начало истории
— Павел, — шептала в трансе женщина, — Феденька, милые мои, как же я без вас столько жить могла? Где же вы, родные мои?
Федей звали их маленького трёхлетнего сына, которого супруги Березины любили больше всего на свете. Павла и Веронику можно было назвать идеальной парой, и их жизнь тоже была такой же, пока в ней не появился Николай Карпов.
Ника очень ясно вспомнила тот день, когда его внедорожник появился на подъездной дорожке перед воротами их фермы. Карпов представился крупным инвестором и сказал Павлу, что хотел бы ознакомиться с его хозяйством, так как очень много был наслышан об их экологически чистой сельхозпродукции.
Павел был не против показать Николаю ферму, однако его не прельщала мысль о том, чтобы какой-то городской бизнесмен, ни разу не знакомый с его делом, решил бы вдруг ни с того ни с сего, что ему можно диктовать Березиным свои условия на том лишь основании, что он вложил в их производство n-ную сумму денег.
Однако Николай был весьма настойчив. И все то время, пока муж проводил ему экскурсию, банкир рисовал Павлу радужные перспективы выхода их фермы на международный рынок.
В конце дня Павел, будучи человеком очень душевным и порядочным, пригласил Николая выпить чаю к ним в дом. И вот тогда-то Карпов впервые увидел Веронику. Молодая женщина ни словом, ни делом не давала городскому инвестору повода надеяться на нечто большее, чем простое радушие и вежливость. Однако Николай, поражённый поистине редкой красотой Ники, твёрдо решил отвоевать женщину у её законного супруга.
Ника вспомнила, что даже тогда эта его влюблённость больше выглядела как какая-то странная одержимость. В тот вечер Николай буквально не сводил с Вероники глаз, и Павел, будучи человеком далеко не глупым, сразу же это приметил.
— Вероника Петровна, Павел Степанович, — раскланивался на прощание Карпов, а сам то и дело поглядывал искоса на Нику. — Думаю, я к вам ещё заеду на следующей неделе, если вы не против, конечно. Хочу показать вам план развития фермы, с которым, я уверен, у вас появятся все шансы на то, чтобы в кратчайшие сроки стать одним из самых популярных фермерских хозяйств во всей стране.
— Ну что ж, посмотрим, — уклончиво ответил ему Павел. — Давайте не будем забегать вперёд, Николай Антонович. В конце концов, всё, что вы видите вокруг, принадлежит мне. Как хозяин, я в праве оставить за собой последнее слово.
В этот момент высокий зеленоглазый мужчина выразительно посмотрел сначала на Николая, а потом на свою жену. Ника, смутившись, отлучилась на кухню под предлогом того, что ей ещё нужно было помыть за гостями посуду. Дальнейшего диалога она не слышала. Но зато отлично видела в окно, как Карпов, выходивший с их двора, с яростью пнул старое ведро, стоявшее у них во дворе, после чего прошёл к своему дорогому автомобилю и, садясь в его салон, громко захлопнул за собой дверь.
Когда бизнесмен на секунду поднял своё лицо, Ника успела увидеть исказившее его жуткое выражение — точно такое же, какое было у него в тот день, когда он поставил Нике тот ужасный укол.
— Что ты ему сказал? — поинтересовалась она с тревогой у Павла, когда тот зашёл на кухню. — Я и не понравился этот ненормальный блеск в глазах Николая.
— Да ничего особенного, — с лёгкой ухмылкой ответил супруг. — Не переживай, любимая, это наши мужские дела, обижаться ему не на что, уж поверь.
Ника поплотнее запахнула свою кружевную шаль, глядя на исчезавший вдали внедорожник инвестора.
— Не нравится он мне, — честно призналась тогда Ника Павлу. — Что-то в нём есть такое опасное.
Павел низко рассмеялся и нежно прижал к себе супругу.
— Ха! Не бойся, Вероника, этот городской хлыщ сюда поездит ещё разок-другой, а когда поймёт, что ему тут ловить нечего, так и отвалит обратно к себе в столицу.
Муж Ники был прав, и Николай действительно ещё три раза приезжал к ним на ферму. В свою последнюю с ним встречу Павел и Карпов сильно повздорили, причём из-за неё, из-за Вероники.
Карпов улучил момент, когда Павла не было поблизости, и с силой прижал его молодую жену к стене теплицы, где женщина в тот день как раз работала. Ника даже вскрикнуть не успела, как Николай в прямом смысле набросился на неё с поцелуями.
— Ника, милая, сладкая, — мыс шептал он, пытаясь оставить на её лице многочисленные следы от своих губ. — Ну ты же королева, самое настоящее. Что же ты живёшь с таким увольнением, как этот Березин? Поехали со мной в город, а? У тебя будет всё, что ты только пожелаешь — машины, деньги, драгоценности. Просто будь моей, Ника, ты должна быть моей!
Ника испытывала почти физический приступ дурноты, пытаясь оттолкнуть от себя этого прилипчивого склизкого бизнесмена. Она кое-как освободилась из его хватки и схватила лежавший рядом совок для копки.
— Вы совсем с ума сошли, Николай Антонович? — вскрикнула Ника. — Я люблю своего мужа, у нас ребенок растёт. Как вам не стыдно так вести себя? Мой муж пустил вас в наш дом, а вы позволяете себе такие чудовищные вещи?
Николай улыбнулся, примирительно подняв руки и хотел было сделать в сторону Ники пару шагов, но та выразительно помахала у него перед носом острым лезвием совка.
— Не приближайтесь!
Ника почувствовала, что вся вспотела от страха и отвращения.
— Убирайтесь отсюда, пока я обо всём не рассказала мужу.
— А мне ничего и не надо рассказывать, дорогая. Я всё и так вижу, — прозвучал за спиной у Карпова голос Павла. — Что же вы, Николай Антонович, ведёте себя в самом деле точно скотина!
С этими словами Березин в один присест сгрёб Николая, точно нашкодившую дворнягу, и, выпроводив бизнесмена во двор, с силой бросил его на землю.
— Что вы себе позволяете? — практически визжал Николай, пытаясь подняться с земли. — Как вы смеете? Да я от вашей фермы камня на камне не оставлю.
— Чтобы я тебя тут больше не видел, фазан ряженый, — прикрикнул на него суровым голосом Павел, — иначе обе ноги выдерну, а тулово твоё вон вместо чучела на палку повешу и в огороде у себя поставлю, ворон пугать будешь.
На лице бизнесмена проступило то самое безумное выражение, приправленное чувствами злобы и собственного бессилия.
— И вот с этим варваром ты хочешь прожить всю свою жизнь, Ника? — проревел Николай, обращаясь к жене фермера. — На что ты собираешься потратить свои лучшие годы, на этого неотёсанного мужлана? Ты же можешь принцессой быть, королевой. Тебе… Тебе стоит только сказать мне «да».
Всё это Николай кричал, медленно отползая от продолжавшего наступать на него Павла. Мужчина-великан смотрел на него так, словно перед ним полз упитанный таракан, который при этом ещё и пытался качать права, пытаясь поесть с человеческого стола.
— У тебя есть десять секунд, чтобы сесть в машину и навсегда покинуть мою ферму, — произнёс угрожающим голосом Павел. — В противном случае можешь пенять на себя.
— Итак, десять, девять…
— Ты всё равно будешь со мной, — в последний раз кричал Ника, буквально вползая в своё авто. — Ты просто пока не понимаешь, ты должна быть со мной, Вероника, ты должна быть моей!
Павел сделал вид, будто хочет замахнуться на бизнесмена, но тот уже успел завести мотор и через минуту выезжал с их двора, сыпля проклятиями в адрес хозяина фермы. Ника, дрожавшая точно осиновый лист, прижалась к мужу, и тот ещё долго успокаивал её, пообещав жене, что больше она этого негодяя никогда не увидит.
Вероника тогда молилась, чтобы так и было, вот только глубоко внутри у неё всё же оставалось какое-то нехорошее чувство. Такие люди, как Николай, никогда не отступают от желаемого, и очень скоро семье Березиных пришлось в этом убедиться.
Всего через несколько дней Вероника проснулась ночью от сильного запаха дыма и испуганных криков Феденьки. Соскочив с кровати, женщина с ужасом увидела, как в комнату, где она спала вместе с супругом, ввалились трое огромных амбалов в масках.
— Федечка! Паша! — крикнула женщина, прищурив глаза, чтобы разглядеть хоть что-то в задымлённой комнате.
Однако ответом ей послужила гробовая тишина. Успев выглянуть в окно, Ника с ужасом увидела, как их прекрасный деревянный дом пожирает огненное пламя. Повсюду царил огненный ад, а мужа с сыном поблизости не было. Вероника не понимала, что случилось и где вся её семья. Однако своими громкими криками женщина привлекла внимание тех самых бандитов.
— О, так вот она где была, смотри! — прохрипел один из них и начал медленно приближаться к Нике. — Давай, хватай её скорее, — пробасил второй амбал. — Шеф приказал её сразу в больницу везти, там, мол, ею уже знающие люди займутся.
— Нет! — истошно закричала Ника, когда двое громил грубо схватили её под руки и потащили к лестнице, ведущей вниз.
Ника упиралась и сопротивлялась изо всех сил, но куда ей было одолеть таких мордоворотов.
— Тихо ты, курица, — влепил ей пощёчину один из них, и Ника невольно затихла, сжавшись в комок от боли. — А то поджаришься здесь вместе со своим благоверным. А нас за это по головке не погладят.
После этих слов Вероника почувствовала, как в шею ей вонзается что-то очень тонкое и острое. «Игла», — успела подумать она перед тем, как отключиться. — Они пытаются меня чем-то отравить.
Всё дальнейшее Ника помнила очень смутно. Над ней то склонялись лица каких-то врачей в белых медицинских масках, то время от времени всплывало довольное лицо Николая. Видимо, он изначально усыпил её и отправил в какую-то частную клинику, где её обработали настолько хорошо, что полностью стёрли молодой женщине память о прошлой семье и жизни.
— Вероника! — услышала она сквозь воспоминания чей-то голос. — Вероника, проснитесь, слушайте мой голос! Просыпайтесь на счёт: раз, два, три!
Ника резко открыла глаза и села на кожаной кушетке, где лежала всё это время, погружённая в собственные воспоминания.
— Иммануил Викторович, получилось! Я всё вспомнила!
От волнения руки Вероники тряслись мелкой дрожью, но всё же она была счастлива от того, что вернула свою память и личность назад.
— Вероника, вы так кричали, пока были в трансе, — растерянно начал психолог. — Я многого не понял из того, что вы говорили, но очевидно, что вы вели с кем-то диалог.
Женщина поднялась и горячо поблагодарила пожилого доктора.
— Спасибо вам, профессор, я сейчас не могу вам всего объяснить, но мне очень срочно нужно поехать в одно место, убедиться в том, что всё, что я видела, — реально.
— Только не забудьте потом ещё раз заглянуть ко мне, нам нужно заполнить кое-какие документы относительно проделанной работы.
— Обязательно, Эммануил Викторович, — крепко пожала ему руку Ника. — А сейчас, простите, но мне очень нужно идти.
Психолог не мог удерживать свою клиентку, он лишь улыбнулся и пожелал ей удачи.
— Я рад, что вы смогли снова обрести себя, — только и сказал он.
— Я тоже, — кивнула ему Вероника. — Если бы не вы и эта пожарная сигнализация, я даже не знаю, что бы со мной было дальше.
Бросившись от психолога сразу на вокзал, Вероника дождалась первую же электричку, идущую в её город, и заскочила внутрь. Доехав до необходимой ей станции, женщина отправилась прямиком на автобусную остановку и уже оттуда поехала на родную ферму. Когда же она подходила к воротам того места, что долгие годы было её родным домом, сердцу Вероники захотелось кричать от боли и безысходности.
Её дом, все постройки и личная экспериментальная теплица Ники — всё это было уничтожено огнём. Пожар был такой силы, что от былого величия сельхозкомплекса не осталось абсолютно ничего, кроме огромных чёрных пятен, пепелища и кусков обгоревшей земли.
Упав на колени перед выгоревшим островком, бывшим когда-то её домом, Вероника горько разрыдалась, не в силах больше сдерживать те чувства, что так долго в ней копились. Самое же ужасное заключалось в том, что она так и не узнала, что стало с её семьёй, с её настоящей семьёй.
В этот момент неподалёку от женщины раздался рёв мотора, и через несколько минут внедорожник Николая уже стоял перед наполовину обрушившимися воротами фермы.
— Ника, ты в своём уме? — накинулся на неё разъярённый Карпов. — Как это понимать? Я из-за тебя из Лондона вылетел на три дня раньше. Это мама мне тогда позвонила и сказала, что ты исчезла. Она там чуть не на стенку лезет от переживаний. Столько времени боялась сказать о твоём побеге, а ты здесь сидишь, пепелищем любуешься.
Николай подошёл к женщине и силой заставил её посмотреть на себя, дёрнув за руку. Вероника подняла на него глаза, тёмные, как небо перед грозой. Она медленно встала с коленей и что было силы ударила Николая по лицу.
— Не смей! — тихо проговорила она с ненавистью, глядя на своего мучителя. — Не смей указывать мне, что делать! Ты погубил мою семью!
Карпов изумлённо посмотрел на Нику, но она не дала ему произнести ни слова.
— Да, я всё вспомнила. Как ты мог так поступить со мной! Ты же мне даже не муж, ты никто! Ты просто влез в нашу семью как клоп, как крыса и разрушил всё, совершенно всё, что мы с Пашей строили таким трудом!
Ника начала захлёбываться от рыданий, но была намерена высказать Николаю всё, что думала.
— Я знаю, что никакой аварии и комы не было, ты просто сдал меня в какую-то больницу и травил там разной дрянью, чтобы я окончательно всё забыла. Где моя семья, подонок? Где муж? Где мой сын?!
С каждым вопросом Ника била Николая кулаком в грудь, пытаясь выместить таким образом всю боль своего истерзанного в клочья сердца. Наконец Карпов поймал обе её руки и толкнул Веронику.
Женщина упала навзничь в пыль и пепел, который, казалось, намертво въелся в землю.
— Да, да, это я тебя забрал. Вытащил из этого деревенского болота и показал тебе нормальную, человеческую жизнь, потому что ты для такой жизни создана, а не вот для этого всего, — Николай обвёл руками руины фермы. — Если хочешь знать, я до последнего надеялся, что ты не полезешь пытаться узнать что-то о своём прошлом. Думал, моей любви на нас двоих хватит. Но, боже, как же я ошибался!
Николай медленно обходил Веронику, словно хищник — свою жертву.
— Я даже дом этот твой поджёг вместе с твоим неучем мужем и весь ваш комплекс. Надеялся, если не будет даже напоминания о том, кем ты когда-то была, ты, наконец, одумаешься и выберешь меня. Меня и нашу прекрасную совместную жизнь!
Веронику всю трясло, но она держалась из последних сил.
— Негодяй! — крикнула она ему. — Я на тебя заявление напишу, тебя посадят!
Николай лишь неприятно улыбнулся.
— Никто ничего не докажет, сладкая моя.
— Как ты нашёл меня? — спросила в отчаянии Ника. — Ты следил за мной?
Николай ухмыльнулся.
— Я вычислил, где ты находишься, по тому крохотному отслеживающему устройству, что я поместил в твой телефон. Как только я сюда прилетел, сразу бросился в ту нору, где ты хотела пересидеть эти несколько дней. Узнав, что ты поехала к психологу, я понял, что случиться может всё что угодно. Вот и поехал прямиком за тобой.
Мужчина сделал вокруг Ники ещё один круг.
— А если уж ты так хочешь знать, где твой ребёнок, то я отвечу. Он в детском доме, только я не знаю, в каком. Я своим людям приказал подкинуть им твоего мальца, а куда — даже мне не говорили, чтобы у тебя не было потом возможности его найти, если что-то пойдёт не так.
Ника медленно поднималась на ноги, глядя на него со всей ненавистью, на какую только была способна.
— Ты чудовище! — выплюнула ему в лицо Ника. — Мы никогда не будем вместе. Даже если ты останешься последним мужчиной на земле, даже если ты сотрёшь мне всю память, а я не буду помнить собственного имени, мы никогда не будем вместе, слышишь? Никогда! Потому что я ненавижу тебя и всегда буду чувствовать эту ненависть в своём сердце, как чувствовала, что ты мне никто, как чувствовала, что у меня есть Павел — человек, которого я буду любить всем сердцем всегда, даже после его смерти.
Измученная Ника согнулась пополам, ожидая, что бизнесмен, наверное, сейчас просто захочет её прибить. Но к её огромному изумлению лицо Николая исказила гримаса самой настоящей душевной боли. Однако это длилось лишь мгновение, после чего в его глазах вновь вспыхнуло презрение.
— Дура! Какая же ты дура, Вероника! Я же дал тебе всё, я тебе всего себя отдал, а ты, неблагодарная истеричка, зачем-то полезла в то, что тебе знать совсем не следовало!
Николай с силой пнул женщину в живот ногой, и Вероника моментально задохнулась от боли, в глазах у неё замелькали мушки.
— Прости, Ника, — проговорил Карпов, вытаскивая ствол. — Но ты сама напросилась. Если бы ты только послушала меня, а не своё глупое сердце, всё сейчас могло бы быть совсем иначе.
Вероника, понимая, что для неё наступает неизбежный финал, плотно зажмурила глаза и прошептала тихонечко:
— Паша, миленький, я к тебе иду, мой любимый.
И в ту же секунду Ника почувствовала, как мимо неё пролетела какая-то тень. Раздался грохот, но женщина ничего не почувствовала, только сжалась от ужаса. Открыв глаза, она увидела, как кто-то большой и сильный наносит Николаю удары один за другим, выбив перед тем ствол у него из рук.
— Мерзавец! Гад! Получи! — услышала она до боли родной и тихий голос.
— Паша! — не веря своим ушам, произнесла Вероника. — Неужели это и вправду ты? Ты жив?
Павел, вырубив негодяя-бизнесмена, медленно распрямился и обернулся к своей жене.
— Ника!
Бросившись к супруге, он сгрёб её в охапку и с нежностью сжал в своих руках её измученное рыданиями лицо.
— Всё хорошо, милая. Паша, теперь всё точно будет хорошо, я жив, жив.
— А он… — кивнула она в сторону Карпова, — ты его не…
Павел только усмехнулся лукаво.
— Не переживай, поживёт ещё эта сволочь. Но только теперь в камере. Я всё на видео снял, как он над тобой издевался и что он про нашу ферму тут рассказывал. Думаю, в полиции этого будет вполне достаточно.
Вероника осторожно отстранилась от мужа.
— Паша, расскажи мне, что же тогда случилось? Как ты успел выбраться из дома? А Федя? Ты слышал, что он сказал про нашего сына?
Мужчина-великан погладил свою возлюбленную по щеке и нежно ей улыбнулся.
— Успокойся, Федька дома, мы теперь в другом городе живём. Я не смог оставаться здесь, зная, что ты погибла. Во всяком случае, тогда я именно так и думал.
Павел рассказал Веронике, что сумел вовремя выбраться из горящего дома, когда обнаружил, что всё вокруг пылает.
— Они меня оглушили, амбалы эти. Я же видел, как они пытались в дом пролезть. Вот и хотел им отпор дать. Да только сильные они оказались, гады. Я очнулся уже в подсобке. Видимо, они надеялись, что я там живьём и сгорю. Вот только не знали они того, что у нас там оконце небольшое есть. Я его случайно садовым инвентарём заложил, и изнутри его вроде как не видно было.
Павел оглянулся, проверить, в порядке ли Николай, то есть не пришёл ли он в себя. К счастью, тот так и лежал без сознания.
— Через него-то я и выбрался. Сначала стекло разбил, а потом уж и доски разворочил, чтоб было удобнее, — объяснил жене Павел.
Взгляд его после этого стал невероятно грустным. Он снова обнял Нику, а она его в ответ.
— Я же тебя похоронил, Вероника, — медленно проговорил он. — Когда пожар потушили, всё, что я нашёл, — это твой браслет и кольцо. Думал, ты так и сгинула в пламени.
Ника посмотрела на Павла с невыразимой любовью и преданностью во взгляде.
— Нет, они меня усыпили и увезли, ты слышал?
— Да. И за это ему ещё ответить придётся. На суде, вот увидишь, — заверил её мужчина, в глазах которого в тот момент горел праведный гнев.
— Сына я нашёл почти сразу. Не мог поверить, что они готовы были ребёнка безвинного на тот свет отправить. Слава богу, неправ оказался.
Павел вытер лоб тыльной стороной ладони. Ника заметила, как в его висках успела засеребриться первая седина.
— Милый мой! — погладила его по волосам Ника. — Ты нашёл нашего сына? Ты нашёл Феденьку?
— Эти громилы не так умны, как того ожидал от них хозяин, — пояснил ей муж. — Они нашего сына в первый ближайший детдом отдали. Мне даже в соседнюю область ехать не пришлось. Сразу и забрал его. Он, конечно, перепугался изрядно. Ну ничего, парень крепкий у нас. Говорит: «Я, папа, ждал, когда ты за мной приедешь. Верил, что ты меня от плохих людей спасёшь».
Вероника не стала более сдерживать свои эмоции и крепко поцеловала своего законного супруга.
— Отвези меня к нам домой, пожалуйста, — попросила его жена. — Я очень хочу увидеть сына. И очень, очень хочу побыть с вами в нашем новом доме.
Павел улыбнулся, и в уголках его глаз маленькими лучиками собрались морщинки.
— Конечно, любимая моя, а вот только для начала полицию вызовем. Не гоже этого господина просто так оставлять.
Когда наряд приехал, Павел им всё обстоятельно объяснил и показал запись. Следователь оказался в шоке, узнав, что такой влиятельный человек, как Карпов, мог пойти на столь чудовищное преступление из-за банальной одержимости женщиной, пусть даже и такой красивой, какой была Вероника.
Теперь лже-мужу Ники грозит долгий тюремный срок. Его мать, узнав о случившемся, сразу же уехала в другой город. Она больше не хотела помогать сыну в его преступлениях.
— Сам кашу заварил, сам теперь и расхлёбывай, — сказала она на прощание Николаю.
Феденька, узнав о том, что его мама жива, принял это за самое настоящее чудо. Малыш, которому исполнилось уже почти пять, теперь каждый день ставил дома свечку за здоровье своей мамы, потому что он очень сильно её любил. И очень сильно по ней скучал всё это время, пока Вероника находилась фактически в плену у бизнесмена Карпова.
Семья Березиных снова вместе. И теперь по-настоящему счастлива. Ведь они смогли пройти такие испытания, какие не каждому человеку на роду выпадают. Вероника искренне считала, что только преданность и вера своему сердцу помогли ей в конечном итоге вспомнить любимого мужа и сына и заново обрести себя.
В Телеграмм-канале каждый день публикуются не менее интересные истории: