— Марин, а мы вот тут с Мишкой подумали. Может, к тебе переедем? Квартира-то у тебя большая. Двушка. Нам бы одну комнату, вам с Лизкой – другую. И всем хорошо!
Я поперхнулась чаем. Сестра Оля сидела напротив, улыбалась. Как будто предложила мне в кино сходить, а не въехать ко мне в квартиру.
— Ты это серьёзно?
— Ну да! А что такого? Мы ж семья! Будем друг другу помогать!
— Оль. Это моя квартира. Я за неё ипотеку плачу.
— Ну и что? Зато у тебя квартира есть! А мы снимаем! Тридцать тысяч в месяц отдаём! Лучше бы тебе помогали платить!
Я положила чашку. Посмотрела на сестру.
— Оля. Ты вообще в курсе, сколько я плачу за ипотеку?
— Ну... тысяч двадцать?
— Сорок пять. Каждый месяц.
— Ого. Ну так мы же поможем! Скинемся! Мы ж не халявщики! Будем по пятнадцать платить! Это же справедливо!
Я встала. Взяла чашку. Пошла к раковине.
— Оль. Нет.
— Как нет?
— Вот так. Нет. Не переедете вы ко мне!
— Марина! Ты чё?! Я твоя сестра!
— И что? Это не даёт тебе права въехать в мою квартиру!
— Мы ж семья! Должны помогать!
— Оля. Где ты была восемь лет назад, когда я ипотеку оформляла? Где ты была, когда я первый взнос собирала? Три года копила! По каждой копейке! А ты?
Замолчала. Надулась.
— Ну у меня денег не было.
— А сейчас появились?
— Сейчас мы тебе помогать будем! По двадцать платить!
— Оля. Ипотека сорок пять тысяч. Коммуналка ещё восемь. Интернет, телефон, всякие мелочи – ещё пять. Итого пятьдесят восемь тысяч в месяц. Ты хочешь платить пятнадцать. Это четверть. За что? За одну комнату из двух?
— Ну...
— Вас двое взрослых. Меня с дочкой – тоже двое. По-честному – делим пополам. Двадцать девять тысяч с вас.
— Двадцать девять?! – Оля аж подскочила. – Да ты с ума сошла?!
— Нет. Это ты с ума сошла, если думаешь, что въедешь в мою квартиру за пятнадцать тысяч!
— Знаешь что! – сестра схватила сумку. – Я маме расскажу, какая ты стала! Жадина!
Хлопнула дверью. Я осталась на кухне. Выдохнула.
Началось.
***
Через два дня позвонила мама.
— Марина. Оля мне всё рассказала.
— И что рассказала?
— Что ты не хочешь ей помочь. Не пускаешь жить.
— Мам. Это моя квартира. Я за неё плачу. Восемь лет. Одна.
— Ну и что? Она твоя сестра! Ты должна помогать!
— Почему я должна?
— Потому что я так сказала! И потом – квартира не только твоя!
Я замерла.
— Это как не только моя?
— Ну ты же знаешь! Мы тебе помогали! Папа деньги давал на первый взнос!
— Мама. Папа дал мне пятьдесят тысяч. ПЯТЬДЕСЯТ. Первый взнос был четыреста. Я три года копила остальное!
— Ну всё равно помогал! Значит, квартира не только твоя!
— Мам. Ты серьёзно?
— Абсолютно! И вообще – стыдно отказывать родной сестре! У тебя квартира большая, вас всего двое с Лизкой! Пустила бы Олю с Мишей!
— Нет!
— Марина!
— Мам. Нет! Всё. Я устала...
Положила трубку.
Села на диван. Лиза делала уроки в комнате. Ей десять. Она ещё не понимает, что творится.
А творилось то, чего я боялась восемь лет.
***
Восемь лет назад я только развелась. Бывший муж съехал. Алименты не платил – сказал, что денег нет. Я жила с Лизкой в однушке съёмной. Двадцать пять тысяч в месяц. Плюс коммуналка, плюс продукты, плюс садик ребёнку.
Зарабатывала сорок пять тысяч. Оставались копейки.
Но я решила – буду копить на своё жильё. Хватит деньги на ветер выбрасывать.
