«В сто сорок солнц закат пылал, в июль катилось лето, была жара, жара плыла..., - выплавляя из, разморенной, памяти Полины Павловны строки незабвенного Маяковского. Собственно, солнце еще только сладко потягивалось, не заставляя никого «гнать чаи и варенья», а взбунтовавшийся в градуснике спирт отчаянно карабкался к отметке плюс двадцать пять. В воздухе витал призрак экваториальной Африки.
*****
Всех невольников трудового кодекса, неспешно, бредущих по дорожке к рабочим местам, встречает ослепительным сиянием своего единственного купола, почти «Собор Василия Блаженного», выполненного в масштабе, примерно, один к десяти, с усеченными архитектурными излишествами. Храм, уютно, расположившийся в еловой рощице, где исстрадавшиеся от безводья стволы тянутся, к неласковым небесам, вторя устремлениям «золотого» купола. Казалось бы, здесь, под божественной сенью храмовых стен, должен царить мир и душевное успокоение. Да всё гладко бывает только на бумаге.
Сегодня в храме божьем, праздник превеликий. Явление «батюшки» страждущему народу. Событие редкое, если не уникальное. По словам ответственного психолога, по совместительству церковного старосты - за нерентабельностью жилища Господня. По сему случаю состоится богослужение. В честь чего, не знает никто. Что значит «нерентабельный», тоже не знает никто. Говорят, после службы, «батюшка» будет изгонять бесов из душ остронуждающихся.
*****
В жиденькой толпе мающихся прихожан в ожидании «явления», Полина Павловна заметила шныряющего между ними, вездесущего Вовку, с огромной дворницкой метлой, вздымающего грозовые фронты пыли, закручивающиеся в мощное торнадо. Мелькающее древко сильно смахивало на Хачатуряновский «Танец с саблями». Как всегда, из под надвинутой на глаза, неизменной кепки, торчали оттопыренные уши, что не помешало ему увидеть приближающуюся Полину Павловну.
- Здрааасте!- радостно загорланил Вовка, - Я щас к тебе прибегу!
-Здравствуй, Вова. Что ты пыль столбом поднимаешь? Люди же вокруг!
- Ну и что? Это всё бабушка! К труду приучает, человека из меня делает! А я, что, обезьяна, что ли? Вчера гулять не пустила, я огород поливал. А, потом забыл про шланг, и всё утопил! А знаешь, что она мне сказала?
- Нет, Вова, не знаю, что тебе бабушка сказала.
- Она сказала, что я -дубина стоеросовая, и кто не работает, тот не ест! - гордо провозгласил он.
- Ого! Ну, про дубину, это она, конечно, пошутила, а вот поговорка хорошая. И, что, покормила тебя бабушка?
- А то! И мы сейчас в магазин пойдём, она мне мороженое купит, а потом к тебе приду. Я стих выучил!
-Молодец! Приятно слышать! Ну, давай, заканчивай метлой махать, и как управишься - приходи.
*****
«Надраенный» коридор учреждения, стараниями Вовкиной бабушки, с успехом мог соперничать с операционным залом девственной чистотой и звенящей тишиной. Едва Полина Павловна ступила на порог «хранилища мудрости», как благостную тишину взорвал душераздирающий скрип выдираемого из доски, ржавого гвоздя. Это не выспавшаяся, или вставшая не с той ноги главбух, эмоционально «разрядилась» в пытавшуюся мышкой, ускользнуть с глаз долой, кадровичку: -Ты почему со мной не поздоровалась?? - гневным дискантом вопрошала перепуганную кадровичку главбух.
- Ты что, Зина, рехнулась? Какой бес тебя укусил? – проблеяла кадровичка, - я поздоровалась! Это ты просто не услышала. Я еще во дворе поздоровалась. Лучше бы она промолчала. Эмоциональный гейзер, ударившись о стену не понимания, выплеснулся с удесятиренной силой кусачего беса, лишив кадровичку душевного равновесия на весь рабочий день.
«Плутос сердится. Вот бы кому первой в очереди на сеанс экзорцизма», - хмыкнула Полина Павловна.
*****
Едва в коридоре стих десятибальный шторм, как в библиотеку вихрем влетел Вовка. Сорвав с головы кепку и театрально швырнув ее на стул, он, с видом глашатая, развернул перед собой свиток со стихотворением.
– Ну всё! Сейчас я тебе расскажу! Слушай! – глаза его горели радостью. Он впился взглядом в Полину Павловну, и, набрав полные легкие воздуха, торжественно зачитал две строчки. На этом воздух был израсходован, энтузиазм тоже, и на последнем издыхании, Вовка робко спросил: – А можно я буду подсматривать?
– Можно, Вова, можно. Давай, тренируй память, – ободряюще улыбнулась Полина Павловна. И надо отдать должное Вовкиной старательности: несмотря на волнение, Вовка, вместо легких, раздул щеки, пыхнул как паровоз, прочел на удивление неплохо.
– Ну-ка, скажи мне, Вова, кто автор этого стихотворения?
Вовка, словно сидя на горохе, ёрзал на стуле, комкая в руках листок со стихотворением, отчаянно пытаясь выжать из него ответ. Виноватый взгляд метнулся к Полине Павловне, и он лишь беспомощно пожал плечами.
– Вова, ну посмотри внимательнее, имя автора обычно в начале стихотворения указывают.
– А-а-а, точно! Я забыл… Пушкин! Так я знаю этого дядьку! Это вот тот, кучерявый, что на книжке нарисован!
– Ну, давай вспомним и пройдемся по творчеству Пушкина. Что ты, помнишь из моего рассказа?
Вовка понуро молчал, теребя в руке карандаш, как ключ от памяти, не находя замочной скважины.
-Забыл?
Вовка пробурчал что-то невнятное.
– Может, тебе не интересно и скучно знать о Пушкине?
- Интересно слушать, а вспомнить я не могу. Заспал всё.
- Раз так, тогда я буду тебе напоминать, а ты подхватывай, что вспомнишь, договорились?
-Ага.
Полина Павловна начала свой рассказ с самого рождения поэта, но тут Вовка перебил её: -А что такое век?
-Это летоисчисление, в одном веке 100 лет, представляешь целая сотня лет. Пушкин родился в конце восемнадцатого века. А сейчас какой век, знаешь?
- Неа.
-Двадцать первый. Ты вот родился в нынешнем веке. Понятно?
- Ого! Век - это как сто рублей?
- Вова, сто рублей и век - понятия разные. Давай вернемся к Пушкину.
-Давай.
Не успела Полина Павловна дойти до роковой дуэли Пушкина, как Вовка вновь перебил её, на этот раз торжественно: - А дальше я знаю! Его убил Бандос!
- Вот те на! Вова! Не бандос, а Дантес! Пушкина не запомнил, а дуэль с Дантесом помнишь. Как это понимать?
- Очень просто! Это как в кино: Дантес взял и застрелил Пушкина. Значит он бандос, у него был пекал! – Вовка выставил указательный палец, снова раздул щеки и зашлепал губами: пух, пух, пух, пух, изображая звук выстрелов и падение сраженного поэта.
- Вова, твоя дуэль больше похожа на автоматную очередь.
- Ну, и, что! А, я бы Дантеса враз из автомата застрелил, он бы не успел в меня выстрелить. Я бы спас Пушкина!
«О боже, что за дикая фантазия?!»- подумала Полина Павловна.
- К сожалению, тебя тогда не было, спаситель.
-А я бы спас! — упрямо твердил Вовка. И тут его «дикая фантазия» пустилась в галоп, живописуя картины лихой расправы над Дантесом. Полина Павловна дала мальчику выговориться, а затем вздохнула: - Вот было бы лучше, если бы ты, с таким же пылом, рассказывал о прочитанном.
– Аааа, скукотища! Вот с Дантесом воевать – это класс! А ты не знаешь , есть такая игра, где Дантес стреляет?
– Нет, к счастью, не знаю. Я далека от компьютерных игр и твоих забав.
–А знаешь, я бы взял себе ник «Дантес» и пошел бы воевать за Пушкина!
– Ну, всё! Хватит ерунду говорить, пора стихи читать, - не выдержала Полина Павловна. Кстати, а где бабушка-то?
– В церкви она, поп приехал, служба идет. А потом будет бесов гонять! Интересно! Посмотреть бы! Скоро вернется. А я домой хочу, уморился.
– Ну, фантазировать ты не устал, а читать, видите ли, утомился.
*****
– Ну, что вы тут? –вплыла в библиотеку Катя,– Как мой Вовчик? Червячок ты наш книжный.
– Все хорошо, общаемся, – подмигнула Вовке Полина Павловна. – Сегодня день у нас плодотворный!
– Ну, слава богу, пусть ума набирается, – Катя махнула рукой, – а то, чо вчера удумал, оголец окаянный! В будку трансформаторную залез! Замок сломал! А меня кондратий чуть не хватил! Что с него, обалдуя, взять? А я хоть в храме душой отдохнула, благодати набралась. Надолго ли?
Она выудила из кармана мятую пачку сигарет и, с нетерпением в голосе, басовито прогудела в коридор: – Свет! Пошли, перекурим, что ль, а?
Полина Павловна вздохнула: – Вов, ну как же так? Здесь ты сидишь, как ангел во плоти, а дома нечистая сила в тебя вселяется?
Он взглянул на Полину Павловну и, приложив палец к губам, прошептал: – Я не ломал замок. Шкаф был открыт. А я в нем, как в дзоте. Мы, просто, в войнушку играли.
Одухотворённая посещением храма, Катя, исторгая микс зловоннго бесовского табачного зелья и ладана, вошла обратно в библиотечную тишину и, торжественно провозгласила: – Батюшка на неделе нагрянет, в контору пожалует, бесов изгонять из нас… и тебя, жиломот, с собой возьму, – обернулась она к внуку.
Полина Павловна, бросив на бабу Катю сожалеющий взгляд,вздохнула: – Не изгонит, Кать. Они тут, похоже, навечно прописались.
Никто не забыл поставить лайк? Как всегда жду ваши комментарии о рассказе.
Уважаемые читатели и гости канала!
Спасибо всем, кто проявил интерес к рассказу: не забывайте оценить рассказ, делитесь прочитанным рассказом со своими друзьями и знакомыми ). Только от Вас зависит быть или не быть каналу. Доброго здоровья и всех благ Вам и вашим близкими!
Предлагаю Вашему вниманию рассказы на разные темы, написанные на основе жизненных историй: