Я приготовила мужу сюрприз на Новый год: хотела закрыть его ипотеку своим наследством. Но он вернулся домой не один, а с новостью о разводе: «Ты нищебродка, а я нашел королеву!». Я молча забрала 4 миллиона и ушла...
В квартире пахло настоящим праздником из детства – смесью сладких мандаринов, терпкой хвои и запеченного мяса.
На кухне царила Марина, ей было тридцать два, она работала в городском архиве, носила очки в тонкой оправе и считала, что порядок – это основа мироздания, сейчас она колдовала над уткой. Это была не просто птица, а произведение искусства: маринованная в меду с горчицей, начиненная антоновскими яблоками и черносливом. Кожица уже стала золотистой, сок шипел на противне, обещая пищевое наслаждение.
Марина вытерла руки полотенцем и посмотрела на часы, семь вечера, Вадим должен прийти с минуты на минуту.
Она подошла к кухонному столу, накрытому парадной скатертью (ручная вышивка, подарок бабушки). В центре стола, рядом с вазой с еловыми ветками, лежал плотный белый конверт. На нем не было надписей, только маленький золотой бант.
Марина коснулась конверта пальцами, внутри лежал не просто лист бумаги, там лежал ключ к свободе. Наследство на четыре миллиона рублей, ровно столько оставалось выплатить за ипотеку их двушку.
Эти деньги свалились на Марину как снег на голову. Тётя Тамара, мамина сестра, которую в семье считали «чудачкой» и «старой девой», покинула нас месяц назад. Вадим, на похоронах не был («У меня совещание, Марин, это же твоя родня, не моя»). Он всегда называл тётю Тамару «старой вешалкой».
А «старая вешалка» оказался с сюрпризом. Тётя Тамара оказалась владелицей внушительного портфеля акций и антикварной коллекции. Всё это она завещала Марине. С припиской: «Вадим твой, павлин надутый, но ты его любишь, значит, помогу. Но смотри, девочка, не дай себя ощипать».
Марина продала часть акций неделю назад, деньги жгли карман. Она хотела сделать мужу сюрприз. Закрыть его ипотеку, освободить от ежемесячного гнета, увидеть, как разгладится морщинка у него на лбу.
— Сюрприз, — шепнула она, улыбаясь.
В замке заскрежетал ключ.
Марина вздрогнула, схватила конверт и сунула его под скатерть, прикрыв сверху тарелкой с нарезкой. Сюрприз должен быть ровно в полночь, под бой курантов.
Дверь открылась, в прихожую ворвался клуб холодного воздуха и запах... сладких женских духов.
Это были не духи Марины (она любила легкие, цветочные ароматы). Это был тяжелый, сладкий, удушливый запах мускуса и ванили.
— Вадик? — крикнула она, выходя в коридор. — Ты рано! Я думала, пробки.
Вадим стоял на пороге, он не стал отряхивать снег с дорогих замшевых ботинок. Даже не расстегнул пальто, стоял и смотрел на Марину так, словно видел её впервые. Ему было тридцать семь: начальник отдела продаж, любитель мотивационных тренингов, дорогих часов (в кредит) и фразы «Я в потоке». Он считал себя акулой бизнеса, хотя, по сути, был просто хорошим исполнителем, которого начальство держало за исполнительность, а не за гениальность.
— Привет, — бросил он, не глядя ей в глаза. Прошёл в комнату, оставляя на чистом полу грязные следы.
— Вадим! — ахнула Марина. — Ты чего в обуви? Я только помыла!
— Помыла... — он скривился. — У тебя всегда всё помыто, стерильно, как в операционной.
Он прошёл на кухню, увидел накрытый стол, свечи, утку в духовке, поморщился.
— Опять... Опять этот запах.
— Какой? — не поняла Марина. — Утки? Апельсинов?
— Столовки, Марина. Совковой столовки, уюта этого твоего... мещанского.
Марина замерла, чувствовала, как внутри натягивается струна.
— Вадим, ты устал? Голодный? Садись, я сейчас...
— Не буду я садиться! — он вдруг рявкнул, резко повернувшись к ней. — И утку твою я не буду! И салаты твои майонезные!
Подошёл к окну, уперся лбом в стекло.
— Нам надо серьёзно поговорить, Марина.
Она медленно опустилась на стул. Рука её сама собой легла на скатерть, туда, где под тканью прятался конверт с четырьмя миллионами.
— Говори, — сказала она. — Я слушаю.
Вадим обернулся, лицо его было каменным, но в глазах бегали бесята страха и... торжества.
— Я подаю на развод, устал, больше не могу.
— Устал? — Марина почувствовала, как сердце пропустило удар, а потом забилось где-то в горле. — От чего, Вадим? От борща и чистых рубашек? От того, что я на себе весь быт тащу, пока ты «в потоке»?
— От серости! — он взмахнул руками. — Ты... ты хорошая баба, Марин, удобная. Но ты — болото, ты меня тянешь вниз. Я хочу развития! Масштаба! А ты? О чем с тобой говорить?
— Мы говорили, — тихо сказала Марина. — Десять лет говорили.
— Это был не разговор, а... сожительство. Я встретил женщину, Марина: настоящую, яркую.
— Яркую? — Марина усмехнулась уголками губ. — Судя по запаху, очень яркую, как освежитель воздуха.
Вадим покраснел.
— Не смей! Илона – личность! У неё свой бизнес, она в Дубае закупки делает! Мы с ней на одной волне, понимаешь? Энергия! Ресурс! А ты... ты плацкартный вагон у туалета. Едешь и едешь, и чаем пахнет.
Он выдохнул.
Марина молчала, смотрела на его модную стрижку, пальто купленное на её премию, на его самоуверенное лицо.
И вдруг она поняла: ей не больно, а... брезгливо.
Посмотрела на бугорок под скатертью.
Четыре миллиона, свобода от банка и долгов.
Она хотела подарить ему крылья. А он решил...
— Яркая, говоришь? — переспросила она спокойным, даже деловым тоном. — Бизнес? Ну, совет да любовь.
Встала.
— Когда съедешь?
Вадим опешил, он ждал слез, истерики. Мольбы «не бросай меня», подготовил речь о том, что «мы останемся друзьями», а тут «когда съедешь».
— В смысле? — он вытаращил глаза. — Ты что, ку-ку? Это моя квартира! Ипотека на мне! Я заемщик!
— Ипотека на тебе, — кивнула Марина. — А первоначальный взнос давали мои родители. Забыл? Полтора миллиона.
— Это был подарок! — взвизгнул Вадим. — Нигде не зафиксировано! По документам квартира моя! Так что, дорогая, давай собирай манатки, освобождай территорию. У меня Илона завтра заезжает, ей надо гардеробную обустроить, у неё вещей много, не то что у тебя – джинсы да свитер.
Завтра в их квартире и спальне будет ходить Илона, пахнущая ванилью, и вешать свои платья в шкаф Марины.
Это была точка невозврата.
Она посмотрела на мужа, как на интересный, но неприятный документ, подлежащий утилизации.
— Хорошо, Вадим, — сказала она. — Я уйду, прямо сейчас.
Она подошла к духовке, открыла дверцу.
Жар ударил в лицо, утка была идеальной.
— Только утку я заберу, — сказала Марина, доставая противень. — Она слишком вкусная для предателей, Илона пусть тебя сушами кормит, наверняка ей готовить некогда.
— Э, ты куда мясо потащила?! — возмутился Вадим. — Оставь, ине ужинать нечем!
— Ты же сказал — столовкой пахнет, не хочу портить твой изысканный вкус.
Она поставила утку на подставку и пошла в спальню за чемоданом.
Вадим остался на кухне, смотрел на скатерть, под которой лежал конверт, и даже не подозревал, что только что потерял не просто жену, он потерял джекпот.
