Там, где заканчиваются силы у одной, начинается сила другой. Из Тюмени мы переносимся в Санкт-Петербург, где главной защитницей оказалась та, от кого этого меньше всего ожидали — мать, которая не сдалась, даже когда дочь опустила руки.
Балкон шестого этажа стал для Вики стеной, которую она возводила каждый день. Здесь, глотая холодный питерский воздух, она пряталась от единственного человека, который продолжал за нее бороться, — от собственной матери.
Беременность 27 недель. ВИЧ. Диагноз, поставленный два года назад, был для нее чем-то далеким и абстрактным, досадной помехой, на которую можно было закрыть глаза. Таблетки? Постоянные визиты к врачам? Зачем? Она была молода, и тело само справится. Если бы не мать, она бы и на учет в женскую консультацию не встала.
«Вика, пора пить таблетки», — голос Людмилы Петровны был ровным, но настойчивым. Она стояла в дверях с маленьким пластиковым контейнером и стаканом воды.
«Отстань, мам. Я потом».
«Нет, не потом. Сейчас. Для малыша это важно».
Именно «для малыша» было тем самым аргументом, который Вика не могла игнорировать. Но принимать терапию она все равно забывала. Нарочно? Возможно.
Людмила Петровна не была врачом. Она проработала всю жизнь бухгалтером на заводе. Но когда два года назад дочери поставили диагноз, она не стала впадать в панику. Она стала искать информацию в интернете, нашла сайт Ассоциации «Е.В.А.», связалась с равным консультантом и засыпала его вопросами. Она узнала главное: ВИЧ — это не конец, а просто диагноз, с которым можно жить. А терапия — это возможность. Возможность для ее дочери быть здоровой, строить планы и родить крепкого малыша. Это знание стало ее опорой.
Однажды, найдя забытую пачку таблеток в кармане куртки дочери, Людмила Петровна не стала ругаться. Она позвонила равному консультанту Ане.
«Я не знаю, как до нее достучаться, — призналась женщина. — Она не понимает, что это не просто таблетки. Это будущее ее ребенка».
Анна приехала на следующий день. Разговор был нелегким. Вика сидела, насупившись, и смотрела в окно.
«Знаешь, Вика, — сказала Анна мягко, — многие в такой ситуации опускают руки. А твоя мама — нет. Она изучила столько информации, не испугавшись ни сложных терминов, ни твоего диагноза. Единственное, что действительно пугает ее — это твое равнодушие».
Вика молчала, но уже не отворачивалась.
Тогда Анна предложила поехать всем вместе в Центр СПИДа. Не для Вики — для Людмилы Петровны, чтобы та могла лично задать вопросы врачу и получить подтверждение, что она все делает правильно.
Врач, глядя прямо в глаза Людмиле Петровне, подтвердил, что она все делает абсолютно правильно. Он развеял последние тени сомнений, объяснив, что благодаря ее настойчивости и регулярному приему терапии риск передачи вируса ребенку составляет менее одного процента, а это значит, что ее внук родится здоровым.
И Вика увидела, как по лицу матери текут слезы. Слезы облегчения. В этот момент до Вики наконец-то дошло: все эти месяцы мать боролась не с ней, а за нее. Ее упрямство было не контролем, а единственным известным ей способом проявить любовь.
В тот вечер все изменилось. Вернувшись домой, Вика сама подошла к столу, где стоял контейнер с таблетками.
«Мама, — сказала она тихо. — Давай мои таблетки».
Людмила Петровна молча протянула ей стакан. Их взгляды встретились, и впервые за долгое время в них не было стены.
Сейчас у Вики 32-я неделя. Она исправно принимает терапию. По утрам они с матерью пьют чай вместе, и Людмила Петровна уже не напоминает о таблетках — Вика сама их принимает.
Как-то раз, разглядывая распечатку УЗИ, Вика обняла мать за плечи.
«Знаешь, мам... Если бы не ты, я бы... я бы не справилась».
«Глупости, — отмахнулась та, но губы ее тронула улыбка. — Я просто мама. А мамина работа — верить в лучшее, даже когда все вокруг опускают руки».
И в этот момент Вика поняла, что самое сильное лекарство — это не таблетка в пластиковом контейнере. Это тихая, упрямая, бесконечная вера матери в то, что ее ребенок заслуживает счастливого будущего. Даже если сам ребенок в этом не уверен.
Иногда нам в проекте «Забота о главном» кажется, что наша самая важная задача — не информировать, а просто какое-то время верить за человека. Как Людмила Петровна верила за Вику. Держать эту веру, пока она не станет его собственной. Эта работа требует присутствия, готовности ответить на звонок, просто быть рядом.