Вы когда-нибудь всматривались в портреты Жоржа Шарля Дантеса в старости? Не в те, где он смазливый кавалергард с пустыми глазами, а в поздние, сенаторские. На вас смотрит благообразный, сытый, уверенный в себе старик. У него на груди ордена, в осанке — достоинство государственного мужа, а во взгляде нет ни тени муки, ни искры раскаяния. Это лицо победителя.
Мы привыкли воспринимать дуэль на Чёрной речке как трагедию вселенского масштаба. Для нас это день, когда закатилось солнце русской поэзии. Мы рыдаем над судьбой Пушкина, мы жалеем Наталью Николаевну. Но давайте на минуту отложим эмоции и посмотрим на ситуацию глазами историка-прагматика. Для того, кто держал пистолет напротив поэта, этот выстрел стал не трагедией. Он стал его лотерейным билетом. Счастливым билетом в блистательную жизнь, которой у него никогда бы не было, останься он в России.
Я много лет копаюсь в архивах, читаю переписки того времени, и знаете, что меня всегда поражает? Тотальная, абсолютная несправедливость истории. Если вы ждете рассказа о том, как убийца мучился кошмарами, как его грызла совесть или как он закончил дни в нищете, — закрывайте этот текст. Жизнь — не нравоучительный роман. Всё было ровно наоборот.
Давайте разберем, чем же на самом деле «заплатил» Дантес за убийство гения.
Начнем с так называемого наказания. Военный суд первой инстанции, надо отдать ему должное, сработал по уставу. Дуэли в России были запрещены еще Петром I, и формально за это полагалась смертная казнь через повешение. Судьи вынесли именно такой приговор. Представьте себе: Дантес на эшафоте. История могла бы пойти совсем иначе. Но Российская империя — страна парадоксов и связей. Поскольку господин поручик не был русским подданным, Николай I решил не марать руки кровью иностранца. Приговор смягчили до смешного. Его лишили дворянства (российского, разумеется), разжаловали в рядовые и выслали из страны.
Выслали. Не в Сибирь, не на каторгу, а в Европу. По сути, его просто с комфортом выпроводили домой. Жандарм проводил его до границы, и на этом «страшная кара» закончилась. Как только колеса его экипажа коснулись европейской брусчатки, он снова стал бароном, свободным человеком и героем светских сплетен.
Но самое интересное началось потом. Вместе с ним в изгнание отправилась его жена, Екатерина Гончарова. Та самая «серая мышка», старшая сестра красавицы Натальи, на которой Дантес женился незадолго до дуэли. Историки до сих пор ломают копья: был ли это брак по расчету, чтобы прикрыть ухаживания за женой Пушкина, или там были какие-то чувства? Глядя на факты, я, старый циник, не вижу там никакой любви со стороны Дантеса. Только холодный, расчетливый ум авантюриста.
Екатерина же любила его безумно. Это была та слепая, жертвенная любовь, на которую способны только женщины, не избалованные вниманием. Она поехала за ним, рожала ему детей одного за другим и умерла в 1843 году от послеродовой горячки, едва родив долгожданного сына. Ей было всего тридцать с небольшим. И вот тут-то, на мой взгляд, и раскрывается истинная, гнилая натура нашего «героя».
Казалось бы, ты убил мужа сестры своей жены. Твоя жена умерла, оставив тебе детей. Прояви хоть каплю благородства. Но нет. Вскоре после смерти Екатерины безутешный вдовец затевает судебную тяжбу с Гончаровыми. Он требует наследство покойной жены. Он буквально выгрызает деньги у семьи, которую сам же и разрушил. Дантес не постыдился писать письма самому Николаю I, требуя содействия в получении средств. Император, к счастью, проигнорировал эту наглость, но сам факт! Этот человек был абсолютно, кристально беспринципен. Для него не существовало моральных тормозов, только финансовые интересы.
Однако оставим дела семейные. Давайте посмотрим на его карьеру. Ведь именно здесь кроется самая злая ирония судьбы.
Вернувшись во Францию, Дантес не стал прятаться в родовом поместье в Сульсе. О нет, у него была энергия, у него были амбиции, и теперь у него было имя. Пусть скандальное, но имя. В провинции он быстро заскучал и рванул в большую политику. И знаете, он оказался чертовски талантливым политиком. Хитрым, изворотливым, умеющим держать нос по ветру.
Его звездный час настал с приходом к власти Луи-Наполеона Бонапарта, будущего императора Наполеона III. Дантес обладал удивительным чутьем на сильных мира сего. Он мгновенно примкнул к партии бонапартистов. В 1852 году, после государственного переворота, когда Наполеон III провозгласил себя императором, карьера убийцы Пушкина взлетела ракетой.
Император ценил таких людей — беспринципных исполнителей, готовых на всё. Дантес стал сенатором. Пожизненным сенатором! Вы вдумайтесь в этот статус. Это вершина политической элиты Франции того времени. Он получал огромное жалование, вращался в высших кругах, решал судьбы страны. Более того, ему поручали деликатные дипломатические миссии. Он встречался с европейскими монархами, вел переговоры. Есть сведения, что он даже сотрудничал с русским посольством в Париже, передавая информацию спецслужбам. Говорят, именно он предупредил о готовящемся покушении на Александра II в 1881 году. Бывший изгнанник стал доверенным лицом двух империй.
И вот здесь мы подходим к главному вопросу: мучила ли его совесть?
Воспоминания современников, общавшихся с ним в Париже, рисуют портрет человека, который был абсолютно доволен собой. Когда русские путешественники или дипломаты, встречая его, пытались устыдить или спросить о дуэли, он лишь усмехался. Внук Дантеса, Луи Метман, позже рассказывал, что дед часто повторял одну и ту же мысль: дуэль с Пушкиным была для него счастьем.
Не удивляйтесь. Именно так он и считал. Дантес говорил: «Если бы не эта дуэль, я бы заплесневел в российской глуши. Был бы командиром полка с кучей детей и вечной нехваткой денег. А благодаря выстрелу я стал сенатором Франции, богатым и уважаемым человеком». Он не просто не раскаивался — он считал убийство Пушкина фундаментом своего успеха. «А я-то? Он ведь мог меня убить! Но я стал сенатором!» — возмущался он, когда кто-то намекал на трагичность произошедшего. Какое потрясающее самодовольство, не находите?
Он прожил долгую жизнь. Очень долгую. Жорж Шарль Дантес умер в 1895 году, в возрасте 83 лет. Он пережил Пушкина почти на шестьдесят лет. Он умер в своей постели, в окружении детей и внуков, богатым, почитаемым в своем кругу патриархом. Никакого божьего суда, никакой молнии с небес.
Но была в этой истории одна деталь, от которой даже у меня, скептика, бегут мурашки по коже. История все-таки умеет наносить удары, правда, делает она это изощренно.
У Дантеса было три дочери. Одна из них, Леони, росла странной девушкой. Она увлеклась русской культурой, выучила язык, начала читать. И однажды к ней в руки попали стихи Пушкина. Она влюбилась в эту поэзию. Она буквально молилась на каждое слово поэта, считая его божеством. И представьте себе момент, когда она узнает, кто именно убил ее кумира.
Это стало для нее ударом, который расколол рассудок. Дочь возненавидела отца лютой, библейской ненавистью. В их богатом доме разыгралась античная трагедия. Леони, потерявшая рассудок на почве этой травмы, называла своего отца убийцей прямо в лицо. Она кричала ему проклятия, когда он проходил мимо. В конце концов, Дантес, этот успешный сенатор и вершитель судеб, упрятал собственную дочь в лечебницу для душевнобольных, чтобы она не портила ему жизнь своими обвинениями. Там она и сгнила, не простив его до последнего вздоха.
Это, пожалуй, единственное темное пятно на его сияющем мундире. Единственный раз, когда тень Пушкина реально коснулась его жизни после дуэли. Но задело ли это его глубоко? Сомневаюсь. Скорее всего, он списал это на «женскую истерию» и продолжил наслаждаться старостью.
Когда я смотрю на судьбу Дантеса, я вижу урок для нас всех. Мы любим искать в истории мораль, любим думать, что зло всегда наказуемо. Но факты — упрямая вещь. Дантес был классическим приспособленцем, авантюристом без корней и совести, и именно такие люди часто выплывают наверх, пока гении гибнут в снегу. Он использовал всех: своего приемного отца Геккерна (о характере их отношений ходили самые грязные слухи, и не беспочвенно), свою жену Екатерину, семью Пушкина, императора Наполеона III. И каждый раз выходил сухим из воды.
Его похоронили с почестями на семейном кладбище в Сульсе. На могиле выбиты его титулы и звания. Там нет ни слова о том, что этот человек лишил Россию её главного голоса. Для французской истории он — уважаемый политик. Для нас — убийца. И эта пропасть между двумя правдами не исчезнет никогда.
Так что, когда в следующий раз будете читать о дуэли, не утешайте себя мыслью, что Дантес «поплатился». Он выиграл свою жизнь в "русскую" рулетку. Просто цена этой победы для нас оказалась слишком высокой, а для него — вполне приемлемой. И в этом цинизме, пожалуй, и кроется настоящий ужас этой истории.
---