Вероника Карпова стояла рядом с высоким панорамным окном и задумчиво смотрела вдаль. Туда, где в глубине их с мужем большого и цветущего сада располагалось маленькое красивое озерцо, в котором медленно плыли огромные радужные карпы.
— Вот, Ника, смотри, какие красавцы! — говорил, обнимая её, Николай. — Специально для тебя их купили, чтобы ты в любой момент могла прийти сюда и понаблюдать за нашей семьёй в миниатюре.
Николай улыбнулся и указал молодой женщине на пару прекрасных рыб, плавно передвигающихся под гладкой, словно стекло, толщей воды.
— Смотри, тот, что побольше, — это как бы я, — продолжал супруг. — А вот эта красавица с переливчатыми боками — это ты, Вероника. Его самка. Его законная жена. Видишь, какие они счастливые. Совсем как мы с тобой, Вероника. Не зря же фамилия у нас такая говорящая. Карповы.
Ника тогда ещё долго смотрела на величественных рыб и думала о том, что и она сейчас вот так же плывёт посреди неизвестности и собственной жизни, и точно так же, как эти карпы, не помнит саму себя. Женщина медленно перевела фокус своего взгляда на отражение в окне. Высокая, почти модельного роста, стройная, точно ствол берёзки, Вероника обладала поистине прекрасными внешними данными.
Платиновая блондинка, которой в прошлом году исполнилось 25 лет, как будто бы сошла прямиком со страниц модного журнала. Впрочем, Николай говорил, что именно так они и познакомились. Мол, она была моделью, собиравшейся окончательно уйти из наскучившего ей бизнеса, а он — успешным банкиром, в чьем управлении находились сразу несколько филиалов одного из крупнейших банков страны.
Супруг рассказал ей, что они познакомились на какой-то художественной выставке, то ли посвящённой импрессионизму, то ли, наоборот, это было что-то, связанное с народными промыслами. Николай сказал ей, что точно уже не помнит.
— Хотела бы я вспомнить хоть что-нибудь из всего этого, — думала про себя с горечью Ника.
— Ну хоть что-нибудь.
Однако, сколько не напрягала свою память супруга-бизнесмена, сколько не пыталась восстановить события того рокового дня, когда попала в страшную автокатастрофу и почти полностью потеряла память, ничего, кроме своего имени, она вспомнить так и не смогла. Её первым воспоминанием после того, как она окончательно пришла в себя, стала долгая дорога домой.
Женщина помнила уютный салон дорогого автомобиля, в котором муж ввёз её в их роскошный загородный особняк, стоявший в одном из самых закрытых и тщательно охраняемых коттеджных посёлков. Рядом с ней в машине сидела женщина средних лет, одетая в шикарный костюм тройку небесно-голубого цвета. Её волосы были идеально уложены, а макияжу могла бы позавидовать сама английская королева.
Даме на вид было около пятидесяти, однако фигуру она имела как у голливудских звезд — подтянутая, стройная, с минимальным количеством морщинок на красивом, но немного холодном лице. Позже выяснилось, что это была мать Николая — Зинаида Константиновна Карпова. Мать-банкира владела большим спа-комплексом, поэтому в вопросах молодости и красоты ей действительно не было равных.
Во всяком случае, в их городе. Уже после того, как они приехали домой, Николай с Зинаидой Константиновной более подробно рассказали ей о том, что с ней произошло.
— Милая, это нормально, что ты чувствуешь себя несколько потерянной, — объяснял ей муж. — Та авария, в которую ты попала вместе со своим водителем, была просто чудовищной.
Водитель погиб на месте, а ты…
Николай замялся, словно ему было тяжело об этом говорить. И он не знал, как правильно подобрать слова, чтобы не шокировать и без того растерянную супругу.
Наконец он произнёс:
— Ника, тебя буквально по кусочкам собирали. Твой мозг был сильно повреждён, и после того, как врачи провели несколько сложнейших операций, тебя пришлось ввести в искусственную кому.
— Иначе ты бы просто не выжила, дорогая.
Зинаида Константиновна, сидевшая тут же, лишь молча опустила глаза и приложила колбу своей ладони, словно ей самой вдруг стало плохо от нахлынувших переживаний за невестку.
— Ты пробыла в коме почти полгода, — тихо проговорила она. — Мой сын навещал тебя каждый день в надежде, что твоё состояние наконец улучшится настолько, что можно будет разбудить тебя.
— Однако врачи поначалу не давали положительных прогнозов. Говорили, шансы, что выкарабкаешься, просто мизерные.
— А ты смогла, Вероника. Победила смерть. Ты молодец.
Когда Зинаида Константиновна вновь посмотрела на Нику, в её глазах стояли слёзы. Она тут же подошла к невестке и искренне обняла её. Веронике не оставалось ничего иного, кроме как ответить своим гораздо менее крепким объятием.
— Я так ждал тебя, Вероника, — говорил тем временем Николай, а сам тоже вытирал слёзы из уголков глаз. — Ты себе просто не представляешь, как долго я ждал. Мама верно говорит, даже врачи отчаялись, но я всё равно верил, верил, что ты ко мне вернешься, милая. Слава богу, так и случилось. Теперь ты дома, и я больше никогда не допущу того, чтобы ты страдала.
— Никогда.
Молодая женщина взглянула на супруга, и на крохотное мгновение ей вдруг показалось, что она уже что-то такое слышала. Вот только было это при совершенно других обстоятельствах. О каких именно, она, увы, совсем не помнила. Саму себя женщина чувствовала так, словно проспала несколько десятилетий подряд.
А когда проснулась, то очутилась в совершенно другом времени и месте, нежели то, где она когда-то заснула. Женщину преследовало постоянное чувство вялости и физической слабости, и всё вокруг казалось ей каким-то совершенно не таким, как должно было быть.
— Спасибо, спасибо вам обоим, — медленно ответила Вероника, и свекровь наконец выпустила из своих чересчур сильных рук.
Молодая женщина слабо улыбнулась ей и мужу и добавила:
— Мне должно быть очень повезло, что у меня такая чуткая и заботливая семья. Я постараюсь вас вспомнить. Вас и всё, что было до этой ужасной аварии. Обещаю.
Зинаида Константиновна с сыном быстро переглянулись, но уже в следующую секунду на лице мужа и свекрови вспыхнула счастливая улыбка.
— Конечно, дорогая, — пропела Карпова-старшая, беря её за руку, — мы в этом и не сомневаемся. Коленька поможет тебе восполнить все те пробелы, которые образовались у тебя в памяти после комы. Мы, честно говоря, уже немного подготовились к этому, поэтому, как только ты будешь полностью готова начать, просто скажи нам об этом, ладно?
Вероника кивнула и спросила неожиданно:
— А вы вместе с нами живёте?
Свекровь на мгновение опешила, словно не ожидала от невестки подобной бестактности. Но потом, сообразив, что это всего лишь обычный вопрос, Зинаида Константиновна смягчилась.
— Всё верно, милая, я и ты, и наш Коленька, все мы живём вместе в этом чудесном доме. Я буду за тобой присматривать, если ты не против, — внимательно глядя на невестку, произнесла она.
— Николай у нас целыми днями на работе, к тому же его часто отправляют в командировки, в том числе и за границу. Думаю, так будет лучше.
Вероника перевела вопросительный взгляд с неё на мужа, и тот подтвердил слова матери.
— Дорогая, тебе совершенно не о чем переживать. Сейчас я взял небольшой отпуск, но через пару недель мне придётся вернуться в офис. Я хочу быть абсолютно уверенным в том, что с тобой ничего не случится, пока меня нет дома.
Мама любезно согласилась мне в этом помочь. Хотя и у неё в её СПА-комплексе забот выше крыши.
— Уверен, вы с мамой отлично будете проводить время вдвоём. Вы ведь и до аварии были, не разлей вода, настоящие подружки.
Николай засмеялся низким бархатистым смехом, при этом поглядывая на мать, будто искал её поддержки.
Та не заставила себя ждать, и Зинаида Константиновна тоже рассмеялась.
— Конечно, мы с тобой столько всего обсудим, столько вкусного наготовим. Ты у меня скучать не будешь, это точно.
Свекровь мягко похлопала Веронику по руке, но той показалось, что сделала эта женщина уж слишком наигранно. Словно говоря об их дружбе, супруг всё же несколько приукрасил их истинные с Зинаидой Константиновной отношения.
Так или иначе, но Ника тогда не стала ничего говорить, а лишь подарила своим близким ещё одну слабую улыбку. Она действительно очень устала, и единственное, чего ей по-настоящему сильно хотелось в тот момент, — это просто выспаться.
Родственники не стали противиться желанию Ники и отвели её в предназначенную для неё комнату.
С того момента прошёл уже почти год, но молодая женщина так и не продвинулась в своих многочисленных попытках вспомнить жизнь, предшествовавшую моменту аварии. Как будто кто-то намеренно разделил эти две половины невидимой чертой, и всё, что было до, оказалось безвозвратно утеряно.
Супруг помогал ей со своей стороны как мог, показывал ей свадебный альбом, в котором было множество фотографий как самого торжества, так и после, из их повседневной жизни.
Вот они, счастливые и безумно красивые, позируют фотографу в окружении двух десятков друзей. На Веронике великолепное дизайнерское платье цвета топленого молока, полностью расшитое шёлком и серебристыми кристаллами, которые складываются в причудливый и немного напоминающий скандинавский орнамент.
— Ты здесь такая красивая, — целуя жену, прошептал Николай.
Ника только мягко увернулась. Она пока была не готова сблизиться с супругом так, как ему бы того хотелось. Слишком мало времени прошло, и она ещё не успела вновь привыкнуть к нему или ощутить те чувства, что связывали их, как он утверждал, уже долгих три года.
— Прости, — тихо проговорила Вероника, но муж словно не услышал этого, продолжая попытки наладить с супругой более близкое общение. Он попытался обнять её, но женщина уже более настойчиво отстранилась.
— Нет, Коля, прошу тебя, я не могу.
— Но я же люблю тебя, глупенькая, — ответил ей слегка расстроенный Николай.
По его лицу женщина поняла, что он ждал этого момента уже очень давно.
И вот теперь ему оставалось только разочарованно уставиться обратно на их свадебные фото.
— Хорошо, — сухо произнёс он. — Но ты хоть что-то вспомнила?
— Ника, ты не сможешь прятаться от меня вечно. В конце концов, я твой муж. Тебе не нужно меня бояться. Может быть, если бы мы снова стали жить вместе, как прежде, ты быстрее бы смогла не только вспомнить, но и почувствовать ко мне ту же любовь, что я каждый день испытываю к тебе.
У Вероники на душе скребли кошки. Она очень, очень хотела, чтобы к ней вернулась память и все те прекрасные возвышенные чувства, о которых говорил Николай. Но, глядя на разноцветные снимки, она не ощущала решительно ничего, никакого даже малейшего проблеска воспоминаний.
Нике было ужасно стыдно, поэтому она смогла лишь отрицательно покачать головой.
— Так я и думал, — проговорил супруг куда более холодным тоном. — Ника, иногда мне кажется, что ты даже не стараешься ничего вспомнить. Я понимаю, тебе тяжело, но ты могла бы просто попытаться довериться мне и маме, раз уж память до сих пор не желает к тебе возвращаться. Посмотри на свою правую руку.
Вероника послушно уставилась на свою правую кисть, туда, где на безымянном пальце красовалось обручальное кольцо с огромным розовым бриллиантом. Николай перехватил её взгляд и коротко кивнул.
— Видишь? Это кольцо я подарил тебе в тот день, когда сделал тебе предложение, и ты была счастлива его получить, так счастлива, что сразу же сказала мне да.
— Николай! — попыталась была оправдаться Ника, однако супруг жестом попросил её замолчать.
— Прошу, дай мне закончить, — проговорил он, и по его лицу вмиг разлилось скорбное выражение. — Ты не помнишь сейчас, но мы с тобой всегда были частью одного целого. Мы так сильно любили друг друга, что даже составили друг для друга особые клятвы на нашу свадьбу.