Марина зашла в спальню и включила свет. Комната, которую она с такой любовью обставляла: шторы цвета пыльной розы, мягкий ковер, уютные подушки, вдруг показалась ей чужой.
Она достала из шкафа большой чемодан на колесиках, открыла его на кровати.
Вадим вошёл следом, он всё еще был в пальто, потный, красный, взвинченный. Ему было не по себе от её спокойствия. Он хотел драмы, почувствовать себя роковым мужчиной, разбивающим сердца, а получалось, что он просто выгоняет жену на мороз.
— Ты это... давай быстрее, — буркнул он, прислонившись к косяку. — Мне ещё прибраться надо перед приездом Илоны.
Марина молча начала складывать вещи: свитера, джинсы, белье.
Вадим наблюдал ивдруг в нем проснулся калькулятор.
Марина потянулась к полке с техникой и взяла мультиварку (новую, навороченную, с функцией су-вид).
— Э! — он сделал шаг вперед. — Поставь на место, это я покупал!
Марина замерла с мультиваркой в руках.
— Твоя? — она подняла бровь. — Вадим, ты эту мультиварку подарил мне на Восьмое марта. Купил на бонусы «Спасибо» с моей карты, которой ты расплачивался за бензин полгода. Забыл?
— Какая разница?! — взвизгнул он. — Она на кухне стояла и пусть стоит, Илона любит готовить... ну, то есть, она будет учиться, в общем ей пригодится!
— Илона будет учиться готовить су-вид? — Марина усмехнулась. — Удачи, на подавись, мне она не нужна.
Она с грохотом поставила мультиварку на пол, Вадим дернулся.
Марина подошла к комоду, достала шкатулку с украшениями: золотые серьги, цепочка, пара колец.
— А это что? — Вадим вытянул шею. — Золото, это я дарил!
— Это подарок мамы на тридцатилетие и бабушкино кольцо. Твоего здесь только вот это, она достала тонкую цепочку с кулоном-сердечком (дешевую, из санлайта по акции). — На, забирай, подаришь Илоне.
Швырнула цепочку ему в грудь, Вадим машинально поймал её.
— Стерва... — прошипел он. — Какая же ты мелочная, Марин! Я тебе душу открыл, а ты за барахло трясешься!
— Я трясусь? — Марина открыла ящик с постельным бельем.
Там лежали комплекты: дорогие, шелковые и сатиновые, Марина любила хорошее белье.
Она достала стопку, голубой шелк, струящийся, прохладный.
— Это тоже оставь! — скомандовал Вадим. — Илона любит комфорт.
Марина посмотрела на него.
— Ты серьезно, Вадим? — спросила она. — Ты хочешь положить свою «яркую бизнес-леди» на простыни, на которых спал с бывшей женой?
— Ну постираем! — он пожал плечами. — Шёлк дорогой, чего добру пропадать? Ты же всё равно одна будешь, тебе и на ситце нормально.
— Ты не только подлец, Вадим, — сказала Марина. — Ты ещё и моральный нищеброд.
Она разжала руки.
Шёлковая стопка упала на пол, прямо под грязные ботинки Вадима.
Марина наступила на наволочку, вытерла об неё подошву тапочка.
— Ой, извини.
— Ты что творишь?! — заорал Вадим. — Это денег стоит!
— Стоило! Теперь это тряпка, дарю.
Она захлопнула чемодан.
— Всё, я собралась.
Выкатила чемодан в коридор, оделась: пуховик, шапка, шарф.
Вадим стоял в дверях спальни, красный, злой, с цепочкой в кулаке.
— Ключи! — потребовал он.
Марина достала связку из сумки, бросила на тумбочку.
— И коммуналку за этот месяц переведи! Ты же жила тут!
— Переведу, — кивнула она. — Из тех денег, что ты у меня занимал на ремонт машины в ноябре, помнишь? Тридцать тысяч, вычти коммуналку, остальное можешь оставить себе, на чай.
Вадим задохнулся от возмущения.
