Однажды я смотрела фильм события, которого шли в обратном порядке. Но люди не ходили задом наперед. Просто повествование было от финала к началу.
Сейчас, лежа с закрытыми глазами, я видела все с момента, как села в такси. Почему туда пошла, почему оказалась на улице в тот день, и снова вернула свою фамилию. Я ходила вокруг самой себя тенью и смотрела на эту девушку.
Приятно посмотреть со стороны, даже забавно. Увидеть себя такой, какой видят люди, но при этом слышать и знать мысли.
Задумчивая. Грустная. Странная.
Интересный набор слов, который я применила. Странная? Разве?
Та Диана, на которую я смотрела, уже шла на работу. Затем звонила подруге, терпя неудачу, и в итоге со слезами поехала к ней. Слишком добрая, отзывчивая.
Мы сидели в такси, спокойно лавируя в потоке автомобильном, как вдруг машину стало беспощадно рвать на куски другими авто. Я ударялась о двери словно мячик в пинг-понге, кричала от боли. А Диана, тенью которой я была, ничего не подозревала. Что эта поездка разделит жизнь на "до" и "после".
Последним в нас въехал большой внедорожник, и я встретила его лицом к «лицу», с криком на губах.
- Нет, - сиплым голосом, который застревает в горле, я выкрикиваю в пространство.
Дыхание частое и затрудненное. Пульс такой, что у меня могут остаться синяки на теле в местах, где он стучит.
Пытаюсь разлепить глаза, но у меня не выходит. Такое ощущение, что веки болят и невыносимо тяжелые. Слышу, как ко мне подбегает кто-то с моим именем на губах. Но звуки смешиваются в один фон и давят на мозг. Плющат меня в пространстве, словно многотонным прессом.
- Боже, - боль атакует голову разом со всех сторон, и я пытаюсь поднять руку, коснуться ее, но не могу. Что-то сковывает, тянет.
- Не надо, Диан… Подожди…
Я не узнаю говорящего человека. Точнее, голос, он прерывистый. Его перебивает мерное пиканье, которое сравнимо со сверлом, протыкающим мою голову снова и снова.
Открываю глаза снова, комната растягивается и лицо человека надо мной какое-то инопланетное. Вытянутое с огромными глазами и носом.
Боль набирает обороты и это меня почти убивает. Не могу выносить… Стону, точно раненный зверь…
К одному голосу вмешивается второй. Суета кругом.
«Все хорошо»? Они так говорят?
Я даже не понимаю, почему так плохо.
Спустя мгновения и тысячи заверений, что боль сейчас пройдет, я это ощущаю. Медленно. Словно кто-то открыл шлюз, и она с потоками воды утекает куда-то вниз. Исчезает и становится хорошо.
Все повторяется снова.
Я открываю глаза, но комната не вращается, не деформируется. Она становится похожа на… больничную палату.
Лицо, которое надо мной было, принадлежит Люде.
- Привет, - дрожащий голос и заплаканные глаза.
- Тебе нельзя плакать, - хрипло отвечаю.
- Почему?
- У тебя становится красный нос. И он выглядит больше.
- Оу, ладно. Но думаю, меня никто не увидит, значит, можно.
- Я не могу поднять руку из-за этих штуковин, не могла бы ты мне дать воды?
- Конечно. Но много не пей.
Вытягиваю из трубочки буквально пару глотков и становится немного лучше.
- Скоро придет врач.
- Я в аварию попала, да?
Люда кивает и из ее глаз снова льются слезы.
- Мне казалось, что я осталась жива, чтобы ты плакала снова, м?
- Просто… Боже, - поднимает голову к белому потолку. – Я так испугалась, когда ты написала, что едешь в больницу, а потом… Я думала… Не ожидала, что в итоге…
- Точно, я же ехала… Боже, ребенок…
Влажные глаза следят за ее лицом, где нет места положительному ответу.
- Ты и сама чудом жива осталась, Диан… Там… такое было… Мне жаль, девочка моя… Мне очень жаль.
Но я уже не слышала. Мне хотелось свернуться на боку и поджать ноги.
Я потеряла его… Я потеряла своего малыша, сердце которого едва ли начало биться в скором времени…
Этого не должно было случиться. И не случилось бы…
Я виновата во всем сама. Потому что была слишком эгоистична.
- Перестань, не надо, - утешает подруга, но я не хочу переставать, потому что это так.
- Ты не понимаешь… Я поехала к нему… Он не отвечал и… - резко открываю глаза и смотрю на Люду. – Паша звонил? Или ему сообщили?
Не знаю, почему сейчас это меня волнует.
- Нет. Твои вещи отдали мне, потому что я с боем доказывала, что я твоя подруга и ты живешь в моей квартире. Телефон поцарапан, даже включен. Но на него никто не звонил.
- А сколько прошло времени, что я здесь?
- Два дня.
