* НАЧАЛО ЗДЕСЬ.
Глава 25.
После страшного происшествия настроение поменялось не только в селе, но и вообще в округе. Лето разгоралось всё ярче, но какое-то оно было не такое, как раньше. Ребятишек не отпускали купаться на речку, поэтому они плескались всей гурьбой в пруду. Те, кто повзрослее, всё же отпрашивались порыбачить, только кучкой, не по одиночке. Даже возрастные мужики, кто давно рыбачил, и те старались держаться вместе.
Хоть и убеждал всех участковый на собрании, что ничего сельчанам не грозит, а с Антониной скорее всего произошла трагическая случайность, и совсем скоро они получат точные результаты, но то, что уже известно, позволяет говорить об отсутствии опасности для остальных.
- Да, как же, не страшно! – ворчала после собрания тётка Зоя, сидя у Таси за столом и попивая чай, - А сам-то участковый жену свою с детьми в город к матери отправил! Что, скажешь, просто так? Нет, причина тому имеется, как я думаю. Вот и нам надо остеречься, а то гляжу, все уж и расслабились, как будто забыли… Ходила я на погост-то, когда Тоню хоронили… Вот ведь, молодая такая, жить бы да жить, детей рожать, а вон как вышло. Девчата со столовой пришли, да бабки кто-то, которые молиться ко всем ходят, они были. Потом обед поминальный тоже в столовой был, дак там уж и вовсе одни старухи. Вот был человек, и нет человека…
Тася стряпала пирожки, субботнее утро только началось, и она собиралась после обеда к Петру в больницу, его обещали в скором времени выписать домой, «донашивать ботинок на костяной ноге», как он сам шутил.
- А зачем участковый жену в город услал? – спросила Тася, - Может со здоровьем что, она же третьего ребёночка носит, вот и отправил под присмотр, а у нас уж и наговорили всякого.
- Да какой уж присмотр, когда она сама, Лена-то, участкового жена, куме моей рассказывала, что со свекровкой они не ладят. И что, думаешь, кабы не прижало, так Лена поехала бы туда, нервы себе мотать? У нас тут врачи городские каждую неделю приезжают, зачем ей такая «радость», на свекровкиных квадратах по половичке ходить, когда у них тут целый дом, живи-радуйся! Два ребёнка тоже, чего летом-то в городе делать, тут речка, воздух, и всё такое прочее. Говорю – неспроста!
- Может и так, да всех ведь в город не ушлёшь, - покачала головой Тася, - А то, что с Тоней случилось… никто доподлинно не знает, что произошло, и участковый верно сказал – нельзя панику наводить. И уж точно версии придумывать одна страшнее другой тоже не следует.
- Да, верно, - вздохнула тётка Зоя, - Уже и так некоторые носы не высунут из дома, как только темнеть начинает. Вон, пастуху нашему выговаривали, мол, пораньше домой стадо гони, страшно на опушку ходить, скотину встречать. Сто лет ходили, не страшно было, а теперь, вот.
Да, всё верно соседка говорила, Тася знала, какие разговоры ходят. Чего уж только не придумали, одна версия чуднее другой. В Тасином отделе которое утро начиналось с такого:
- Ой, девочки, а я вот что слышала, - начинала какая-нибудь из сотрудниц, входя в кабинет, - Вчера к тётке ездили в посёлок, дак там знаете, чего про это всё говорят…
И начиналось снова-здорова, и никого не смущало то, что тот посёлок, куда ездила рассказчица, находится за двадцать с лишним километров отсюда, и откуда там могут знать, что же произошло на самом деле.
- Ну, какие сегодня новости? – спрашивал Пётр, когда Тася после работы прибегала его навестить, - Что Панкратов говорит, как они там без меня?
- Усталый приехал, говорит, не понимает, как ты справлялся, особенно с полями, которые за оврагом, туда пока доедешь, - рассказывала Тася про заместителя агронома, который делал работу Петра, на время его болезни, - Ничего, привыкнет. Да, в кабинете привычнее, но ты не завтра на работу выйдешь, я с доктором говорила, он сказал – посмотрим, как организм будет восстанавливаться. Нельзя торопиться, у тебя работа такая, на ногах, себе на вред нельзя.