Николай порылся в туалетном шкафчике жены и достал оттуда большой конверт. Внутри был лист мелованной бумаги, аккуратно сложенный вдвое. На листе красовалось напечатанное на пишущей машинке любовное послание, в котором Вероника изъясняла своему будущему мужу свои чувства.
— Вот, прочти это внимательно, — попросил её супруг. — Если и это не пробудет в тебе хоть капельку воспоминаний о том, как мы были счастливы, тогда я прошу… Нет, я умоляю тебя, Ника, просто поверь мне на слово. Я люблю тебя, люблю больше всего на свете, и так будет всегда.
С этими словами мужчина покинул комнату жены, оставив её наедине со свадебной клятвой и своими далеко не радужными мыслями. Вероника читала послание мужу и плакала. Плакала от того, что не могла вспомнить ни того, как она это писала, ни того, что при этом испытывала.
Клятва была поистине прекрасна, такая чистая, такая искренняя.
— Господи, ну почему же я ничего этого не помню? — задавала Ника себе и Богу один и тот же вопрос. — Почему же не могу снова полюбить своего мужа и вспомнить его?
Не помогали и советы свекрови, хотя они вместе готовили на обширной кухне и вместе выезжали в город, чтобы пройтись по тем местам, что Ника, как уверяла её Зинаида Константиновна, любила больше всего.
Всё это было бесполезно. Внутри у Вероники словно стояла огромная каменная стена, которая не позволяла ей заглянуть в глубины собственной памяти и всё вспомнить. При этом Веронику ни на минуту не оставляли одну. С ней постоянно была либо свекровь, либо сам Николай.
С мужем они выезжали развеяться в город пару раз в неделю. Там они ходили по магазинам, в рестораны, или же Николай пытался провести время с женой, посещая театры, кино и выставки. Ника была очень благодарна мужу за заботу, но не понимала, почему она не может делать всё то же самое, но самостоятельно, без его присутствия.
Женщине хотелось немного свободы, личного пространства. Она безуспешно надеялась, что если сможет остаться наедине со своими мыслями, то память, возможно, вернётся к ней куда быстрее.
— Нет, милая, это исключено, — повторял ей раз за разом Николай, — ты ещё слишком слаба и не до конца можешь себя контролировать, а вдруг у тебя случится какое-то головокружение или, не дай бог, ты вовсе потеряешь сознание и снова впадёшь в кому.
— Ника, любимая, я этого не переживу, ты же знаешь.
— Но, Коля, — упрямилась женщина, — мне ведь всё равно придётся рано или поздно выходить в люди одной. Ты не можешь навсегда запереть меня в нашем доме?
При одной мысли об этом Ника сразу же поёжилась. Она внезапно поняла, что, оказывается, на дух не переносит закрытых пространств и одиночества.
Николай же, увидев реакцию жены на его слова, моментально занервничал.
— От раздражения у него даже задергался уголок глаза. — Что такое, Ника, ты что-то вспомнила? — как-то странно спросил он.
— Нет, — ответила та, — а почему ты спрашиваешь?
Муж сразу же заметно расслабился и уже мягче произнёс:
— Мне показалось, будто ты почувствовала нечто новое. Может, ты вспомнила, как мы с тобой уже спорили подобным образом?
Вероника отрицательно покачала головой.
— Не совсем, но ты прав. Я поняла, что не могу слишком долго находиться одна.
Тут женщину что-то словно толкнуло изнутри, и она внимательно посмотрела на супруга.
— Коля, а почему за всё это время мне так ни разу и не позвонил никто из моих подруг? У меня что, нет друзей? Телефон, что ты мне дал, там нет никого в списке контактов, кроме тебя и Зинаиды Константиновны. А что же с моими родителями? Где они, Коля?
Вопросов было так много, что Николай невольно начал ходить по комнате, где они разговаривали. Это был как раз один из тех вечеров, когда они собирались поехать на премьеру столичного спектакля, посетившего с гастролями их город. Мужчина аж заметно оживился и то и дело дёргал себя от волнения за манжету, делая вид, что поправляет свои изумрудные запонки.
— Что такое, дорогой, — не понимала Вероника. — Есть что-то, о чём ты мне ещё не рассказал?
— Коль, я не уйду отсюда, пока не узнаю всю правду.
Николай нервно глянул на жену, и в душе у той колыхнулось неприятное чувство, чувство, что от неё явно что-то скрывают.
— Да просто ты сейчас неподходящее время выбрала для этого разговора, — произнёс наконец Николай. — Нам сейчас в театр ехать, а ты тут про родителей, друзей. Давай попозже поговорим.
Ника почувствовала внезапный приступ гнева и раздражения. Она с силой топнула ногой по пушистому ковру.
— Но я хочу знать. Коля, пожалей меня. Я уже год блужу в потёмках и не знаю, кто я и что я. Я не спрашивала, потому что думала, что для меня это будет слишком тяжело и потому что думала, что вспомню всё сама. Но ничего не получается, Коля.
— Я не знаю, что мне дальше делать, как вернуть свою память.
Вероника почувствовала, как её начинает трясти. У неё явно начиналась истерика, и муж это, к счастью, тоже понял.
Николай подскочил к Веронике и крепко обнял её, пытаясь согреть и успокоить её дрожь.
— Тише, тише, — гладил он супругу по спине. — Вот об этом-то я и говорил. Тебе ещё рано оставаться одной. Я надеялся, что ты сможешь по частичкам вспомнить главное.
Мужчина усадил её на кровать и мягким, но печальным голосом произнёс:
— Твои родители, они давно погибли, Ника.
— Что? Как? — только и смогла спросить рыдающая девушка.
Супруг утвердительно кивнул головой.
— Это был несчастный случай, в походе. Твои мама и папа были любителями горного отдыха и часто сплавлялись на байдарках по диким речным местам. Однажды их лодка не выдержала одного из порогов и перевернулась.
Ника взглянула на супруга красными от слёз глазами.
— Они утонули?
Тот печально кивнул и погладил Нику по щеке.
— Река была очень холодная, к тому же в тех местах течение оказалось очень сильным, и их смерть была неизбежной.
— Прости, дорогая, мне очень жаль.
Вероника разрыдалась и уткнулась лицом в плечо мужа.
— Господи, какой кошмар! А как давно это произошло?
— Давно, милая. Тебе тогда было всего двадцать, ты мне сама об этом рассказывала.
Николай нежно гладил жену по голове и шептал ей на ухо успокаивающие слова. Затем он осторожно произнёс:
— А что касается подруг, я купил тебе новый телефон, потому что твой предыдущий разбился во время аварии. В нём нет других контактов, так как я не хотел, чтобы тебя лишний раз кто-то беспокоил во время твоей реабилитации.
Вероника чуть успокоилась и, вытирая слёзы, произнесла:
— Точно. А ведь я об этом даже и не подумала. Прости меня, Коля. Мне очень стыдно, что я могла думать о тебе плохо. Я ведь и вправду решила, что ты от меня что-то скрыть хочешь.
Муж только улыбнулся и ласково предложил:
— Если ты хочешь встретиться со своими подругами, я, так и быть, сообщу им твой новый номер. Но только обязательно будь на связи во время прогулки. Я должен знать, что с тобой всё в порядке, понимаешь?
Ника кивнула, от этой новости на душе у неё стало немного легче.
— Ну вот и славно, — довольно произнёс супруг. — Знаешь, что-то я передумал ехать сегодня в театр. Думаю, с нас довольно эмоций на этот вечер. Давай я поставлю тебе успокоительное, что прописал врач, а потом мы пораньше ляжем спать. Идёт?
Ника подумала и согласилась. Она и правда очень сильно эмоционально вымоталась. Супруг заверил её, что ничуть не обижается на подозрительность жены.
— Мол, он всё понимает, — всё-таки жить без прошлого — это такой стресс.
Поставив жене укол, Николай с облегчением выдохнул, когда она уже через несколько минут погрузилась в блаженный сон.
В тот вечер он впервые понял, что им с Вероникой предстоит проделать ещё долгий путь, прежде чем она окончательно смирится с тем, что её истинное место в этом доме, и в его, и только его, Николая, сердце.
продолжение
👇👇👇