Утренний кофе остывал на столе, превращаясь в мутную, невкусную жижу, но мне было не до него. Я смотрела на мигающий курсор на мониторе и чувствовала, как внутри нарастает паника. Заказ для крупного издательства нужно было сдать к вечеру, а я еще даже не закончила верстку второй главы. Моя работа — графический дизайнер — многим казалась чем-то вроде необременительного хобби. «Ты же дома сидишь, по клавишам стучишь», — так обычно говорила моя свекровь. И именно эта фраза стала девизом моей золовки, Светланы, которая за последние полгода превратила мою жизнь в филиал детского сада.
Звонок в дверь прозвучал, как приговор. Я знала, кто это. У нас с мужем, Алексеем, не было других гостей, которые приходили бы без предварительного звонка в десять утра во вторник.
Я поплелась открывать, на ходу придумывая пути отступления.
— Леночка, привет! Спасай, горю! — Светлана влетела в прихожую вихрем, пахнущим дешевыми духами и детской присыпкой.
За ней, как два маленьких урагана, вкатились ее сыновья — пятилетний Миша и четырехлетний Ваня.
— Света, я работаю, — сразу, без «здрасьте», сказала я, преграждая путь в комнату. — У меня срочный проект, сдача сегодня. Я не могу.
— Ой, да ладно тебе! — отмахнулась золовка, стягивая с Вани шапку. — Работа — не волк, в лес не убежит. А у меня ЧП! Зуб разболелся — сил нет, щеку раздуло, видишь? К врачу записалась на одиннадцать, а детей деть некуда. Садик на карантине, мать на даче. Ну куда я их потащу? В стоматологию? Они же там все разнесут!
Она и правда держалась за щеку и делала страдальческое лицо. Я вздохнула. Зубная боль — это святое, понимаю.
— Свет, ну на пару часов, не больше. И строго: мультики и раскраски. Я не смогу с ними играть, мне нужна тишина.
— Конечно, конечно! — закивала она, уже подталкивая детей вглубь квартиры. — Они тихие будут, как мышки! Я пулей туда и обратно. Леш, Миш, слушайтесь тетю Лену! Все, я побежала, целую!
Дверь захлопнулась. Я осталась один на один с двумя «мышками», которые уже начали делить мой рабочий стул, пытаясь крутиться на нем одновременно.
— Так, бойцы, — строго сказала я. — Тетя Лена работает. Вот вам альбом, вот карандаши. Идем на кухню, там стол большой. Рисуем тихо. Кто будет самым тихим — получит конфету.
План был надежный, как швейцарские часы, но, как и все планы, связанные с детьми Светланы, он рухнул через пятнадцать минут.
Сначала они подрались из-за красного карандаша. Потом Ваня захотел пить, а Миша — в туалет. Потом они оба проголодались.
— Тетя Лена, а мы кушать хотим! — заныл Миша, дергая меня за рукав в тот самый момент, когда я выравнивала сложный контур в фотошопе. Рука дрогнула, линия уехала.
— Ребята, мама вас не кормила?
— Нет, мы торопились!
Я скрипнула зубами. Конечно. Зачем кормить детей, если можно спихнуть их «богатой» тетке (как любила называть меня Света), у которой холодильник всегда полон?
Пришлось вставать, идти на кухню, варить сосиски, резать огурцы. Полчаса рабочего времени — коту под хвост.
Пока они ели, я попыталась вернуться к работе. Но сосредоточиться было невозможно.
— А можно мультики?
— А Ваня компот пролил!
— А Миша меня вилкой тыкает!
Я бегала с тряпкой, вытирала липкие лужи, разнимала драки, включала телевизор, искала потерянную машинку под диваном. Голова начинала гудеть. Время шло. Двенадцать часов. Час дня. Светланы не было.
Я набрала ее номер. «Абонент временно недоступен».
Наверное, в кресле у врача, подумала я. Там же нельзя с телефоном.