- А я уже не могу здесь, скукота, - вздыхал Пётр, - Хорошо, вот хоть на скамейке посидеть разрешают, а если в палате, так я бы вообще не смог… Тась, ты сама как?
- Нормально, что у меня может быть нового. Вечером тёть Зоя на чай приходит, иногда Любаша заглядывает, но это редко, у неё сейчас с Дениской много хлопот. Смешной такой носишко пуговкой.
Люба с Костей совсем недавно стали родителями, маленький Дениска появился чуть раньше срока, и теперь все Любашины чаяния, вся её жизнь вращалась вокруг сына.
- Петь, а расскажи, - тихо спросила Тася мужа, - Как так получилось, что ты в овраг попал? Я думаю…
Она не стала договаривать, он и так понимал, о чём хочет спросить Тася и чуть нахмурился. Врать Пётр особо-то никогда и не умел, это Тася знала, да и не пытался особо, не было в их прежней жизни такой надобности. Вот и теперь смотрел в сторону, раздумывая, что сказать…
- Я понимаю, может из-за следствия говорить нельзя, - сказала Тася, - Тогда не говори ничего, я пойму.
- Ты права, нельзя. Мне тогда ещё сказали, когда я только сюда попал. Следователь приходил, после операции на ногу-то, разговаривали долго мы с ним. Паники и прочих пересудов они опасались, чтобы не мешали они выяснить, как всё было на самом деле. Я тебе расскажу, конечно, потом. А скажи… почему ты спросила?
Тася вздохнула и рассказала мужу о визите Саши, о его словах, ничего не утаила. После того разговора с Сашей Тася очень расстраивалась, вот ведь как получается…
- Ну, что его винить, Сашу. Он за тебя переживает, а слушает то, что на селе говорят, наверное, и про меня болтают, да и не наверное, а уж точно, - покачал головой Пётр, - Он ведь не знает про тот разговор, что ты под окном актового зала слышала. Вот и думает, как и многие на селе, что это я… так с Тоней поступил. Тась, а ты… попробуй всё же вспомнить, может хотя бы похож был на кого-то голос того, с кем тогда Тоня говорила?
- Я уже думала про это, - вздохнула Тася, - Вроде бы и на одного подумаю, а не он, потом на другого, а тоже и похож, и не похож. Тот нарочно говорил глухо, и стоял не у окна, а в глубине зала, не очень хорошо слышно было. Сперва я думала, может Егор… но у него басовитее голос, а этот… Не могу сказать, на кого и похоже. Для меня тогда больше другое было важно… что это не твой голос был.
- Тась, я чем хочешь тебе могу поклясться, ничего такого у нас с Тоней не было. Хотя я тебя понимаю, как тут поверишь, когда я «на бровях» постоянно был… дурак, жалею очень я о тех днях, не так я это время прожил, как нужно было. Да теперь уже что говорить, прошлого не воротить! Вот и тебя я обидел… думал…
- Ладно тебе, что ты, - Тася достала из корзинки свёрток со съестным, - На вот, поедите там в палате, кто там остался. А что по прошлому горевать, вперёд надо смотреть.
- Спасибо! Нас там двое и осталось, я и Алексей Фёдоров, который на комбайне у нас. Ногу повредил, на гвоздь ржавый напоролся, вот и лежим, двое хромых. Тась… А Саша ничего не говорил про своего товарища, который сейчас у него живёт? Кто такой?
- Нет, не говорил. У нас в отделе про него тоже судачат, гадают, кто такой есть, на что живёт, ничего непонятно. Из дома редко выходит, иногда в город уезжает, на работу ни в колхоз, никуда-то ещё не просился. Живёт в Сашином доме, курит на крылечке постоянно, иногда дрова колет, соседи видали. Я его только один раз издали видела, он видимо с проходящего автобуса шёл, от шоссе. Невысокий, коренастый, лет может сорока с небольшим, так мне показалось. Сутулится, и как-то ходит, словно то ли спина болит, то ли ноги. У нас по улице дед Семченков жил, я ещё маленькая была, бабушка говорила, что у него ревматизм, так он так же ходил, как бы на бок немного что ли. Как зовут, никто не знает, у Саши спрашивали мужики, кто с ним в гараже работает, так он одно ответил – не ваше дело. Никто больше и спрашивать не стал, отстали.
Тасе и самой было очень любопытно, кто тот Сашин товарищ, но у него самого она не спрашивала, почему-то понимала, что не ответит. Слушала, что женщины говорят в отделе, у которых мужья в гараже с Сашей вместе работали, оттуда и знала, что на вопросы о том человеке Саша отвечает резко и любопытствующим советует не совать носа не в свои дела.
- Рита сказала, что участковый к ним ходил, видимо интересовался, кто таков у Саши живёт, - вспомнила Тася, - Ритина свекровь живёт на той же улице, вот она и видала. Побывал там участковый и вышел со двора, видимо всё разузнал, что нужно, и вопросов у него не появилось. Странно, конечно, сейчас рук в колхозе не хватает, нас вот тоже попросили на выходных в поле выйти, помочь. Премию выпишут, и оплату отдельную, как положено. А тут, человек без работы, никуда не пристроен… Обычно ведь сразу на вид берут, в профсоюзе и колхоз тоже.
- Ясно. Неизвестный человек… Ну а что, Саша в этом прав, его видать жизнь выучила, что лишнее слово лучше при себе оставить, чем сказать. Оно не воробей, как говорят. Ладно, разберутся, кому по долгу положено, - Пётр посмотрел на жену и взял её за руку, - Только ты себя побереги.
И вроде бы на поправку Пётр пошёл, Тася радовалась и ждала его выписки, но когда пришла в другой раз навестить мужа, застала его сидящим на скамейке под окнами больницы, вид у Петра был невесёлый.
- В город отправляют, - вздохнув, сообщил Тасе муж, - Говорят, что там то ли срослось что-то неправильно, то ли сместилось опять. В городе рентген лучше, хотят убедиться, и если всё так – снова операция, и снова гипс этот! У меня уже скоро нога отвалится от него! Вот же угораздило меня!
- Нужно сейчас лечиться, верно врачи говорят, - Тася старалась не показать, что тоже огорчилась, - Как ты с нездоровой ногой будешь работать? А что в город, так и хорошо!
- Не вовремя это всё, - покачал головой Пётр, - Тась… я тебе тогда не сказал, обещал после. Так вот сейчас скажу, только ты никому. Я тебе говорю, чтобы ты понимала, нужно быть осторожнее. Особенно сейчас, если вас на полевые работы будут отправлять. Никуда одна не ходи, тропками и прочее такое. Везде со всеми!
- Почему ты так говоришь?
- Когда мы Тоню искали, мы по краю оврага шли… с Василием были, по парам разделились, он чуть в стороне, в кустах, я в других, и тут я увидал в самых зарослях капкан что ли, железное что-то, и мешок рядом. Я только туда шаг, а меня снизу, из оврага, кто-то за ногу дёрнул! Там куст на склоне рос, может кто сидел, я не приметил, когда капкан увидал. Ну и покатился я вниз, об камень стукнулся. После, когда я в себя пришёл, рассказал сразу про это, кому положено, но потом участковый сказал – ничего не нашли там, в тех кустах, всё видать прибрали. Что это было, за какой надобностью, я не знаю. Но только не с добром это всё, сама понимаешь, раз в тайне держали, и меня с обрыва скинули, чтоб не увидал. Ты, Тася… побереги себя. И если меня в городе оставят, на проходящих автобусах и прочих попутках ко мне не езди, лишний раз собой не рискуй. Ничего со мной не сделается, ничего смертельного тут нет.
Пётр покачал своей ногой в гипсе, а Тася с тяжёлым сердцем размышляла о том, что поведал ей муж.
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья! Рассказ будет выходить ежедневно, КРОМЕ ВОСКРЕСЕНЬЯ, я пока не могу оформлять ежедневные публикации, надеюсь, что со временем получится вернуться в прежний формат.
Итак, рассказ выходит шесть раз в неделю, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
Навигатор по каналу обновлён и находится на странице канала ЗДЕСЬ, там ссылки на подборку всех глав каждого рассказа.
Все текстовые материалы канала "Счастливый Амулет" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
© Алёна Берндт. 2025