— Поживешь месяц в деревне, научишься борщи варить! — заявил муж и бросил меня у дома свекрови. Свекровь встретила меня с лопатой: — Я из тебя дурь выбью!...
Дима выгрузил мой чемодан: ярко-розовый, на колесиках, который смотрелся здесь как инопланетный корабль, прямо в липкую весеннюю грязь у калитки.
— Ну всё Анют, приехали, мама ждет.
Я поправила солнечные очки Gucci и посмотрела на дом. Обычная деревенская изба, обшитая выцветшей вагонкой. Покосившаяся веранда, забор, который помнил еще Брежнева, и куры, которые бродили по двору с видом хозяев жизни. Вокруг стояла тишина, пахло навозом и мокрой землей.
— Дим, ты серьёзно? — спросила я, стараясь не наступить белым кроссовком в лужу. — Месяц? Здесь?
— Серьёзно, зай, тебе полезно. Ты совсем от реальности оторвалась. Маникюр, смузи, коучи, ретриты... А тут жизнь настоящая! Мама тебя научит борщ варить, корову доить, грядки полоть. Станешь нормальной женой, хозяйственной. А то я устал пельмени магазинные есть и слушать про твою «ресурсность».
Он чмокнул меня в щёку, прыгнул в свой кроссовер и дал по газам, оставив меня в облаке пыли и бензинового выхлопа.
На крыльцо вышла моя свекровь, Галина Петровна.. Женщина-танк, женщина-кремень. В старом фланелевом халате, резиновых калошах и с выражением лица, которое обещало мне персональный ад.
— Ну здравствуй, цаца городская, — сказала она вместо приветствия, вытирая руки о фартук. — Приехала? Ну заходи, хоромы у нас не царские, вай-фаев нету, джакузи тоже. Зато работы — непочатый край, Дима сказал, ты ленивая. Ничего, я из тебя дурь-то выбью, на грядках у меня не забалуешь.
Я вздохнула, это был вызов.
Улыбнулась широко, профессионально улыбкой, которой я обезоруживала трудных клиентов, когда работала директором по маркетингу в крупной фирме.
— Здравствуйте, Галина Петровна, какая прелесть! Какой аутентичный экстерьер! Дима сказал, у вас тут эффективность труда низкая? KPI падает? Урожайность ниже прогнозируемой? Ничего я приехала оптимизировать процессы!
— Чего? — свекровь вытаращила глаза. — Какие процессы? Иди переодевайся, фифа. Картошка сама себя не посадит. Вон, лопата в сарае.
Я зашла в дом, внутри пахло старыми тряпками, сушеными травами и жареным луком.
Открыла чемодан, достала не старые треники, на которые рассчитывала свекровь, а свой рабочий планшет (с симкой, которая ловила даже в бункере), ежедневник и набор «умного дома», который купила вчера.
— Ну что ж, — сказала я своему отражению в мутном зеркале с трещиной. — Менеджмент против традиций, посмотрим, кто кого.
Утро началось в пять.
— Вставай! — Галина Петровна барабанила в дверь моей комнаты кулаком. — Солнце встало! Картошка ждет!
Я вышла, в шёлковой пижаме и золотых патчах под глазами.
— Доброе утро, мама! (Я решила звать её мамой, это бесило её ещё больше, я видела, как дергается её глаз). Как спалось? Я вам фитнес-браслет на руку надела, пока вы спали. У вас фаза глубокого сна короткая, надо работать над этим, мелатонин попить.
Свекровь посмотрела на черный браслет на своей руке, попыталась снять.
— Не снимайте, он данные Диме отправляет! Пульс, давление, активность.
Она плюнула и сунула мне в руки тяжелую, ржавую лопату.
— Вот тебе десять соток, за домом. Пока не вскопаешь под картошку завтрака не получишь.
Я вышла на задний двор, посмотрела на поле. Бескрайнее, черное, влажное.
Копать это вручную? В 21 веке? Убивать спину ради мешка картошки, которая в магазине стоит 30 рублей?
Это было экономически нецелесообразно.
— Хорошо, мама я приступаю к задаче.
Свекровь ушла на кухню, довольная. Она думала, я сейчас спину согну на этой пашне, сломаю ногти и приползу к ней в слезах проситься домой.
Я достала телефон, открыла местный чат «Подслушано в деревне Гадюкино» (я вступила туда еще в городе).
Написала: «Требуется оператор мотоблока. Срочно. Оплата: 1000 рублей и бутылка "Белуги" (привезла с собой)».
Через десять минут у калитки тарахтел мотоблок, им управлял местный дядя Вася. Трезвый (пока), в тельняшке и готовый на подвиги ради элитного алкоголя.
— Копай, Василий! — скомандовала я, указывая наманикюренным пальцем на фронт работ. — Глубина штыка 20 сантиметров.
Дядя Вася кивнул и погнал машину. Мотоблок рычал, земля летела во все стороны.
Через час огород был идеально вспаха, сорняки перемолоты в труху. Земля стала пушистой, как пух.
Дядя Вася, получив гонорар и заветную бутылку, уехал счастливый, пообещав «если чё зови, хозяйка».
Я сделала селфи на фоне черной земли, отправила Диме.
«Милый, всё сделала, мама в восторге! Мы такие молодцы!»
Дима прислал смайлик с выпученными глазами. «Сама, за час?! Ты же лопату в руках держать не умеешь!»
«Конечно! Эффективный тайм-менеджмент! Я просто нашла подход!»
Я зашла в дом, свекровь пила чай, макая сушку, и предвкушала мое поражение.
— Ну что, спеклась, городская? Ручки заболели?
— Готово, мама! — я сияла. — Принимайте работу!
Она поперхнулась чаем, выбежала на крыльцо. Увидела черное, ровное поле.
— Как?! Чем?! Ты же... у тебя руки-спички!
— Аутсорсинг, мама! Делегирование полномочий, простым языком я наняла специалиста.
— Кого?! Ваську-алкаша?! Ты ему деньги дала?!
— Не только деньги и водку элитную, он работал как зверь! Зато мы с вами сэкономили кучу времени! Теперь мы можем заняться саморазвитием! Пойдёмте, я вам скачала курс «Йога для тех, кому за...». Расстилайте коврик!
Свекровь схватилась за сердце.
— Ты... ты... Уходи! Я сама буду!
— Нет-нет, Дима велел мне помогать! Мы должны быть здоровыми!
Свекровь решила отомстить.
На следующий день я пошла в местный магазин за минералкой.
Продавщица, полная женщина с начесом, посмотрела на меня волком.
— Воды нет, закончилась.
— Как закончилась? Вон же стоит, целая полка.
— Это для своих, а для городских нету и хлеба нету, иди отсюда.
Я вышла, у магазина сидели три бабульки, подруги свекрови. Они замолчали, когда я прошла мимо, а потом я услышала шёпот:
— Ишь, пошла, хвостом вертит... Галька говорит, она совсем её со свету сживает... Работать не хочет, деньгами сорит... Ведьма, прости господи.
Ага, бабсовет, свекровь настроила против меня всю деревню.
Я вернулась домой, Галина Петровна сидела с видом победительницы.
— Что, не продали водички? Бывает, здесь тебе не город, здесь люди живут.
— Хорошо, я поняла.
Достала телефон, заказала доставку продуктов из райцентра (да, дорого, но принцип дороже).
А на следующий день я вышла на улицу в спортивном костюме и с палками для скандинавской ходьбы.
Бабульки сидели на лавке.
— Доброе утро, дамы! — крикнула я бодро. — А я вот спортом занимаюсь! Скандинавская ходьба! Очень полезно для суставов! Галина Петровна уже начала, спина прошла сразу!
Бабульки переглянулись. Спина, это больное место у всех.
— И что, помогает? — спросила одна, самая любопытная (баба Нюра).
— Ещё как! А ещё я мастер-класс провожу, бесплатно. И чай китайский завариваю, от давления, хотите?
Через полчаса три бабульки, забыв про бойкот, шагали за мной по улице с лыжными палками (я нашла старые в сарае), я учила их дышать. Потом мы пили чай у нас на веранде, угощала их зефиром без сахара.
— Ой, какая девка-то хорошая! — говорила баба Нюра, жуя зефир. — А Галька-то набрехала! Сказала змея!
Галина Петровна вышла на веранду и застала эту картину. Её подруги пили чай с врагом и нахваливали мой зефир.
— Вы чего тут?! — рявкнула она. — Предательницы!
— Ты, Галь, не шуми, — осадила её баба Нюра. — Анька дело говорит, у меня колено перестало стрелять.
Свекровь поняла, что теряет авторитет.
Через неделю свекровь нанесла новый удар.
Вечером к нам в гости пришла девушка. Кровь с молоком, румяная, в цветастом платье. Ленка-доярка, бывшая школьная любовь Димы.
— Ой, Галина Петровна, здравствуйте! — защебетала она. — Я тут молочка парного принесла!
— Заходи, Леночка, заходи! — расплылась в улыбке свекровь. — Вот, смотри, какая ты красавица! Не то что некоторые... сушеные воблы. Димка-то тебя часто вспоминает! Говорит, эх, какую девушку хозяйственную упустил!
Она посмотрела на меня, это был прямой намек. Мол, смотри, кого ты заменила, и знай свое место.
Я посмотрела на Лену: симпатичная, но неухоженная, брови-ниточки, кожа обветренная, маникюр облупленный.
— Здравствуйте, Лена! — я вышла вперёд. — Я Аня, жена Димы.
Лена смутилась.
— Здрасьте...
— Слушайте, Лена, а у вас потрясающая фактура! — я обошла её вокруг. — Типаж «Русская красавица»! Но вот этот цвет платья вас простит. И брови... кто вам делал брови?
— Сама щипала...
— Ужас! Галина Петровна, можно я Лену украду на час? У меня руки чешутся!
Я утащила обалдевшую Лену в свою комнату.
Свекровь пыталась подслушивать под дверью.
Я сделала Лене коррекцию бровей. Научила краситься («нюд», а не «боевой раскрас»). Подобрала ей одежду из своего чемодана (джинсы-бойфренды и белую рубашку оверсайз), сфотографировала.
— Лена, ты бомба! — сказала я, показывая ей фото. — Тебе надо в город, в модельное агентство. У меня есть контакты, с такой внешностью ты там всех порвёшь. Зачем тебе этот коровник?
У Лены загорелись глаза.
Она вышла из комнаты другим человеком, уверенная, стильная.
— Галина Петровна, — сказала она. — Я, наверное, поеду, спасибо за всё!
И убежала.
Свекровь стояла, открыв рот. Она привела соперницу, чтобы унизить меня, а я превратила её в союзницу и отправила покорять мир.
— Ты... ты что ей наговорила?! — прошипела она. — Кто коров доить будет?!
— Наймеёте нового сотрудника, — пожала я плечами. — А у Лены карьера.
Я решила ударить по самому святому, по кухне.
Галина Петровна жарила пирожки в масле. В огромном количестве черного, пережженного масла.
— Мама! — я влетела на кухню. — Это что? Канцерогены?! Трансжиры?! Вы хотите инфаркт? Дима хочет видеть вас здоровой!
— Это пирожки с ливером! — огрызнулась она. — Дима их любит!
— Дима любит здоровую маму! Я привезла аэрогриль и пароварку, будем готовить брокколи на пару и котлетки из индейки, без соли.
— Я не буду жрать траву! — взбунтовалась она. — Верни сковороду!
— Не верну, я её спрятала и сало ваше тоже. Я поставила датчик открытия холодильника. Если вы полезете туда ночью, мне придет уведомление и Диме тоже.
Свекровь села на табуретку и заплакала.
— За что мне это? Господи! Я просто хотела, чтобы ты поработала, чтобы жизнь узнала! А ты... ты меня в могилу сведёшь!
Мне стало её жалко, на секунду, но я вспомнила её слова про «выбью дурь». Нет, надо дожимать.
— Мама, — сказала я мягче. — Я вас не мучаю, я вас монетизирую.
— Чего?
— Смотрите, у вас в саду растут яблоки. «Антоновка». Настоящая, без химии.
— Ну растут, гниют они, свиньям скармливаю.
— Свиньям?! Это же эко-продукт! Я создала аккаунт в Инстаграме. «Бабушкины яблочки». Выложила фото вашего сада. Смотрите, сколько заказов! Городские сумасшедшие готовы платить по 300 рублей за килограмм!
Я показала ей телефон, там были сообщения: «Куплю ящик!», «А доставка есть?».
— Три... триста? — глаза у свекрови стали как блюдца. — За гнилушки?
— Не гнилушки, а винтажный сорт! Мы будем делать пастилу, без сахара. Я заказала дегидратор, вы будете лицом бренда.
— Я?! В интернете?!
— Да в платочке. Это тренд.
На следующий день мы делали пастилу. Свекровь, забыв про разногласия, фасовала продукт по крафтовым пакетам, я снимала сторис.
Вечером мы посчитали выручку, 15 тысяч за день.
Галина Петровна держала деньги в руках, руки дрожали.
— Это... это больше моей пенсии...
— То ли ещё будет, мама. Мы ещё варенье из шишек запустим.
Она посмотрела на меня впервые не как на врага, а как на партнера.
Но силы свекрови были на исходе, она была старой закалки, ей нужно было пахать, а не считать прибыль.
Мой ритм жизни её не устраивал: скандинавская ходьба в 6 утра («для профилактики Альцгеймера»), пастила, брокколи... Она устала быть эффективной.
В пятницу вечером Дима позвонил маме.
Я сидела в соседней комнате и слушала.
— Алло, мама? Как дела? Как там Аня? Не ноет? Научила её корову доить?
— Сынок! — зарыдала Галина Петровна в трубку. — Сыночка! Забери её! Христа ради прошу! Забери!
— Что случилось? Она что, хамит?
— Она делает всё!!! Она робот, огород вспахала, меня брокколи кормит! Заставляет меня бизнесом заниматься, я не хочу бизнес! Хочу сала, тишины просто полежать! Забери её, или я уйду в лес к медведям, они добрее!
— Мам, ты чего? Она же старается...
— Она оптимизировала всё, даже туалет! Там свет сам гаснет, я посидеть спокойно не могу! Сынок, спасай мать!
Дима молчал.
— Ладно, мам. Завтра приеду.
Дима приехал в субботу.
Он вошёл в дом и не узнал его: чистота, пахнет не навозом, а аромадиффузором с лемонграссом. На столе смузи и пастила.
Мама сидела в углу, тихая, похудевшая, с ужасом в глазах. В руках держала планшет, проверяя заказы на яблоки.
Дима посмотрел на неё, потом на меня.
Я вышла ему навстречу, сияющая, в белом фартуке.
— Димочка, ты рано! У нас ещё по плану «Курсы финансовой грамотности». Я обнаружила, что мама хранит деньги под матрасом, это неэффективно! Инфляция их сжирает, мы сейчас будем открывать брокерский счёт!
Мама вжалась в стул.
— Не надо счётов... Димочка, увези меня... или её...
Дима понял всё.
— Ань, — сказал он. — Собирайся.
— Почему? — я искренне удивилась. — Мы только начали!
— Хватит, ты... слишком хорошо справилась. Мама, по-моему, уже перевоспиталась.
Он подошёл к матери, обнял её. Она вцепилась в него, как утопающий в круг.
— Поехали, Аня домой.
Мы ехали молча, Дима косился на меня с опаской.
— Ань, — сказал он наконец. — А ты дома... не будешь оптимизировать? Ну, датчики на холодильник?
— Посмотрим, — сказала я загадочно. — Если будешь разбрасывать носки — поставлю датчик на твой компьютер. Не убрал носки интернета нет. И пиво только после сдачи нормативов ГТО.
Он сглотнул.
Больше он никогда не заикался о том, что я «белоручка» или «ничего не делаю».
А Галина Петровна... Она теперь звонит только по праздникам и каждый раз спрашивает с надеждой: «Анечка не собирается в гости? Нет? Слава богу!».
(Конец)
Главный вопрос: Кто кого переупрямит: деревенская закалка или городской менеджмент?
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто закрепите канал в ленте подписок 🪻