Начало, первая глава *** Пятая глава
Юрский ведёт себя слишком неестественно. Сразу подмечаю эту деталь. Откуда он узнал, что Даша в больнице? Врач скорой помощи не обзванивает всех родственников, обычно они звонят близкому из последних контактов. Или правило изменилось? Последний, кому звонила Даша – я. Однако её отец оказался тут первым. Решаю, что эту мысль не следует упускать из вида, но соглашаюсь сыграть по правилам, объявленным кукловодом. Наверняка Юрский рассчитывал, что я откажусь, а он прополощет меня в прессе и потопит мою строительную компанию, однако пресса рядом, и она может сыграть мне на руку. Улыбка буквально лезет наружу, но я стараюсь подавить её. Сейчас не место для проявления такого рода эмоций.
Краем глаза подмечаю смятение, появившееся на лице Леры. Она тоже смекнула что-то. Хорошая у неё хватка, нюх истинного журналиста. Ей бы с такими талантами на телевидении работать, как мечтала, а не в газете. Может, следует отпустить бывшую? Помочь ей устроиться на нормальную работу? Она не бросила меня в трудную минуту, а я сегодня поставил ей хорошую подножку.
- Ты меня услышал Вересов? – спрашивает Ростислав Евгеньевич, хмуря свою «фирменную» складку на лбу ещё сильнее.
- Конечно. Я не оставлю Дашу и женюсь на ней. Я не могу поступить иначе ввиду сложившейся ситуации.
С губ Леры слетает сдавленный стон.
Кошусь на неё и не понимаю, кажется мне, или она заревновала?
Что же…
Убью двух зайцев одним ударом.
Меня радует, если это ревность. А если нет, то так тому и быть.
- Нам не следует дожидаться около реанимации? Там ведь проводят операцию Даше, или нет? – спрашиваю, а Юрский подскакивает со скамьи и оправляет пиджак.
- Лучшее, что ты можешь сделать сейчас – скрыться с моих глаз. Я сообщу, как появятся какие-то новости. Пока мы ничем не можем помочь Даше. К сожалению, нам остаётся лишь молиться. Как только станет известно что-то…
- Вы сообщите, я понял. Что же, тогда не стану просиживать штаны просто так. Свяжусь со знакомыми из лучшей клиники.
- Нет, - Юрский бледнеет, только подтверждая мои догадки.
Аварии не было.
Всё это фальшь.
Вот только зачем?
- Ты думаешь, я уже не позаботился о своей дочери? Её переведут в лучшую клинику, как только появится такая возможность.
Юрский косится на Леру, а меня злость берёт, что он глядит на неё.
- Лер, раз уж сегодня врача, у которого ты должна взять интервью, нет, поедем в редакцию? – намекаю бывшей, что нам пора делать ноги, и продолжаю начатую ею игру.
- Да, конечно. Скорейшего выздоровления вашей дочери, - бормочет она в сторону Юрского и уходит, а я ещё несколько секунд смотрю на мужика, но пока ума приложить не могу, что же он так в меня вцепился.
- Какой же ты меркантильный, Вересов, - выдаёт Ростислав Евгеньевич, провожая взглядом Леру. – Даже в больницу к невесте примчался со своей рабочей лошадкой.
Стискиваю зубы и сжимаю руки в кулаки.
Он пытается испытать меня, проверить, какие чувства у меня есть к Лере, чтобы выбрать её своей целью, если план «А» провалится.
- Вы правы, к чему терять время? Жизнь, как показывает практика, коротка. Нужно зарабатывать, пока есть возможность. Жду новостей.
Понимаю, что вёл себя слишком холодно, но Юрский прекрасно знает, что я никогда не испытывал к его дочери никаких тёплых чувств, поэтому и теперь не буду плакать, даже если она на самом деле оказалась в реанимации. Вот только она не там. Наверняка сейчас попивает холодный коктейль рядом с бассейном и ждёт новостей от своего папаши, вместе с которым затеяла эту тупую игру.
Выхожу на улицу и со спокойной душой выдыхаю, увидев Леру.
Она не отказалась и пошла со мной, чтобы поддержать.
Интересно, она каждому бы подставила дружеское плечо, или испытывает ко мне что-то?
Мы приближаемся к машине, и Лера смотрит на меня.
- У меня ведь выходной не отменяется?
Хотелось бы мне отменить его, чтобы провести с ней чуть больше времени, но я не имею на это совершенно никакого права.
- Конечно, нет. Подбросишь до редакции? У меня там остались кое-какие неоконченные дела… Я могу, конечно, вызвать такси…
- Садись уже, - закатывает глаза Лера и цокает языком.
Уголки губ ползут вверх.
Пусть Лера и пыталась доказать, что я совсем ничего не значу для неё, и она относится ко мне, как к боссу, а внутри неё всё-таки остались тёплые чувства. По крайней мере, мне почему-то хочется верить в это.
- Заметила что-то странное в поведении Юрьева? – спрашиваю, когда мы отъезжаем от больницы.
- Кроме того, что он не походит на отца, который переживает за здоровье собственной дочери, больше заботясь о её замужестве? Или ты имеешь в виду то, что за жизнь девушки борются в реанимации, но уже смогли сделать выводы, что она окажется прикованной к креслу, хотя для таких диагнозов точно следует провести тщательное обследование?
Ещё сильнее поражаюсь уму этой девочки.
Лера хороша собой, легко могла бы стать хорошим детективом.
Наверное, в прошлом я слишком хорошо сыграл, раз она не прочла ложь в моих глазах.
Горько становится и под ложечкой появляется ноющее неприятное чувство чуждости к самому себе.
- Ты его любишь? Того мужика с детьми, который вчера пригласил тебя в ресторан?
Лера широко распахивает глаза, переводит на меня шокированный взгляд, но быстро возвращает внимание к дороге.
Почему мой вопрос так сильно удивил её?
Не хочет говорить о своих нынешних отношениях со мной?
Или не думала, что я решусь спрашивать такое после нашего расставания, которое было не самым «лучшим»?
- Мне казалось, что вы знакомы с тем мужиком с детьми, - говорит как ни в чём не бывало Лера. – По крайней мере, утром общались с ним, как старые друзья. Его зовут Вадим, смею напомнить.
Стискиваю зубы и киваю.
Ловко она ушла от ответа на поставленный вопрос.
Чувствую себя осаженным, отчего становится крайне неприятно.
- И я не стану писать о дочери Юрского статью. Вы ведь специально неверно назвали его фамилию? Чтобы я не нашла о нём информацию? Я не сразу поняла, кто стоит передо мной, но потом дошло. Помню скандал со взятничеством, в котором Юрский Ростислав Евгеньевич сыграл не последнюю роль. Статью, кстати, так и не пропустили в печать.
Нервно улыбаюсь.
Я действительно не хотел, чтобы Лера стала рыть на Юрского, но уже начал произносить его фамилию, и был вынужден видоизменить на ходу. Впрочем, кого я хотел провести? Профи! Такое с ней точно не пройдёт. Да и о Юрском многие слышали, особенно те, кто тесно связан с прессой.
- Молодец. Ты внимательна. Считай, это проверкой твоих профессиональных навыков, - киваю я. – Здорово ты подметила про Юрского… И про Вадима здорово. Даже тему хорошо перевела. И всё же ответишь на мой вопрос?
Лера сжимает руль своими тонкими пальчиками, и те бледнеют.
- Что вы хотите услышать от меня? Дмитрий Анатольевич, в настоящем вы мой начальник, а я ваша подчинённая. Возможно, вам следует напомнить об этом? Вы меня протестировали? Прекрасно. На этом считаю обсуждение моей личной жизни следует прекратить.
Она его не любит.
Если бы любила, то не стала увиливать от ответа на вопрос.
Это несложно – посмотреть в глаза прошлому и заявить, что у тебя всё в порядке в настоящем.
Тогда почему рядом?
Как и я планирует выгодный брак?
Рассчитывает, что станет мамой для его детей, и он за это на руках носить будет?
Мы попадаем в жуткую пробку, и Лера ругается сквозь стиснутые зубы.
Мобильник Леры звонит, и я обращаю внимание на трещину, плывущую по всему экрану. А ведь ещё часом ранее её не было.
Разбила телефон из-за меня?
Куплю ей новый.
Вот только примет ли она подарок от меня?
Впрочем, ей необязательно знать, что он от меня. Теперь я уверен, что Лера живёт с матерью, а если нет, то женщина передаст ей небольшой презент-извинение от меня.