В два часа дня, когда дети, устав от мультиков, решили поиграть в «войнушку» подушками с моего дивана, я почувствовала, что закипаю. Я не успевала. Заказчик уже прислал вежливое, но настойчивое письмо с вопросом о статусе проекта.
— Так, все! — рявкнула я так, что дети замерли с подушками в руках. — Сели на диван и сидим тихо! Иначе никаких мультиков больше никогда!
Я дала им планшет с играми — последнее средство, которое я берегла на крайний случай, так как не одобряла гаджеты для малышей, но выбора не было. Тишина воцарилась на сорок минут. Я бешено стучала по клавишам, пытаясь наверстать упущенное.
В три часа телефон Светланы включился, но трубку она не брала.
В четыре часа, когда Ваня опрокинул на мой светлый ковролин стакан с вишневым соком, я была близка к тому, чтобы самой разрыдаться.
— Тетя Лена, оно само! — ревел ребенок.
Я ползала по полу с пятновыводителем, проклиная тот день, когда согласилась быть «удобной» родственницей. В этот момент мой телефон пискнул. Пришло уведомление из социальной сети. Я редко туда захожу в рабочее время, но тут машинально нажала на иконку.
В ленте новостей высветилась свежая фотография.
Моя золовка Светлана. С «больной» щекой.
На фото она сидела за столиком в модном торговом центре, перед ней стоял красивый десерт и бокал чего-то яркого. Рядом сидела ее подруга. Подпись гласила: «Наконец-то выбрались! Девочки такие девочки. Шопинг — лучшее лекарство от стресса!»
Фото было опубликовано пятнадцать минут назад.
У меня в глазах потемнело. Зуб, значит? Щеку раздуло?
Я приблизила фото. Лицо у Светы было абсолютно симметричным, довольным и сияющим. Никакого флюса, никакой боли.
Она просто скинула мне детей, чтобы погулять с подружкой. Бесплатно. На целый день. Зная, что я работаю. Зная, что мне некогда.
Я медленно поднялась с колен. Пятно на ковре так и не оттерлось до конца, остался розоватый развод. Как и в моей душе.
Внутри меня что-то щелкнуло и переключилось. Закончилась добрая тетя Лена, которая все понимает и входит в положение. Началась Елена Владимировна, профессионал, чье время стоит денег.
Я вернулась к компьютеру. Но не к макету издательства (с ним придется сидеть ночью, это уже неизбежно). Я открыла новый файл в таблицах.
В пять часов вечера дверь открылась. На пороге стояла Светлана — веселая, румяная, с несколькими фирменными пакетами в руках.
— Ой, Леночка, прости, задержалась! — защебетала она, даже не пытаясь изображать больную. — Там такая очередь была, ужас! А потом наркоз отходил, я прям на лавочке сидела, в себя приходила. Как мои бандиты? Не сильно тебя достали?
Она прошла в комнату, и улыбка сползла с ее лица.
Посреди гостиной стояли одетые дети. Рядом — их рюкзачки. А я сидела в кресле, нога на ногу, и в руках у меня был распечатанный лист бумаги.
— Привет, Света, — голос мой был спокойным, ледяным. — Зуб прошел?
— А? Да, да, вырвали, изверги! — она картинно прижала руку к щеке (не к той, на которую жаловалась утром, заметила я про себя). — Ну что, мы побежали? Лешка скоро с работы придет, кормить надо.
— Погоди, — я встала и протянула ей листок. — Сначала расчет.
— Какой расчет? — она глупо захлопала накрашенными ресницами.
— За услуги. Ознакомься.
Света взяла листок. На нем крупным шрифтом было напечатано: «СЧЕТ ЗА УСЛУГИ НЯНИ И АНИМАТОРА».
Она начала читать, и ее глаза округлялись с каждой секундой.
— Что это за бред? — взвизгнула она. — Лена, ты шутишь?
— Никаких шуток. Читай вслух, чтобы недопонимания не было.
Она пробежала глазами по строчкам:
— «Присмотр за двумя детьми (тариф «Срочный», без предварительной записи) — 7 часов. Ставка — 500 рублей в час за ребенка. Итого: 7000 рублей».
