Анатолий заметил это случайно.
Обычный вечер. Он читал на диване, Галина сидела напротив с телефоном. Десять лет вместе. Они уже не разговаривали каждую минуту — просто молчали рядом. Это было нормально.
Телефон завибрировал. Входящее сообщение.
Галина вздрогнула. Резко. Рука метнулась к экрану. Палец быстро скользнул вверх — уведомление исчезло с экрана. Телефон лёг экраном вниз.
Она подняла глаза и улыбнулась:
— Что читаешь, милый?
Голос спокойный. Слишком спокойный.
Анатолий работал архитектором. Привык замечать детали — миллиметр не там, и через год стена пойдёт трещиной. Сейчас эта привычка вонзилась занозой. Может, спам? Реклама? Тогда почему так нервно?
На следующий день повторилось. Ужин. Галина готовила запеканку, рассказывала про подругу Лизу. Всё естественно. Телефон вибрировал — она глянула в экран, свайп, телефон в карман.
— Кто это? — спросил Анатолий.
— А? Реклама какая-то. Надоели уже.
Но её рука сжала вилку чуть сильнее.
Анатолий начал считать. На следующий день — три раза. Потом — четыре. Потом — два. Другие сообщения — от подруг, от мамы — Галина читала спокойно. Показывала смешные картинки. Смеялась. Но эти... исчезали мгновенно.
Он пытался найти объяснение. Может, сюрприз? Скоро годовщина. Может, что-то заказывает? Но тревога не отпускала.
Вечером Галина ушла в душ. Телефон остался на кухне. Вибрация. Анатолий замер. На экране вспыхнуло уведомление:
«Документы готовы. Жду подтверждения. Константин»
Экран погас. Анатолий потянулся к телефону — запрос пароля. Раньше пароля не было.
«Документы готовы». Кто это? Нотариус? Адвокат?
Шум воды в ванной прекратился. Анатолий вернулся в гостиную, взял книгу. Он смотрел в страницу, не видя ни слова.
Галина начала чаще уходить по делам. Раньше работала дома — писала статьи для журналов, редактировала тексты. Выходила редко. Анатолий привык видеть её дома, когда возвращался с работы.
Теперь появились отлучки:
— Мне к Лизе, у неё с младшим проблемы.
— У нас мастер-класс по живописи.
— Нужно кое-что забрать.
Уходила на несколько часов. Возвращалась уставшая, но в глазах — удовлетворение. Не радость. Не вдохновение. Удовлетворение — как у человека, который поставил галочку в списке дел.
Телефон всегда экраном вниз. Звонки — только в другой комнате.
— Это мама, — объясняла она. — Опять про соседей нудит, не хочу тебя грузить.
Но голос за дверью был деловым. Не раздражённым — рабочим.
Анатолий проходил мимо спальни. Не специально — просто проходил. Обрывки фраз долетали сквозь щель:
— ...да, понимаю, нужно время...
— ...найду до конца недели...
— ...он не должен ничего заподозрить...
Последняя фраза пробила насквозь. «Он не должен заподозрить». Это о нём.
На работе Анатолий начал сдавать. Забывал о совещаниях. Опаздывал на презентации. Старший партнёр, Виктор Петрович, отвёл его в сторону:
— Толя, ты как? Бледный какой-то. Недосып?
— Проект сложный. Сроки горят.
Виктор прищурился, но не стал настаивать.
Правда была в том, что Анатолий почти не спал. Лежал рядом с Галиной, уставившись в темноту. Она спала спокойно, раскинувшись на кровати. А он смотрел на её лицо — закрытые глаза, приоткрытые губы, прядь волос на лбу — и думал: «Кто ты? Я знаю тебя десять лет. Или только думаю, что знаю?»
Руки дрожали над чертежами — линии получались неровными, приходилось переделывать. Коллеги начали переглядываться. Шептаться за спиной.
