здесь, и двое их детей-подростков, уткнувшихся в телефоны.
— А вот и мы! — провозгласила свекровь, протягивая Сергею пакет с чем-то мягким. — С днем рождения, сынок! Вот, связала тебе носки шерстяные, чтобы ноги в тепле были. А то возраст уже, суставы беречь надо.
— Спасибо, мам, — Сергей чмокнул мать в щеку. — Проходите, чего в дверях стоять.
— Леночка, здравствуй, — Антонина Павловна перевела взгляд на невестку. Взгляд был сканирующим. — Ой, что-то ты бледненькая совсем. Устала, поди? Я же говорила, не надо столько готовить, мы бы и картошечкой обошлись. А это что за пятно на обоях? Виталик, не задень чемоданом!
Лена замерла.
— Чемоданом? — переспросила она, глядя, как Виталик втаскивает в их прихожую огромный, пузатый чемодан на колесиках.
— Ну да, — как ни в чем не бывало ответила Лариса, стягивая сапоги и бросая их поперек прохода. — Мы решили, чего нам сегодня вечером обратно трястись? Да и маме тяжело. Останемся у вас на недельку. Виталик отпуск взял, у меня отгулы. Погостим, город посмотрим, пообщаемся. Вы же не против? Места у вас навалом.
Лена почувствовала, как улыбка сползает с её лица. Неделя. Семь дней ада. Сергей растерянно посмотрел на жену, потом на мать.
— Мам, ну... мы как-то не планировали... У нас работа, режим...
— Ой, да какой там режим! — отмахнулась Антонина Павловна, проходя в гостиную как адмирал на мостик корабля. — Вы же работаете, вас дома нет. А мы тут сами по себе, тихонечко. Приготовим, уберем. Лена хоть отдохнет от кухни. Правда, Леночка?
«Приготовим, уберем» в исполнении свекрови обычно означало перестановку банок в шкафах по её системе и критику качества продуктов в холодильнике. Но скандалить на пороге, когда гости еще даже не сели за стол, было нельзя. Лена проглотила комок в горле.
— Проходите за стол, — сухо сказала она. — Всё уже готово.
Застолье началось традиционно. Первые три тоста прошли под звон вилок и общие фразы о здоровье и счастье. Но как только голод был утолен, а градус напитков слегка повысил смелость присутствующих, началась вторая часть марлезонского балета — «Семейный совет».
Лариса, накладывая себе третью порцию салата с красной рыбой, вдруг тяжело вздохнула.
— Хорошо вам, Сережка. Живете, как сыр в масле. Квартира — хоромы, ремонт вон какой, евро. Стол ломится. А мы вот... эх.
— А что у вас не так? — вежливо поинтересовался Сергей, хотя прекрасно знал ответ. У Ларисы всегда всё было «не так».
— Да всё не так! — подхватила Антонина Павловна. — Кредиты душат ребят. Виталику зарплату урезали, Лариску вообще сокращать грозятся. Машину ремонтировать надо, а то развалится скоро. Дети растут, им гаджеты нужны, одежду новую. А у вас детей нет, тратить особо некуда...
Лена сжала вилку так, что побелели пальцы. Тема отсутствия детей была больной, и свекровь прекрасно об этом знала, но била туда со снайперской точностью при каждом удобном случае.
— Мам, давай не будем об этом, — тихо сказал Сергей.
— А чего не будем? — возмутилась Лариса, наливая себе еще вина. — Мы же семья! Родная кровь! Кто еще поможет, если не брат? У вас вон две машины. Зачем вам две? Ты, Ленка, могла бы и на метро поездить, чай не барыня. А Виталику машина для работы нужна, он бы таксовать мог.
Лена медленно подняла глаза на золовку.
— Ты предлагаешь мне отдать вам мою машину?
— Ну не отдать насовсем, — фыркнула Лариса. — А так, в пользование. На годик-другой, пока мы на ноги не встанем. И вообще, Сереж, мы тут подумали... Раз уж мы приехали. У нас долг по ипотеке висит, просрочка уже пошла. Коллекторы звонят. Вам же не сложно закрыть? Там всего-то триста тысяч осталось. Для вас это — тьфу, один раз в Турцию не съездить.
В комнате повисла тишина. Виталик усердно жевал мясо, делая вид, что его тут нет. Дети в телефонах даже не подняли голов — видимо, этот разговор обсуждался дома заранее. Антонина Павловна сидела с видом праведницы, ожидающей пожертвования.
Сергей поперхнулся морсом.
— Лариса, ты серьезно? Триста тысяч? У нас нет таких свободных денег. Мы ремонт планировали на даче доделать, да и...
— Ой, дача! — перебила его мать. — Подождет твоя дача! Там и так жить можно. А сестре помощь нужна, у неё ситуация критическая! Неужели тебе доски важнее родной племянницы? Вон, Катеньке поступать скоро, репетиторы нужны. А ты жмешься! Эгоистом вырос, Сережа. Это всё влияние... — она выразительно покосилась на Лену. — Жены твоей. Это она, небось, каждую копейку считает и тебя настраивает против семьи.
Лена почувствовала, как внутри неё поднимается холодная, спокойная волна ярости. Это было не то раздражение, которое заставляет бить тарелки. Это было чувство полководца, который видит, что противник открылся и подставил фланг.
Много лет она терпела. Терпела, когда они приезжали без звонка. Терпела, когда они «забывали» вернуть долги. Терпела критику, советы, беспардонное вмешательство. Но требование отдать машину и закрыть чужую ипотеку, приправленное обвинениями в адрес мужа — это был перебор.
Она встала. Медленно, с достоинством. Поправила салфетку.
— Значит, вы считаете, что мы живем слишком богато? — спросила она спокойным голосом.
— Ну а что, неправда? — буркнула Лариса. — Икра, рыба, машина...
— И вы приехали, чтобы мы помогли вам финансово и пожили у нас недельку, за наш счет, естественно?
— Мы семья! — патетически воскликнула Антонина Павловна. — Мы должны делиться!
— Отлично, — кивнула Лена. — Я очень рада, что мы заговорили об этом именно сейчас. Сережа, прости, я не хотела тебе говорить в день рождения, чтобы не расстраивать, но раз уж мама и Лариса подняли тему...
Она сделала паузу. Все уставились на неё. Сергей смотрел с недоумением, но, поймав взгляд жены, чуть заметно прищурился. Он знал этот взгляд.
— В общем, так, — продолжила Лена, глядя прямо в глаза свекрови. — Ситуация у нас, мягко говоря, не такая радужная, как вам кажется. Этот стол, эти продукты — всё куплено с кредитной карты. У Сергея на работе большие проблемы. Его отдел расформировывают. Со следующего месяца его переводят на полставки. А я... — она трагически вздохнула, — я вообще под сокращение попала неделю назад.
— Как... как сокращение? — Лариса даже жевать перестала.
— Вот так. Кризис, — развела руками Лена. — А теперь самое интересное. Та квартира, в которой мы сидим... Мы ее заложили.
— Что?! — хором выдохнули Антонина Павловна и Сергей. Сергей, правда, сыграл удивление чуть хуже, но гости были слишком шокированы, чтобы заметить фальшь.
— Да, — Лена вошла в роль. — Мы хотели вложиться в бизнес, но прогорели. Теперь нам нужно выплачивать банку по сто тысяч в месяц, иначе квартиру заберут. Мы как раз сидели вчера и думали, что делать. И тут вы звоните! Это просто провидение!
Она обошла стол и подошла к Ларисе, положив руки ей на плечи. Лариса вжалась в стул.
— Ларочка, ты же говорила про семью? Про то, что родная кровь должна помогать? Мы так рассчитывали на вас! Раз уж вы приехали и планируете жить неделю, давайте сделаем так: мы с Сережей переедем в маленькую комнату, а эту сдадим, хоть какие-то деньги. А машину... Машину мою пришлось продать вчера, чтобы накрыть этот стол. Так что, Ларис, твоя идея отпадает. Но у вас же есть машина? Виталик, кажется, на «Рено» приехал?
Виталик поперхнулся и судорожно схватился за ключи, лежащие на столе, словно Лена собиралась их отобрать прямо сейчас.
— Так вот, — продолжила Лена, не давая им опомниться. — Нам сейчас очень, очень нужны деньги. Антонина Павловна, у вас же пенсия хорошая, да и накопления наверняка есть, вы же экономная. Нам бы тысяч двести перехватить, на первый взнос по долгу. А мы вас за это... ну, кормить будем. Макаронами. Потому что рыба — это последнее, что у нас было.
В комнате повисла такая тишина, что было слышно, как жужжит муха, бьющаяся о стекло. Родственники переглядывались с видом людей, которые пришли грабить банк, а он оказался уже ограблен до них.
— Ну... эээ... — протянула Антонина Павловна, нервно теребя край скатерти. — Леночка, ты же не серьезно? Вы же всегда... вы же...
— Жизнь непредсказуема, мама, — Лена грустно улыбнулась. — Но мы знали, что вы нас не бросите. Вы же не оставите сына на улице? Кстати, раз уж вы остаетесь на неделю, то продукты с вас. Мы сейчас на мели совсем. Виталик, тут «Пятерочка» рядом, сходи, купи картошки мешок, крупы, тушенки самой дешевой. И, Ларис, завтра надо будет помочь мне полы помыть в подъезде. Я подработку взяла, уборщицей устроилась, но у меня спина болит, одна не справлюсь. Вместе же веселее, по-семейному!
Лицо Ларисы пошло красными пятнами. Перспектива мыть подъезды вместо прогулок по городу и тратить свои деньги на еду для «нищих» родственников явно не входила в её планы.
— Эээ... — снова выдавил Виталик. — Лар, мне тут сообщение пришло... С работы. Вызывают. Срочно.
— Да? — Лариса ухватилась за эту соломинку с энтузиазмом утопающего. — Ой, точно! Мне же тоже звонили! Мама, ты слышишь? У Виталика на работе ЧП! Надо ехать!
— Какое ЧП в субботу вечером? — невинно поинтересовалась Лена. — Оставайтесь! Мы же только начали праздновать! А завтра с утра — за работу. Долги сами себя не отдадут. Антонина Павловна, вы же поможете? У вас «смертные» отложены, я знаю, может, распакуем кубышку? Дело-то житейское, спасать надо молодых.
Свекровь побледнела при упоминании её неприкосновенного запаса.
— Нет! — резко сказала она, вскакивая со стула. — То есть... Нет, конечно, мы бы помогли, но... Раз такое дело, не будем вас стеснять. Вам сейчас экономить надо, а мы тут... лишние рты. Да и давление у меня поднялось, мне домой надо, к своим врачам. Здесь климат другой, мне не подходит.
— Да что вы, мама! — всплеснула руками Лена. — Мы вас вылечим! В районной поликлинике отличный терапевт, очереди, правда, большие, но вы же ветеран труда, может, пропустят. А спать можете на полу, матрас кинем, кровать-то мы продать хотим...
— Собирайся! — рявкнула Лариса на детей, которые, наконец, оторвались от телефонов, почувствовав панику взрослых. — Виталик, чемодан!
Сборы заняли ровно пять минут. Это был рекорд. Никогда еще семейство Антонины Павловны не двигалось с такой скоростью. Исчезли вальяжность и требовательность. Остался только животный ужас перед перспективой расстаться со своими деньгами и комфортом.
— Вы держитесь тут! — бросила свекровь уже в дверях, прижимая сумку к груди. — Бог даст, образуется всё. А денег у нас нет, сами знаете, бедно живем. Ну, с днем рождения, сынок! Ты звони, если что... хотя лучше пиши.
Дверь захлопнулась. Щелкнул замок. В наступившей тишине было слышно, как гудит лифт, увозя «дорогих гостей».
Лена прислонилась спиной к двери и сползла по ней вниз, прямо на пол, вытянув ноги в новых туфлях. Она закрыла глаза и выдохнула.
Сергей медленно вышел из гостиной. Он посмотрел на жену, сидящую на полу, потом на остатки пиршества на столе, потом на закрытую дверь.
— Лен... — осторожно начал он. — А про залог квартиры... Это ты серьезно?
Лена открыла один глаз.
— Сереж, ты дурак? Квартира на мне, ипотека выплачена три года назад.
— А работа? Меня правда переводят?
— Нет. Я просто пересказала сюжет сериала, который смотрела вчера, пока готовила холодец.
Сергей молчал минуту. Он переваривал информацию. Он представил лица своей матери и сестры, когда им предложили помыть подъезд и отдать «смертные» деньги. Он вспомнил, как Виталик чуть не подавился вилкой, а Лариса забыла про свою «усталость».
Внезапно его плечи затряслись. Сначала беззвучно, потом вырвался первый смешок, затем второй, и через мгновение он уже хохотал в голос, опираясь о стену, чтобы не упасть.
— Ну ты даешь! — выдавил он сквозь смех, вытирая выступившие слезы. — Как ловко ты указала наглеющей родне на их место! «Полы мыть в подъезде»! «Матрас на полу»! Ой, не могу! Ты видела лицо матери? Она чуть сумку не съела!
Лена тоже рассмеялась — нервное напряжение отпустило.
— А что мне оставалось делать? — сказала она, поднимаясь с пола. — Отдать им ключи от машины и пойти жить на вокзал?
— Слушай, — Сергей вдруг стал серьезным, подошел к ней и крепко обнял. — Прости меня. Я тюфяк. Надо было мне их сразу осадить. Но я всё боялся обидеть, мама же... А ты... Ты у меня гений. Стратег!
— Стратег не стратег, а неделю тишины я нам обеспечила, — улыбнулась Лена, положив голову ему на плечо. — Думаю, они теперь полгода точно не появятся. Будут бояться, что мы у них денег попросим.
— Это точно, — хмыкнул Сергей. — Зная маму, она сейчас номер сменит, чтобы мы до неё не дозвонились. Слушай, Лен... Гости ушли, еды — гора. Вина — три бутылки. И мы одни.
— Предлагаешь продолжить банкет? — лукаво спросила она.
— Предлагаю закрыть дверь на второй замок, выключить телефоны и отпраздновать мой юбилей по-настоящему. Вдвоем. Без советов, без нытья и без кредитов на шубу Ларисе.
— Отличный план, — согласилась Лена. — Только давай сначала снимем эти праздничные наряды. Я хочу надеть свой старый халат и просто поесть рыбы руками.
— Договорились.
Вечер опустился на город. В окнах горел свет, люди спешили по своим делам, ругались, мирились, принимали гостей. А в квартире Елены и Сергея царили покой и уют. На столе стояли недоеденные деликатесы, в бокалах искрилось вино, и двое счастливых людей наслаждались самым ценным подарком, который только можно придумать — свободой от чужой наглости и обществом друг друга.
Где-то далеко на трассе, в салоне тесного «Рено», Антонина Павловна пила валерьянку и жаловалась Виталику, как их чуть не затянули в долговую яму. Но Елену это уже совершенно не волновало. Она знала главное правило: хочешь, чтобы на твою шею не садились — притворись, что твоя шея сломана. И это правило сработало безотказно.
А как вы считаете, правильно ли поступила Елена, обманув родственников, или нужно было попытаться договориться по-человечески? Делитесь мнением в комментариях!