Только теперь чувствую, что меня отпустило.
Поначалу я на самом деле считал, что Даша попала в аварию из-за меня, думал, как теперь исправлять свои косяки, а теперь злюсь.
- Что там со статьёй про Юрского, которую так и не пропустили в печать? – спрашиваю, понимая, что нам с Лерой придётся поговорить о чём-то, чтобы не уснуть в этой бесконечной пробке.
- Разве есть теперь разница? Вы ведь не станете печатать грязь об отце своей невесты?
- Всё зависит от его поведения…
Постукиваю подушечками пальцев по пластику на передней панели.
- Лер, можешь не выкать мне? Так или иначе, нас с тобой связывает общее прошлое. Слишком глупо отказываться от него. Не находишь?
Женщина вздрагивает, но в мою сторону не оборачивается. Она смотрит перед собой, словно эта пробка может по щелчку пальцев рассосаться, и мы сейчас быстро домчимся до редакции.
Проклятый Ростислав Евгеньевич.
Нужно было выдёргивать меня в эту клоаку?
Ну ничего, я непременно отплачу ему той же монетой.
Пока не знаю, что предприму, но верю, что моя месть ему не понравится.
- Статью запретили публиковать, но часть расследования осталась у меня на флешке. Я могу передать её завтра утром.
- Будет просто прекрасно. Спасибо. Не думал, что ты превратишься в такого сурового детектива.
- Плох журналист, который не обладает дедуктивными способностями, - парирует Лера, и я вспоминаю, что однажды она уже говорила так.
Хочется сказать, что эти навыки особенно обострились у неё сейчас, что отсутствовали раньше, но я молчу. Не стоит уже трогать прошлое. Надо двигаться дальше, и если я смогу очаровать её в настоящем, то это судьба. А если нет, то счастье Леры рядом, но не со мной.
- Лер, скажи мне честно, ты хочешь своих детей?
В этот раз Лера не удивляется, она просто пропускает мои слова мимо ушей.
Понял.
Принял.
Не хочет говорить о личной жизни.
Раньше она говорила, что мечтает о детях и хочет к двадцати пяти минимум двоих. Сейчас ей двадцать семь. Детей нет, и, кажется, она не планирует обзаводиться ими. Или Вадим решит привязать её к себе ещё и общим ребёнком?
Как назло, пробка действительно рассасывается быстро, словно по щелчку пальцев, и мы без проблем добираемся до редакции.
Внутри появляется поганый осадок.
Неправильно всё происходит. Чересчур неправильно. Должно быть иначе. Смотрю на Леру какое-то время, не желая отпускать её, и тут меня оглушает.
- Хочешь заработать двойной оклад с надбавкой за то, что выдерну тебя в твой внеплановый выходной?
Лера широко открывает рот, но тут же закрывает его. Она молча пожёвывает губами, и я понимаю, что в деньгах она нуждается остро.
- Я думаю, что нам всё-таки стоит пустить в печать статью об аварии, в которую попала дочь Юрского. Поможешь?
И всё-таки на подсознательном уровне я пытаюсь удерживать Леру рядом с собой, пусть понимаю, что это неправильно.
Лера
Покосившись на свой разбитый телефон, думаю, что деньги сейчас лишними точно не будут. Не понимаю, правда, зачем Вересов хочет опустить отца своей невесты. Хотя почему же не понимаю? Они устроили этот спектакль, чтобы заставить его жениться на девушке. Вполне логично, что теперь он желает отомстить. А мне его желание только на руку. Статья будет, судя по всему, лёгкая, и я смогу закончить её уже сегодня.
- Ладно.
На губах бывшего появляется довольная улыбка.
Ну, я на выходной и не рассчитывала, а дополнительные деньги ещё никому не помешали.
Думаю о том, что давно обещала детям сводить их в парк, но всегда находилось что-то, не позволяющее сделать это. С другой стороны, на парк ведь тоже нужны деньги. Я не хочу ограничивать детей и говорить, что вот на тот аттракцион мы не пойдём кататься, потому что у мамы в кошельке мышь повесилась.
Выхожу из машины и медленно бреду к офисному зданию. Вересов двигается в ногу со мной, но перед входом ускоряется и открывает дверь.
Надо же… джентльмен удачи, блин.
Вхожу, но не благодарю его.
За что, собственно говоря?
Я не просила мне открывать. Руки на месте, легко могла сделать всё сама.
В офисе на нас косятся, даже на меня. Наверное, теперь будут говорить, что я превратилась в подстилку нового босса. Ну а что? Уехали куда-то на пару часов, вернулись, а он ещё и светится как новогодняя гирлянда.
Неприятно, но мне всегда было глубоко плевать на чужое мнение.
- Прошу в мой кабинет, - одёргивает меня Вересов, когда я направляюсь к себе.
Ещё и в кабинете его уединимся.
Просто прекрасно.
Уверена, что сегодня Танька сообщит маме, что я слишком много времени провожу с нашим новым боссом, тогда придётся слушать причитания о неверном выборе.
Возмущённо щёлкаю языком своим мыслям и вхожу в душный кабинет Вересова. Мужчина спешит включить кондиционер, плюхается в своё кресло и довольно поглядывает на меня.
- Располагайся. Бери бумагу и ручку.
- Я буду писать статью на бумаге? – удивляюсь я.
- Накидаем основной текст.
- Ладно…
Беру лист бумаги и ручку и вспоминаю, как началось утро. Я заявила, что хочу уволиться, и Вересов на удивление просто воспринял всё, но потом я всюду получила отказ. Это он постарался, и я не должна помогать ему теперь. Впрочем, я не помогаю, а всего лишь делаю свою работу.
- Что пишем? Что известно об аварии?
Вересов думает, но я не мешаю ему. Не хочу назойливо врываться в столь напряжённые мысли мужчины. Думает и думает, скажет ведь что-то рано или поздно.
Ветер от кондиционера дует в мою сторону, донося шлейф мускусной парфюмерии с восточными нотками сандала. На мгновение они пробуждают внутри болезненные воспоминания, которые пришлось глубоко закопать, захоронить в себе.
- Об аварии неизвестно ничего. Давай так и напишем, что дочь Юрского попала в аварию, подробности которой не разглашаются. Укажи, что состояние у неё крайне тяжёлое, но жених не бросает свою невесту и непременно женится на ней, несмотря на то, что она может оказаться в инвалидном кресле.
Сколько пафоса.
Морщусь, но делаю пометки.
Раз «жениху» так хочется обнародовать свою «доблесть», пусть старается. Наверное, для того и купил редакцию, чтобы его восхваляли в статьях.
- Я не собираюсь на ней жениться, конечно же…
Зачем мне это знать?
Не моё дело…
Пусть хоть десять раз женится.
Не обращаю внимания на уточнение Вересова.
- Это всё, что следует написать в статье?
- Да. Пожалуй, этого хватит. Будет эксклюзив в нашей газете.
- Но вы же понимаете, что Юрский узнает, что статья опубликована с вашего разрешения?
- Лер-ра-а-а! – Вересов рычит и протягивает моё имя. – Прошу, не выкай мне. Иначе я буду думать, что всё ещё небезразличен тебе.
Вздрагиваю и сжимаю ручку пальцами.
Шантажировать меня вздумал?
Просто прекрасно!
- Ладно. Если это всё, то статья будет готова через полчаса, а потом я, наконец, смогу поехать домой?
Мужчина опускает голову, почёсывает затылок и кивает.
- Ты могла бы писать эту статью здесь? Мне было бы проще внести в неё какие-то уточнения или изменения.
Ну, это уже слишком!
Вересов все рамки переходит.
- Прости, но рабочее место оборудовано у меня там, а для быстрых правок у нас есть рабочий чат. Следует научиться пользоваться им.
Встаю, прижимая к себе лист, и выхожу из кабинета.
Почему у меня вдруг появилось дурное предчувствие?
Уверена, что Юрский не спустит с рук статью, которая привлечёт к нему и его дочери так много внимания. И он может найти журналиста, написавшего её. Ведь мы с ним уже встретились сегодня. Наверное, догадаться, что это моих рук дело, не составит труда.
Нервно облизываю пересохшие губы и вхожу в кабинет, где Танька целуется с тем самым рабочим, который сунул мне документы на подпись, а своего товарища отправил ставить камеры в другом кабинете.
Вот это номер.
Жмурюсь, а Танька взвизгивает.