И я замолчала. Мне больше нечего было сказать.
Все, как и обещал.
«Если ты не придешь, я не стану даже перезванивать и спрашивать почему, и точно ли ты все решила. Просто обо мне больше не услышишь. Обещаю, что так и сделаю».
- Если честно я так переживала, что не подумала об этом… Ты хочешь, чтобы я ему сообщила?
- Нет. Это лишнее. Пусть живет своей жизнью. Это уже ни к чему.
Нас связывал ребенок. О нем он должен был знать, а о том, что со мной… Ни к чему. У него новое начало, он ждал этого очень долго.
Мы замолчали.
Люда гладила меня по руке, а я оплакивала потерянного ребенка, убивая и мысли о материнстве. Забывая разговоры, которые вела.
- Так что со мной? – отвлекаюсь от мыслей, когда чувствую, что могу говорить. - Эти трубки мешают даже дотронуться до лица.
- Сильное сотрясение, даже… Им пришлось сбрить твои волосы, чтобы зашить рану на голове.
- Мо-и волосы? – даже заикаться стала. – Боже… Ну это объясняет боль в голове, когда проснулась, она была адской.
- Все не так плохо. Хотя ты с повязкой и я не могу рассмотреть тебя нормально.
- Ясно, а в остальном? Никаких переломов рук или ног?
- А… Думаю, врачи тебе расскажут все подробно.
- Подробно? Что у меня перелом мизинца? – даже умудряюсь пошутить, хотя от этих слов и самой шутки слезы выступают не от веселья.
- Главное, что ты жива.
Мне хочется закатить глаза. Потому что не люблю сравнивать боль. Она всегда одинаковая. Потому что у нее единственное описание – боль.
***
Открыв глаза, я не сразу вспомнила, где я и почему, но боль нашла ответы на мои невысказанные вопросы.
- Я уснула? – спросила сидевшую у окна в кресле Люду.
- Эй, - отвлеклась от книги и подошла к моей кровати. – Ты просто начала говорить все медленней и вырубилась на полуслове.
- Как я могла? – улыбаюсь ей через силу.
- Ты после наркоза длительного поэтому нормально. Как себя чувствуешь?
- Дай-ка подумать, как девушка, только что потерявшая ребенка в аварии? – на лице подруги шок и боль. – Прости. Я почему-то разозлилась. Не на тебя…
- Все в порядке.
Сжимает мою кисть.
- Пока что эти слова звучат странно.
- Знаешь, когда я приехала сюда и узнала, что ты не в гинекологии, болел-то живот, а в операционной после жуткой аварии… все, что я знала и хотела, чтобы моя подруга была жива, - она говорила с надрывом. - Поэтому слова «все в порядке» применимы сюда в любом случае.
Ее монолог вызвал бурю внутри меня, которая отразилась слезным потоком.
Я люблю жизнь. Я рада, что продолжаю жить. Но и ребенка внутри меня успела полюбить. Так что сложно после случившегося без сожалений сказать: «Главное, что я жива осталась». Наверное, поэтому злюсь.
- Прости, Людунь, - сжимаю ее пальцы, которые она переплела с моими.
- Мы справимся.
Киваю ей надеясь, что слезы скоро высохнут.
- Так что там, когда придет врач?
- Приходил, но ты уснула.
- Тогда ждем. Кстати, почему ты не идешь домой? У тебя же смены пропадают.
- Взяла отгул на несколько дней.
- Черт…
- Не думай об этом.
- Как скажешь.
Опираюсь на локти и пытаюсь сдвинуться немного наверх. Тело сковывает, будто жгутами стянуто. Пытаюсь подтянуть ногу, чтобы иметь возможность упереться пяткой в матрас, но не могу.
- Что ты делаешь? – Люда растерянно смотрит на меня расширившимися глазами.
- Неужели у меня так затекло тело, что полностью онемело, Люд? – смотрю вниз и пытаюсь пошевелить пальцами, но ничего не выходит. – Что за черт, они меня обкололи ерундой какой-то? Или это наркоз внутри меня бродит?
Наблюдаю за своими конечностями, которые вообще не шевелятся.
- Хм… знаешь, это странно. Прикоснись к моей ноге? – поднимаю глаза на подругу, которая, встав на ноги все еще не пошевелилась. – Ты чего?
- Я должна…
- Это не так страшно. Просто моя нога. Хочу понять кое-что. Бывают всякие реакции на наркоз, надеюсь, что я не из таких людей, - шутка выходит кривой, потому что лицо Люды становится резко серым и она выбегает из палаты, что мне приходится смотреть ей в затылок.
Немедля, обуреваемая страхом и тревогой, я поднимаю тонкую простыню и скидываю ее со своего тела.
С трудом снова опускаю голову. Вижу свои пальцы ног. Опять делаю попытку пошевелить ими, или полностью конечностью, но я не могу. Не согнуть колено, ничего, совсем… Я, черт возьми, не могу этого сделать.
Замечаю на теле сине-серые полосы чего-то похожего на корсет. Он идет по всей груди и, полагаю, захватывает спину. Вот что меня стягивает настолько, что не могу даже повернуться нормально.
В голове складывать два и два не пытаюсь, потому что я не хочу знать этот ответ.
В палату входит моя подруга и я начинаю заходиться в панике, тараторя сто слов в секунду.
- Они не шевелятся… Они… Мои ноги… Люда, они… Что со мной? – воздух покидает легкие отрывисто, мне его становится много и мало одновременно.
Руки впились в боковушки, но у меня не выходит все равно подняться тело.
- Врач все расскажет…
- Расскажет? Я не хочу ничего…
За Людой входит медсестра и взрослый мужчина в халате и очками на носу.
- Итак, - он сразу же подходит и склоняется надо мной, рассматривая этот самый корсет, трогая веревки, или как там называются эти штуки. – Я вижу, вы окончательно проснулись?
Почему он улыбается? Неужели это кажется смешным со стороны?
- Что со мной? Я не могу пошевелить ногами, я… Я что…
Метаю взглядом между трех присутствующих людей. Жду ответ. Хотя бы один.
- Во-первых, здравствуйте, Диана. Меня зовут Аркадий Львович. Во-вторых, все по порядку.
- Здравствуйте. И я не хочу по порядку. Хочу знать, что со мной?
Я где-то внутри понимаю, что поведение не из лучших у меня сейчас, но и поделать со стрессом и страхом ничего не могу.
- Для того чтобы все узнать, вы должны успокоиться.
- Я успокоюсь, когда получу ответ… Неужели я ин…
- Нам придется вам дать успокоительное, чтобы вести нормальный диалог. Психологическое состояние не менее важно, как и физическое.
- Не нужно мне ничего давать. Вы меня заставляете нервничать молчанием.
- Диана, - мягко и снова с улыбкой этой дурацкой, - я вам помогаю, а не пытаюсь обмануть. Просто опустите голову на кровать. Наталья Андреевна, - обращается к девушке, стоящей с левой стороны от меня, - поправьте пациентке подушку и сделайте комфортное положение кровати.
Пока медсестра выполняет поручение, я терпеливо жду. Мне кажется, я ощущаю, как мои волосы седеют раньше времени.
- Ну что же, приступим.
- Да, пожалуйста.
Но была ли я реально готова к правде? Понятия не имею.
- Итак, у вас была черепно-мозговая травма головы средней тяжести. Мы наложили вам десять швов. И вмешательство, разумеется, провели сразу, так как была угроза жизни. Чуть позже сделаем все необходимые обследования для окончательного заключения о вашем состоянии. Пока что его можно считать вполне стабильным и не вызывающим опасений. Но вы под наблюдением и будьте уверены, что вам будет оказана вся медицинская помощь. Далее гинекологическая часть. К сожалению, спасти плод было невозможным. Вы уже поступили к нам с кровотечением. Да и авария была слишком серьезной.
Пытаюсь восстановить дыхание, чтобы суметь дослушать до конца. А потом осмысливать каждое сказанное слово.
- Ну и последнее. Ваш позвоночник. Из-за сильного отека в нижней части грудного отдела мы не смогли диагностировать ничего. Это мешает визуализации. На всякий случай мы зафиксировали позвоночник лангетой. Назначу на завтра все мероприятия. И как только у нас будет вся картина целиком, отвечу на вопросы. Сейчас отсутствие подвижности и чувствительности в нижних конечностях может быть вызвано травмой или же стрессом организма на травмы все в совокупности. Я говорил вашей подруге, что ждать, можно чего угодно. А вы пришли в себя на вторые сутки, что уже сравнимо с чудом после такой травмы головы.
- Но я… Если травма, как вы говорите, то я что… Я все? Не смогу ходить?
- Я могу сказать вам только то, что сейчас не могу знать в каком состоянии позвоночник, отсюда никаких заключений окончательных не будет. Но вы должны помнить, что ваше моральное состояние тоже может влиять на здоровье. Успокойтесь и не накручивайте себя. Дождитесь обследований. А пока отдохните. Наталья Андреевна принесет вам документы, которые необходимо подписать о хирургическом вмешательстве и вашем дальнейшем лечении. Если будет назначена операция по результатам обследований, это будет отдельный документ, который мы с вами обговорим на этапе установки лечения.
Каша в моей голове была похожа на ту, когда просто все содержимое холодильника вывалили в одну кастрюлю и заставили есть.
Я поняла все и ничего одновременно. И хуже всего, что я не могу на это повлиять. Завтра меня начнут обследовать, а результат может быть самый разный.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Измена. Борись за неё", Лила Каттен ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8
Часть 9 - продолжение