Сегодня было холоднее. Промозглый ноябрь брал свое. Валентина, подъезжая к остановке у дач, остановилась, поправила шапку. А на остановке – пусто.
Ну, правильно. Валентина уже ругала себя. А она чего ждала? Что он ночевал тут. Глупо!
Труднее всего успокоиться тому, кто сам себе не даёт покоя.
Она приехала на участок. Сегодня тут практически никого не было – ветрено, наверное. Вода уже перекрыта. Валентина подхватила ведро и направилась к реке. Речка всегда поднимала ей настроение, течет себе синей змейкой, беды не знает. У реки она задержалась, долго смотрела на воду, на маленьких мелькающих рыбок.
И тут подняла глаза и увидела его. Он медленно, устало шел по берегу, уже прошел ее, она видела его спину.
– Здравствуйте! – окликнула, не раздумывая.
Наверное, одолевало неуёмное неосторожное любопытство.
Он оглянулся, поздоровался, и тут же пошел навстречу, начал спускаться к реке и взял из ее рук тяжёлое ведро с водой.
– Давайте помогу, – теперь они шли рядом к участку Валентины.
– Да... я б и сама. Вы же шли куда-то. Я просто спросить хотела – нашли домик?
– Нет. Не нашел. Побаиваются люди. И правильно. Время нынче ненадёжное.
– Да-а... Что есть, то есть. Не знаешь, на кого и наткнёшься.
Они подошли к участку, Валентина поблагодарила, подхватила ведро.
– Давайте я еще воды принесу, – предложил он как-то даже заискивающе, так, что Валентине опять стало его жаль.
Она разглядела его получше. Черный свитер подпирал недельную щетину, глаза – с грустинкой, усталые, но умные. Смотрит прямо, открыто, но и не нагло. В общем, обычный такой, мужчина в годах, каких много встречала она на заводе среди работяг или инженеров.
– А Вы не с нашего завода? – зачем-то спросила.
– Нет. Я не местный вообще, – ответил он и направился к реке, а потом сходил ещё раз.
А после засобирался уходить, подхватил свой пакет.
– Ну, до свидания. Доброго урожая Вам на год следующий, – развернулся и пошел.
Вот прям, пошел, а Валентина вдруг запаниковала.
– Да постойте, – окликнула она, – Должна же я Вас хоть чаем напоить за работу. Сейчас согреем.
Валентина сама себе удивилась. Надо ж... Никого на участках, а она и не боится вот так – наедине с чужим мужиком. Но было отчего-то совсем не страшно.
Он скромно присел на скамье у крыльца. Она предлагала бутерброд с колбасой, но он отказался. Взял только чай.
– Меня Валентиной звать, а Вас?
– Александр. Вы не подумайте, я не бездомный какой. Просто... Просто нестыковка вышла. Квартиру на Липовой продал, тут у вас в Меланьеве часть дома присмотрел. Договорились, думал – сделка, да и ... А сделка отложилась. Весной только теперь. Просят обождать.
– Обманули?
– Нет, ну что Вы! Хорошие ребята, прощения просили. Просто и у них – беда. Квартира, которую присмотрели, под арестом до весны.
– И пустили б Вас.
– Ну-у, как? Там комната да кухня маленькие. А они вчетвером – с двумя детьми. А я давно хотел в село переехать из квартиры. Мечтал.
– А на Липовой большая квартира была?
– О да! Только я ведь часть денег дочке отдал. Вернее даже, она мне часть отдала. Они тоже квартиру себе в Ярославле взяли в ипотеку.
– Так у дочки б и переждали.
– У дочки? – он посмотрел озадаченно, как будто даже не рассматривал такой вариант, – Не-ет... Мы ведь и разъехались, чтоб ... Чтоб они сами, в общем, жили.
– А другое жилье поискать? Купить...
– А зачем? Я уж этим ребятам из Меланьева обещал. Не подводить же. Да и нравится мне там: лес рядом, красота. И вещи мои там в сарае. Мне б вот до весны только... В город не хочу, да и не знаю там никого. А по селу прошёлся – никто не пускает. Вот и пошел на дачи. Думаю, пустые же стоят, так почему б не посторожить. И хозяевам – доход. Деньги на дом, что лежат, тратить нельзя, а пенсия невелика. Напугал, наверное, Вас прошлый раз. Вы уж простите.
Ну, и как должна была поступить Валентина в этом случае? Вот так выслушать человека, посочувствовать и отправить восвояси?
Нет, не такие наши женщины. Если проанализировать, ответить на вопрос – а зачем она сегодня сюда поехала? Только ли из-за малины? Не-ет, конечно, нет. Она переживала за несчастного бездомного мужчину.
– Ну, вот что! – она стукнула по коленям, – Если обещаете завтра полить малину, так и оставайтесь. Только с печкой давайте разберемся...
В конце концов чего тут у нее брать-то? А если ещё и заплатит чуток... Но вот никак не ожидала она услышать от него следующее:
– Прошу прощения, но вот так без мужа Вашего – не могу. Поговорить бы с ним хоть по телефону. Не хочу неприятностей ни Вам, ни себе. Позвоните ему, пожалуйста, а я объясню всё.
Валентина и забыла, что вчера приврала про мужа. И ей бы сразу и признаться, но ...
– Да он не против. А сюда он не приедет, это точно. Даже не сомневайтесь. Я тут хозяйничаю.
– И всё-таки это некрасиво. Надо с мужем поговорить.
Ишь ты! Упрямый какой! Надо же, она, можно сказать – переломив себя, его в домик пускает, а он ещё и ломается: хочу – не хочу.
Погнать? Но как-то уж совсем неприлично выглядело такое теперь. И Валентина начала искать выходы.
– По телефону? Ой, сейчас... , – она набрала номер неправильный, – Отключен. Но в домике оставайтесь. Он Вам потом позвонит. Вот приеду домой...
Ложь рождает ложь.
Валентина ехала домой и ломала голову – кого попросить позвонить и прикинуться мужем. Зятя? Ооо ... Не вариант. Так и представила, как выпучит он глаза, покачает головой. А объясняться с дочкой? В общем-то, это как раз сделать нужно. Наверное, станет высказывать за неосторожность, напоминать о мошенниках. Но после этого рассказывать ей о своем обмане уж вообще будет лишним.
Есть ещё вариант – Витя, муж Катерины, подруги. С юмором у него все в порядке, сделает это легко, ещё и от себя чего-нибудь прибавит. Валентина обдумывала разговор с ним, несколько раз брала телефон в руки, но так и не позвонила.
Ох, Катерина скажет – совсем спятила. Что-нибудь, типа: "Вот от тебя такого не ожидала!" Да она и сама от себя такого не ожидала. И вообще, есть такие, кто ожидает от себя такого? Пустить в свой собственный дом не знамо кого.
А ведь порядочная женщина!
Брякнул телефон – перевод пять тысяч. Как и обещал, он перевел ей половину суммы за месяц.
Она позвонила только дочке, доложила о проделанном, выслушала нравоучения и успокоилась. Ладно... Кто не рискует, тот рискует ни разу в жизни не рискнуть. А хорошему человеку помочь – дело благое. Если он, конечно, хороший.
И вдруг Валентина почувствовала, что ноябрь – один из самых тёплых месяцев. Конечно не температурой за окном. А чем-то другим согревающе-теплым. И это точно не кофе.
Весь следующий день промаялась – думала, как там дела на ее даче? Смотрела на телефон, но не звонила. Он спросит о муже, опять нужно будет врать.
Валентина все перебирала – чего там ему может не хватать? Нет, он, конечно, купит продукты, но ведь там даже дров нет, посуды недостаточно и...
Впрочем, какое ее дело? Это всего лишь квартирант!
Через день собралась ехать.
– Валь, ты на дачу опять?– соседская старушка, вечная обитательница двора баба Шура, в курсе всего.
– Да, съезжу, ещё полью, – а на багажнике в сумке кастрюлька, а ещё одеяло и ...Короче, много чего.
– Надолго, видать. Сумку-то вон собрала. А одеяло зачем? Намокнет... все с дачи увозят, а ты...
– А это соседка попросила, она там ночует иногда, – оказывается врать не так уж и сложно.
Валентина ехала и волновалась. Что там ждёт ее? Ох...
Он копался за сеткой участка – убирал бурелом у забора. Теперь там торчали тонкие веточки, остальная земля аккуратно перекопана. У домика убрана площадка – связки дров, а в самом домике тепло и уютно.
– Я тут Вам одеяло ватное привезла, белье.
– Да что вы! Я и так благодарен Вам безмерно. Вы лучше скажите, можно я вот эту сетку поправлю, только деревянными кольями подопру, металлические покупать надо.
– Да что Вы... Впрочем... не против. Ох, а я все смотрела на этот бурелом – руки не доходили, теперь и речку видно. Красота! Спасибо, – Валентина улыбалась так, как давненько не улыбалась, – А я борщ привезла. Давайте пообедаем.
– С удовольствием, – стащил перчатки, сказал просто, спокойно и с каким-то достоинством.
Удивительно, но Валентине Николаевне рядом с этим мужчиной было легко. Он побрился. Спокойный взгляд его проникал под кожу, и казалось, что знакомы они сто лет. Есть такие люди – особая порода. Они хорошо воспитаны, уверенны в себе, сдержанны, с чувством чести. Они не вторгаются в личное пространство, но и тебя не сразу пускают.
Но Валентина чувствовала, что за этой оболочкой – незащищенное, ранимое нутро и огромное, горячее, живое сердце. Он как будто просил прощения за то, что вторгся к ней в дом, пытался всячески показать, что готов в любую минуту – его покинуть. Стоит ей захотеть.
Но она ничуть не хотела.
Они ели борщ, вместе мыли посуду на улице, поливали малину. Потом он начал ремонтировать сетку, а она пошла грести листву.
И ноябрь влюблял в себя незаметно... И Валентина расцветала душой. И нет, не было желания строить из себя привлекательную женщину, хотелось оставаться такой, какая есть. Уважать свое право на возрастные изменения, а не разглаживать следы возраста на лице, просто быть самой собой.
Он так и не спросил о муже. Она вздыхала – опять врать?
А потом они пили чай с его кексом.
– Эх, скоро и подморозит, -- вздыхала она.
– Да. Но и у зимы немало своих удовольствий. Я Вам тут крышу в порядок приведу. И такие дорожки сделаю. Только б снег был. Приезжайте.
– Приеду... Только... Насчёт мужа...
– Я догадался. Вы не замужем.
– Догадались? Да, вдова. Простите...
– Да что Вы. Это я Вас напугал. Я и сам был не свой, – он мальчишеским жестом взъерошил волосы, – Хотел последние годы прожить так, как мечтал, а оказался практически бомжом. Понимаете, я почти все детство и юность дочки пропустил. Работал, командировки были, отъезды. А потом жена умерла как-то неожиданно, дочка замуж вышла, я, конечно, все деньги – ей. Я ведь мечтал – вернусь к дочери, буду нянчится с внуками. А на пенсию вышел, домой вернулся окончательно, и чувствую – мешаю я им. Очень мешаю.
– Да-а... Так бывает. Молодые хотят жить самостоятельно. Мои – тоже.
– Вот и я... Чувствую – не складывается жизненный пазл. Рукой махнул... А вырос-то я в деревне. Вот и начал искать. Целый дом не купить по моим деньгам. А эта третья часть дома – свой двор, сарай, гараж. И место хорошее. Только поспешил... Дочке не стал рассказывать, сказал, что хорошо все.
– Так дочь думает, что Вы жилье купили?
– Да. А зачем расстраивать? Я так и знал, что мне повезет на хороших людей. Вот видите – с Вами повезло. А весной куплю, – он смотрел в сторону Меланьева с надеждой.
"Безалаберно и глупо" – подумала б раньше Валентина, а сейчас вдруг позавидовала этой мечтательности, этому умению – ждать лучшего и верить в хороших людей.
И даже с первым снегом не перестала Валентина Николаевна ездить на свою скромную дачу. Правда, уже не на велосипеде, а на автобусе.
– Валентин, а чё правду говорят, что мужичок там у тебя живёт на даче-то? – баба Шура знает всё.
– Живёт, баб Шур!
– А чейный? Чего на даче-то зимой? Или дома нет у него?
Эх, и сама б не поверила пару месяцев назад Валентина, что такое может с ней случиться.
– А ничейный. И дома нету. И вот странно, баб Шур. Я на свою дачу, как к нему в гости езжу.
Она не стала говорить соседке, что благодаря ему она почувствовала, что каждый день, каждая ее минута – это подарок Бога, почувствовала, что ноябрь – совсем не промозглый, а зима – не лютая и холодная, а сказочно-прекрасная.
Сошлись две души, затерявшиеся в ноябре, когда обострилось желание тепла.
Теперь и у нее была своя собственная, неповторимая сказка с неожиданным чудом. Главное было – убрать страхи и впустить ее. И она впустила. Уже некогда было грустить, некогда сидеть на скамье у подъезда – она позволила себе чуть больше хулиганства.
А зима стучалась в освобождённые от досок окна порывистым ветром, бросала снежки. Но уже согревала печь, аромат кофе, душистый чай и нежность. Наступило время согревать и согреваться.
Они вместе с Александром ждали весны, вместе смотрели дом, а потом вместе выкупили не треть, а половину, продав ее дачу.
Зачем им два земельных надела? У них теперь был один – общий.
А с квартирой она не рассталась. Старые страхи...
Но все больше понимала, что висит квартира балластом. У нее было место, где могла она и поспать подольше, и бессовестно позволить себе чуть побольше сладкого, и чуть больше отдыха. А ещё – отложить очки и закинуть ножку на любимого ...
Ох, стыдоба какая!
Ай-я-яй! В таком-то возрасте)
***
Пишу для вас ...