А если бы это не я вошла, а Вересов?
Коллега тушуется и обещает парню, что вечером у них всё в силе, и он шустро выходит из кабинета.
- Ты ничего не видела! – испуганно лепечет Таня.
- Нет, конечно, - пожимаю плечами я и радуюсь, что удастся избавиться от неудобных вопросов, потому что сейчас коллега не станет спрашивать, что я делала с нашим новым боссом столько времени, а я смогу быстро написать статью и поехать к детям.
Включаю компьютер, открываю текстовый редактор, а перед глазами почему-то появляется Вересов.
«Я люблю тебя, Лерчонок», - звучит его вибрирующий голос из прошлого.
На глаза наворачиваются слёзы, ведь это воспоминание перебивает куда более хлёсткая фраза.
«Я давно сплю с другой».
Отвлекаюсь от нелепых мыслей, заполонивших сознание, и работаю над статьёй, уделяя особое внимание «жениху», который решил жениться, несмотря ни на что.
Ну раз уж хотел Вересов прославиться, пусть получит свою минуту славы, я-то что?
- Чем ты так увлечённо занята? – спрашивает Таня. – Нарыла какой-то интересный материал?
М-да…
А я рассчитывала, что она до конца рабочего дня точно теперь слова не вымолвит, но держать в себе то, что рвётся наружу, сложно. Особенно таким болтушкам.
- Задание от нового босса, - отвечаю я и веду плечом.
- Что за задание? Кстати, куда ты сорвалась так резко?
- За материалом для статьи. Ничего слишком громкого. Просто невеста Вересова Дмитрия Анатольевича попала в аварию, и он решил объявить о помолвке с ней.
- Пф-ф… Даже на аварии хайп ловить пытаются, - морщит губы Таня. – До чего же он меркантильный. А я думала, что мужик.
Я пожимаю плечами, рассчитывая, что новые вопросы коллега задавать не станет. Не хочу на них отвечать. Утомилась я что-то. Да и мнение она своё слишком быстро меняет. Сегодня один для неё «мужик», завтра другой…
Проверяю ещё раз статью.
Вроде бы всё написала и прекрасно украсила, ввиду отсутствия подробностей аварии и прочих деталей, которые могут заинтересовать читателя. Забыла, правда, уточнить у Вересова, известно ли уже об их помолвке, потому что в сети ничего «интересного» не нашла, кроме домыслов, которые собрали те, кто успел сфотографировать сладкую парочку во время свиданий. Впрочем, и сладкого там ничего нет. Никаких чувств.
Как и у нас с Вадимом.
Опускаю голову, думая о Вадиме. Всё-таки я слишком холодна к мужчине. Следует либо раскрыться, либо оборвать эти отношения, чтобы не кормить его лживыми надеждами.
- А у меня, кажется, любовь. Видела, как между нами искрило? – спрашивает Таня, обрывая меня на последнем предложении.
Отрываю взгляд от монитора и перевожу его на коллегу. Она на самом деле считает, что между ней и тем парнем что-то похожее на отношения? Хотела бы я сказать, что тоже заметила их химию, но солгу.
- Не обижайся, Тань, но мне кажется, что тот парень просто хочет залезть кому-нибудь под юбку, и ты оказалась слишком доступной целью.
Отправляю на принтер статью, перекидываю на флешку и встаю из-за стола. Отнесу Вересову оба варианта, чтобы можно было подредактировать у него и заканчивать с этим на сегодня.
- Сама-то неужели не замечаешь, что для нового босса стала аппетитной целью? – со злостью выдаёт Таня. – Видно же, как он на тебя смотрит.
Как на бывшую…
Ничего более.
Поджимаю губы и молчу.
Совсем необязательно рассказывать всем правду наших отношений с Вересовым, потому что всё это слишком личное.
И прошлое.
Забираю распечатанную статью и иду в кабинет мужчины. Мы с ним действительно слишком тесно общаемся. Скоро коллеги начнут писать статейки о нас с ним в газете, особенно после выхода статьи о его скорой женитьбе. Хихикаю собственным мыслям, заношу руку, чтобы постучать, но дверь открывается.
- Лера? – удивляется Дмитрий.
- Я уже написала статью, принесла тебе, чтобы оценил, - улыбаюсь я, неловко переминаясь с одной ноги на другую.
- Отлично. Тогда давай сразу и закончим с ней.
Я киваю и выдавливаю улыбку.
Мы проходим в кабинет, хоть до этого мужчина собирался куда-то уйти. Так странно всё это. Я думала, что встреча с прошлым принесёт мне боль разочарования, поднимет внутри болезненные воспоминания, заставит снова рыдать в подушку, но мне слишком легко и просто общаться с Димой. Может, я на самом деле отпустила? Или просто умело глушу внутри всю горечь?
Вересов садится в своё кресло, внимательно читает статью и пару раз посмеивается моему искромётному юмору, которым я разбавила эту историю. Наверное, не следовало так язвить, но я не смогла удержаться.
- Знаешь, ты меня тут прям вселенским добром описала. Такое самопожертвование, - посмеивается бывший.
Я пожимаю плечами.
Пусть хоть в статье почувствует себя принцем.
В жизни он оказался не так добр, как на бумаге. По крайней мере, не со мной и нашими детьми, о существовании которых даже не догадывается. Думает, что двойняшки Вадима? Просто прекрасно. Следует воспользоваться этим, наверное.
- Отлично. Я ничего не хочу править, поэтому отправим статью прямо вот так, - довольно кивает Вересов. – Спасибо тебе. Слушай, Лер, я тут пытаюсь разобраться в документации редакции, но в ней такой бардак... Как смотришь на то, чтобы получить повышение и стать моим заместителем? Работы здесь непочатый край, и я готов щедро платить за это. Я не планировал много времени уделять редакции, поэтому ты бы легко могла занять кресло главного.
Почему-то от последних слов больно, но я тут же напоминаю себе, что общаюсь с начальником, а не бывшим возлюбленным.
Повышение бы мне не помешало, но лучше не соглашаться, ведь тогда мне придётся проводить большую часть времени рядом с ним. Как сегодня, например.
- Не думаю, что это действительно хорошая идея, - пожимаю плечами я.
- А ты подумай до завтра, а потом дашь ответ. Я тебя не тороплю.
Я согласно киваю.
- Лер, мне кажется, что нам следует поговорить. Я должен сказать тебе кое-что важное, тогда, возможно, это напряжение между нами спадёт.
Устало смотрю на бывшего, пытаясь понять, о чём он хочет поговорить со мной.
Я слишком устала и не готова поднимать тему нашего прошлого.
Телефон в кармане настойчиво вибрирует, и я достаю его. Смотрю на экран и сбрасываю, решив, что отвечу дочери, как только выйду из кабинета Вересова.
- Говори, - пожимаю плечами я.
Ну а что бежать от прошлого, которое, так или иначе, наступает на пятки? Хочет, пусть говорит. Вряд ли это действительно что-то изменит.
- Я хочу сказать тебе истинную причину нашего расставания…
Губы чуть приоткрываются. Внимательно смотрю на мужчину и жду.
Телефон снова и снова звонит.
- Прости. Погоди секунду.
Отвечаю, стараясь говорить так, чтобы бывший не понял, с кем именно я общаюсь, но ничего не получается, потому что как только слышу рыдающую дочь, сердце заходится в груди.
- Ч-что случилось? – спрашиваю дрожащим голосом.
- Мама, Ванька сбежал. Оставил записку, что ушёл искать папу, - всхлипывает Валя. – Бабушка у тёть Зины, а я не знаю, что делать. Он даже вещи свои собрал в рюкзак!
- Как сбежал? – шокировано спрашиваю, не в силах поверить. – Какого папу?
- Он так написал в записке. Мамочка, поехали искать его поскорее. Вдруг он верит, что наш папа в экспедиции? Вдруг отправится на какой-нибудь Северный полюс?
- Сейчас буду, - отвечаю, чувствуя, как кровь стучится молоточками по всему телу.
Медленно опускаю руку с телефоном и смотрю на побледневшего Вересова.
- Лера, что случилось? Ты выглядишь, как самая настоящая тень.
- Мой сын сбежал из дома, - отвечаю я едва двигающимся языком от потрясения.
- Твой сын? – Вересов удивлён.
- И твой тоже, Вересов, - отвечаю, продолжая смотреть в одну точку перед собой. – И твой тоже.
Другие повести и рассказы на канале: