Материнская любовь способна на многое, но иногда и ей нужна поддержка. Особенно когда приходится противостоять не просто страху, а целой системе ложных убеждений. Завершает наш марафон история из Ленинградской области — о женщине, которая смогла переубедить даже самого яростного диссидента.
УЗИст водил датчиком по животу Анны, а она, затаив дыхание, смотрела в потолок. Два года брака с Максимом научили ее жить в двух реальностях. В одной — счастливая молодая жена в уютной квартире, ждущая ребенка. В другой — женщина, прячущая в потайном кармашке сумочки баночку с таблетками — антиретровирусной терапией. «Это просто химия, имитация болезни», — говорил муж, и она почти верила, пока не увидела на экране не одинокую точку, а две.
«У вас двойня», — сказал врач на УЗИ. И в тот же миг в Анне что-то щелкнуло. Щелкнуло с такой силой, что перекрыло голос тревоги, шептавший три года: «Не зли мужа, прячься, молчи». Теперь она отвечала не только за себя. В ее теле бились два сердца, и их будущее зависело от ее мужества здесь и сейчас.
Именно тогда она впервые набрала номер Екатерины, равного консультанта. Та не бросалась с осуждением или готовыми решениями — просто дала Анне выговориться, пока та, срываясь на рыдания, не выложила перед ней весь свой клубок отчаяния: про тайные таблетки, спрятанные от мужа-диссидента, про его непоколебимую веру в то, что ВИЧ — не более чем миф. Когда поток слов иссяк, Екатерина мягко заметила, что такая история — не редкость, и что отныне Анна может не оставаться с ней один на один.
Позже Екатерина помогла ей подобрать нужные слова для самого трудного разговора в жизни. Вместо того чтобы вступать в бесплодные споры с теориями Максима, она терпеливо разбирала каждый его миф, переводя абстрактные страхи в конкретные факты. Она доступно объяснила, что АРВТ — это не «отрава», а надежный щит, который Анна ежедневно выстраивает вокруг своих дочерей, принимая каждую таблетку.
Но главной стала их совместная встреча с инфекционистом. Анна шла в клинику, и каждый шаг давался ей легче оттого, что рядом был человек, который уже прошел этот путь и теперь делился своей уверенностью, как самым ценным ресурсом. Врач, глядя Максиму прямо в глаза, произнес то, что Анна не могла донести сама. Он отделил его право на личные убеждения от суровой ответственности за жизни будущих детей, оперируя конкретными цифрами: высокий риск передачи вируса без терапии против минимального — с ней. И поставил перед ним прямой вопрос о готовности играть в русскую рулетку с жизнями собственных дочерей. В кабинете повисла тишина. Максим молча смотрел на снимок УЗИ. Он не нашел, что ответить. Но когда они вышли, привычной ярости не последовало — он был просто очень тихим и погруженным в себя.
Стресс давал о себе знать. Врачи положили Анну на сохранение с сильным тонусом. Лежа в больничной палате в одиночестве, она клала руку на живот и чувствовала толчки. Они были ее молитвой и ее ответом. Она пила таблетки, уже не скрываясь, представляя, как с каждой из них вокруг ее девочек вырастает невидимая стена.
Роды случились раньше срока. Две крохотные дочки, такие легкие, что сердце сжималось от боли. Их поместили в кувезы. И пока они боролись за жизнь, Анна боролась за свою семью. Угроза опеки, пришедшая из-за их общих с мужем проблем с лечением, стала для Максима тем самым горьким лекарством, которое он так боялся. Увидев, как хрупкие жизни их дочерей зависят от бумаг и решений чужих людей, его теория заговора рассыпалась в прах.
Стоя перед комиссией и глядя на осунувшееся лицо жены, он впервые за все время спросил не «Почему я должен?», а «Что мне нужно сделать?». Этот вопрос стал возможен только потому, что все предыдущие месяцы равный консультант Екатерина терпеливо строила мост через пропасть его отрицания. Она не спорила с его теориями, а просто задавала вопросы: «А что, если вы ошибаетесь? Вы готовы рискнуть детьми?». Она была тем нейтральным берегом, куда он мог ступить, когда его собственная уверенность начала рушиться.
И он пошел сдавать анализы. Результаты были безжалостны: ВИЧ, та самая «несуществующая» болезнь. Максим начал принимать терапию. Начало лечения далось ему тяжело. Организм сопротивлялся, но теперь он пил таблетки, стиснув зубы, глядя на фотографии дочерей в кувезах.
Сегодня в их спальне стоят две пары пинеток. А на кухне — две баночки с таблетками. Его и ее. Они больше не яд, а их общий щит. Максим теперь сам будит ее утром: «Ань, не забудь выпить таблетки». Это его способ сказать «прости» и «я с тобой».
Анна не знает, что напишут в следующих анализах ее девочек. Но она знает, что сделала для них все, что могла. Она выбрала их. Выбрала быть матерью — не в идеальной сказке, а в настоящей жизни, со всеми ее трудными решениями. И этот выбор, тяжелый, как камень, и светлый, как утро, оказался самым главным в ее жизни.
Именно работа равного консультанта помогла этой семье найти в себе силы не сломаться. Екатерина была тем, кто сохранял спокойствие, когда все вокруг теряли голову, и тем, кто верил в них, когда они разучились верить в себя. Такая помощь не входит в систему ОМС, но именно она часто становится решающей между отчаянием и надеждой.
Чтобы такие специалисты могли и дальше быть на связи с теми, кто в них отчаянно нуждается, нам нужна ваша поддержка. Помогите нам сохранять эту «линию доверия» — возможность для человека в кризис услышать в трубке не безразличный голос, а живое слово поддержки и профессиональный совет.
***
Уфа, Тюмень, Санкт-Петербург, Всеволожск (Ленинградская область) — разные города, разные судьбы, но одна проблема. Эти четыре истории — лишь малая часть работы, которую ежедневно проводят равные консультанты в рамках проекта «Забота о главном».
Уже есть первые результаты: за время работы проекта оказана 381 услуга, помощь получили 65 женщин и 56 детей. Для них это выразилось в самом главном: в уверенности о здоровье ребенка, в психологической опоре и в своевременной медицинской помощи.
Таких женщин много. Они молчат, потому что не верят, что их поймут. Откладывают звонок, потому что кажется, что выхода нет. Наша задача — быть на том конце провода, когда силы иссякнут и тишина станет невыносимой.
За каждой такой историей стоит выбор. И мы хотим, чтобы у каждой женщины была возможность его сделать. Для этого нужно, чтобы в критический момент у нее была связь с тем, кто понимает.
Вы можете помочь этой связи состояться:
Это не благотворительность в привычном смысле. Это соучастие в самом начале новой истории — когда от одного разговора может измениться все.