А дома Анатолий улыбался. Обнимал Галину. Спрашивал, как прошёл день. Помогал на кухне. Гладил по волосам перед сном. Изображал любящего мужа. Чувствовал себя шпионом в собственной семье.
Анатолий не планировал копаться в её вещах. Честно. Это было унизительно — рыться в сумке жены, как параноик. Он никогда не был из тех мужей, которые проверяют телефоны, следят, допрашивают. Доверие — основа брака. Так ему казалось.
Но когда Галина ушла в душ, оставив сумку на диване, что-то внутри оборвалось.
Он подошёл. Посмотрел на чёрную кожаную сумку — его подарок на день рождения. Дорогая, качественная. Галина её любила. Руки сами потянулись к молнии.
Косметичка. Блокнот. Связка ключей. Упаковка жвачки. Помада.
И визитка.
Белая, лаконичная, с логотипом весов — символ правосудия.
Константин Рыбаков.
Юрист по семейным делам
Разводы. Раздел имущества. Алименты.
На обороте — её почерк, округлый, знакомый:
«Среда, 15:00, оценщик»
Сердце сжалось.
Юрист по семейным делам. Разводы. Раздел имущества.
Она готовилась уйти? Холодно. Методично. Втайне.
«Среда, 15:00, оценщик». Позавчера. Пока он сидел на работе, корпел над проектом, она встречалась с оценщиком. Показывала ему квартиру? Машину? Дачу? Составляла список того, что заберёт с собой?
Шум воды в ванной смолк. Анатолий быстро сфотографировал визитку, сунул обратно, застегнул молнию. Прошёл в гостиную. Рухнул в кресло.
На стене висела их свадебная фотография в деревянной раме. Галина в платье с длинным шлейфом, он в костюме. Оба улыбаются, смотрят друг на друга — словно они одни во всём мире.
Десять лет назад он был уверен, что это навсегда.
Сейчас эта фотография казалась насмешкой.
Ночью, когда Галина уснула, Анатолий лежал с открытыми глазами. Смотрел в потолок. Мысли крутились без остановки.
Почему? Что он сделал не так? Или не сделал?
Он работал. Не пил. Не гулял. Не поднимал руку. Помогал по дому — не всегда, но старался. Дарил подарки. Запоминал важные даты. Слушал её рассказы про редакционные драмы и конфликты с коллегами.
Разве этого мало?
Галина тихо сопела рядом. Её рука лежала на его груди — тёплая, привычная. Раньше это успокаивало. Сейчас жгло, как клеймо.
Он осторожно убрал её руку. Встал. Прошёл на кухню. Налил воды. Стоял у окна, глядя на ночной двор — пустые скамейки, качели, одинокий фонарь.
«Константин. Разводы. Раздел имущества».
Слова не выходили из головы.
Анатолий решил проверить. До конца. Не по телефону — слишком рискованно. Если она заметит взлом, поймёт, что он знает. Всё рухнет раньше времени. Не детектив — если вдруг он ошибается, если это недоразумение, наёмный шпион добьёт брак окончательно.
Нужен был другой путь.
У Галины был ноутбук. Серебристый, лёгкий. Он сам покупал его пару лет назад. Она работала на нём — писала статьи, общалась с редакторами. Часто говорила, что пальцами по клавиатуре быстрее, чем по экрану телефона.
Если она переписывалась с Константином через телефон... может, сообщения сохранились на ноутбуке?
Но как получить доступ?
Галина никогда не давала ему свой компьютер. Не запрещала — просто не было причин. У него был свой рабочий ноутбук, мощный, с кучей программ для проектирования.
Нужна была веская причина. Убедительная.
Вечером Анатолий вошёл в квартиру с отчаянным выражением лица. В руках — его рабочий ноутбук, осторожно, будто тот вот-вот развалится. Корпус слегка влажный — он заранее сбрызнул водой для убедительности.
— Толь, что случилось?! — Галина бросилась к нему.
— Кошмар, Галь... — он прошёл в гостиную, опустился на диван, положил ноутбук рядом. — Я пролил на него кофе. Весь залил клавиатуру. Во время видеозвонка с заказчиком. Он даже не включается!
Он провёл рукой по лицу. Взъерошил волосы.
Галина присела рядом, обняла его за плечи:
— Погоди, милый... Это ужас. Но данные-то сохранились?
— Не знаю! — голос Анатолия сорвался. — Там все проекты! Визуализации, чертежи, согласования! Презентация для заказчика! Дедлайн через три дня! Если я сорву сроки — нас снимут с проекта!
Он говорил быстро, сбивчиво. Паника, копившаяся неделями, вырывалась наружу сама.
Галина обняла его:
— Тише, тише. Мастер же может восстановить? В сервис срочно отнеси.
— Сказали — минимум три дня! — Анатолий посмотрел на неё снизу вверх. — Нужно просушивать, менять комплектующие, проверять... А у меня завтра утром совещание с архитектурным бюро! Мне нужно показать обновлённые планы! Это конец!
Он встал, прошёлся по комнате. Изображал нервный срыв. Получалось легко — внутри и так всё кипело.
Галина проводила взглядом, потом перевела взгляд на свой ноутбук на письменном столе. Помолчала. На её лице мелькнуло сомнение — едва заметное, но Анатолий уловил.
— Слушай... — начала она неуверенно. — Может, возьмёшь мой? На несколько дней? Там все программы есть — ты мне сам в прошлом году устанавливал, помнишь? Для обработки фотографий. Я всё равно сейчас ничего срочного не делаю. Статьи могу и с телефона править. Я только перенесу некоторые статьи из ноутбука в телефон и он твой.
Анатолий остановился. Посмотрел на неё — на лицо, полное искреннего участия. На глаза, в которых читалась забота.
Забота. Она заботилась о нём. Предлагала помощь. А сама тем временем планировала развод, считала, сколько заберёт денег, встречалась с юристами и оценщиками?
Внутри что-то оборвалось окончательно.
Но на лице — благодарность, облегчение:
— Галь... Ты серьёзно? Ты меня спасаешь! Спасибо, солнце!
Он обнял её, прижал к себе, зарылся лицом в волосы. Они пахли шампунем с ароматом персика — тем самым, что она использовала последние пять лет.
Галина обняла его в ответ:
— Мы же семья, Толь. Конечно, бери.
Семья. Это слово резануло острее ножа.
***
Анатолий ждал удобного момента.
Нельзя было лезть сразу — слишком подозрительно. Галина несколько раз заглядывала в кабинет, приносила чай, спрашивала, как дела. Проверяла. Он работал на её ноутбуке — действительно работал. Открывал чертежи, вносил правки. На случай, если она заглянет через плечо. Всё должно было выглядеть естественно.
Она не проявляла беспокойства. Спокойно ходила по квартире, готовила ужины, смотрела сериалы с телефона. Телефон по-прежнему всегда при ней — в кармане халата, в сумке, на тумбочке у кровати.
Ночью, когда Галина уснула, Анатолий тихо поднялся с кровати. Сердце колотилось так, что казалось, разбудит её одним стуком. Он замер, прислушался — дыхание ровное, глубокое. Спит.
Анатолий прошёл в кабинет, осторожно прикрыл дверь. Включил настольную лампу — слабый свет, чтобы не было видно из коридора.
Открыл ноутбук. Экран осветил его лицо бледным светом.
Рабочий стол с их фотографией из поездки в Грецию. Они обнимались, смотрели в камеру, улыбались. Счастливые.
Анатолий глубоко вдохнул. Открыл браузер.
История посещений. Последние вкладки. Закладки с банками. Сайты юридических контор. Форум о разводах — длинная ветка обсуждений: «Как подготовиться к разделу имущества», «Что делать, если узнает о ваших планах», «Как собрать доказательную базу».
Она читала. Изучала. Готовилась.
Может, она готовила темы для новой статьи? Если бы…
Анатолий открыл мессенджер. Логин уже был сохранён — система запомнила.
Список чатов загрузился. Рабочие чаты с редакторами.
Анатолий пролистал вниз.
И замер.
Чат с контактом: «Константин»
Переписка открылась — но странная. Большая часть сообщений удалена. Пустые строчки с серым текстом: «Сообщение удалено».
Галина почистила то, что казалось ей опасным. Но оставила несколько — видимо, те, что выглядели нейтрально. Которым можно придумать объяснение.
Анатолий пролистал то, что осталось. Обрывки фраз. Неполные предложения.
Он не видел полной картины. Но контекст читался между строк.
Она планировала развод. Собирала документы. Консультировалась с юристом.
Пока он работал. Пока приносил зарплату домой. Пока она целовала его по утрам и говорила «люблю».
Анатолий откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза. Попытался выровнять дыхание.
Этого недостаточно. Нужны доказательства.
Он открыл глаза.
Она умная. Осторожная. Методичная. Если вела такую серьёзную игру два месяца — наверняка где-то сохранила полную переписку. Для себя. На случай, если понадобится вспомнить детали, даты, договорённости с юристом.
Но куда бы она её спрятала?
Анатолий пролистал рабочие папки. «Статьи», «Редактура», «Черновики», «Архив»...
Ничего подозрительного. Всё аккуратно разложено по темам. «Интервью с дизайнером Ольгой П.», «Рецензия на выставку», «Психология отношений — черновик»...
Он прокручивал дальше, теряя надежду.
И замер.
Папка: «Статья К.»
«К.» — не инициал героя статьи. Не название темы. «К.» — Константин.
Анатолий кликнул.
Внутри — скриншоты. Десятки файлов. Переписка с юристом, разбитая по датам. Каждое сообщение, каждая деталь, каждая инструкция.
Она сама всё задокументировала. Для удобства. Чтобы не искать нужное в истории чата. Чтобы всегда иметь под рукой.
Анатолий медленно открыл первый файл.
«Добрый день, Константин Олегович. Меня вас порекомендовал Владимир. Хочу проконсультироваться по вопросу раздела имущества при разводе»
Он пролистал дальше. Скриншот за скриншотом.
Она собирала документы на квартиру. Уточняла, как подать на развод так, чтобы он не успел ничего переоформить. Встречалась с юристом по четвергам — когда Анатолий задерживался на работе. Планировала подать документы до их годовщины — «чтобы не устраивать спектакль за праздничным столом».
Всё холодно. Методично. Деловито.
Анатолий откинулся на спинку кресла. В горле пересохло. Он закрыл глаза. Перед внутренним взором всплывали картинки последних недель. Галина улыбается ему за завтраком. Обнимает перед работой. Спрашивает, как прошёл день. Гладит по голове. Говорит: «Я люблю тебя».
Каждое слово, каждый жест — ложь? Или она действительно что-то чувствовала, но деньги перевесили? А кто такой Владимир? Переписку с ним он не нашёл. Ничего не говорило о тайном романе.
Он скопировал всю папку «Статья К.» на флешку.
Закрыл ноутбук. Выключил лампу.
Анатолий ждал взрыва внутри. Ярости. Желания разбить что-то, ворваться в спальню и всё высказать.
Но ничего не пришло.
Только холодная, выжженная пустота.
Он вернулся в спальню. Лёг рядом с женой. Она сопела во сне, раскинув руку поперёк кровати.
Анатолий смотрел в потолок до утра.
Внутри не было ярости.
Утром он встал первым. Сварил кофе. Достал из холодильника яйца, хлеб. Поставил сковородку на плиту.
Галина вышла на кухню сонная, растрёпанная, в его старой футболке. Зевнула, потянулась.
— Доброе утро, солнце, — сказал Анатолий, переворачивая яичницу.
Она улыбнулась, обняла его сзади, уткнулась лицом в спину:
— Доброе, милый. Ты готовишь завтрак? Какой молодец.
Поцеловала в лопатку.
Анатолий почувствовал, как что-то внутри сжалось в комок. Но на лице — улыбка.
— Садись, сейчас всё будет готово.
Они позавтракали вместе. Говорили о погоде. О том, что скоро выходные — может, съездить за город? В тот домик у озера, который снимали каждую осень?
— Отличная идея, — кивнула Галина. — Давно хотела вырваться из города. Отдохнуть вместе.
Вместе. Это слово звучало фальшиво. Но Анатолий кивнул, допил кофе, встал.
— Галь, мне сегодня нужно задержаться. Совещание с заказчиком. Вернусь поздно.
— Ладно, — она кивнула, не отрывая взгляда от телефона. — Разогреешь ужин сам?
— Конечно.
Он поцеловал её в макушку. Взял портфель. Вышел.
Не поехал на работу.
Он ехал по городу на автопилоте. Мимо проплывали привычные улицы, светофоры, остановки. В голове крутилась одна мысль: что дальше?
Можно сделать вид, что ничего не знает. Ждать, пока она сама подаст. Получить бумаги из суда. Удивиться. Но тогда она будет контролировать ситуацию. Выберет момент. Ударит первой.
Или действовать сейчас. Пока у него есть преимущество.
Анатолий достал телефон. Нашёл в контактах старый номер. Игорь. Друг со студенческих времен. Юрист по семейным делам.
Набрал.
***
Анатолий сидел в офисе Игоря на пятнадцатом этаже. За окном — серое небо, стройка напротив, краны торчали, как скелеты динозавров.
Друг выслушал молча. Посмотрел скриншоты на телефоне Анатолия. Пролистал, отложил.
Игорь налил воды, протянул стакан:
— Пей. Ты бледный.
Анатолий сделал глоток. Игорь похлопал его по плечу:
— Слушай, хочу тебя обрадовать. Этот Константин — слабак. Дела ведёт ужасно, зато языком чесать мастер. Единственная причина, почему он ещё в профессии — дядя богатый. Владимир Орлов. Через связи племяннику клиентов подбрасывает.
Анатолий нахмурился:
— Орлов? Где-то слышал эту фамилию. Интересно, что связывает мою жену с этим типом?
Игорь пожал плечами:
— Понятия не имею. Скажи, она работала последние годы?
— Нет. Три года официально не работает. Говорила, что устала от офиса, хочет найти своё призвание. Пишет статьи иногда, но по факту — на моём содержании.
Игорь кивнул, записал в блокнот:
— Это важно. Суд учтёт, что ты один обеспечивал семью, пока она готовилась к разводу.
Анатолий молчал. Смотрел в окно на стройку. Краны двигались медленно, поднимали бетонные плиты.
Строить всегда дольше, чем разрушать.
***
Анатолий шёл по улице, сунув руки в карманы. Мимо проходили люди — пары, держащиеся за руки, одинокие прохожие с зонтами, студенты с рюкзаками. Жизнь текла своим чередом. Никто не знал, что у него внутри всё рухнуло.
Он шёл и думал о том, как они познакомились. Десять лет назад. Книжный магазин. Она стояла у полки с классикой, листала Достоевского. Он случайно задел её локтем. Извинился. Она улыбнулась — открытая, лёгкая улыбка. Завязался разговор.
Через неделю — первое свидание. Через месяц — первый поцелуй. Через полгода — начали жить вместе. Через два года — свадьба.
Десять лет. Одна третья его взрослой жизни.
И всё это заканчивалось в офисе юриста, среди документов и расчётов.
Вечером Анатолий вернулся домой. Галина сидела на диване, смотрела какой-то сериал. На кухне пахло жареной курицей.
— Привет, милый, — она подняла взгляд. — Как прошло совещание?
— Нормально, — Анатолий повесил куртку на вешалку. — Устал.
Она села рядом.
— Ужин на плите, разогреешь?
— Потом. Сейчас посижу.
Они смотрели сериал вместе. Какая-то мелодрама про предательство, любовный треугольник. Галина комментировала сюжет, смеялась над нелепыми диалогами. Анатолий кивал, делал вид, что следит за экраном.
На самом деле смотрел на неё. На профиль — прямой нос, длинные ресницы, пухлые губы. На родинку под левым глазом. На то, как она поджимает ноги под себя, когда устраивается поудобнее.
Он знал каждую деталь этого лица. Каждую привычку. Каждую интонацию.
Но не знал, кто она на самом деле.
***
На третий день вечером, когда Анатолий пришёл домой, обстановка изменилась.
Галина стояла посреди гостиной. В руках — конверт. Лицо белое. Глаза красные. Губы дрожат.
На журнальном столике — распечатанные документы. Исковое заявление о расторжении брака. Анатолий Виноградов против Галины Виноградовой.
Она подняла на него взгляд — полный непонимания, ярости, страха.
— Что это?! — голос сорвался на крик. — Что это такое?!
Она тряхнула конвертом в воздухе.
Анатолий закрыл дверь. Снял куртку. Повесил на вешалку. Медленно прошёл в гостиную. Сел в кресло напротив неё.
— Ты знаешь, что это, — голос ровный. Спокойный.
— Ты подал на развод?! — она смотрела на него, как на незнакомца. — Без разговора?! Без предупреждения?! Ты хоть представляешь, что я почувствовала?!
Анатолий медленно кивнул:
— Представляю. Примерно то же, что чувствовал я, когда читал твою переписку с Константином.
Галина замерла.
Конверт выпал из рук на пол.
Лицо стало ещё белее. Губы приоткрылись. На несколько секунд она просто стояла неподвижно, не в силах вымолвить ни слова.
Потом выдохнула:
— Ты... читал?
— Читал.
— Когда?
— Несколько дней назад. На твоём ноутбуке. Помнишь? Ты так великодушно дала мне его, потому что мы «семья».
Он произнёс последнее слово с горечью.
Галина опустилась на диван. Закрыла лицо руками. Плечи затряслись.
Она плакала.
Анатолий наблюдал. Раньше её слёзы ломали его. Он готов был на всё, чтобы она перестала плакать. Сейчас чувствовал только усталость.
— Галь, ты хотела подать первой, — он говорил тихо, но твёрдо. — Ты два месяца собирала документы. Копировала выписки с наших счетов. Встречалась с оценщиками. Тратила немалые деньги из бюджета. Планировала уйти, не сказав ни слова. Просто в один день вручить мне бумаги и выкатить требования на миллионы.
Она не ответила. Всхлипывала в ладони.
— Почему? — спросил Анатолий. — Если ты разлюбила — почему не сказала? Мы бы поговорили. Разошлись по-человечески. Зачем весь этот спектакль?
Галина медленно подняла лицо. Глаза мокрые, тушь размазана, нос красный.
— Я не знаю, — голос сдавленный. — Я не знаю, Толь. Я запуталась.
— Запуталась, — он повторил медленно. — Ты запуталась, когда рылась в моём телефоне? Или когда считала, сколько заберёшь из наших совместных вкладов? Скажи честно, у тебя кто-то есть?
Она вздрогнула, как от пощёчины.
— Нет! Никого нет. Я просто... Константин сказал, что нужно защитить свои интересы.
— Твои интересы, — Анатолий усмехнулся. — Понятно. А мои интересы? Десять лет, которые я вкладывал в этот брак? Это тебя не волновало?
Галина закусила губу. Отвела взгляд.
— Я думала... что ты не узнаешь. Что будет проще для обоих.
— Проще?
— Да! — она вспыхнула. — Ты бы страдал, мучился, пытался меня удержать! А так — быстро, чётко, без драм!
Анатолий покачал головой:
— Без драм. Ты хотела выдрать половину денег и уйти — без драм.
Она снова заплакала. Голос сорвался:
— А что мне оставалось?! Если я устала притворяться, что всё хорошо? Если я больше не чувствую того, что чувствовала раньше?
Анатолий слушал.
— И вместо того, чтобы сказать мне об этом, ты нашла юриста и начала готовиться к разводу?
Она всхлипнула:
— Я пыталась... намекала... но ты не слышал...
— Намекала, — он повторил. — Галь, ты не намекала. Ты улыбалась мне, обнимала, говорила, что любишь. А потом удаляла сообщения от юриста и считала мои деньги.
Она молчала. Слёзы текли по щекам, но она уже не всхлипывала. Просто сидела неподвижно, глядя в пол.
Анатолий встал. Подошёл к окну. Посмотрел на вечерний двор — детская площадка, фонари, редкие прохожие.
— Я не буду бороться за этот брак, Галь. Ты его убила два месяца назад, когда набрала номер Константина.
Он развернулся к ней:
— Увидимся в суде. Советую найти хорошего адвоката. Потому что я буду защищать то, что заработал.
Галина подняла голову. В глазах мелькнул страх:
— То есть... ты серьёзно? Ты не передумаешь?
Анатолий усмехнулся:
— А ты передумала бы?
Она молчала.
Ответ был очевиден.
***
Через полгода развод был оформлен. Суд встал на сторону Анатолия — переписка, доказательства скрытых намерений, подтверждение его большего вклада в покупку квартиры и того, что последние три года он содержал жену, сыграли роль.
Суд признал за Анатолием две трети квартиры. Галине досталась меньшая доля — треть вместо половины. Её адвокат пытался оспорить, но безуспешно.
Когда суд вынес решение, Галина посмотрела на Анатолия через зал. Лицо осунувшееся, глаза пустые. Она открыла рот, словно хотела что-то сказать.
Но промолчала.
Анатолий вышел из здания суда. Холодный ноябрьский ветер бил в лицо.
Игорь вышел следом, похлопал его по плечу:
— Толь, ты молодец. Выстоял.
— Знаешь, что самое страшное?
— Что?
— Я всё ещё не понимаю, когда она перестала быть той, в которую я влюбился. Может, она никогда ей и не была.
Вечером того же дня.
Галина сидела в съёмной квартире, куда она переехала после начала бракоразводного процесса. На столе — остывший чай, в руках — телефон.
Она набрала номер. Долгие гудки. Потом знакомый голос:
— Алло?
— Володя, это я. Суд закончился. Он выиграл. Твой Константин... ничего не смог.
Пауза. Потом голос — равнодушный, далёкий:
— Жаль. Слушай, мне пора. Своих забот хватает. Семья ждёт.
— Семья? — голос дрожал. — Ты же говорил, что разводишься... что мы будем вместе, когда я освобожусь...
— Галь, ну серьёзно? — в голосе проскользнуло раздражение. — Ты серьезно думала, что я брошу жену и детей ради корыстной женщины? Мы хорошо провели время, но... ты же взрослая. Поймёшь.
— Ты... использовал меня?
Усмешка на том конце провода:
— Ты использовала мужа десять лет. Теперь квиты.
Гудки.
Галина опустила телефон на стол. Руки дрожали.
Она вспомнила. Год назад Анатолий вернулся домой счастливый — их бюро выиграло крупный тендер на пятнадцать миллионов. Он рассказывал за ужином: «Мы победили! Обошли фирму Орлова!» Тогда она не обратила внимания. А теперь... Орлов. Владимир Орлов. Тот самый Володя.
Случайная встреча на мастер-классе. Ухаживания. Обещания. Всё было ложью. Просто месть.
Галина уставилась в окно — серое небо, дождь, пустой двор.
Она стала пешкой в чужой игре.
Спасибо за прочтение, лайки, донаты и комментарии!
Читать ещё: