Очнулась она только следующим утром. Николая рядом не было, поэтому Ника осторожно проскользнула в душ, чтобы смыть с себя остатки сна и полуобморочного состояния, вызванного странными лекарствами.
— Господи, неужели мне всё это не приснилось? — думала Вероника, стоя перед мощными струями горячей воды. — Неужели я действительно вспомнила что-то, что не понравилось Коле, и поэтому он сотворил со мной такое?
Женщину передёрнуло от отвращения. Ника вспомнила жуткое выражение, промелькнувшее на лице Николая в тот момент, когда он поставил ей укол.
— Боже, он выглядел словно помешанный. Я не могу больше оставаться в этом доме, рядом с ним. Мне нужны ответы.
Выскользнув из ванной, Вероника оделась и осторожно спустилась на первый этаж. Женщина услышала, как на кухне о чём-то тихо говорили между собой Николай и его мать.
К удивлению Ники разговор между родственниками вёлся на английском языке. Прислушиваясь к их речи, Ника с изумлением осознала, что прекрасно их понимает.
Вот только когда слова обрели для нее свой полный смысл… Ника была вынуждена медленно сползти вниз по стене, осев на пол. Ноги отказывались держать женщину, мгновенно став ватными от шока.
— А я тебе говорила, что ты с огнём играешь, Николаша, — упрекала Зинаида Константиновна сына.
— Зря только издеваешься над девчонкой. Сегодня она сына своего вспомнила, а завтра…
— Не дай бог, она про Павла дважды два сложит. Что мы тогда делать будем, если вся правда откроется?
— Говори потише, — прикрикнул на неё Николай по-английски. — Я сам не в курсе, почему это произошло. Врачи говорили, что результат действия препаратов стопроцентный.
Она вообще не должна была помнить ничего из своего прошлого.
— Ничего, что было с ней до меня!
Зинаида Константиновна обречённо покачала головой.
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил, сын? Ты же ей всю жизнь сломал. И сейчас продолжаешь то же самое делать. Не полюбит она тебя никогда, не сможет. Слишком сильна в ней привязанность к…
— Нет, мама! — не сдержавшись, громко выкрикнул бизнесмен. — Вероника моя и только моя, поняла? Я не потеряю её. И тебе не позволю нас разлучить.
— Одумайся, Коля, — умоляла его Зинаида Константиновна. — Если не остановишься сейчас, дальше будет только хуже. Тебе что, правда, нужна жена, у которой память, как у рыбы? Она же так на самом деле скоро с ума сойдёт. Ты этого добиваешься?
Мгновение между матерью и сыном повисла тягостная пауза. А потом Ника услышала, как Николай набирает в своём телефоне чей-то номер. Он никогда не отключал звук у клавиатуры, поэтому цифры и буквы каждый раз тоненько попискивали, стоило ему к ним прикоснуться.
— Что ты делаешь? — спросила его холодно Зинаида Константиновна уже по-русски.
— Звоню лечащему врачу Ники, — спокойно ответил тот.
— Не смей! — угрожающе прошипела ему мать. — Я в этом балагане больше участвовать не собираюсь. И так только ради тебя всё это время терпела.
— Не волнуйся, мама, я всё решу, — уверенно произнёс Николай, после чего начал разговор с кем-то, кого Вероника уже не слышала.
Однако женщине и этого было достаточно. Зажав рот рукой, чтобы не закричать от страха, Ника с трудом поднялась на ноги и быстро заковыляла обратно в свою комнату.
Там жена бизнесмена наскоро набросала в рюкзак кое-что из сменной одежды и личных вещей. Веронике нужно было дождаться момента, когда Николай поедет в аэропорт. Пару дней назад он говорил супруге, что собирается в очень важную деловую поездку, в Лондон. Эта командировка была для Ники единственным шансом спасти собственную жизнь.
Женщина услышала на лестнице шаги мужа и, быстро запихнув рюкзак под кровать, легла обратно и натянула одеяло до подбородка, сделав вид, что хочет еще немного полежать.
— А вот и ты, моя соня, — с улыбкой произнёс Николай, входя в комнату. — Время уже почти десять, пора вставать.
Мужчина ласково погладил жену по голове, и та с трудом выдавила из себя ответную улыбку. Просто вчера день так неожиданно кончился.
Сделав вид, что почти не помнит прошлый вечер, Ника сладко потянулась и положила руки супругу на плечи. Он не должен был ничего заподозрить, поэтому Ника хорошо играла свою роль, хоть и через силу.
— Я улетаю сегодня, помнишь? — спросил её Николай, и Вероника согласно кивнула.
— Мама присмотрит за тобой до прихода врача, — продолжил муж. И в ту же секунду по спине Ники побежали холодные колючие мурашки.
— Веди себя хорошо и делай всё, что скажет тебе доктор, ладно? А я постараюсь вернуться как можно раньше. Думаю, дней через десять, не больше.
Сердце в груди Ники учащённо забилось.
— Десять дней. У неё будет почти две недели, чтобы осуществить задуманное. Спасибо тебе, Господи!
— Так долго? — спросила Ника вслух, отчаянно изображая из себя примерную жену.
— Но я же успею соскучиться.
Вместо ответа Николай поцеловал свою молодую супругу, вот и славно, с довольной улыбкой произнёс он.
— Такой ты мне нравишься куда больше. И забудь обо всём, о чём мы с тобой вчера говорили. Я люблю тебя любой, хоть с детьми и хоть без.
Ника кивнула в ответ и лучезарно ему улыбнулась.
Стоило бизнесмену покинуть дом, как женщина сразу же вскочила с кровати и продолжила собираться. Взяв из шкатулки немного наличных денег и вытряхнув все драгоценности, Вероника почувствовала, что была готова. Что бы ни задумал её муж, если он вообще был её мужем, Ника не собиралась оставаться в этом доме больше ни минуты. Она сама найдет ответы на все свои вопросы и узнает, наконец, кто она и как оказалась в этой золотой темнице.
Улучив подходящий момент, Ника выскользнула через запасной выход, ведущий в гараж, и оттуда потихоньку пробралась через калитку на волю. Как только молодая женщина переступила порог поместья Карповых, всё в её душе в буквальном смысле запело. «Свобода», — думала про себя Вероника, — «нет ничего лучше и дороже этого».
Добравшись на автобусе до города, Нико сразу же направилась в один неприметный, но приличный хостел, про который успела заранее посмотреть информацию. Ей нужно было укрыться в таком месте, где бы Николай нашёл её не сразу. Именно поэтому любой вариант с гостиницей или фешенебельным отелем сразу же отпадал. Во-первых, у неё не было столько денег, чтобы заплатить за номер в них. А во-вторых, Нико хотела по минимуму использовать банковские карты мужа.
Она прекрасно понимала, что как только он обнаружит её отсутствие, первым делом проверит именно карточки. Устроившись в отведённом ей микро-номере, Вероника открыла ноутбук и начала искать сначала информацию о самой себе, а уже потом все психологов города, которые так или иначе задействовали в своей работе методы гипноза.
Как она и думала, информации о семействе Карповых в интернете было не так уж и много, и большая её часть приходилась на Николая и его мать. Правда, несколько сообщений об их свадьбе она всё же нашла, однако ни подробностей, ни фотографий торжества в этих коротеньких заметках не было. Странно всё это думала про себя Ника, листая интернет-ленту модного светского журнала. Обычно, когда женится какая-нибудь крупная шишка, журналисты тут как тут, но это явно был не наш случай.
Закончив со своим мини-расследованием, молодая женщина переключилась на поиск гипнолога. Вскоре ей повезло. Она смогла найти одну частную клинику, где работал профессор психологии, практикующий метод регрессивного гипноза. Переодевшись и сделав вид, что она действительно богатая и состоятельная дама, Ника отправилась по указанному на сайте адресу.
Психолог оказался приятным пожилым мужчиной около 60 лет. Внимательно посмотрев на Веронику, он спросил:
— Простите, быть может, я лезу не в своё дело, однако мне, как специалисту, занимающемуся проблемами сознания, необходимо всё же знать, зачем конкретно вам нужны сеансы гипнотерапии? Чего вы от них ждёте?
Вероника ответила, ничуть не смутившись:
— Я хочу вернуть себе память. Около года назад я попала в аварию и впала в долгосрочную кому. Это повлекло за собой амнезию.
Седые брови профессора невольно взметнулись вверх.
— О, правда? Прошу прощения, я не знал. Но постойте, вы говорите, что вышли из комы уже достаточно давно. Почему же тогда вы ничего не помните?
Вероника замялась на минуту, думая, как лучше объяснить психологу всю ситуацию. Наконец, она ответила:
— Дело не в том, что я не помню каких-то отдельных моментов. Проблема заключается в том, что я не помню свою жизнь до момента аварии. Абсолютно ничего.
Профессор взглянул на неё несколько удивлённо.
— Вот как? Но это же… невозможно? — закончила за него Ника.
— Я хотел сказать очень странно, но ваш вариант тоже вполне подходит, — с мягкой улыбкой произнёс доктор.
— Есть, правда, некоторые вещи, но они вспыхивают всего на какие-то доли мгновения, а затем снова становятся почти неосязаемыми, — проговорила тихо Вероника и рассказала психологу о своих видениях и снах.
Эммануил Викторович, так звали доктора, с интересом согласился помочь Веронике, так как и сам впервые сталкивался со столь интересным случаем. Он заверил волнующуюся женщину в том, что сеансы гипноза абсолютно безопасны для её психики, и ей не следует ни о чём переживать.
— Единственное, о чём я должен вас предупредить, — сказал ей Эммануил Викторович, — не ждите молниеносного эффекта, иногда может потребоваться до 6−8 сеансов, чтобы человек вспомнил и восстановил недостающие блоки памяти, а иногда всё получается чуть ли не с первого раза, всё зависит от глубины психологической травмы, которую вы, судя по всему, получили во время аварии. Она-то и заставила вашу память заблокировать нечто, что причиняет вам боль до сих пор.
Вероника кивнула ему, хоть и невероятно сильно переживала о том, что же она может вспомнить.
Но как только они начали с психологом свой первый сеанс, тут пришла очередь Иммануила Викторовича немало удивиться.
— Ника, буду с вами откровенен, такой пациент, как вы, у меня впервые, — честно признался он женщине. — Обычно я могу вытащить из сознания хоть что-то, связанное с ранним детством или юностью, но вы… — Психолог развёл руками и слегка растерянно улыбнулся.
— Вы словно чистый лист, блокнот, внутри которого лишь белые и незаполненные страницы.
Вероника почувствовала, как кровь отхлынула у неё от лица.
— Разве такое возможно?
Доктор на минуту задумался и кивнул.
— Да, но только если при лечении к вам применялись сильнодействующие препараты. В достаточном количестве они могут не только уничтожить память, но и полностью стереть личность принимающего их человека. Если это возможно, я бы хотел ознакомиться с вашей медицинской картой. Это помогло бы нам пролить свет на всё происходящее.
Вероника печально покачала головой.
— Боюсь, что это невозможно, Иммануил Викторович. Карта наверняка находится у моего мужа, а мы с ним сейчас, скажем так, не в самых лучших отношениях.
В ответ на это психолог только пожимал плечами.
— Что ж, тогда нам остаётся только надеяться, что ваша память постепенно расслабится и выпустит всю необходимую вам информацию.
В хостел в тот день Ника вернулась очень разочарованной.
То, о чём говорил доктор, ведь это вполне могло быть правдой. Николай никогда не рассказывал ей о тех методах, что врачи применяли к ней, стремясь восстановить функционирование её головного мозга. Прошла неделя, а она так ничего и не вспомнила, хотя прошло уже три сеанса.
Эммануил Викторович пробовал использовать разные подходы — от тестов до арт-терапии, всё, только чтобы в голове появился хотя бы малейший проблеск воспоминаний, но всё было тщетно. В какой-то момент Вероника даже почти смирилась с тем, что по какой-то причине так и не сможет вспомнить свою жизнь до аварии. Однако доктор заверял её, что сдаваться рано.
— Я уверен, что мы сможем добиться хоть какого-то результата, — настаивал психолог.
Вероника почти потеряла надежду. Самое грустное, что Ника больше не видела вспышек, в которых появлялись бы тот загадочный мужчина и маленький мальчик.
— Неужели это было вправду всего лишь плод моего воображения? — в отчаянии думала женщина, вытирая платочком слёзы из уголков глаз.
А ведь ей так хотелось верить, что именно эти люди несут в себе ключ от её личности и прошлой жизни.
На третьем же сеансе произошло что-то странное. Когда психолог уже погрузил женщину в транс, над ними в кабинете вдруг сработала пожарная тревога. Датчик задымления начал издавать истошный писк, и Эммануил Викторович от неожиданности вскочил из-за стола. Вероника же ощутила странное чувство, как будто нечто подобное случалось с ней уже раньше.
Так как она не могла выйти из транса без помощи психолога, то всеми силами постаралась уцепиться за это ощущение дежавю, надеясь, что оно хоть к чему-нибудь её приведёт, и у неё получилось. Белесый туман, в котором всё это время бродила Ника на сеансах гипноза, вдруг начал рассеиваться. Перед женщиной один за другим замелькали образы из прошлого.
Они обрушились на неё с такой неистовой силой, что, казалось, если бы это можно было описать физически, то Веронику буквально с ног сбивал сильнейший водный поток, который все эти месяцы сдерживался искусственной дамбой химических препаратов. Веронике резко стало не хватать воздуха, и она попыталась широко открыть рот, чтобы вдохнуть, когда в тот же миг ощутила горький дым.
Вдохнув в своих воспоминаниях этот дым, Вероника окончательно всё вспомнила. Её действительно звали Вероника, вот только фамилия у неё была не Карпова, а Березина, и Николай вовсе не был её мужем. Всего год с небольшим назад у женщины была совсем другая, абсолютно счастливая жизнь.
Её настоящего супруга звали Павел Березин, и он действительно был тем самым широкоплечим красавцем-богатырём из её видения. Павел был бизнесменом, специализирующимся в сельскохозяйственном сегменте. Проще говоря, у них с Никой была собственная огромная ферма в другом городе. И ещё небольшая селекционная лаборатория, где сама Ника выводила новые сорта цветов и некоторые виды других растений.
Вероника никогда не работала моделью. Женщина вспомнила, что у неё за плечами было биологическое образование, а английский язык она выучила, будучи ещё студенткой на курсах пять лет назад. Даже про родителей Карпов ей солгал. Они действительно умерли, но совсем не так, как он описывал.
Никакого похода там и в помине не было. Просто Ника была у своих матери и отца очень поздним ребёнком. Им было уже за сорок, когда девочка появилась на свет. Мама Вероники, Алевтина Аркадьевна, скончалась от инсульта, когда Нике исполнилось девятнадцать.
Отец же, Пётр Евгеньевич, умер гораздо позже в результате несчастного случая на рыбалке — мужчина провалился под лёд и скончался от переохлаждения.
Так что ни единого слова правды в словах мнимого мужа Ники никогда не было.
продолжение