Воздух в ангаре был ледяным и спёртым, пахнущим ржавчиной, машинным маслом и стоячей водой. Никита обнял Марину, пытаясь хоть как-то укрыть её от пронизывающего ветра, гулявшего по гигантскому пустому пространству. Девушка дрожала, даже зубы иной раз стучали. Холод, казалось, сочился из самых стен, плыл под потолком и дышал ледяным дыханием моря.
— Т-тебе не к-кажется, что они о нас забыли? — прошептала она, вжимаясь в него.
— Нет, Мариночка, Женя выбрался. Я успел зарядить телефон и видел новости. Дело в другом.
—Ты что-то узнал?
Никита молча сжал её плечо. Его пальцы задеревенели от холода. Он вглядывался в гнетущую темноту, где призрачными великанами замерли старые станки и остовы недостроенных кораблей. Ему не казалось. Он знал. Они придут, чтобы стереть в порошок все осколки, разлетевшиеся от «Феникса».
— В новостях сказали, что Майка убили… в больнице… наговорили всякого. И ещё… на острове, в «Лагуне», пожар. — Марина не успела ответить, как Никита ошарашил её новостью о звонке Жени. — Он сказал, что ликвидаторы «Феникса» могут нас найти. Они помогут, вытащат, но я не знаю, что делать. Где прятаться.
Он различал в тишине не случайные шорохи, а осторожные, целенаправленные шаги. Ловушка захлопывалась. Они словно мыши, загнанные в самый тёмный её угол.
Тьма наливалась в ангар из каждого закоулка, сгущаясь до физической субстанции — тяжёлой, липкой, почти осязаемой. Она поглощала звуки, искажая их: скрип металла под порывами ветра превращался в подозрительный шёпот, а падение капли воды с прохудившейся крыши — в отчётливый, предательский шаг.
Генератор, их последняя нить к цивилизации и теплу, захрипел и умолк три часа назад. Топливо кончилось. Теперь холод, пробирающийся сквозь щитовые стены, стал их главным врагом. Он впивался в кожу ледяными иглами, заставляя кости ныть тупой, неумолимой болью.
Марина прижималась к Никите, а тело билось мелкой, неконтролируемой дрожью. Его куртка, накинутая поверх её собственной, стало жалкой защитой от этой пронизывающей сырости.
—Я б-боюсь, — шёпот девушки тонул в темноте. — К-кажется, я снова слышу… А ты?
Никита не хотел пугать её, но и сам слышал шаги. Ноги затекли от долгого сидения, но сдвинуться с места казалось страшнее. Здесь, в этом углу, между колонной и ржавым корпусом станка, на старом диване они были хоть как-то защищены.
Он не видел её лица, лишь смутный силуэт, но чувствовал каждый её вздрагивающий вдох. Сообщение от Жени пришло час назад. Короткое, обрывистое: «ФЕНИКС» ИДЁТ. НЕ ВЫХОДИТЕ. ЖДИТЕ. ГЕНЕРАТОР – ПОСЛЕДНЕЕ, ЧТО ИХ ЗАДЕРЖИТ. НЕ ОТВЕЧАТЬ.
Никита снова вспомнил новости. Вспомнил, как Марина разрыдалась, услышав имя «Майкл Трюдо». Потом — репортаж о пожаре в «Лагуне». Он читал его на дрожащем экране смартфона, пока батарея не умерла. Каждый взрыв на экране отзывался в нём ледяным ужасом. Это был их дом. Их тюрьма. Их кошмар. И теперь он горел, и они не знали — это конец «Феникса» или начало ещё большей охоты.
— Они м-мертвы? Все? — спросила тогда Марина, уткнувшись мокрым лицом в его плечо.
— Не знаю, — честно ответил Никита. И от этой честности стало ещё страшнее. — Надеюсь, Денис и Роберт сдохли. — Он стиснул зубы. — Но эти твари живучи. Наверняка первыми сбежали. А вот таких, как мы, заложников, жаль.
Теперь они сидели в полной тьме, а акустика ангара превращала каждый звук в угрозу. Где-то далеко упал кусок штукатурки. Где-то заскреблось. Реальность смешалась с паранойей. Им чудились приглушённые голоса, скрип подошв по гравию, щелчки затворов.
— Женя не придёт, — в голосе Марины прозвучала полная, безоговорочная капитуляция. — Они всех убили. Майка, всех в «Лагуне»… Теперь наша очередь.
— Молчи, — резко, почти грубо оборвал её Никита. Ему нужно было держаться.
Внезапно где-то совсем рядом, у главных ворот, раздался металлический скрежет. Громкий, недвусмысленный. Не ветер. Не случайность.
Марина вскрикнула и вжалась в него с такой силой, что у него перехватило дыхание. Никита инстинктивно накрыл сестру собой, сердце заколотилось в горле, готовое вырваться наружу.
Тишина. Напряжённая, звенящая.
И потом — новый звук. Приглушённый, но отчётливый. Шаги. Не один, а несколько. Осторожные, но быстрые. Они приближались, обходя груды металлолома. Луч фонаря на секунду полоснул по потолку, осветив паутину ржавых ферм, и погас.
«Они нас нашли».
Никита зажмурился. В ушах зазвенело. Он обнял Марину, чувствуя, как её тело бьётся в истерической дрожи. Это конец.
Шаги замерли в паре десятков метров. Тишина снова стала невыносимой.
И вдруг из темноты донёсся шёпот. Настойчивый, резкий.
— Никита! Марина!
Голос был чужим. Женским. Она знала их имена.
Никита не дышал.
— Никита! Это Алиса! Женя здесь! Отзовись, чёрт возьми!
Сердце Никиты провалилось в бездну, а потом выстрелило обратно с такой силой, что в глазах потемнело. Он чуть не закричал от неожиданности и облегчения.
— З-здесь! — его собственный голос сорвался на фальцет. — Мы здесь!
Луч фонаря вырвал их из тьмы. Никита зажмурился от внезапной боли. Когда он смог открыть глаза, то увидел две фигуры, подбегающие к ним. Женя, его лицо напряжённое и бледное в отблеске фонаря. И женщина — худая, с огромными глазами, в которых читалась та же усталость и страх. Он не узнал её.
Женя опустился рядом на диван, схватил Никиту за плечи.
—Живой? Целый?
—Х-холодно, — выдавил Никита, и его зубы предательски застучали.
Алиса оказалась рядом с Мариной. Сняла с себя толстовку и велела надеть девушке, растирала тёплыми ладонями её замёрзшие, почти нечувствительные пальцы.
— Всё хорошо, милая. Всё кончено. Мы вас нашли. Мы сейчас же отсюда выберемся.
Прикосновение Алисы было тёплым, живым, настоящим. Марина беззвучно зарыдала, уткнувшись в плечо спасительницы.
— Генератор… кончилось топливо… — бессвязно пробормотал Никита, всё ещё не в силах поверить.
—Знаю, — Женя коротко, но крепко обнял его, и в этом быстром, мужском объятии была вся обещанная защита. — Всё знаю. Держись, парень. Самое страшное позади. Надо торопиться.
Поднимаясь на ноги и оглядывая тёмную пасть ангара, Женя поймал взгляд Алисы. И в этом взгляде было понимание. Самое страшное, возможно, было не позади. Оно только меняло свою форму. Но сейчас это не имело значения. Они нашли их. Они теперь вместе. И этот хрупкий островок тепла в ледяной тьме стал ещё одной важной победой.
Облегчение длилось ровно три секунды. Пока Марина, надевшая толстовку Алисы, с трудом поднялась, а Женя, схватив Никиту под локоть, помогал ему встать на одеревеневшие ноги.