— «Питание (сосиски, овощи, печенье, сок, фрукты) — 1500 рублей».
— «Клининг (удаление пятна от вишневого сока с коврового покрытия, химчистка) — 3000 рублей».
— «Моральный ущерб и упущенная выгода (срыв сроков сдачи проекта заказчику из-за невозможности работать) — 5000 рублей».
— «Итого к оплате: 16 500 рублей».
Света скомкала листок и швырнула его на пол.
— Ты больная?! Мы же родственники! Ты с родной золовки деньги трясти будешь? За то, что с племянниками посидела?
— Я с родственников денег не беру, Света. Я беру деньги с клиентов. А ты сегодня повела себя как клиент. Причем недобросовестный.
— В смысле? — она уперла руки в боки.
— В прямом. Ты соврала мне про зуб. Ты сказала, что едешь к врачу, а сама поехала в торговый центр жрать пирожные и покупать шмотки. Вот, — я повернула к ней монитор, где было открыто ее фото. — «Шопинг — лучшее лекарство».
Света покраснела так, что стала пунцовой.
— Ты... ты следила за мной?!
— Нет, ты сама выложила это на всеобщее обозрение. Ты считаешь меня дурой, Света? Ты думаешь, раз я работаю дома, то я ничего не делаю? Мое рабочее время стоит денег. Час моей работы стоит две тысячи рублей. Я сегодня потеряла семь часов. Я выставила тебе счет по минимуму, как няня, а не как дизайнер. Скажи спасибо за скидку.
— Да пошла ты! — заорала она. — Ни копейки я тебе не дам! Мелочная! Жадная! У тебя детей своих нет, вот ты и бесишься! Завидуешь!
— Чему завидовать? Твоей лживости? — я шагнула к ней. — Слушай меня внимательно. Я не просила тебя рожать этих детей. Я люблю племянников, но я не нанималась к тебе в бесплатную обслугу. Ты украла у меня рабочий день. Ты испортила мне ковер. И ты мне наврала в лицо. Либо ты платишь сейчас, либо больше ты своих детей здесь не увидишь. Никогда. И брату твоему, моему мужу, я сегодня вечером покажу и этот счет, и твою фотографию из кафе. Пусть он сам решает, кто из нас прав.
— Леше? — она запнулась. Мой муж, ее брат, был человеком добрым, но справедливым. И он терпеть не мог, когда его обманывали. К тому же он знал, как тяжело мне даются эти заказы и как мы копим на ремонт.
— Ему самому.
Света стояла, тяжело дыша. Дети притихли, чувствуя напряжение.
— У меня нет столько наличных, — буркнула она наконец. — Я все потратила.
— Перевод на карту. Номер ты знаешь.
— Ты серьезно? — в ее глазах стояли слезы злости. — Ты реально возьмешь с меня деньги?
— Абсолютно. Пятно на ковре само себя не выведет. И заказчик штраф мне не простит.
Она достала телефон, тыкала в экран с такой яростью, будто хотела проткнуть его пальцем. Через минуту мой телефон пискнул.
— Получила? — выплюнула она.
— Получила. Забирай детей. И в следующий раз, Света, когда захочешь погулять, нанимай профессиональную няню. Это будет честнее.
Она схватила детей за руки, чуть не выдернув их из плеч.
— Пошли отсюда! Злая тетя Лена нас не любит! Больше мы к ней не придем!
— Вот и славно, — сказала я вслед захлопнувшейся двери.
Тишина, наступившая в квартире, была самой прекрасной музыкой. Но расслабляться было рано. Мне предстояла бессонная ночь за работой.
Вечером пришел Леша. Он был уставший, но довольный — принес премию. Увидел меня — бледную, с красными глазами, сидящую за компьютером, и пятно на ковре.
— Что случилось? — спросил он, целуя меня в макушку. — Война прошла?
— Почти. Света приезжала. С детьми.
— Опять? — он нахмурился. — Она же знает, что ты работаешь.
— Знает. Но у нее «зуб болел».
