Вы когда-нибудь думали, каково это - лететь на десяти с половиной тысячах метров и вдруг остаться без света? Представьте: гаснут все экраны. Радио молчит. Вы не видите ни скорости, ни высоты, ни даже того, куда летите. Двигатели вроде работают, но толку-то - управлять нечем. Под вами тайга, километры леса. До нормального аэропорта чёрт знает сколько. И тут кто-то говорит:
"Слышь, а в Ижме вроде полоса была... Правда, там уже лет двадцать никто не садился".
Звучит как кино? А это случилось по-настоящему - седьмого сентября 2010-го, с рейсом 514 "Алросы". И знаете что? Все выжили.
Утро которое ничего не предвещало
В то утро обычный Ту-154М поднялся из Полярного (это в Якутии, под Мирным) и взял курс на Москву. На борту человек восемьдесят с хвостиком - пассажиры плюс экипаж. Командир Андрей Ламанов, второй пилот Евгений Новоселов, бортинженер Владимир Кан - ребята опытные, не первый год в связке летают. Рутинный рейс, таких сотни каждый день.
Набрали высоту, вошли в крейсерский режим. Люди в салоне устроились поудобнее - ещё часов пять лететь. Стюардессы начали разносить чай-кофе. В кабине пилоты переговаривались с диспетчерами, проверяли системы - обычная работа.
И тут всё полетело к чертям.
Когда гаснет свет на десяти тысячах метров
Без пятнадцати одиннадцать утра, где-то над Коми, экипаж почувствовал лёгкий толчок. Ну, бывает - болтанка, не страшно. Только вот следом разом вырубился свет. Все приборы погасли. Радио замолчало. Автопилот отключился. Даже привычный шум систем охлаждения пропал.
В наушниках - тишина. Экраны чёрные. Единственное, что напоминало, что самолёт ещё в воздухе - ровный гул трёх двигателей за бортом.
- Что за хрень?! - вырвалось у второго пилота.
Кан уже шарил по своей панели, пытаясь понять, что случилось. Вердикт оказался паршивым: накрылся основной генератор, который питает вообще всё электричество на борту. Попробовали переключиться на резервный - неудачно, он тоже не работает. Какой-то каскадный сбой, одна фигня потянула другую. Аварийный источник кое-как тянул, но это капля в море.
Короче, двигатели работают, а управлять самолётом - как в слепую. Приборов нет. GPS нет. Радио не работает. И самое паршивое: топливные насосы питаются от той же сети. Без них керосин в двигатели нормально не поступает. Минут тридцать-сорок - и всё, баки опустеют.
Решение в духе "выбора нет"
Ламанов быстро просчитал варианты. До Ухты - там нормальный аэропорт - километров четыреста. Без навигации и с умирающей топливной системой не дотянуть. Это было ясно как день.
- Нам нужна полоса, - сказал он, глядя на магнитный компас. Это, кстати, единственная штука, которой электричество не нужно. - Сейчас же.
И тут кто-то вспомнил про Ижму. Там в советское время был запасной аэродром - для военных, если что. Но его бросили лет двадцать назад, может, больше. Полоса заросла, никакой инфраструктуры. Ни огней, ни диспетчеров, ни даже разметки толком. И длина - всего километр триста. А Ту-154 в нормальных условиях нужно минимум два километра, чтобы сесть безопасно.
Но какой тут выбор? Или это, или тайга.
Развернули самолёт, ориентируясь по солнцу и компасу. Новоселов с Каном прямо на бумажке считали курс и высоту снижения - вручную, как в позапрошлом веке. Ламанов вёл машину на руках, на чутье.
Пассажиры почувствовали, что самолёт пошёл вниз резче обычного. Стюардессы держались молодцами, лица спокойные, но глаза выдавали - понимают, что что-то не так. Матери прижимали к себе детей. Люди молчали, смотрели в иллюминаторы. Некоторые, наверное, молились.
Никто не знал, что экипаж ищет в тайге заброшенную полосу, где давно никто не видел самолётов.