Из темноты, с противоположного конца ангара, хлопнули три быстрых, сухих выстрела. Грохот в замкнутом пространстве оглушительный. Пули с противным визгом срикошетили от металлического каркаса в метре от них, осыпая их градом искр и острой металлической стружкой.
— В укрытие! — проревел Женя, грубо толкая Никиту и Алису с Мариной за ближайший станок, массивный, ржавый токарный агрегат.
В следующее мгновение пространство ангара разорвали вспышки выстрелов. Ликвидаторы «Феникса» не кричали, не требовали сдаться. Они методично, профессионально вели огонь на подавление, пытаясь заставить их залечь. Старались шумом вызвать панику, и, если бы Женя с Алисой опоздали, брат с сестрой не выжили бы.
— Никита! — Женя, пригнувшись, втолкнул ему в руку свой «Вальтер». Рукоятка холодная, металл — шершавый и незнакомый. — Палец на спуск не клади, пока не увидишь цель! Стреляй только из-за укрытия! Понял?
Никита молча кивнул, сжимая пистолет обеими руками. Его пальцы дрожали. Он никогда не держал в руках оружия.
— Алиса! — Женя перекрикивал грохот. — Машина! Через тот проём! Выводи Маринку! Мы прикроем!
Алиса метнула на него взгляд, её лицо в отсветах выстрелов стало жёстким и собранным. Она кивнула, одной рукой прижимая к себе Марину.
— Беги, не оглядывайся! — крикнула она девушке и рванула её за собой вглубь ангара, от укрытия к укрытию, используя хаос перестрелки как прикрытие.
Женя развернулся, его «Глок» с глушителем издавал лишь глухие хлопки. Он сделал три прицельных выстрела в сторону вспышек, заставив противников на секунду залечь.
— Никита! Прицеливайся в мою сторону огня! Видишь движение? Стреляй!
Никита высунулся из-за станка. В темноте, разрываемой короткими ослепительными вспышками, он увидел тень, смещавшуюся за сваренной стальной балкой. Его руки сами подняли «Вальтер». Он нажал на спуск.
Грохот оглушил. Отдача, несильная, но неожиданная, отбросила ему предплечье. Пуля со звоном ударила где-то в метр выше цели, оставив на балке свежую, светлую вмятину.
— Короче! Короткими очередями! — скомандовал Женя, меняя позицию. — Не геройствуй! Главное — не дать им окружить!
Огонь с той стороны усилился. Пули застучали по металлу станка, как град по жестяной крыше. Рядом с головой Никиты со свистом пролетел осколок бетона. Он с криком отпрянул, сердце бешено колотилось. Это, к сожалению, был не тренировочный полигон. Это настоящая, пахнущая порохом и страхом смерть.
Женя действовал с леденящей кровь эффективностью. Выстрел — смена позиции. Ещё выстрел. Он не тратил патроны понапрасну, стреляя только по появляющимся целям. Один из ликвидаторов, попытавшийся перебежать открытое пространство, грузно рухнул на бетон и затих.
— Их трое! Один слева, за контейнером! Двое продвигаются справа! — крикнул Женя Никите. — Бей по правым! Не дай им выйти на фланг!
Никита, преодолевая парализующий страх, снова высунулся. Он увидел движение — две тени, перебегающие от укрытия к укрытию. Сжал пистолет, вдохнул и нажал на спуск. Два раза. Три. Пули ложились с недолётом, поднимая с пола пыль и искры, но заставили противников залечь.
— Хорошо! Держи их! — похвалил Женя, и в его голосе сквозь напряжение прорвалась нотка одобрения.
Внезапно со стороны выхода, где скрылись Алиса с Мариной, прогремел одинокий, громкий выстрел, а затем послышался рёв заводившегося двигателя.
— Отходим! — скомандовал Женя. — К выходу! Бегом! Прикрываю!