Я рассказала ему все. Спокойно, без истерик. Показала фото, показала счет (копию я сохранила), показала перевод.
Леша слушал молча. Он долго смотрел на фото сестры с коктейлем, потом на разводы на ковре.
— Она заплатила? — спросил он наконец.
— Да.
— И правильно сделала, — он вздохнул и сел на диван. — Прости, Лен. Я ее избаловал. Мать ее избаловала. Всегда ей все с рук сходило. «Она же младшенькая», «у нее же детки». А ты у меня пашешь как лошадь.
Он притянул меня к себе.
— Ты не думай, что я на ее стороне буду. Ты права. Наглость надо лечить. Рублем — самое доходчивое лечение.
— Она теперь со мной не разговаривает, — сказала я, уткнувшись ему в плечо.
— Это ненадолго, — усмехнулся Леша. — Деньги кончатся, снова прибежит. Но теперь у нас есть прайс-лист. Распечатай его и на дверь повесь.
Мы рассмеялись. Мне стало легче.
Прошла неделя. Света действительно не звонила и не приходила. Я спокойно работала, сдала проект, получила оплату. Ковер пришлось отдать в химчистку, пятно полностью не ушло бы бытовыми средствами.
А потом мне позвонила свекровь. Я ждала этого звонка. Думала, сейчас начнутся причитания: «Как ты могла, с родной золовки деньги драть!».
— Лена, здравствуй, — голос свекрови был непривычно строгим. — Света мне тут пожаловалась. Сказала, ты ее обобрала.
— Я взяла компенсацию за ущерб и время, Татьяна Петровна. Она вам рассказала, что обманула меня про зубную боль и уехала развлекаться, бросив детей на меня в рабочий день?
Пауза в трубке длилась долго.
— Рассказала. После того, как я Леше позвонила и спросила детали. Знаешь, Лена... Я сначала рассердилась на тебя. Думала, по-родственному надо прощать. А потом подумала... Я ведь сама с ее детьми сижу каждые выходные, спины не разгибая, пока она по подружкам бегает. И ни разу она мне даже шоколадки не купила. Все «мама должна», «мама бабушка».
Свекровь вздохнула.
— В общем, ты, может, и жестко поступила, но, наверное, правильно. Учить ее надо. А то совсем на шею села и ножки свесила. Ты на нее зла не держи, дурная она баба, хоть и дочь моя. Но прайс-лист твой... — свекровь хмыкнула. — Скинь мне копию. Может, и я ей выставлю счет за свои «бабушкины часы». А то мне на лекарства не хватает, а она себе десятую кофточку покупает.
Я едва сдержала смех.
— Хорошо, Татьяна Петровна. Скину.
Света объявилась через месяц. Пришла с тортом. Вела себя так, будто ничего не случилось, но детей с собой не привела.
— Лен, тут такое дело... — начала она с порога, мнясь. — Мне на собеседование надо на следующей неделе. Реально работа, не кафе. Посидишь с малыми? Часика три?
Я посмотрела на нее, потом на свой рабочий график.
— Среда? Свободна. Тариф «Плановый» — 400 рублей в час за ребенка. Предоплата 100%. Еда твоя.
Света скривилась, как от лимона, но потом вздохнула и полезла в кошелек.
— Ладно. Зато я знаю, что они будут живы, здоровы и не убьются. И... извини за тот раз. Переборщила я.
— Проехали, — я взяла деньги. — Бизнес есть бизнес.
Она ушла, а я повесила на холодильник красивый, распечатанный в цвете прайс-лист.
«Услуги няни (для родственников)».
И внизу приписка мелким шрифтом: «В случае обмана тариф умножается на три».
С тех пор наши отношения стали на удивление ровными и прозрачными. Никто больше не пытался манипулировать мной с помощью «мы же семья». Оказалось, что четкие финансовые границы — лучший фундамент для крепкой родственной любви. А свободное время, как и самоуважение, стоит дорого. И я больше не собираюсь раздавать их бесплатно.
🔔 Уважаемые читатели, чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Читайте также: