— Ты уверена, что хочешь услышать правду? — его голос, обычно глухой и бесцветный, внезапно обрёл стальной стержень. — После этого твой мир уже не будет прежним.
Анна замерла с коробкой просроченного йогурта в руке. Дождь стучал по железному козырьку подсобки, где они стояли. Этот человек — бездомный, которого все звали «Семён», — смотрел на неё не пустым взглядом потерянной души, а пристально и остро. Так смотрят хищники.
— Что… что ты имеешь в виду? — прошептала она, чувствуя, как холодеют пальцы.
Он медленно поднялся с ящиков, и его тень, искажённая светом одинокой лампочки, упёрлась в потолок.
— Я имею в виду, что ты теряешь здесь работу из-за пачки гречки и трёх банок тушёнки. А я… я вспомнил, кто я. И знаю, кто украл те полмиллиона из кассы твоего магазина.
Анна отшатнулась, ударившись спиной о стеллаж с пустыми коробками. Недостача. Эта чудовищная, необъяснимая недостача в пятьсот тысяч рублей, которая висела над ней дамокловым мечом уже две недели. Директор, Игорь Петрович, уже грозился полицией. А она, глупая, думала, что кто-то из коллег подставляет, или сбой в системе… А он… этот бомж…
— Ты… ты помнишь? — выдохнула она.
Он кивнул, и в его глазах вспыхнул холодный, расчётливый огонь, так не вязавшийся с грязной одеждой и немытыми волосами.
— Да, Анна. Вспомнил. Всё. И готов рассказать. Но только при одном условии.
***
Всё началось три месяца назад. Анна, двадцатитрёхлетняя продавщица в сетевом супермаркете «Уют», впервые заметила его у мусорных контейнеров за магазином. Высокий, некогда крепкий, а теперь ссутулившийся мужчина, роющийся в пакетах с просрочкой. Что-то в его манерах, в остатках достоинства в осанке, тронуло её. Он не клянчил, не попрошайничал. Он молча искал еду.
— Возьмите, — сказала она в тот первый раз, протягивая ему батон колбасы, списанный за заветрившийся край.
Он посмотрел на неё удивлённо, но взял.
— Спасибо.
С тех пор это стало ритуалом. Она выносила ему то, что списывала — подпорченные фрукты, хлеб, консервы. Иногда разговаривала. Он отвечал односложно. Имя не помнил. Прошлое — тоже. В памяти был только туман: шум машин, чувство падения, а потом — пустота.
— Может, тебя ищут? — спрашивала она. — Родные?
— Не знаю, — отзывался он, и в его глазах плескалась такая бездонная тоска, что у Анны сжималось сердце.
Она жила скучной, предсказуемой жизнью. Работа-дом, крохотная квартирка, подружки, мечтающие о замужестве. Её парень, Сергей, водитель-дальнобойщик, был редким гостем в её жизни. Его разговоры — о деньгах, рейсах, поломках фур. Её мир был серым. А этот бездомный, «Семён», как она его мысленно назвала, был её маленьким, тайным подвигом милосердия. Её спасением от рутины.
Пока не грянул гром.
Игорь Петрович, директор, красный от ярости, устроил общее собрание.
— Воровство! Наглейшее воровство! Пятьсот тысяч! Кто?!
Анна стояла, опустив голову, чувствуя, как горит лицо. Она брала только еду для Семёна. Мелочь! Максимум на пару тысяч в месяц. Но сказать об этом — значит признаться в систематическом воровстве и потерять работу.
— Проведём ревизию! Проверку! Виновного — увольнение и статья! — орал Игорь Петрович, стуча кулаком по столу.
Вечером, в слезах, она пришла к Семёну в его убежище — развалюхе гаража на окраине.
— Меня уволят, — рыдала она, всхлипывая в ладони. — Обыщут мою кассу, найдут расхождения… Я же брала только для тебя… немного…
Он молча слушал, глядя на закат. Потом сказал:
— Не переживай. Всё образуется.
Его спокойствие её не утешило, а разозлило. Ему-то что? Ему терять нечего.
***
А через два дня её вызвали в кабинет. Рядом с Игорем Петровичем сидел участковый.
— Анна Викторовна, — начал директор ледяным тоном. — Объясните недостачу в вашей смене за последний месяц. Десять тысяч рублей.
Десять тысяч! Не полмиллиона, но достаточно для увольнения и позора. Она пыталась оправдываться, путалась, плакала. Участковый смотрел на неё с жалостью. Игорь Петрович — с презрением.
— Я не брала денег! Я только еду… для бездомного… — вырвалось у неё.
— Еду? — Игорь Петрович усмехнулся. — Мило. Но это не объясняет, куда делись пятьсот тысяч. Под подозрением все. И вы в том числе. Пока идёт проверка — вы отстранены. Без содержания.
Она вышла из кабинета раздавленной. Работа была её единственным доходом. Теперь — нищета, долги, позор.
И вот теперь он, Семён, смотрит на неё не пустыми глазами бомжа, а взглядом человека, который знает слишком много.
— Какое условие? — спросила Анна, сглотнув ком в горле.
— Помоги мне вернуть кое-что, — сказал он. — И я расскажу тебе, где твои полмиллиона. И кто их взял.
— Ты знаешь?
— Я не просто знаю. Я видел.
***
Оказалось, он помнил далеко не всё. Но обрывки были как осколки зеркала, складывающиеся в ужасную картину. Он помнил, как ночью, пробираясь к мусоркам за едой, видел свет в окне кабинета директора. Видел, как Игорь Петрович и главный бухгалтер, Людмила Семёновна, куда-то торопливо прятали пачки денег. Он запомнил их разговор — об очередной «проверке», о «необходимости списать на недостачу».
— Они воруют годами, — тихо говорил Семён, пока они шли по тёмным улицам к старому дому, где, по его словам, была «заначка» — вещь, которая всё докажет. — А теперь решили списать на кого-то. Ты — идеальная кандидатура. Молодая, неопытная, уже воровала еду.
— Но почему ты молчал? — с ненавистью спросила Анна.
— Я боялся. Пока не вспомнил, кто я. А вспомнил я… — он остановился, и тень боли скользнула по его лицу, — что я не Семён. Меня зовут Дмитрий. Дмитрий Волков. Я был частным детективом. Меня наняли, чтобы проверить деятельность Игоря Петровича. Я вышел на его схему, но меня вычислили. Устроили «несчастный случай» — сбили машиной. Я выжил, но потерял память. А они решили, что я мёртв.
Анна слушала, и мир переворачивался с ног на голову. Её благородное милосердие, её жалость… а он всё это время был детективом. И использовал её. Использовал её доброту, чтобы оставаться рядом, наблюдать, по крупицам собирать память.
— Ты… ты мной пользовался? — прошептала она.
Он посмотрел на неё, и в его глазах было что-то похожее на стыд.
— Сначала — да. Ты была моим прикрытием. Потом… Потом я стал жалеть тебя. Ты была так чиста. Так наивна.
Они подошли к полуразрушенному дому. Дмитрий разобрал кирпичи в подвале и достал оттуда завёрнутый в полиэтилен планшет.
— Здесь всё. Отчёты, фотографии, аудиозаписи. Доказательства.
В этот момент из темноты вышли трое. Игорь Петрович, Людмила Семёновна и её парень, Сергей.
Анна остолбенела.
— Сергей? Что ты здесь делаешь?
Сергей, её Сергей, смотрел на неё с холодной усмешкой.
— Что, Ань, не ждала? Я же говорил, что разбогатею. Игорь Петрович — мой дядя. Мы с ним давно работаем. А твой бомж… он оказался живучим.
Всё рухнуло в одно мгновение. Её парень. Её любовь. Он был одним из них. Он использовал её, чтобы получать информацию о графиках проверок, о перемещениях инкассаторов. А она, дура, верила его сказкам о рейсах.
— Ты… — только и смогла выдохнуть Анна.
— Отдайте планшет, — потребовал Игорь Петрович, делая шаг вперёд.
Дмитрий отступил, прижимая устройство к груди.
— Не стоит.
Завязалась драка. Дмитрий, несмотря на истощение, дрался отчаянно. Но против троих он не мог устоять. Сергей ударил его по голове чем-то тяжёлым. Дмитрий рухнул.
Игорь Петрович подобрал планшет. Людмила Семёновна смотрела на Анну с ненавистью.
— И тебя, стерву, уберём. Скажем, сама виновата — связалась с бомжом, он тебя и убил в пьяной драке.
Анна поняла, что это конец. Она зажмурилась, ожидая удара.
Но его не последовало. Вместо этого раздался визг тормозов, крики «Полиция! Руки вверх!».
Оказалось, Дмитрий был умнее их всех. Он не просто вспомнил всё. Он успел отправить сигнал своему старому напарнику, прежде чем идти с Анной к дому.
***
Скандал был громким. Игоря Петровича, Людмилу Семёновну и Сергея арестовали. Деньги нашли. Дмитрия Волкова отправили в больницу, а потом помогли восстановить документы и лицензию.
Анну восстановили на работе. Даже дали премию «за помощь в поимке преступников». Но она уволилась. Не могла больше стоять за кассой, где всё напоминало о предательстве и страхе.
Она навещала Дмитрия в больнице. Он выздоравливал, снова становился тем, кем был — сильным, умным мужчиной.
— Прости, — сказал он ей однажды. — За то, что использовал тебя.
— А я… — она смотрела в окно. — Я прощаю. Если бы не ты, я бы до сих пор жила с предателем и верила в его любовь.
Он взял её руку.
— Останься.
Она посмотрела на него. На этого бывшего бомжа, бывшего детектива, человека с тёмным прошлым и неясным будущим. И увидела в его глазах не жалость, не расчёт, а уважение. И что-то ещё, похожее на надежду.
— Хорошо, — тихо сказала Анна. — Останусь.
Она потеряла невинность, но обрела правду. Потеряла иллюзии, но нашла силу.
Читайте и другие наши истории по ссылкам:
Пожалуйста, оставьте несколько слов автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы быть в курсе последних новостей. Виктория будет вне себя от счастья и внимания!
Можете скинуть небольшой ДОНАТ, нажав на кнопку внизу ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера!)