Часть 1. Чужие планы на чужой фундамент
Ольга стояла посреди пустой комнаты, вдыхая запах свежей штукатурки и дешёвого, но чистого линолеума. Студия была небольшой, всего двадцать восемь квадратных метров, но светлой и, главное, своей. Это был итог долгих лет экономии, премий и неожиданной поддержки со стороны человека, от которого она меньше всего этого ждала, — Галины Петровны, матери её бывшего мужа.
После развода с первым супругом, который потрепал ей нервы бесконечными исками, стараясь отсудить каждый квадратный метр их «трёшки», Ольга вынесла главное правило: недвижимость должна быть неприкасаемой. Тогда, пять лет назад, именно Галина Петровна встала на сторону невестки, а не родного сына-гуляки, заявив в суде, что деньги на квартиру давали её родители именно для внуков. Ольга выиграла. С тех пор они сохранили тёплую, почти родственную связь.
— Ну как, нравится? — Ольга повернулась к Тимуру.
Ее сожитель стоял у окна, лениво ковыряя ногтем подоконник. Тимур был мужчиной видным, крупным, но с возрастом в нём проявилась какая-то рыхлость — не столько физическая, сколько душевная. Они жили вместе три года. Страсти, от которой сносит крышу, между ними не было, но Ольге казалось, что это к лучшему. Ей нужен был покой, напарник для просмотра вечерних новостей и, банально, мужская сила, чтобы передвинуть шкаф или встретить с самолёта.
— Нормально, — буркнул Тимур, не оборачиваясь. — Район, конечно, так себе. До метро пилить и пилить.
— Зато новый дом, и парк рядом. Для студента — лучше не придумаешь. Костя будет в восторге, — Ольга улыбнулась, представляя лицо сына.
Костя заканчивал третий курс. Мальчик рос серьёзным, подрабатывал, жил пока с ней, но уже стеснялся приводить свою девушку, Аню, в материнскую квартиру, где по вечерам на диване возлежал посторонний для него Тимур. Ольга хотела дать сыну старт. Сюрприз готовился к дню рождения, который должен был наступить через месяц.
— Не жирно ему будет? — вдруг спросил Тимур, наконец повернувшись. В его голосе проскользнули скрипучие нотки раздражения. — Мы в его годы в общагах жили, клопов кормили. Это характер закаляет.
— Времена изменились, Тимур. Галина Петровна отдала свои накопления, я добавила. Это подарок от бабушки и мамы.
Тимур хмыкнул, сунул руки в карманы брюк и прошелся по комнате, словно оценивая её размеры шагами.
— Деньги, значит, лишние появились... А я вот думаю, Оль, что мы как-то неправильно приоритеты расставляем.
Ольга нахмурилась. Она знала этот тон. Так Тимур начинал разговоры, когда хотел купить что-то для своей машины или когда его бывшая жена требовала денег сверх алиментов, которые он и так платил нерегулярно.
— Это не наши общие деньги, Тимур. Это целевые средства. Тема закрыта.
Они вышли из подъезда. Майский ветер трепал полы плаща. Ольга чувствовала удовлетворение от сделанного дела, но тяжелый взгляд сожителя, которым он сверлил окна новостройки, оставил неприятный осадок где-то в районе солнечного сплетения.
Вечером, когда они ужинали, Тимур был непривычно молчалив. Он ковырял вилкой котлету, то и дело бросая на Ольгу взгляды.
— Мать звонила, — проронил он наконец.
— И как там Зинаида Ивановна? — вежливо спросила Ольга, хотя особой симпатии к потенциальной свекрови не испытывала. Та была женщиной громкой, требовательной и считала, что весь мир ей чем-то обязан.
— Плохо. Давление. И соседи сверху опять залили. Там в её хрущёвке плесень по углам пошла, дышать нечем. Врач сказал, климат в квартире её убивает.
Ольга кивнула, выражая дежурное сочувствие, и потянулась за чайником.
— Оль, — Тимур отложил вилку. — Я вот тут подумал, пока мы ехали.
— О чём?
— Зачем твоему сыну квартира? Пусть лучше моя мама там живёт, — сказал Ольге сожитель, глядя ей прямо в глаза с какой-то детской, обезоруживающей наглостью.
Ольга замерла. Чайник в её руке накренился, и кипяток едва не пролился на скатерть. Она медленно поставила его на подставку.
— Что ты сказал?
— Ну а что? Смотри, логично же, — Тимур оживился, приняв её молчание за приглашение к дискуссии. — Костя молодой, у него вся жизнь впереди. Может пожить с нами, места в твоей трёшке вагон. Или пусть снимает, учится самостоятельности. А маме нужен покой, свежий воздух, лифт, чтобы ноги не бить. Твоя студия на втором этаже, идеально. Перевезем туда Зинаиду Ивановну, а её квартиру будем сдавать. Деньги в общий бюджет.
Ольга смотрела на него и пыталась понять, шутит ли он. Но лицо Тимура было абсолютно серьёзным. В его глазах светился калькулятор.
— Тимур, ты себя слышишь? — голос Ольги стал ледяным. — Я купила квартиру сыну. На деньги его бабушки. При чём тут твоя мать?
— Ну мы же семья! — воскликнул он, ударив ладонью по столу. — Мы три года живём вместе. Твои проблемы — мои проблемы. Моя мама — считай, и твоя тоже. Не будь эгоисткой.
— НЕТ.
Это слово упало между ними, как тяжёлый камень. Ольга встала и вышла из кухни, чувствуя, как внутри начинает закипать злость. Она ещё не знала, что это было только начало осады.
Часть 2. Наступление по всем фронтам
Неделя прошла в напряженной обстановке. Тимур, казалось, забыл о разговоре, но это было обманчивое затишье. Он просто менял тактику. Теперь каждый вечер Ольга выслушивала сводки о «ужасном состоянии» здоровья Зинаиды Ивановны. То у неё приступ астмы от сырости, то она едва не упала на лестнице без пандуса.
— Ей нужен уход, Оля. Или хотя бы человеческие условия, — бубнил Тимур, лежа перед телевизором. — Ты ведь добрая женщина, я знаю. Неужели тебе не жалко старого человека?
Ольга старалась пропускать это мимо ушей, занимаясь работой. Она была руководителем отдела логистики, привыкла решать сложные задачи и разруливать форс-мажоры, но домашний прессинг выматывал сильнее годовых отчетов.
В субботу, без предупреждения, в дверь позвонили. На пороге стояла Зинаида Ивановна. В руках она держала объемную сумку с банками, а на лице сияла улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.
— Оленька, здравствуй! Решила вот гостинцев привезти, а то Тимурка жалуется, что ты совсем заработалась, — она по-хозяйски прошла в коридор, едва не сбив Ольгу с ног своей массивной фигурой.
Ужин превратился в фарс. Зинаида Ивановна нахваливала стряпню Ольги, попутно критикуя чистоту окон, а потом, как бы невзначай, перешла к главной теме.
— Тимур мне сказал, ты квартирку прикупила. Умница. Вложение в бетон — самое надежное. Только вот, Оленька, скажи мне как женщина женщине: зачем мальчишке отдельные хоромы? Водить девок? Устроить притон?
Ольга сжала вилку.
— Зинаида Ивановна, Костя — серьёзный парень. И это его квартира.
— Ой, брось! — махнула рукой мать Тимура. — Все они серьёзные, пока родители не видят. Ты вот послушай меня, опытную. Квартира должна работать на семью. Тимур мне показал фотографии планировки. Там же идеально для пенсионера! Ванная просторная, порожков нет. Я бы там так уютно устроилась...
— Мам, я же говорил, Оля всё понимает, ей просто нужно время свыкнуться с мыслью, — поддакнул Тимур, накладывая себе добавки.
Ольга почувствовала, как воздух в кухне стал густым и липким. Они говорили о её имуществе так, словно решение уже принято, а её присутствие — простая формальность.
— Я не собираюсь ни с чем свыкаться, — резко произнесла Ольга. — Квартира предназначена сыну. Точка.
Зинаида Ивановна поджала губы, её маленькие глазки сузились.
— Какая ты, однако, жесткая, Оля. Неблагодарная. Тимур к твоим детям как к родным, а ты для его матери пожалела бетонную коробку? У меня, может, последние годы остались!
— Это шантаж? — прямо спросила Ольга.
— Это взывание к совести! — патетически воскликнула гостья. — Тимур, ты посмотри на неё. Я же говорила, что она только о себе думает. Твоя дочь с внуком ютятся у зятя, а тут барские замашки!
Ольга встала из-за стола. Ей хотелось вышвырнуть эту парочку прямо сейчас, но многолетняя привычка «держать лицо» и страх скандала, который услышат соседи, сдержали её.
— Мне нужно работать, — сухо бросила она. — Допивайте чай и, пожалуйста, тему не поднимайте.
Уходя в спальню, она слышала, как на кухне зашептались. Тимур и его мать разрабатывали новый план.
Часть 3. Ловушка захлопывается
Ближе к концу месяца давление стало невыносимым. Тимур перешел от просьб к требованиям. Он стал раздражительным, придирался к мелочам, утверждал, что Ольга его не уважает и ни во что не ставит его мнение.
— Ты меня за мужчину не считаешь! — кричал он однажды вечером, когда Ольга отказалась обсуждать переезд его мамы в третий раз за день. — Я тут никто! Приживалка! Если бы ты меня любила, ты бы подумала о комфорте моей матери!
Ольга устала. У неё горел проект на работе, сын сдавал сессию и нервничал, а дома её ждал этот бесконечный, липкий террор. В какой-то момент, просто чтобы заткнуть фонтан красноречия сожителя, она совершила ошибку.
— Тимур, хватит орать! — рявкнула она, швырнув на диван папку с документами. — Я подумаю! Подумаю, слышишь?! Только замолчи сейчас же.
Лицо Тимура мгновенно разгладилось. Он победно улыбнулся, подошел и попытался обнять её за плечи.
— Ну вот, давно бы так. Я знал, что ты разумная женщина. Мама будет счастлива.
Ольга сбросила его руку.
— Я сказала — подумаю. Это не значит «да».
— Конечно, конечно, — закивал он, но в его глазах она прочитала: «Дожала».
После этого воцарилась странная тишина. Тимур стал идеальным: выносил мусор, чинил краны, даже пару раз приготовил ужин. Он больше не заводил разговоров о переезде, и Ольга решила, что он просто смирился или решил подождать. Она расслабилась. Ей казалось, что буря миновала.
Месяц пролетел незаметно. Ремонт в студии был закончен, мебель завезена. Ольга сама выбирала занавески, покупала посуду. Она предвкушала момент, когда передаст сыну ключи. Ей хотелось сделать это красиво, в семейном кругу.
За неделю до дня рождения Кости Тимур вдруг спросил:
— А когда новоселье? Мама спрашивала, когда ей вещи паковать.
Ольга, поглощенная отчетом, отмахнулась:
— Тимур, я же сказала, что решу сама. Не торопи мне события.
Он странно ухмыльнулся и вышел из комнаты. Ольга не придала этому значения. А зря.
Часть 4. Украденный праздник
День рождения Кости решили отметить дома у Ольги. Пришла Аня, скромная девушка с большими глазами, приехала дочь Ольги с мужем. Стол ломился от угощений. Тимур сидел во главе стола, вел себя как хозяин, разливал вино и произносил тосты.
Ольга ждала десерта. Когда подали торт, она встала, попросила тишины и достала из кармана небольшую коробочку, перевязанную лентой.
— Сынок, — голос её слегка дрогнул от волнения. — Ты у меня уже совсем взрослый. Ты опора, ты надежда. Мы с бабушкой Галей посовещались и решили сделать тебе подарок, который поможет тебе уверенно шагать в будущее.
Костя с удивлением принял коробочку. Открыл. Внутри на бархатной подушечке лежала связка ключей с брелоком в виде домика.
— Мам, это что? — он растерянно посмотрел на Ольгу.
— Это твоя квартира, Костя. Студия на Лесной. С ремонтом и мебелью. Живи, учись, строй свою семью.
За столом повисла пауза, а потом раздались радостные возгласы дочери и Ани. Костя вскочил, обнял мать, что-то бормоча про «не может быть» и «спасибо огромное».
И тут раздался спокойный, даже ленивый голос Тимура:
— Подожди, Костян. Не торопись радоваться.
Все замолчали и обернулись к нему. Тимур сидел, развалясь на стуле, и крутил в руках бокал с морсом.
— В смысле? — не поняла Ольга.
— В прямом, — Тимур ухмыльнулся, глядя на Ольгу с вызовом. — Квартира занята. Там моя мама живёт.
Звуки в комнате стали глухими, словно ватными.
— Что ты несешь? — прошептала она.
— А то и несу, — Тимур встал, расправляя плечи. — Ты же сказала, что подумаешь месяц назад. Ну, я решил, что это согласие. Чего тянуть? Мать свою халупу продала неделю назад, деньги мне отдала на хранение, а сама переехала в студию. Ей там нравится. Так что, Костя, извини, придётся тебе подождать. Старикам у нас почёт.
— Ты... продал квартиру матери? — Ольга смотрела на него как на сумасшедшего. — И заселил её в МОЮ квартиру? Без моего ведома?
— Ну а чего такого? — Тимур пожал плечами, хотя в его позе появилось напряжение. Он явно не ожидал, что Ольга начнет выяснять отношения при гостях. — Мы же договорились. Почти. А деньги с продажи маминой квартиры у нас в семье останутся, машину поменяем, тебе шубу купим. Успокойся, Оль. Дело сделано.
Костя медленно положил ключи на стол. Его лицо потемнело.
— Мам, это правда?
Ольга перевела взгляд с сына на Тимура. Внутри неё, где-то в самой глубине, прорвало плотину. Это было не раздражение, не обида. Это была раскаленная, белая злость. Она увидела всё: его мелочную жадность, предательство, тотальное неуважение к ней, к её детям, к её труду. Он распорядился её жизнью, как своей собственностью.
— Ключи, — тихо сказала Ольга, протягивая руку к Тимуру.
— Какие ключи? — он нахмурился.
— От студии. У тебя был дубликат, когда мы ремонт проверяли. Отдай.
— Оль, не начинай концерт при детях. Мама там уже вещи разложила, шторы повесила...
— КЛЮЧИ! — гаркнула Ольга так, что Тимур вздрогнул.
Он никогда не видел её такой. Он привык к рассудительной, спокойной Ольге, которая сглаживает углы. Он не ожидал стихии.
Часть 5. Чужой среди своих
— Ты что, истерику тут устроишь? — прошипел Тимур, озираясь на шокированных гостей. — Стыдно же!
— Стыдно? — Ольга схватила со стола тяжелую вазу с фруктами. Руки её не дрожали, они налились силой. — Стыдно — это быть альфонсом и вором! Стыдно — врать мне в глаза! Стыдно — лишать моего сына дома ради своих хотелок!
Она швырнула вазу на пол. Грохот разбивающегося хрусталя и раскатывающихся яблок послужил сигналом к действию.
— Вон отсюда! — заорала Ольга, указывая на дверь.
— Ты чего, белены объелась? — Тимур попятился, глаза его забегали. — Куда я пойду на ночь глядя?
— Мне плевать! К маме, под мост, в ад! Убирайся!
Костя и зять встали, закрывая собой женщин. Тимур оценил расстановку сил.
— Ладно, ладно, психованная, — он поднял руки. — Я уйду. Но ты пожалеешь. Мать я выгонять не буду, у неё прописки нет, она старый человек! Попробуй только тронь!
Он схватил куртку в коридоре и вылетел из квартиры, хлопнув дверью.
— Мам, поехали туда, — глухо сказал Костя. — Сейчас же.
Они поехали всей толпой: Ольга, Костя и зять Сергей. Дочь осталась убирать осколки.
Когда они открыли дверь студии своим комплектом ключей (Тимур так и не отдал дубликат, но это было неважно), в нос ударил запах валокордина и жареной рыбы. Посреди комнаты, заставленной коробками и старой мебелью, которая совсем не вязалась с новым ремонтом, сидела Зинаида Ивановна и смотрела сериал на планшете.
Увидев вошедших, она всплеснула руками:
— О, явились! А Тимурка где? Я ему говорила хлеба купить.
— Зинаида Ивановна, — Ольга говорила сухо, каждое слово падало, как кирпич. — У вас есть час, чтобы собрать вещи и покинуть помещение.
— Чего? — старушка картинно схватилась за сердце. — Да вы с ума сошли! Это мой дом! Сын сказал, что договорился! Я свою квартиру продала! Мне некуда идти!
— Это ваши проблемы и проблемы вашего сына. Вы находитесь в чужой квартире незаконно. Документы на собственность на моё имя. Никаких договоров аренды нет.
Зинаида Ивановна покраснела. Мгновенно забыв про «больное сердце», она вскочила и начала орать, поливая Ольгу грязью, называя её аферисткой и хищницей.
— Я полицию вызову! — визжала она.
— Вызывайте, — кивнула Ольга. — Сергей, звони участковому. Скажи, посторонние в квартире, отказываются уходить.
Через сорок минут в квартире было шумно. Приехал наряд ППС и усталый участковый. Тимур так и не появился — видимо, трусливо отсиживался где-то в машине или баре, понимая, что проиграл.
Участковый посмотрел документы Ольги. Потом посмотрел на Зинаиду Ивановну, которая пыталась давить на жалость, рассказывая про проданное жильё.
— Гражданочка, — устало сказал полицейский. — Собственник требует освободить помещение. Оснований находиться здесь у вас нет. Продажа вашей недвижимости к этому объекту отношения не имеет. Это гражданско-правовые отношения с вашим сыном, с ним и разбирайтесь, где деньги и почему он вас ввел в заблуждение. А сейчас — покиньте квартиру, иначе придётся применить силу.
Сборы были долгими и унизительными. Зинаида Ивановна проклинала всех до седьмого колена, швыряла вещи в сумки. Мебель пришлось оставить — её выносить было некому и некуда.
— Куда мне идти?! — выла она, стоя у подъезда с сумками.
— Звоните Тимуру, — отрезала Ольга. — У него, кажется, есть деньги с вашей квартиры. Пусть снимает вам люкс. Или покупает дворец.
Ольга заблокировала номер Тимура в телефоне прямо там, у подъезда.
Как выяснилось позже, деньги от продажи квартиры матери Тимур действительно взял. Часть он успел "вложить" в какую-то мутную схему своего приятеля, надеясь быстро прокрутить и заработать, а часть потратил на погашение своих старых долгов, о которых Ольга даже не знала. Теперь он остался с матерью на руках, без жилья, без денег и без Ольги. Отношения с матерью превратились в ад: Зинаида Ивановна пилила его круглосуточно за то, что он оставил её бомжом, проев плешь. Они снимали убогую комнату, и каждый их день начинался со скандала.
Ольга поменяла замки на следующий же день. Студию отмыли от запаха рыбы и валокордина. Через неделю Костя с Аней въехали в свой новый дом.
Ольга сидела на кухне своей квартиры, пила чай и наслаждалась тишиной. Злости больше не было. Было чувство невероятной легкости, словно с плеч свалился огромный мешок с мусором, который она зачем-то тащила три года. Она знала, что поступила жестко, но правильно. Гнев, который она позволила себе выпустить, спас её семью от паразитов. И это было лучшим решением в её жизни.
Автор: Елена Стриж © Канал «Рассказы для души от Елены Стриж»