— А зачем нам прятаться и от кого? — с усмешкой спросил Тимофей. — Мы и не прятались никогда, но и не выставляли свои способности на показ широкой публике.
Шапиро как-то смутился.
— Я не совсем это имел в виду.
— А что вы имели в виду? — поинтересовался Тимофей.
— Организация не любит самодеятельности, — Шапиро замялся, перебирая бумаги на столе. — Вы действовали вне её контроля. Да, успешно. Но теперь вы на заметке. Кто-то «наверху» уже анализирует ваши способности, вашу сплочённость. И решит, что с вами делать.
— Что значит «что с нами делать»? — Валя нахмурилась. — Мы же помогли.
— Вам может показаться это нелогичным, но для них вы — непредсказуемый элемент, — профессор вздохнул. — Дикие, сильные, не встроенные в иерархию. Таких либо пытаются подчинить и использовать по своему усмотрению... либо нейтрализовать. Как источник потенциального хаоса.
В углу комнаты раздалось громкое кошачье фырканье.
— Что значит нейтрализовать? — возмутился Тимофей. — Не надо нас трогать, и всё у вас будет в порядке.
— Вот именно из-за таких заявлений и возникают проблемы! — Шапиро поднял руки. — Вы не понимаете, с кем имеете дело. Это не банда хулиганов. Это структура, существующая веками. У неё свои законы, и ваша сила... — он многозначительно посмотрел на компанию, — ...ваша сила для них — либо инструмент, либо угроза. Третьего они, как правило, не дают.
Тимофей медленно подошёл к окну, встав рядом с профессором.
— И какой ваш совет? — спросил он, глядя на улицу. — Лечь под каток? Стать удобными винтиками в их системе? Подчиниться?
— Мой совет... — Шапиро понизил голос до шёпота, — ...быть осторожнее. Искать союзников внутри самой организации. Сейчас, после вашего успеха, найдутся те, кто заинтересуется вами не как угрозой, а как активом. Найдите их, прежде чем вас найдут те, кто увидит в вас лишь проблему.
В комнате повисла тяжёлая пауза. Даже бабка Неля не нашлась, что язвительно ответить.
— Спасибо за предупреждение, — наконец сказала Валя, вставая. — Мы его учтём. Но мы не будем никому подчиняться.
— Я так и думал, что вы так скажете, — Шапиро грустно улыбнулся. — Тогда хотя бы запомните: вы больше не охотники. Вы — дичь. И лес полон других охотников.
— Ага, — усмехнулся Тимофей. — Мы это учтём.
— Что же ваши такие всемогущие охотники держали столько десятков лет открытой трещину? — язвительно спросила бабка Неля. — Силёнок не хватило прикрыть? И по городу полно всяких аномалий, а они там себе сидят на попе ровно и считают себя всемогущими.
— Силёнок... — Шапиро горько усмехнулся. — Вы думаете, они не пытались? За последние пятьдесят лет организация потеряла у этой трещины двенадцать смотрителей. Самых сильных. Она пожирала их, как конфеты. Потом был издан приказ — наблюдать и сдерживать, но не вступать в прямой контакт. Слишком дорого.
Он обвёл взглядом потрясённую компанию.
— А по городу... вы правы, аномалий много. Но организация — не спасательный отряд. Она — хирург. Она вычисляет угрозы, которые могут разрастись до уровня катастрофы, и устраняет их. А мелкие «болячки»... они считают их чем-то вроде фонового шума. Приемлемыми потерями.
— То есть пока какая-нибудь трещина не проглотит пол-Петербурга, они пальцем о палец не ударят? — с возмущением спросила Валя.
— Ударят, — холодно парировал Шапиро. — Но их вмешательство будет похоже не на хирургическую операцию, а на ампутацию. Они не станут разбираться, кто прав, кто виноват. Они просто ликвидируют угрозу. Вместе с её источником. И с любыми свидетельствами.
Он посмотрел прямо на Валину архивную папку.
— Именно поэтому я и говорю — вы теперь дичь. Вы — свидетельство. Живое, активное и крайне непредсказуемое. И в их глазах... куда более опасное, чем та трещина. Потому что её природу они изучили. А вашу — нет.
— Ну да, ну да, — хмыкнула старуха. — Такие сильные и грозные, и всё они могут.
— Они содержали город в состоянии управляемого хаоса, — тихо проговорил Шапиро. — Аномалии — это поле для их исследований. А такие, как вы, — либо лаборанты, либо подопытные кролики. Вы не просто закрыли «реактор». Вы лишили их ценного актива. И теперь они решают — представляете ли вы большую ценность как возмещение ущерба... или как новый, ещё более интересный объект для изучения.
— А я-то думал, вонь от помойки — это самое противное, что может быть. Ан нет. Лабораторные крысы в белых халатах оказались куда противнее, — фыркнула Неля.
— Не стоит быть такими категоричными, — покачал головой Шапиро.
— Категоричными? — Тимофей резко обернулся от окна. Его лицо стало каменным. — Они десятилетиями наблюдали, как этот «реактор» калечит жизни, и ничего не делали. Хуже того — использовали это. А теперь мы, те, кто остановил это безобразие, должны радоваться, что нас всего лишь хотят либо поработить, либо разобрать на запчасти?
— Я не оправдываю их! — Шапиро поднял руки, словно защищаясь от этого гнева. — Я пытаюсь донести до вас их логику. Холодную, безразличную, но... логику. Вы — аномалия, вышедшая из-под контроля. И с аномалиями у них есть только два протокола действий.
Валя медленно закрыла папку с архивными документами. Её пальцы слегка дрожали.
— Значит, всё, что мы нашли... все эти дневники, свидетельства... для них это просто отчёт о полевых испытаниях? А гибель моих предков, их боль — это что, побочные эффекты?
Профессор опустил голову, не в силах выдержать её взгляд.
— Для тех, кто наверху... да. Вам может быть неприятно это слышать, но в их системе координат это так. Но если вы будете сотрудничать, то вас не обидят и по достоинству вознаградят.
— Нас похоронят на самом знаменитом кладбище? — с усмешкой спросил Тимофей.
Шапиро нахмурился и ничего не ответил ему.
— Ладно, — внезапно сказала бабка Неля. — Информация получена. Спасибо, умник, что просветил. — Она демонстративно повернулась к выходу. — А теперь мы пойдём. Услышали мы тут много интересного.
— Вы... что собираетесь делать? — растерянно спросил Шапиро, видя, что они просто уходят.
— Жить, — коротко бросила Валя, уже стоя в дверях. — Мы вернёмся к своей жизни. А вы... — её взгляд скользнул по профессору, — ...можете передать своим «наверху», что мы не искали с ними встречи. И не хотим. Чем быстрее они забудут о нашем существовании, тем лучше для всех.
Она не стала говорить о войне, о демонстрации силы или о мести. Она сделала вид, что просто хочет остаться в стороне. Это была единственная разумная тактика в такой ситуации.
Они вышли из кабинета и молча прошли по коридору. Только когда они оказались на улице, на безопасном расстоянии от госпиталя, Тимофей выдохнул:
— И что теперь? Уезжаем?
— Я даже не знаю, — Валя остановилась, глядя на поток машин. — Шапиро — слабое звено. Он предупредил нас, но он же их и глаза. Они будут следить за нами через него. Значит, нужно исключить этого человека из нашего круга общения.
— А ещё, — добавила Неля, материализовавшись на скамейке. — Не быть иди-отами. Не лезть на рожон. Но и не разбегаться. Разбежимся — станем лёгкой добычей. Останемся вместе — будем сильнее.
— То есть план такой: притворяемся, что испугались и затаились, — резюмировал Тимофей. — Ждём. Смотрим, будут ли они действовать. И готовим запасные аэродромы на случай, если придётся действительно свалить. Без геройств.
— Именно, — согласилась с ним Валя. — Мы не будем им бросать вызов. Мы просто сделаем так, чтобы нас было максимально сложно найти, поймать или использовать. И будем надеяться, что они решат, что мы — слишком мелкая и проблемная цель, чтобы тратить на нас силы.
— Погнали домой, там всё обсудим, — сказал Тимофей и повернулся в сторону парковки.
Автор Потапова Евгения