Он дал длинную очередь в сторону противников, вынудив их снова уйти в укрытие. Никита, не раздумывая, рванул в темноту, туда, откуда доносился рёв мотора. Ноги стали ватными, в ушах звенело. Он бежал, спотыкаясь о невидимый хлам, ожидая, что в спину воткнётся пуля.
Женя отступал за ним, стреляя на ходу. Он видел, как Никита скрылся в проёме боковой двери, и бросился следом.
Снаружи, под холодным норвежским дождём, стоял их «Фольксваген» с работающим двигателем и открытой задней дверью. Алиса сидела за рулём. На земле перед машиной, раскинув руки, лежал один из ликвидаторов в чёрной форме. Видимо, тот, кто попытался перекрыть выход.
— Садись! — крикнула она.
Никита ввалился на заднее сиденье, где уже сидела, плача, Марина. Через секунду рядом с Алисой, тяжело дыша, рухнул Женя.
— Гони! — он захлопнул дверь.
Машина рванула с места, колёса забросали гравием. Ещё несколько пуль ударили в задний бампер и стекло, оставив мутные звёзды, но не пробив его.
Они мчались по территории завода, оставляя позади тёмный, стреляющий ангар. В салоне пахло порохом, потом и страхом. Никита сидел, сжимая в дрожащих руках «Вальтер», и не мог прийти в себя. Удивительно, но он остался жив.
Женя, обернувшись, смотрел в заднее стекло на удаляющиеся вспышки.
— Всё, — хрипло выдохнул он. — Вырвались.
Но в его глазах не облегчение. Лишь усталая уверенность в том, что это — не конец.
Погони не было, они успели умчаться до того, как ликвидаторы поняли, что добыча ускользнула. Вырвавшись со стороны судоремонтного завода, Алиса сбавила ход, чтобы не привлекать внимания, и автомобиль влился в городской поток.
До укрытия ехать недолго. Марина и Никита наперебой, как дети, спрашивали о судьбе Майка, о «Фениксе» и о том, как удалось спасти Алису. Женя коротко обрисовал всё, не углубляясь в детали. Он надеялся на пытливый ум детей, которые обезвредят чипы.
Кто бы мог подумать, что они не просто умные, но и знают, что делать, и не захотели служить общему врагу. Женя удивлялся и радовался, что в этом плане им повезло.
***
В доме Анри Делакруа царила суета. Ольшанская настаивала, что оставаться здесь опасно, а Рома спорил с ней, уверяя, что настроил систему защиты, и осталось только деактивировать чипы.
— Вот. Майк оставил это, возможно, вам пригодится, — Женя вынул из внутреннего кармана устройство-сканер, тот самый, которым профессор тестировал Никиту и Марину.
— Это ваше спасение, — с тихим ликованием в голосе сказал Рома. — Погоди, сейчас его надо перенастроить и подключить к модулю нейросканирования.
Он, а следом и сестра, скрылись в комнате, которую дети за несколько дней превратили в настоящую лабораторию.
—Хозяин дома удивится, когда вернётся, — сказал Женя, глядя на Галину Дмитриевну. — И что дальше?
—Я не хочу больше ни о чём никого просить. Просто не знаю, кому верить. Анри вернётся через несколько дней, и нам всё-таки надо уехать. Подставлять не хочу его. Вопрос — что делать с вами? — Женщина с болью смотрела на Марину и Никиту. Они уже не выглядели такими напуганными, но их судьба должна решиться здесь и сейчас.
— Всё дело в чипах, — Никита постучал пальцем у себя за ухом. — После взрыва на острове сигнал, подавляющий волю, пропал, но я знаю, они видят нас и снова найдут.
— Рома показал, как выглядят ваши маячки, — добавил Женя, — с их помощью мы и нашли вас. Повезло, что раньше ликвидаторов.
— Это да, — вздохнул Никита, обнимая Марину. Она снова превратилась в молчаливого призрака — бледная и растерянная.
— Марина, всё будет хорошо. Их конец близок.
Время имело свойство растягиваться и сжиматься, и сейчас оно летело. Оно не ждало. Галине Дмитриевне так много хотелось рассказать Жене, но она понимала, что сейчас не время. Она смотрела на часы, прислушивалась к звонкам и помнила, что у Майка никого не осталось, кроме неё и Алисы. Они должны похоронить его. Отдать не просто дань памяти, но сказать последние слова.
С болью в сердце она набирала номер, говорила с врачом, потом созвонилась с моргом, чтобы договориться об отсрочке захоронения. Никита и Марина наконец-то согрелись, помылись и поели. Алиса собрала вещи, которые подготовила Галина Дмитриевна. Все занимались рутиной в молчании, потому что думали лишь об одном: как незаметно скрыться и как жить дальше.
— Готово! — оповестила Лера, выглянув из своей комнаты. Она наблюдала за взрослыми, которые ходили туда-сюда, словно не зная, чем заняться. Так ей показалось, потому что Рома закончил с устройством. Он обжёг пальцы паяльником, и девочка тихо позвала Галину Дмитриевну, чтобы та дала пластырь.
Женя курил на улице — в доме Ольшанская категорически запретила распространять «пагубную привычку». «Во-первых, Анри это не одобрит, во-вторых, для детей это плохой пример», — говорила она.
Мальчик был по-настоящему горд своим изобретением.
— Первый раз меня никто не ограничивает в пространстве моих целей. Жаль только, не всё под рукой.
— А то он бы и ядерный реактор собрал, — улыбнулась Лера.
Дети, их звонкие голоса и улыбки внесли в тягостную атмосферу крупинки света. Возможность радоваться глупостям и не думать о том, что ищейки «Феникса» явятся в любой момент, используя сигнал от чипов Никиты и Марины, была бесценна.
— А вы, правда, брат и сестра? — спросила их Лера, когда они вошли в детскую, больше напоминавшую лабораторию.
— Мы выросли вместе, — ответила Марина. — Привыкли. Хотя наверняка мы не родственники.
— Понятно, — кивнул Рома. — Приготовьтесь. Больно не будет, разве только чуть-чуть. Лучше закройте глаза. И не держитесь за руки. — Мальчик строго взглянул на Никиту. — Это может исказить показания нейросканера. Я не удаляю чип — за столько лет его микросхемы срослись с нейронами. Я просто перепрошью его, переведу в «спящий» режим. Он останется в голове, но не будет ни подавать, ни принимать сигналы.
Марина зажмурилась. Никита старался не показывать страх. Лера ободряюще сказала:
— Просто думайте о чём-то хорошем.
Рома включил прибор. Алиса смотрела на сына и удивлялась, как он не боится, что его устройство может кого-нибудь убить. Нет, мальчишка действительно гений и, похоже, просчитал всё заранее.
Позже он говорил, что незачем ставить эксперименты на мышах или приматах. «Зачем мучить бедное животное? — говорил он. — Всё можно просчитать».
Единственное, что не могли предвидеть эти умные дети, так это своё стремительное взросление. Алиса не задумывалась, что они скоро станут взрослыми.
Мальчик и девочка надели защитные очки с затемнёнными стёклами и попросили остальных выйти.
— Нейросканер использует низкочастотные импульсы. Выделяется ультрафиолет… Лучше защитить глаза. Мы нашли здесь очки, а вы пока подождите.
Алиса поцеловала Рому в макушку и погладила Марину по коротким волосам, вдруг подумав, что ей очень пошли бы длинные локоны.
— Сколько это займёт времени? — поинтересовалась бабушка.
— Семнадцать минут, тридцать четыре секунды, — Рома взял в руки переделанный сканер Майка.
Женя выдохнул, чувствуя, что с этими детишками они не соскучатся. И понимал, почему Роберт хотел предложить их таланты военным. «Интересно, — подумал он, — кем были эти заказчики и как они отреагировали, что такой «товар» уплыл у них из-под носа. Стоит ли ждать опасности и от этих людей?»
— Я хотела поговорить с тобой, — Ольшанская тронула его за плечо. — Не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки.
— Мама, — Алиса вскинула брови. — Неужели ты не всё нам рассказала?
— Обстоятельства последних дней не дали мне быть полностью откровенной. Не только Алиса стала жертвой «Феникса» по моей вине, но и Никита с Мариной, Серёжа, ставший Денисом. Все дети из приюта «Надежда» отправлялись на тестирование в «Феникс». Непрошедших возвращали. Подходящие кандидатуры готовились для проекта «Исток». Это была первая ласточка — попытка контроля над сознанием, его переписывания. И ты… — она опустила глаза, голос дрогнул, — я не сразу поняла, кто ты, Евгений Рогов. Ты изменил фамилию, раньше у всех вас была Попов. Кто ваши настоящие родители — неизвестно. Двадцать человек из детского дома города Орехово-Зуево, который курировал «Феникс», привезли в «Надежду». Ты был способным мальчиком, тебя любили, и твой друг Серёжа. Вы с ним как не разлей вода. Для вас это просто приют семейного типа. Для директора детдома это звучало как инвестиция в будущее детей. Ты не подошёл — твой мозг сопротивлялся, и интеграция с системой не прошла. Однако у тебя остались навыки, и они становились только лучше. Ты заметил, что если брался за что-то, тебе легко давались учёба, армия, да и журналистом ты стал замечательным. Это прощальный подарок «Истока».
—Это не подарок, а проклятие, — сжав кулаки, ответил Женя, и голос его стал холодным, как сталь. — Почему брошенные дети стали мишенью?
— Потому что если с ними что-то случится, никто о них не вспомнит, — ответила Ольшанская. — Они как любое никому не нужное существо… большинство желает стереть, вычеркнуть. Как бы цинично это ни звучало. Никто не отдаст своего ребёнка на опыты. Ну… — она осеклась. — Насчёт Алисы я надеялась сделать её лучше… И да. — Женщина горько усмехнулась и подняла выцветшие глаза на журналиста. — Мы не создавали чудовищ, мы сами были чудовищами. Поэтому я хочу всё исправить. Это мне под силу.
***
Сергей, задыхаясь от едкого дыма, выбрался к причалу. Море успокоилось. Паром с пожарными машинами прибыл. Вертолёты тушили неприступную, казалось, крепость. Теперь от «Лагуны Тихой» остались лишь дымящиеся руины.
Мужчина улыбался, ощущая свободу. Он почти не чувствовал боли от ожогов. Его костюм обгорел, и теперь Сергей походил на героя фильма о зомби. Боль придёт позже, а сейчас — шок. Он содрал с пиджака остатки бейджа с именем Дениса. Теперь он мечтал забыть его как кошмарный сон, в котором прожил больше двадцати лет.
Он вспомнил, как освободил Роберта, каким убедительным был и как пытался бороться с деградацией системы. Когда серверы зависли, ничто не могло их перезагрузить. Система не видела неисправности, она лишь повторяла: «Перезагрузите данные, обновите идентификаторы и пароли».
Сергей решил ускорить агонию. Доступ к взрывчатке у него был. Камеры сошли с ума, все приборы, кроме аварийного освещения, перестали работать. И он решил действовать. Предупредить никого нельзя — обязательно кто-то выдаст. Сергей теперь не доверял никому.
Он ждал катера с тем самым капитаном, который увёз Алису, Женю и Майка. Ждал и хотел жить. Верил, что теперь, наконец, он стал собой.
Продолжение следует...
Поддержка донатами приветствуется, автор будет рад. Помоги купить новую клавиатуру.
на сбер 4276 1609 2987 5111
ю мани 4100110489011321
Понравился новый формат истории? Детективный сюжет и фантастика. Ставь палец вверх и подписывайся на канал!