Последние минуты
Когда сквозь облака проступила серая полоска бетона, заросшая по краям травой и кустами, в кабине стало ещё тише. Полоса казалась игрушечной. Узкая, короткая, без всяких опознавательных знаков. Просто кусок старого, потрескавшегося бетона посреди леса.
- Вижу, - коротко бросил Ламанов. Руки на штурвале побелели.
- Шасси выпускаю, - Кан работал рычагами аварийной системы. Без автоматики, без индикаторов. Просто механика и надежда, что всё встанет как надо.
Самолёт снижался. Ламанов смотрел на верхушки елей под крылом, прикидывал высоту на глаз. Скорость - по ощущениям. Приборов-то нет. Никаких подсказок от автоматики. Ничего.
- Метров сто, - считал Новоселов, высунувшись к боковому окну. - Пятьдесят... Тридцать...
В салоне замерли все. Даже дети притихли.
- Десять...
Земля летела навстречу. Деревья. Трава. Серый бетон. Ламанов в последний момент довернул штурвал, выравнивая.
Удар. Жёсткий, как будто кто-то стукнул по самолёту снизу огромным молотом. Колёса заревели по старому покрытию. Пассажиры качнулись. Кто-то вскрикнул.
Но они были на земле.
Ламанов врубил реверс - двигатели взвыли, выбрасывая тягу вперёд, тормозя машину. Колёса визжали, поднимая пыль и куски травы. Самолёт несся вперёд, как будто его ничто не остановит.
Конец полосы приближался стремительно. За ним - лес. Если не остановятся сейчас, всё, финита ля комедия.
Скорость падала. 200... 150... 100...
Ту-154 встал в каких-то пятидесяти метрах от деревьев. Может, меньше. Двигатели заглохли.
Тишина.
- Блин... мы сели, - выдохнул Новоселов.
Что было после посадки?
Экипаж действовал быстро. Открыли двери, началась эвакуация. Пассажиры спускались по трапу, ступали на землю - и только тогда оборачивались. Видели, как близко лес. Пятьдесят метров. Может, сорок.
Кто-то плакал. Кто-то обнимал пилотов, не находя слов. Кто-то просто стоял и смотрел на самолёт, который только что сел на полосу, куда нормальные люди и на кукурузнике-то не полезут.
Никто не пострадал. Восемьдесят один человек - все целы.
Жители Ижмы прибежали на грохот. Для них это было событие века - последний раз самолёт тут садился при Брежневе, наверное. Местные помогли: воды принесли, телефоны дали, просто поддержали людей, которые пережили то, что могло закончиться совсем иначе.
Что выяснили потом?
Расследование показало: накрылся генератор, и это не увидели перед вылетом. Резервная система не сработала из-за цепной реакции - одна поломка вызвала другую. Формально самолёт был исправен, но стечение обстоятельств сделало своё дело. Электричество пропало мгновенно, и экипаж остался без всех современных систем.
Но ещё расследование показало: экипаж сработал идеально. Каждое решение было верным. Каждое действие - точным. Когда по любым учебникам шансов не было, люди сделали то, что казалось невозможным.
Читайте также:
Зачем об этом помнить?
Эта история - не про героическое кино. Это про то, что человек может больше, чем кажется. Когда все системы отказали, когда электроника молчит, когда приборов нет - остаются руки, голова и опыт. Ламанов, Новоселов и Кан действовали в полной неопределённости. И не растерялись.
Экипаж наградили. Ламанову дали Героя России. Остальным - ордена Мужества. Заслужили.
Но главное - 81 жизнь. Люди, которые вернулись домой. Дети, которые выросли. Истории, которые продолжились.
Рейс 514 - это напоминание, что за каждым благополучным полётом стоят люди, готовые принять решение, когда всё идёт наперекосяк. Даже если шансов, по идее, нет.
Если вам заходят такие истории про настоящий профессионализм и мужество - подписывайтесь на канал. Тут только проверенные факты, глубокий разбор реальных событий и никакой воды. Истории, которые стоит знать.
Поделитесь этим материалом с теми, кто ценит настоящее мастерство, а не показуху. И напишите в комментах: вы знали об этом случае? Как бы поступили вы, если б в небе погасли все приборы?