— Вали! — крикнул он. — Вали в свое болото!
Марина взяла с кухни пакет с уткой (тщательно упакованной).
— Счастливо оставаться, Вадим. Ипотеку не просрочь, завтра списание. Надеюсь, у Илоны бизнес процветает, она поможет.
— Без тебя разберусь! У меня всё под контролем, я в потоке!
Марина вышла на лестничную площадку, дверь за ней захлопнулась с грохотом.
Она стояла в холодном подъезде, одна с чемоданом и уткой, впереди была новогодняя ночь.
Но странное дело, ей не хотелось плакать, хотелось дышать.
Она сделала глубокий вдох, пахло свободой.
Она вызвала такси «Комфорт плюс», гулять так гулять.
Ехала по ночному городу, сверкающему огнями в машине играл джаз.
Достала телефон и набрала номер лучшей подруги, Ленки.
— Лен, привет, ты дома?
— Привет! Да, салаты режу, а что?
— Я еду к тебе с уткой и шампанским.
— Ого! А Вадик?
— Вадик остался в прошлом году, я развожусь.
— Да ладно?! — Ленка завизжала так, что водитель вздрогнул. — Наконец-то! Этот упырь тебя отпустил! Маринке, это лучший подарок! Жду!
Марина улыбнулась, достала из сумочки маленькую бутылку шампанского, открутила пробку и сделала глоток прямо из горлышка.
Утка на коленях грела через фольгу, жизнь начиналась.
В это же время в квартире Вадима.
Он метался по комнате, пытаясь навести «лоск». Сгреб в охапку грязное белье (включая тот самый шелк, на который наступила Марина), запихал в стиралку.
Звонок в дверь.
Вадим распахнул дверь, сияя улыбкой победителя.
— Илона! Любовь моя!
На пороге стояла Илона, девушка лет двадцати пяти, в шубе из «эко-меха» ядовито-розового цвета, с губами, которые занимали половину лица. За ней стоял курьер с тремя огромными чемоданами.
— Привет, котик! — она чмокнула воздух рядом с его щекой. — Оплати доставку, у меня налички нет.
Вадим скрипнул зубами, но оплатил.
Илона вошла в квартиру, огляделась.
— М-да... — протянула она. — Ремонтик, конечно... бабушкин вариант, обои эти... жуть, надо всё менять. Вадик, ты обещал гардеробную!
— Сделаем, зайка! Всё сделаем! Завтра же начнем!
— А где ужин? — она прошла на кухню. — Ты говорил, утка будет, я голодная как собака!
Вадим посмотрел на пустую духовку.
— Э... понимаешь... утка сгорела. Пришлось выбросить, но я заказал суши!
— Суши?! — Илона надула губы. — Я хотела мяса! Ты же мужик, добытчик! Ладно, давай свои суши и вино открой.
Вадим полез в бар, пусто, Марина забрала всё хорошее вино.
— Вина нет... Есть водка.
— Фу, Вадик, ты что, алкаш? Я пью только просекко, сбегай в магазин!
Вадим, чертыхаясь, оделся и пошел в магазин.
По дороге у него пискнул телефон, смс от банка.
«Напоминание: Завтра, 31.12, списание по ипотечному кредиту, сумма: 45 000 руб. На вашем счете недостаточно средств, пополните счет во избежание штрафов».
Вадим похолодел.
Он рассчитывал на тринадцатую зарплату, но её задержали.
На карте было пять тысяч.
— Илона, — он вернулся с бутылкой «Советского». — Слушай, зай... У тебя нет свободных денег? Тысяч сорок? Мне на ипотеку кинуть, а то зарплата только после праздников.
Илона, которая уже распаковывала чемоданы, вываливая гору шмоток на пол, округлила глаза.
— Ты что, Вадик? У меня всё в обороте! Я же бизнес-леди! Я последнюю коллекцию выкупила, у меня на карте сто рублей! Ты же мужчина, ты должен решать проблемы!
Она посмотрела на него с подозрением.
— Или у тебя проблемы с деньгами? Ты же говорил, ты топ-менеджер!
— Нет-нет! Всё супер! — Вадим замахал руками. — Просто... технический момент, я решу! Завтра с утра в банк сгоняю, там перекредитуюсь!
Он сел на кухне, открыл шампанское, Илона щебетала про новые шторы.
А Вадим думал о том, что завтра ему придется идти в банк и унижаться перед менеджером, выпрашивая отсрочку. И о том, что утка, которую унесла Марина, пахла всё-таки чертовски вкусно.
31 декабря. Утро.
В отделении «Сбера» было жарко, душно и нервно. Люди, не успевшие закрыть финансовые гештальты в уходящем году, толпились в очереди, ругались с банкоматами и проклинали всё на свете.
Вадим стоял в очереди к операционисту, он был невыспавшийся (Илона храпела, а диван был жёстким), злой и потный в своем дорогом пальто.
Он уже был у менеджера, ему отказали: «Кредитная нагрузка слишком высока, у вас и так три кредитки и автокредит, рефинансирование невозможно».
Теперь он стоял в кассу, чтобы внести хотя бы минимальный платеж с кредитки (сняв наличные с бешенной комиссией).
Телефон в кармане разрывался, звонила Илона.
— Вадик! Ты где?! Мы договаривались в ЦУМ ехать! Мне нужны сапоги к платью, ты обещал!
— Зайка, я скоро, тут очередь!
— Вечно у тебя какие-то проблемы неудачник!
Она бросила трубку.
Вадим сжал телефон так, что побелели костяшки. «Неудачник». Вчера он был «котиком», а сегодня без денег, стал неудачником.
Он поднял глаза.
В центре зала, за прозрачной стеклянной стеной VIP-переговорной, сидела женщина.
Она была в элегантном бежевом костюме, с идеальной укладкой, пила кофе из фарфоровой чашки и смеялась над чем-то, что говорил ей седой импозантный мужчина – управляющий отделением.
Это была Марина.
Его Марина. «Серая мышь», «болото», «библиотечная пыль».
Вадим протер глаза, может почудилось?
Нет, это была она, но какая-то другая.
Рядом с ней на столе лежала папка с документами и... тот самый конверт с золотым бантом, который он видел вчера на кухне.
Вадим почувствовал, как земля уходит из-под ног. Что она тут делает? Кредит берет? На жилье? Чтобы повесить на него долги при разводе?!
Он рванулся вперед, растолкал очередь.
— Простите! Мне срочно, это моя жена!
Подбежал к стеклянной двери и забарабанил кулаком.
— Марина! Марина! Открой!
Охранник шагнул к нему.
— Гражданин, отойдите, там идет сделка!
Но Марина увидела его, холодно улыбнулась и кивнула управляющему: «Пустите его».
Вадим влетел в переговорную.
— Марина! Ты что творишь?! — заорал он с порога. — Ты кредит берешь?! Я не дам согласия! Я не буду платить твои долги, у нас развод!
Управляющий, Пётр Сергеевич, посмотрел на Вадима поверх очков.
— Молодой человек, успокойтесь, о каком кредите речь?
— О ипотеке, она же нищая, хочет купить квартиру и повесить на меня!
Марина поставила чашку на блюдце, фарфор звякнул.
— Вадим, — сказала она спокойно. — Не позорься.
— Марина Витальевна, — торжественно произнес управляющий, протягивая ей руку. — Поздравляю сделка закрыта. 15 миллионов рублей успешно переведены на счет продавца. Вы теперь официальная владелица коммерческого помещения в центре города. Офисный центр «Плаза», документы готовы.
В переговорной повисла плотная тишина такая, что было слышно, как гудит кондиционер.
Вадим открыл рот, закрыл, снова открыл.
— Пятнадцать... миллионов? — прохрипел он. — Коммерческая... недвижимость? Откуда?!
— От верблюда, Вадим, — Марина встала, взяла папку. — Помнишь тётю Тамару?
— А, это «старая вешалка», ну помню...
— Так вот, она оказалась миллионером и оставила мне всё: акции, антиквариат, счета. Я продала часть активов, купила офис, буду сдавать в аренду. Пассивный доход, Вадим, тот самый, о котором ты мечтал на своих тренингах.
Вадим сполз по стенке, сел на стул, предназначенный для клиентов.
Миллионерша, его жена – миллионерша, а он выгнал её вчера из дома ради маникюрши с долгами.
— Мариш... — он поднял на неё глаза побитой собаки. — Зайка... Ну я же не знал! Я же... это всё кризис! Кризис среднего возраста! Бес попутал! Илона эта... тьфу, пустышка! Я же тебя люблю! Мы же семья! Десять лет прожили!
Он схватил её за руку.
— Прости меня! Прости дурака! Давай всё вернем? Я выгоню Илону! Прямо сейчас! Поехали домой? Будем есть твою превосходную Утку.
Марина аккуратно высвободила руку.
— Утку я съела, Вадим с подругой, было очень вкусно. А семья у нас кончилась вчера…
Она взяла со стола конверт с бантом.
— Кстати Вадик, я же вчера хотела сделать тебе сюрприз, ровно в полночь.
Вадим уставился на конверт.
— Что там?
— Там четыре миллиона, полное погашение твоей ипотеки, я хотела подарить тебе и как ты вовремя проявил себя.
Вадим схватился за сердце.
— Четыре... миллиона... Погашение...
— Да, но ты выбрал Илону.
— Маришенька! — он упал на колени. Прямо на ковролин банка. — Я идиот! Умоляю! Дай мне шанс!
— Встань, — сказала она брезгливо.
Марина посмотрела на него сверху вниз, как на насекомое.
— Ладно Вадим, я добрая, дам тебе подарок. Ты же любишь учиться? Любишь тренинги?
— Люблю! — закивал он. — Я всё сделаю! Я изменюсь!
— Вот, это тебе.
Она протянула ему конверт.
— Что это? — он схватил его дрожащими руками. — Деньги? Ты меня простила?
— Открой.
Вадим разорвал бумагу.
Внутри лежал яркий, глянцевый буклет, который Марина незаметно взяла со стойки банка минуту назад.
На обложке было написано:
«Как оформить банкротство физических лиц: пошаговая инструкция. Начните жизнь с чистого листа!».
Вадим поднял глаза.
— Что это?
— Это твое будущее, Вадим, твой «успешный успех», тебе пригодится, а ипотеку плати сам. Ты же мужчина, «добытчик» и Илона поможет, она же при деньгах.
Марина надела солнечные очки (зимой, в помещении — это выглядело шикарно).
— Прощай Вадим, увидимся в суде, на разводе.
Развернулась и пошла к выходу, цокая каблуками по мрамору, управляющий шёл рядом, открывая перед ней двери.
— До свидания, Марина Витальевна! С наступающим!
Вадим остался стоять на коленях посреди банка, с буклетом о банкротстве в руках.
Телефон в его кармане пискнул.
Смс от банка:
«Списание по кредиту: ОТКАЗ, недостаточно средств, начислен штраф, ваша карта заблокирована».
И следом сообщение от Илоны:
«Ты где?! Если через 10 минут не будешь с деньгами, я уезжаю! Артем (бывший) звонил, зовет в Дубай!».
Вадим посмотрел на буклет.
— С чистого листа... — прошептал он.
Марина вышла на улицу, шол: мягкий, пушистый, новогодний снег.
Она села в свою новую машину (которую купила вчера), включила музыку.
— Куда едем? — спросил навигатор.
— В новую жизнь, — ответила Марина.
Говорят, счастье не купишь, врут.
Она купила себе свободу, недвижимость и спокойствие.
А Вадим получил бесценный опыт, совершенно бесплатно.
(Конец)
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто закрепите канал в ленте подписок 🪻