* НАЧАЛО ЗДЕСЬ.
Глава 24.
- Пётр-то какой молодец, - говорила Тасе соседка тётя Зоя, когда они с Тасей вечером чаёвничали, - Сколь уж времени прошло, а он ни капли! Вон, мы с Михаилом в прошлую субботу на юбилей ходили к свояку, так он агронома тоже приглашал. Тот и тост говорил, и поздравлял, а ни капли, рюмку поднимет, да и поставит незаметно. Да я только всё примечала, с ним рядом сидела. Компот пил, а крепкого – ни капли. Может и выправился, мужик-то он неплохой! Думаю я, это Антонина его с панталыку сбивала, да и сам по молодости дурковал, а теперь уж и остепениться пора пришла.
Тася молча улыбалась, ей очень хотелось верить, что всё плохое осталось позади. Только теперь новое беспокойство поселилось не только в Тасином дворе, всё село как-то притихло, даже молодёжь, собравшаяся этим весенним вечером погулять, не гомонила по улицам. Собирались группами, сидели на скамейках возле чьего-то двора и негромко обсуждали страшное происшествие, строили свои версии и предположения. В клубе отменили все мероприятия, в воскресенье участковый и его городские коллеги объявили собрание сельчан, понимая, какое теперь царит здесь настроение.
- Беда какая, конечно, - тётя Зоя подлила Тасе горячего чая, - Девка молодая, жить бы да жить, да ещё и на сносях, а вот как вышло… То ли сама, то ли погубил кто, поди разберутся, да только жизнь-то не вернёшь, да не одну, а две! Я всё думаю, если не сама, кто же этот нелюдь, такое мог сотворить… Ох, горе, горе… теперь вот сами ходим да оглядываемся! Как говорят, пуганая ворона каждого куста боится, вот так и я сама. Иду давеча от кумы, уже было на тропку свернула, по берегу-то, за огородами, и тут как током ударило – ох и страшно! Пошла в обход, где магазин новый строят, там-то всяко народ ходит. До чего дожили, а ведь недавно и двери в дом-то не запирали, потому – не было такого, чтоб зашёл кто со злом-то!
- Жалко Тоню, - кивнула Тася, - Только я всё равно думаю, что она не сама… так поступила. Это кто-то с ней такое сделал, а вот кто… Родителям какое горе!
- Да горе, конечно, горе, только вот родители у неё… непутёвые! Кума сказала, что председатель звонил в родное-то Тонино село, так мол и так, родителям сообщите, потому как сами мы не можем адреса доискаться, Тоня нигде его не указала. Ну, а там ему и отвечают – мать попивает, кое-как в совхозе держится, а отца и не видал никто никогда. Дед-то может и был у неё человек важный, а только вон как вышло… Никто видать и хоронить-то девочку бедную не приедет, вот, колхозом только и помянем.
Тася покачала головой, на душе было тяжело, и после всех этих новостей, и после разговора с мужем. Ей показалось, что Петр что-то недоговаривает, хотя это и понятно было – при посторонних в палате всего не расскажешь, участковый всех предупредил – сплетни не разводить, панику не провоцировать.
- Ладно, поздно уже. Ты что, одна не забоишься ночевать? А то иди ко мне, - позвала тётя Зоя Тасю, - Ну я уж не думаю, конечно, что у нас такой вот человек на селе завёлся, но всё же… Рекс у нас на два двора сторож, он уж привык к тебе под забором пролезать, если уж что – облает незваных гостей. Признаться, я больше другого боюсь…
- Чего же? – во все глаза глядя на соседку спросила Тася.
- Как бы пал не пустили! Мало ли, что скрыть хотели, когда Тоню-то… может дела какие прячут от людей, а уж тут всякое может быть! Зажгут, не дай Бог, а при такой погоде половину села в миг сметёт! Дождя уж сколь не было, сухое всё, снег давно сошёл. Дождя бы… ладно, если забоишься, приходи, я всё одно долго не сплю.
Тася поблагодарила соседку, и теперь, после слов тётки Зои про пожар, раздумала идти к ней ночевать. А если что-то с домом? Соседский Рекс и в самом деле на два двора сторожил, а то и на три – как по улице кто шёл посторонний, умный пёс подавал голос, на него вот теперь и возлагали свои надежды Тася и тётка Зоя.
Тётке Зое не спалось, а вот Тасе очень хотелось спать, после всех экзаменов и жизни в общежитии, она напарилась в бане и даже клевала носом, сидя у соседки за столом. Теперь Тася пошла в свой двор, погладив по пути лежащего у своей калитки Рекса, остановилась у забора, оглядев улицу. Двора через четыре на скамейке сидела небольшая компания, о чём-то переговариваясь и пуская вверх папиросный сизый дым, а больше никого.
Тася заперла калитку, подвинула к ней ещё чурбак, так вроде и надёжнее, не было у них на селе ни высоких заборов, ни ворот, всё больше штакетник теперь делали впереди двора, и калитка с запором в виде деревянной вертушки – крути да заходи. Привыкли люди без опаски жить, а теперь вот…
Оставив фонарь над крылечком, Тася смела со столика под черёмухой облетевшие лепестки, немного на снег похожие, и собралась было в дом уйти, как услышала возле палисадника чьи-то торопливые шаги. Теперь каждый шорох ухо ловило, Тася взялась покрепче за черенок метлы и поспешила к двери в дом. Из окна посмотрит, кто по улице шастает, в свете фонаря над крыльцом хорошо калитку видно!
Рекс молчал, значит знакомый кто-то, может соседи, подумала Тася и взялась уже за ручку двери, и тут у калитки раздался негромкий голос.
- Тася! Тась, не бойся, это я! Что тут у тебя, калитка не открывается! – это был голос Саши Кулагина, Тася сразу узнала его коренастую фигуру, маячившую за калиткой.
- Заперла я калитку, - ответила Тася, и подошла к калитке, на всякий случай не выпуская из рук метлу, - Ты что так поздно ходишь?
- Я к тебе шёл. Специально ждал, пока стемнеет, чтобы лишней болтовни потом не было. Пустишь во двор-то?
Тася подумала, что в случае чего крикнет соседку, лучше во дворе поговорить, чем потом вся улица будет болтать, как к ней Кулагин приходил. Она нехотя отодвинула чурбак от калитки.
- Идём вон за стол, у черёмухи. Прости, что в дом не зову, увидит кто, сплетен не оберёшься!
- Я в дом и не прошусь, - чуть обиженно ответил Саша и сел на скамейку у стола, привалившись спиной к стволу дерева. – Сам всё понимаю, да и мне пересуды не нужны! А ещё больше не нужно, чтобы муженёк твой ко мне явился разбираться, почему я его жену навещаю! По себе видать судит, что если уж к бабе пришёл, значит по одному только делу такое может быть!
- Петя не такой, он понимает, что мы с тобой в детстве дружили, только и всего.
- Такой или не такой, я не знаю, только и проверять не хочется. Тась… я потому и пришёл. Ты только меня выслушай, сразу-то не ругайся и не кричи. Я вот что…я тебе зла не желаю, ты один единственный родной мне человек тут остался. Да и не только тут, а и везде, наверное… Я видал, как ты к Петру в больницу бегала, видать помирились вы, так ты это самое… не спеши его обратно-то домой пускать! Живёт себе там, у Назаровых, вот и пусть пока живёт!
- Почему ты так говоришь? – Тася почувствовала, как у неё похолодели руки.
Она сидела напротив Саши, через стол, лицо его скрывала тень, он намеренно сел так, чтобы его было меньше видно с улицы.
- Потому… я думаю, про Тоню ты уже слышала? Ну вот, как думаешь, кому это на руку было, чтобы она навсегда замолчала? Вот и смекай! Я понимаю, ты его жена, но подумай беспристрастно! Он агроном, в колхозе человек не последний, на виду. Женатый человек, а вон какая история некрасивая вышла – на стороне дитя… Уж до городского профсоюза дело дошло, а за это могут и с должности снять, агроном – и такое поведение, аморальное. Дескать, какой пример остальным, и всё такое! Вот я и говорю, пока не разберутся, ты его не пускай обратно, побереги себя.
- Петя никогда бы такое не сделал ни с кем! – ответила Тася, сердито глядя на позднего гостя.
- Может и не мог! А сколько я таких видал, которые всем рассказывали, что они в такие места безвинно попали, да вот только… копни поглубже, так там такой «хвост» тянется, что волосы дыбом от страха, что ты в камере с таким человеком! Ты вот скажи, как он умудрился ногу-то сломать? Там по оврагу тропа широкая, народ по ней туда-сюда ходит, и никто не убился! Я думаю, он мог намеренно, чтобы от себя подозрения отвести! Вот теперь в больнице, кто на него подумает? Никто! А если это он сделал, так что ему помешает…
- Прекрати! Не говори такое про Петра! Вот так наболтают люди, потом и ходят слухи по селу!
- Плевал я на Петра, я о тебе забочусь! – нахмурился Саша, - Тась… я тебе уже говорил, и снова скажу. Вот собралась ты с ним разводиться, так разводись! Не тот он человек, чтобы с тобой рядом быть! Мямля и телок, Тонька поманила, и побежал, а как дитя заделал, так в кусты! Гнильё, а не человек, вот что! Он или нет Тоньку порешил, это я не знаю, но думаю - вполне мог, огласки испугался, она ему не на руку! Разводись, и обратно не принимай! Обожди немного, я кое-какие дела улажу, и увезу тебя отсюда, в город увезу! В какой только сама захочешь, на карте выбирай! Увезу так далеко, что никто тебя больше не побеспокоит, будешь жить, как королева. Нет, я не неволю, не со мной, так сама станешь жить, кого-то получше меня может встретишь, я ведь всё понимаю… кому я такой нужен, с таким-то прошлым.
- Так, вот что, Саша. Хватит! – Тася встала, - Я тебя жалею. За жизнь твою, за детдом и прочее. А только ты теперь вот сам сказал – туда, где ты был, безвинно не попадают. Но и про это я тебя спрашивать не стану, дело твоё, да и то – прошлое. И помочь я тебе всегда помогу, но если услышу, что про мужа моего ты подобное людям говоришь…
- Я кроме тебя никому ничего не говорил и не собираюсь! – Саша поднялся и пошёл к калитке, потом остановился, - Ты подумай о том, что я тебе сказал. Никому не надо, больше твоего Петра, чтоб Тонька сгинула и рот не открывала. А уж остальное – верить или нет – дело твоё. Ты верно сказала, мужа твоего ты лучше меня знаешь, только я хочу спросить – так ли хорошо ты его знаешь? Его самого, семью его? Только и знаешь, что он сам тебе рассказал, ведь так? Ну вот и подумай! Я не смогу с тобой рядом быть ежеминутно, чтобы в случае чего тебя защитить, как бы ни хотел. Потому сама остерегись, хотя бы пока с этим делом не разберутся до конца. Давай, запирайся на свой чурбак, я домой пошёл!
Саша вышел за калитку и как-то тут же растворился в темноте переулка, ступая так неслышно что Тася удивилась. Всё внутри у неё кипело от слов Саши, она едва сдержала себя, готова была его даже ударить за такие слова! Поскорее бы разобрались, что же случилось с Тоней, чтобы всё успокоилось и зажили они все, как раньше!
Тася заперла дверь, прикрыла ставни на окнах, и обняв пушистого Барсика улеглась в кровать. Едва только усталая её голова коснулась подушки, Тася заснула. Только неспокойным был сон, мучали её страшные кошмары, Тоня снилась, будто выходит она из реки, там, напротив той самой скамейки, где они с Петром раньше всегда сидели… Выходит, вода с неё ручьями течёт, а руками она прижимает к себе мокрый свёрток, словно ребёнка…
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья! Рассказ будет выходить ежедневно, КРОМЕ ВОСКРЕСЕНЬЯ, я пока не могу оформлять ежедневные публикации, надеюсь, что со временем получится вернуться в прежний формат.
Итак, рассказ выходит шесть раз в неделю, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
Навигатор по каналу обновлён и находится на странице канала ЗДЕСЬ, там ссылки на подборку всех глав каждого рассказа.
Все текстовые материалы канала "Счастливый Амулет" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
© Алёна Берндт. 2025