Считала каждую копейку. Продукты покупала по акциям. Себе новую одежду не брала года три. Лизке – только самое необходимое. В кафе не ходили. В кино – раз в полгода.
Копила.
Мама говорила:
— Марин, брось ты это дело. Не накопишь ты никогда. Живи спокойно.
Папа молчал. Но когда я набрала триста пятьдесят тысяч, он пришёл с конвертом.
— Держи. Пятьдесят тысяч. Добавь к своим. Хватит жизнь на съёмных мыкать.
Я расплакалась. Обняла папу. Это были его отложенные деньги. На машину копил.
— Пап, я верну.
— Не надо. Это тебе. На квартиру. Только смотри – без мужиков. Сама на себя оформляй.
— Конечно, пап.
Оля тогда сказала:
— Везёт тебе. Папа помогает. А мне что?
Папа ответил:
— А ты работать иди. Не языком молоть, а деньги зарабатывать.
Оля обиделась. Не разговаривала с папой полгода.
***
Я оформила ипотеку. Двушка в новостройке. Без ремонта.
Платёж – сорок пять тысяч в месяц. На пятнадцать лет. Страшно было. Но я подписала.
Мама сказала:
— Ты с ума сошла! Сорок пять тысяч! Да ты всю жизнь платить будешь!
— Буду. Зато своя квартира.
— А если не справишься?
— Справлюсь.
И справилась. Восемь лет. Ни одной просрочки. Ни одного пропущенного платежа.
Работала на двух работах. Днём – в офисе, вечерами – удалёнку брала. Спала по пять часов. Но платила.
Оля иногда звонила:
— Марин, дай в долг тысячи три. Верну через неделю.
Давала. Она не возвращала. Потом просила ещё.
— Оль, ты мне за прошлый раз не вернула.
— Ну я же сестра! Тебе жалко что ли?
Через три года перестала давать. Оля обиделась. Не звонила полгода. Потом помирились. Она снова начала просить. Я снова отказывала.
Мама говорила:
— Ты чё такая жадная стала? Сестре помочь не можешь?
— Мам, я ипотеку плачу. У меня каждая копейка на счету.
— Ну у тебя же квартира! Ты богатая!
— Какая я богатая? У меня долг на десять лет вперёд!
Не понимала она. Думала – квартира есть, значит денег куча.
***
Через неделю после Олиного визита позвонил брат. Игорь. Старший. Ему тридцать восемь.
— Марин, слышал, ты Ольку обидела.
— Это она тебе так сказала?
— Ну да. Говорит, не пускаешь жить. Жадничаешь.
— Игорь. Ты хоть знаешь ситуацию?
— Знаю. У тебя квартира большая, ты одна живёшь с девчонкой. Могла бы и сестру пустить.
— Я не одна живу. Нас двое. Лиза – полноценный человек, между прочим!
— Ну это понятно. Но всё равно – места много.
— Игорь. Я плачу ипотеку. Одна. Восемь лет. У меня нет лишних денег, чтобы кормить Олю с Мишкой.
— А кто просит кормить? Они сами работают!
— Да? А почему тогда хотят платить всего пятнадцать тысяч?
— Ну... это же семья!
— Нифига! Они будут жить в квартире наравне со мной!
— Да, но квартира-то твоя!
— ВОТ ИМЕННО! КВАРТИРА МОЯ! И решаю я, кто в ней живёт!
— Марин, ты че кричишь? Я по-хорошему разговариваю!
— А я устала по-хорошему! Устала объяснять, что это МОЯ квартира! За которую Я плачу! ОДНА!
— Знаешь, сестрёнка, ты очень изменилась. Была нормальной, а стала жадной стервой.
Положил трубку. Я швырнула телефон на диван. Лиза выглянула из комнаты.
— Мам, ты чего?
— Всё нормально, Лизонька. Просто дядя Игорь дурак.
— Я давно это знаю, – серьёзно сказала дочка и ушла обратно.
Я улыбнулась. Хоть кто-то меня понимает.
***
Через три дня приехала мама. С папой. Сели на кухне. Мама начала сразу:
— Марин. Мы поговорить хотим.
— Слушаю.
— Ты обидела Олю. Обидела Игоря. Все расстроены.
— Это они меня обидели. Заявились с требованиями в мою квартиру!
— Какие требования? Оля просто попросила помочь!
— Мам! Она хотела въехать ко мне! Платить копейки! И считать, что квартира теперь общая!
— Ну а что такого? Ты ж всё равно платишь ипотеку!
— Я плачу ОДНА! Понимаешь? ОДНА! Восемь лет! Никто мне не помогал!
Папа вмешался:
— Марин. Успокойся. Мы не хотим ругаться.
— Пап, вы не понимаете! Они считают, что квартира не моя! Что они имеют на неё право!
— Ну... в какой-то степени имеют, – тихо сказала мама.
Я похолодела.
— Что?!
— Ну папа же помогал...
— ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ИЗ ЧЕТЫРЁХСОТ НА НАЧАЛЬНЫЙ ВЗНОС!
— Не кричи на мать, – строго сказал папа.
— Пап! Ты же сам сказал – оформляй на себя! Без мужиков! Помнишь?
— Помню. Но семья – это другое.
— То есть как другое? То есть теперь вся семья имеет право на мою квартиру?
— Ну не прямо право. Но ты должна помогать. Ты ж старше Оли. Должна пример показывать.
Я встала. Подошла к окну. Смотрела на двор. Дети играли. Собака бегала. Обычный день.
А у меня рушилось всё.
— Значит так, – развернулась я. – Квартира оформлена на меня. Только на меня. Я за неё плачу. Я решаю, кто в ней живёт. И Оля с Мишкой сюда не переедут. Точка.
— Марина!
— Всё, мам. Разговор окончен. Можете идти.
Мама встала. Лицо красное.
— Ты пожалеешь! Увидишь!
— О чём я пожалею?
— О том, что отказалась от семьи! Будешь одна, никто тебе не поможет!
— Я и так одна. Восемь лет одна. И ничего. Справляюсь.
Родители ушли. Папа молчал. Мама хлопнула дверью.
Я села на пол. Прислонилась к стене. Заплакала.
Лиза вышла. Села рядом.
— Мам. Не плачь.
— Лизонька...
— Я всё слышала. Они неправы. Это твоя квартира. Ты за неё платишь.
— Спасибо, солнышко.
— Мам, а тётя Оля правда хотела к нам въехать?
— Хотела.
— Хорошо, что ты не разрешила. Она бы всё время ругалась. А дядя Миша пиво пьёт и телевизор включает громко. Они мне не нравятся.
Обняла дочку. Она у меня умная. Всё понимает.
***
Через неделю в семейном чате началось.
Оля написала:
"Марина считает, что она лучше всех. У неё квартира, а нам хоть на улице. Вот вам сестрица."
Игорь поддержал:
"Жаба задушила помочь семье."
Мама:
"Я её воспитывала, кормила, одевала. А она теперь нос задрала."
Писали два дня. Я молчала. Читала и молчала.
Потом написала:
"Я платила ипотеку одна восемь лет. Где вы были, когда мне было тяжело? Когда я на двух работах пахала? Когда Лизка болела, и мне не на кого было её оставить? Где вы были? Никто не помог. Никто даже не спросил – как дела, справляешься? А теперь квартира почти выплачена, и вы все тут. Требуете. Обвиняете. Нет, спасибо. Это моя квартира. Я за неё боролась. Я за неё платила. И я решаю, кто в ней живёт."
Молчание. Час. Два.
Потом Оля:
"Ну и оставайся одна, раз такая умная."
Игорь:
"Не рассчитывай на нас больше."
Мама:
"Ты для меня больше не дочь."
Я вышла из чата. Заблокировала всех.
Папа позвонил вечером.
— Марин. Это я.
— Привет, пап.
— Ты того... не обижайся на маму. Она сгоряча.
— Знаю.
— Ты правильно сделала. Не пустила Ольку.
— Пап?
— Ты правильно. Это твоя квартира. Ты за неё боролась. Не отдавай её никому.
— Спасибо, пап.
— Только вот что, Марин. Я тебе те пятьдесят тысяч дарил. Помнишь? Дарил. Не в долг. Дарил. Чтобы никто не выставлял требований. Понимаешь?
— Понимаю, пап.
— Вот и хорошо. Держись, дочка. Ты молодец.
Положил трубку. Я сидела на кухне. Улыбалась. Папа понимает. Хоть кто-то понимает...